Вспоминая этот эпизод, Лэнс неловко заёрзал на сиденье. Ладно, решил он, бесполезно закрывать глаза на правду, я действительно желал Челси. Она задела во мне какие-то чувствительные струны, которые уже очень давно никто не затрагивал.
Лэнс, конечно, не был чужд плотских удовольствий, однако никогда не был одержим сексом. Возможно, то, что он никогда не забывал о дурной славе Трэворов и об их якобы неконтролируемой похоти, породило в нем стремление подняться выше примитивных инстинктов своих далеких – и не очень – предков. Именно поэтому он когда-то настоял на том, чтобы облечь их с Брендой взаимное влечение в респектабельные рамки брака. Позже он понял свою ошибку, но с тех пор никогда больше не допускал, чтобы сексуальное желание руководило его поступками.
С тех пор, как ему исполнилось тридцать, Лэнс привык считать себя мужчиной, которому хватает мудрости и силы воли относиться к сексу, как к существенной, но далеко не самой главной части жизни. С годами он научился не попадать под власть желаний, руководствоваться во всех своих поступках и решениях исключительно здравым смыслом.
И вот сейчас, в свои тридцать восемь, Лэнс с раздражением обнаружил, что примитивная стихия, которую он считал давно укрощенной, вырвалась из-под контроля и все больше набирает силу. Например, в эту конкретную минуту он уже не просто представлял лицо Челси, а вспоминал, что чувствовал, целуя ее. Какая у нее была нежная, теплая кожа, какая чувствительная грудь, как она реагировала на его ласки, как покраснела и смущенно отвела взгляд, боясь посмотреть ему в глаза, когда гадалка говорила свою чепуху… Спору нет, думал Лэнс, физически Челси реагирует на меня так же остро, как я на нее, хотя в отличие от меня она вряд ли зашла в своих фантазиях столь далеко.
Мелинда была зачата по неосторожности, но, если мне предстоит стать отцом еще раз, думал Лэнс, я пойду на этот шаг сознательно. Да, мне хочется осознавать, чувствовать, что жар страсти зажег искру новой жизни – и разделить это осознание с Челси.
Лэнс мысленно чертыхнулся. Ну и занесло же меня! Подозвав стюардессу, он попросил стакан вина, от которого не так давно отказался. Одно из двух: или на меня так подействовал перепад давления, неизбежный при взлете, или гадалка меня околдовала. Так и есть, я действительно теряю рассудок! Надо же до такого додуматься: «околдовала»! Колдовство, предсказания – все это понятия, относящиеся к темному средневековью, к временам, когда люди полагали, что земля плоская и Солнце вращается вокруг нее. Но я-то как-никак ученый и живу в двадцатом веке!
8
– Ну вот, квартира уже принимает обжитой вид.
Челси повернулась к матери и с благодарностью обняла ее. Мэриэнн помогла ей повесить занавески, которые они с Лорен сшили специально для гостиной в новой квартире Челси.
– Этот шелк сюда очень подходит, – удовлетворенно заметила Мэриэнн. – Хотя шить его было ужасно трудно, ткань сильно скользит. У Лорен безупречный вкус, это она нашла оттенок, идеально гармонирующий с цветом ковра.
Ковер тоже был куплен не без помощи Лорен. Возможно, напольное покрытие золотисто-бежевого цвета – не самое практичное решение, но и Лорен, и Мэриэнн в один голос заверяли Челси, что вряд ли кто-нибудь принесет на подошвах грязь в гостиную квартиры, находящейся на последнем этаже респектабельного дома. Поддавшись на уговоры, Челси купила ковер и нисколько об этом не жалела, комната сразу приобрела уютный и одновременно элегантный вид. А еще Лорен убедила Челси потратить изрядную сумму на бежевый с золотым тиснением бордюр для обоев, гармонирующий и с самими обоями, и с ковром.
В отличие от Лэнса Челси решила обойтись без помощи профессионального декоратора, тем более что ей помогала обставлять квартиру вся семья. Лорен раскопала среди старых вещей на чердаке Эппентайр-хауса очаровательную старинную оттоманку, на которой нужно было только сменить обивку. Мебель, которую отказали Челси родители, была уже доставлена и расставлена по местам, как и купленная Челси в магазине двуспальная кровать.
– Я повесила в твоей спальне занавески, которые раньше висели у нас в комнате для гостей, – сказала Мэриэнн. – Пойди взгляни. Они послужат тебе до тех пор, пока ты не подберешь что-нибудь по своему вкусу.
Челси прошла за матерью в спальню. Посмотрев на кровать, Мэриэнн обронила:
– А тебе не кажется, что стоило купить кровать побольше? Лэнс мужчина крупный, как бы вам не было тесно.
У Челси отвисла челюсть, от лица отхлынула кровь. Видя ошеломление дочери, Мэриэнн тихо сказала:
– Мне рассказала Селина.
– Селина? – От волнения у Челси сел голос. – Селина рассказала тебе о…
– О вас с Лэнсом. – Мэриэнн обняла дочь за плечи. – Дорогая, я очень рада за тебя. Я не хотела ничего говорить, но… я знаю, что последние несколько лет были для тебя не очень-то счастливыми, я рада, что все устроилось. Конечно, твой дед будет не в восторге, ведь Лэнс из Трэворов, но, думаю, Лэнс сумеет за себя постоять. Он не уступает Сомерсету ни в твердости духа, ни в силе воли. Само собой разумеется, что вы оба приглашены на прием.
Челси села, чувствуя, что ноги отказываются ее держать.
Почему, ну почему я не предупредила Селину, чтобы она ничего никому не рассказывала! Как я не догадалась, что последует дальше? Это ужасно, просто кошмар, ничего хуже и нарочно не придумаешь! – пронеслось в голове у Челси.
Но внутренний голос тут же подсказал: неужели это хуже, чем если бы Селина узнала о твоей любви к Спенсеру?
Нет, не хуже, вынуждена была ответить Челси. В результате этого недоразумения пострадаю одна я, а если бы раскрылась правда о моей любви к Спенсеру, это задело бы чувства Селины. Хорошо еще, что Лэнса нет в стране, может быть, к его возвращению все будет улажено. Мне нужно только набраться храбрости и сказать матери, что Селина ошиблась.
– Мама…
Но Челси опоздала.
– Родни сомневался, – сказала Мэриэнн, – не стоит ли придержать кофейный столик в качестве свадебного подарка, но я…
– Как, и Родни знает?! – в ужасе перебила ее Челси.
Мэриэнн кивнула.
– Мне показалось, что Викки не очень удивилась…
Челси молча смотрела на мать. Какой кошмар! Значит, и Викки в курсе, и Бог знает кто еще… Кажется, уже весь город уверен, что я и Лэнс любим друг друга. Более того, если судить по высказыванию матери насчет кровати, нас считают любовниками!
Знают все… кроме Лэнса.
Челси охватила самая настоящая паника. Что же делать, что делать?! – лихорадочно думала она. Даже если я сейчас расскажу маме правду, это уже не поможет, слухи неизбежно дойдут до Лэнса. Одному Богу известно, сколько людей уже введено в заблуждение. Я еще могла бы уговорить молчать своих родственников, даже Родни с Викки, но Трэворов в городе едва ли не больше, чем Эппентайров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38