— Сейчас почти четыре.
Они были на полпути к машине, когда он неожиданно заявил:
— Полагаю, ты вообще могла бы обойтись без белья; в этом случае можно быть совершенно уверенной, что все на тебе сидит отлично. К тому же ты, полагаю, уже узнала из своих книг: самолюбие мужчины, конечно же, тешит сознание того, что женщина так его хочет, что заранее приготовилась заниматься с ним сексом и желает чтобы он знал об этом.
Валери замерла на месте и бросила на Стивена убийственный взгляд. С горящими от гнева щеками она яростно запротестовала:
— Я бы никогда не стала так делать… Как ты смеешь предполагать, что я способна на такое?!
Наивность ее сердитого негодования должна была бы вызвать у него чувство раскаяния, а не ехидного удовлетворения, рассуждал Стивен, идя рядом с Валери. Девушка хранила грозное молчание — что ж, его очередная колкость попала в цель. Но что поделаешь: полностью открыться ей он не мог.
А ведь ему нужно было, например, сказать ей, что мужчины, особенно он, не находят ничего более эротичного и волнующего, чем звание, что единственной соблазнительной преградой между его руками, губами и ее кожей является лишь внешняя преграда из элегантных брюк и блузки и что под ними ее тело — восхитительно и желанно обнаженное!
Стивен решительно тряхнул головой и сурово напомнил себе об опасности подобных мыслей.
Хватит с него и того потрясения, которое он испытал, увидев Валери в новой одежде. Она была такая очаровательная и изысканная и в то же время столь болезненно неуверенная в себе… Сколько пришлось приложить усилий, чтобы не заключить ее в объятия и, не выпуская, говорить, говорить, что чувствуешь по отношению к ней, что всегда чувствовал. И на мгновение соблазн стал столь велик, что Стивен оказался на волосок от того, чтобы не поддаться ему и не перестать контролировать себя.
Теперь он внимательно наблюдал за тем, как она неслась впереди него через автомобильную стоянку, высоко подняв голову и распрямив плечи. Какая-то часть его хотела заняться этой девушкой и показать — физически, если потребуется, — за что мужчина, поистине неравнодушный, поистине любящий, мог бы ее любить, желать именно такой, какова она есть. Другая же его часть молила о том, чтобы Валери никогда не постигли разочарование и боль от осознания того, насколько недостоин ее любви драгоценный Роберт.
Тихо напевая про себя, Валери легонько шлепнула по корпусу древнего «понтиака», который ремонтировала.
Машина принадлежала ее соседке, Джине Пэйтон, которая унаследовала ее от своей бабушки из Нового Орлеана, а та, в свою очередь, получила в подарок от последнего мужа, дедушки Джины. Вследствие этого ее считали скорее домашним животным, нежели простой машиной, и относились к ней соответственно.
— Ее невозможно водить, ее дорого содержать, и если честно, то я предпочитаю мой джип, — пожаловалась она Валери однажды. — И тем не менее я просто не могу заставить себя расстаться с ней. Я так благодарна тебе за то, что ты согласилась с ней возиться! В гараже, где обслуживают мой джип, сказали, что мне крупно повезло, если я нашла кого-то способного на это.
Валери взглянула на часы. Еще оставалось время, чтобы помыть и отполировать «путешественницу». Ее улыбка сменилась легкой гримасой, когда она увидела машину, несшуюся по узкой дороге, ведущей к ферме. Кто бы это ни был, он ехал слишком быстро для такой дороги и для деревенских мест. Валери нахмурилась еще больше, когда машина влетела во двор и она узнала водителя.
Что здесь нужно Рэйчел? Вряд ли она приехала для того, чтобы сообщить Валери об очередной телеграмме от Роберта. Валери вытерла руки о комбинезон и направилась к ней.
Как всегда, на девушке была практичная, приспособленная к грязной работе на ферме одежда и тяжелые башмаки, Рэйчел же щеголяла в босоножках на высоких каблуках и коротком — очень коротком, отметила Валери — белом платье.
— Ох, Валери, вот здорово! Как я рада, что ты здесь! — воскликнула приехавшая, как только Валери оказалась в пределах слышимости, — Моя машина издает какой-то странный звук, не могла бы ты посмотреть? Могу, — согласилась Валери, бросив взгляд на относительно новый номерной знак, — но разве срок гарантии уже истек?
Она помнила, какое впечатление на Роберта произвело то, что тогдашний друг Рэйчел купил ей в подарок к совершеннолетию машину, и как он прокомментировал этот факт, заставив Валери почувствовать себя ничтожеством: «Нельзя винить его в расточительстве и желании произвести на нее впечатление. Рэйчел действительно потрясающая… „ Потрясающая или нет, но в технике она явно ничего не смыслит, решила Валери десять минут спустя, когда завела мотор «бьюика“ и не услышала никакого шума, за исключением здорового урчания.
— Какой именно шум она издавала? — осторожно спросила она у Рэйчел, проверив и исключив все возможные неполадки.
— Я точно не знаю… что-то вроде… ну, знаешь, просто шум… — беспомощно пробормотала Рэйчел. — Господи, ну ты же умная, — добавила она. — А я не имею ни малейшего представления об автомобильных моторах. И нельзя сказать, чтобы особенно к этому стремилась. Вся эта грязь и смазка… Это, должно быть, портит руки и ногти. Фу… Кстати, — добавила она как бы между прочим, когда Валери оставила ее слова без ответа, — а что за парень был с тобой, когда я встретила тебя в городе? Мне показалось, что я где-то раньше его видела, но…
— Ты имеешь в виду Стивена? — спросила Валери, закрывая капот машины. — Это… — Собравшись было пуститься в объяснения о происхождении Стивена и положении, занимаемом им в местном обществе, она вдруг передумала, настороженная каким-то женским шестым чувством: а что на самом деле стоит за внешне невинным вопросом Рэйчел? Ее опасения подтвердил хищный, жадный взгляд девушки. — О, это просто сосед, — отговорилась она.
— Сосед? — Глаза Рэйчел слегка расширились, а потом сузились, оценивающе рассматривая Валери. Она улыбнулась, а затем рассмеялась. — Как это похоже на тебя, Валери, — заметила она и добавила без видимой причины: — Я бы никогда не смогла заниматься такой работой.
— Это ты уже говорила, Рэйчел, — сурово напомнила Валери.
— Я даже представить себя не могу в такой неженственной одежде, — продолжала та, по-видимому, не замечая желания Валери поскорее отделаться от гостьи. — Мне-нравится, когда моей кожи касаются мягкие шелковые вещи; шелковое белье… Ты когда-нибудь носила шелковое белье, Вэл?
— Только не под комбинезоном, — деревянным голосом ответила Валери.
— Полагаю, ты также никогда не надевала чулок? — спросила она, метнув на Валери недобрый взгляд. — Роберт часто подшучивал надо мной за то, что я их ношу даже в жару.
Валери отвернулась от нее, не желая показывать, как неприятны ей откровения Рэйчел — откровения, как она начинала подозревать, специально предназначенные для того, чтобы причинить ей боль, подчеркнуть различие между ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Они были на полпути к машине, когда он неожиданно заявил:
— Полагаю, ты вообще могла бы обойтись без белья; в этом случае можно быть совершенно уверенной, что все на тебе сидит отлично. К тому же ты, полагаю, уже узнала из своих книг: самолюбие мужчины, конечно же, тешит сознание того, что женщина так его хочет, что заранее приготовилась заниматься с ним сексом и желает чтобы он знал об этом.
Валери замерла на месте и бросила на Стивена убийственный взгляд. С горящими от гнева щеками она яростно запротестовала:
— Я бы никогда не стала так делать… Как ты смеешь предполагать, что я способна на такое?!
Наивность ее сердитого негодования должна была бы вызвать у него чувство раскаяния, а не ехидного удовлетворения, рассуждал Стивен, идя рядом с Валери. Девушка хранила грозное молчание — что ж, его очередная колкость попала в цель. Но что поделаешь: полностью открыться ей он не мог.
А ведь ему нужно было, например, сказать ей, что мужчины, особенно он, не находят ничего более эротичного и волнующего, чем звание, что единственной соблазнительной преградой между его руками, губами и ее кожей является лишь внешняя преграда из элегантных брюк и блузки и что под ними ее тело — восхитительно и желанно обнаженное!
Стивен решительно тряхнул головой и сурово напомнил себе об опасности подобных мыслей.
Хватит с него и того потрясения, которое он испытал, увидев Валери в новой одежде. Она была такая очаровательная и изысканная и в то же время столь болезненно неуверенная в себе… Сколько пришлось приложить усилий, чтобы не заключить ее в объятия и, не выпуская, говорить, говорить, что чувствуешь по отношению к ней, что всегда чувствовал. И на мгновение соблазн стал столь велик, что Стивен оказался на волосок от того, чтобы не поддаться ему и не перестать контролировать себя.
Теперь он внимательно наблюдал за тем, как она неслась впереди него через автомобильную стоянку, высоко подняв голову и распрямив плечи. Какая-то часть его хотела заняться этой девушкой и показать — физически, если потребуется, — за что мужчина, поистине неравнодушный, поистине любящий, мог бы ее любить, желать именно такой, какова она есть. Другая же его часть молила о том, чтобы Валери никогда не постигли разочарование и боль от осознания того, насколько недостоин ее любви драгоценный Роберт.
Тихо напевая про себя, Валери легонько шлепнула по корпусу древнего «понтиака», который ремонтировала.
Машина принадлежала ее соседке, Джине Пэйтон, которая унаследовала ее от своей бабушки из Нового Орлеана, а та, в свою очередь, получила в подарок от последнего мужа, дедушки Джины. Вследствие этого ее считали скорее домашним животным, нежели простой машиной, и относились к ней соответственно.
— Ее невозможно водить, ее дорого содержать, и если честно, то я предпочитаю мой джип, — пожаловалась она Валери однажды. — И тем не менее я просто не могу заставить себя расстаться с ней. Я так благодарна тебе за то, что ты согласилась с ней возиться! В гараже, где обслуживают мой джип, сказали, что мне крупно повезло, если я нашла кого-то способного на это.
Валери взглянула на часы. Еще оставалось время, чтобы помыть и отполировать «путешественницу». Ее улыбка сменилась легкой гримасой, когда она увидела машину, несшуюся по узкой дороге, ведущей к ферме. Кто бы это ни был, он ехал слишком быстро для такой дороги и для деревенских мест. Валери нахмурилась еще больше, когда машина влетела во двор и она узнала водителя.
Что здесь нужно Рэйчел? Вряд ли она приехала для того, чтобы сообщить Валери об очередной телеграмме от Роберта. Валери вытерла руки о комбинезон и направилась к ней.
Как всегда, на девушке была практичная, приспособленная к грязной работе на ферме одежда и тяжелые башмаки, Рэйчел же щеголяла в босоножках на высоких каблуках и коротком — очень коротком, отметила Валери — белом платье.
— Ох, Валери, вот здорово! Как я рада, что ты здесь! — воскликнула приехавшая, как только Валери оказалась в пределах слышимости, — Моя машина издает какой-то странный звук, не могла бы ты посмотреть? Могу, — согласилась Валери, бросив взгляд на относительно новый номерной знак, — но разве срок гарантии уже истек?
Она помнила, какое впечатление на Роберта произвело то, что тогдашний друг Рэйчел купил ей в подарок к совершеннолетию машину, и как он прокомментировал этот факт, заставив Валери почувствовать себя ничтожеством: «Нельзя винить его в расточительстве и желании произвести на нее впечатление. Рэйчел действительно потрясающая… „ Потрясающая или нет, но в технике она явно ничего не смыслит, решила Валери десять минут спустя, когда завела мотор «бьюика“ и не услышала никакого шума, за исключением здорового урчания.
— Какой именно шум она издавала? — осторожно спросила она у Рэйчел, проверив и исключив все возможные неполадки.
— Я точно не знаю… что-то вроде… ну, знаешь, просто шум… — беспомощно пробормотала Рэйчел. — Господи, ну ты же умная, — добавила она. — А я не имею ни малейшего представления об автомобильных моторах. И нельзя сказать, чтобы особенно к этому стремилась. Вся эта грязь и смазка… Это, должно быть, портит руки и ногти. Фу… Кстати, — добавила она как бы между прочим, когда Валери оставила ее слова без ответа, — а что за парень был с тобой, когда я встретила тебя в городе? Мне показалось, что я где-то раньше его видела, но…
— Ты имеешь в виду Стивена? — спросила Валери, закрывая капот машины. — Это… — Собравшись было пуститься в объяснения о происхождении Стивена и положении, занимаемом им в местном обществе, она вдруг передумала, настороженная каким-то женским шестым чувством: а что на самом деле стоит за внешне невинным вопросом Рэйчел? Ее опасения подтвердил хищный, жадный взгляд девушки. — О, это просто сосед, — отговорилась она.
— Сосед? — Глаза Рэйчел слегка расширились, а потом сузились, оценивающе рассматривая Валери. Она улыбнулась, а затем рассмеялась. — Как это похоже на тебя, Валери, — заметила она и добавила без видимой причины: — Я бы никогда не смогла заниматься такой работой.
— Это ты уже говорила, Рэйчел, — сурово напомнила Валери.
— Я даже представить себя не могу в такой неженственной одежде, — продолжала та, по-видимому, не замечая желания Валери поскорее отделаться от гостьи. — Мне-нравится, когда моей кожи касаются мягкие шелковые вещи; шелковое белье… Ты когда-нибудь носила шелковое белье, Вэл?
— Только не под комбинезоном, — деревянным голосом ответила Валери.
— Полагаю, ты также никогда не надевала чулок? — спросила она, метнув на Валери недобрый взгляд. — Роберт часто подшучивал надо мной за то, что я их ношу даже в жару.
Валери отвернулась от нее, не желая показывать, как неприятны ей откровения Рэйчел — откровения, как она начинала подозревать, специально предназначенные для того, чтобы причинить ей боль, подчеркнуть различие между ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38