– Рад, хотя и несколько удивлен, что вы пришли к такому мнению… Эта собака принадлежит Форбсам. Я просто дрессирую его, пытаясь научить вести себя более-менее прилично, так как у Николаса, по-видимому, нет на это времени. Но, может быть, теперь, когда вы, кажется, вняли моему совету, он будет проводить немного больше времени с женой и детьми.
Трейси слушала его, не веря своим ушам. Неужели он действительно полагает, что она из тех женщин, которые могут испугаться его угроз?.. Неужели действительно верит в то, что, если бы Николас по-настоящему что-то для нее значил, она отказалась бы от него в угоду всемогущему Уоррену?..
Слишком взбешенная, чтобы ответить Джеймсу, Трейси строгим голосом позвала Люси, подождала, пока дочь оторвется от собаки, и, кипя от негодования, торопливо зашагала по тропинке.
– Кто это был, мама? – спросила Люси, как только они потеряли из вида Джеймса и собаку.
– Его зовут Джеймс Уоррен, – ответила Трейси. – Он приходится шурином Николасу Форбсу.
– Он мне понравился, – заявила Люси и добавила умоляющим тоном: – Руперт мне тоже понравился. Мама, как ты думаешь, теперь, когда мы живем здесь…
– Посмотрим, – решительно оборвала ее Трейси, прекрасно понимая, что за этим последует. – Держать собаку – большая ответственность. Когда ты освоишься в школе и дела в магазине наладятся, тогда мы подумаем о том, чтобы взять щенка.
Она всегда старалась объяснять Люси свои решения, а не приказывать безапелляционным тоном. Теперь она была вознаграждена лишь тихим вздохом, но это был вздох согласия и понимания.
– Как идут дела? Девочки сейчас с Томом, а мальчики играют в футбол. Мне надо было бы быть в магазине, но я убежала на несколько минут взглянуть, что у вас тут делается… О, лучше не буду вам мешать. – Энн рассмеялась, увидев покупательницу, тащившую за руку одетого в комбинезон маленького ребенка.
Магазин был открыт уже три часа, и пока Трейси была занята больше, чем рассчитывала. Людской поток не иссякал, большинство из посетителей были не праздными зеваками, а серьезными покупателями. И все они были довольны и признательны ей за то, что она могла предложить им нужную обувь.
В результате многие матери покупали для своих детей не только практичные и прочные башмаки для школы, но и привлекательно выглядевшую и хорошо сидящую на ноге обувь европейского пошива, которую Трейси закупила на свой страх и риск. Хотя и дорогая, эта обувь не могла не привлечь внимания юных клиентов.
В этой непрекращающейся суете ее беспокоили две проблемы: пополнить запас товара и найти кого-нибудь, кто смог бы помочь ей обслуживать покупателей. Энн, пообещавшая вырваться на часок в середине дня, чтобы дать Трейси передохнуть, не могла поступать так вечно.
В двенадцать часов появилась Энн. Магазин был по-прежнему полон, и она жестом показала занятой с покупательницей Трейси, чтобы та не торопилась.
Женщина уже расплатилась и собиралась уходить, когда дверь магазина в очередной раз открылась. Подняв голову, Трейси увидела входящую Клариссу Форбс, сопровождаемую двумя мальчиками, очевидно, ее сыновьями.
Украдкой наблюдая за тем, как раздраженно шарящая по полкам Кларисса приводит в полный беспорядок выставленный товар, уничижительно при этом отзываясь о нем, Трейси чувствовала, как все внутри у нее сжимается от дурного предчувствия.
Наконец Кларисса села. Но к тому времени Трейси уже обслуживала покупательницу, несколько смущенно поинтересовавшуюся, не может ли она порекомендовать хорошую обувь для дочери, стоимостью менее тридцати фунтов. Женщина явно находилась в затруднительном материальном положении и чувствовала себя не в своей тарелке. Поэтому, вспомнив о днях, когда ей самой приходилось экономить каждый пенс, Трейси постаралась быть особенно приветливой и любезной.
Уголком глаза она видела, что Кларисса начинает проявлять все признаки нетерпения, но решила не обращать внимания на ее вызывающее поведение.
Энн, уразумев сложившуюся ситуацию, выступила вперед, чтобы обслужить Клариссу, но та в грубой форме отказалась:
– Что вы понимаете в примерке обуви? Я хочу иметь дело только с хозяйкой. – Тон ее был предельно презрительным.
Наконец освободившись, Трейси подошла к раздраженной покупательнице, чтобы спросить, чем может помочь. Она была почти готова к тому, что, пересмотрев почти всю предложенную ей обувь, к явному смущению своих сыновей, Кларисса громко заявила, что не нашла ничего достойного по качеству.
В этот момент за спиной Трейси открылась дверь, и Кларисса, поспешно нагнувшись, подняла с пола пару ботинок, оставленных предыдущей покупательницей и явно не годившихся по размеру ни одному из ее сыновей, начала натягивать их на ногу старшему, визгливо крича при этом:
– Какая вы глупая, каждому ясно, что они не годятся. Это просто смехотворно. А я-то полагала, что у вас есть хоть какой-то опыт. – Она вскочила, отшвырнув при этом несколько коробок с обувью, и гневно вскричала: – Джеймс, это бесполезно! Нам придется ехать в Честер. Я знаю, что ты предпочитаешь поощрять местный бизнес, но эта женщина, как хозяйка магазина, ни на что не годится.
Магазин был полон потенциальных покупателей. Трейси почувствовала, что ее лицо горит от гнева и растерянности. Обернувшись и обнаружив за своей спиной молча наблюдающего за недостойным поведением сестры Джеймса Уоррена, она расстроилась еще больше.
Поначалу Трейси хотела высказать ему все, что думает о Клариссе, но мгновенно поняла – это будет напрасной тратой времени. Все равно он вынужден будет принять сторону сестры, а может быть, даже активно поддержать ее. Демонстративно не обращая внимания на Трейси, нахмурившийся Джеймс спросил Клариссу:
– А где Николас? Я думал, что сегодня тебя и мальчиков будет сопровождать он.
– О, ты же знаешь Ника, – зло бросила Кларисса. – Он для меня слишком занят. А что до его местонахождения, то почему бы тебе ни спросить об этом мисс Картер. Уверена, она знает гораздо больше меня.
Понимая, что сцена привлекает к себе внимание всех присутствующих, Трейси быстро и как можно более нейтральным тоном сказала:
– Сожалею, но ничем не могу помочь вам, миссис Форбс.
Очевидно, этого делать не следовало. Джеймс протянул к Клариссе руку в предупреждающем жесте, но та уже повернулась к Трейси и ядовито прошипела:
– Уверена, что можете. Так же, как и в том, что вы еще пожалеет, что завели роман с моим мужем!
Не удержавшись, Трейси ахнула, благодарная лишь тому, что никто из окружающих, по-видимому, не слышал этого шепота. Никто, за исключением Джеймса Уоррена, глядящего на нее с холодной неприязнью.
– Все бесполезно, Джеймс. Она не собирается оставить его в покое.
В глазах Клариссы стояли слезы, на лице была написана боль и мука, и, не знай она правду, Трейси было бы искренне жаль женщину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36