А одинокий путешественник, отставший от каравана, не вызовет подозрений, не то что большой фургон. Так она ничем не навредит детям - никто, кроме людей, которым она доверила свой фургон, не знает, что она уехала. А сказать об этом кому бы то ни было они смогут только с наступлением темноты, когда караван остановится на ночлег. Тогда любой, кого интересует Колтрейн, окажется так далеко, что не сможет ему навредить.
Рассуждая таким образом, Берта ехала на ферму Стюарта, располагая лишь своим упрямым мулом и кое-какой провизией. Теперь она порадовалась, что караван не остановился на ферме, иначе нельзя было воспользоваться этой замечательной выдумкой насчет дальней родственницы. Остановка на ферме могла бы произойти, но из первых фургонов передали, что сержант не советовал туда заезжать, мол, туда ехать опасно, вроде там появились воинственно настроенные индейцы. Берта туземцев не боялась: как известно, они не любят связываться с сумасшедшими. А кто может поручиться, что старуха не безумна, если едет на муле одна-одинешенька.
А может быть, она и вправду сошла с ума, раз сует нос в передряги двоих молодых людей. И надо же, у нее было такое чувство, что неприятностей им прибавилось, как только она заставила их пожениться. А ведь вроде и не собирались этого делать! Все казалось Берте полнейшей бессмыслицей. Куда они направлялись и откуда? Ничего не сказали, даже солдатам, наверное, дело противозаконное. Нет, Джесси очень милая и тихая девушка, она неспособна на дурные поступки. А посмотреть на этого парня Колтрейна - уж он-то тертый калач, знает, как корова жует капусту, сказали бы ее земляки. Да, вид у Колтрейна такой, что сразу понятно, - он знает почем фунт лиха, много чего повидал на этом свете. Если они и влипли в неприятности, то, похоже, из-за него.
Однако ясно одно: в какую бы переделку эти дети ни попали, лишнее ружье им не помешает. Любой в Лексингтоне скажет, что лучшего стрелка, чем старая Берта, не найти. За это надо поблагодарить ее третьего и последнего мужа Генри, который научил метко стрелять перед тем, как они подрядились возить товары в фургонах. Да, господа, - это ее пятая поездка в Санта-Фе, третья по счету после того, как умер бедный Генри, лишь два раза проехавший с караваном. Она осталась совсем одна - детей никогда не было. Может быть, поэтому так привязалась к Джесси. Казалось, девочке нужна материнская ласка.
Как ни ломала голову Берта, а представить себе не могла, почему Джесси оказалась рядом с Такке… Колтрейном. Ладно, черт с этим со всем! Странно, с какой стати понадобилось обманывать Джесси и даже жениться на ней под именем Таккера, если он на самом деле - Колтрейн? Что он скрывал? Все равно, ясно как Божий день, что Джесси ни в чем плохом не замешана. Может быть, следовало защищать девочку и от Колтрейна тоже? Как посмел этот человек так поступить с малышкой? Берта решила, что Колтрейн должен держать ответ. По ее убеждению, он дважды воспользовался удобным случаем: женился под чужим именем, а потом переспал с нею в брачную ночь - стоит взглянуть на простыни. Но с другой стороны, он же просто обезумел, когда увидел, что ее нет, и сразу пустился вдогонку, совсем один. Может быть, не такой он и плохой.
- Ну же, пошел, мул! Давай! Думаешь, я не замечаю, что ты лентяйничаешь, норовишь помедленнее двигать ногами? Не такой ты хитрый, как тебе кажется! Ну, пошел! - с многоречивыми понуканиями, подхлестывая и уговаривая своего мула, Берта все ближе и ближе продвигалась к ферме Стюарта.
* * *
- Прислуживать тебе никто не будет. Мне плевать, если ты не станешь есть, - сказал Скиннер и, пожав костлявыми плечами, положил предназначавшуюся Джесси еду рядом с нею на землю и сел неподалеку. Пока ел, он не сводил с нее глаз.
Джесси посмотрела на бандита, потом на черствый сухарь, кусок вяленого мяса и жестяную кружку с водой. Она вовсе не собиралась упрямиться и охотно поела бы, но ее онемевшие руки еще не могли удержать кусок. Она потерла запястья, чтобы вернуть им чувствительность. Все равно было очень больно, веревки врезались слишком глубоко. Джесси резко встряхнула кистями, надеясь, что это поможет. Через несколько минут она уже сумела взять кружку и впервые за весь день напиться воды. Никогда не доводилось ей пробовать что-то более вкусное. Ей хотелось смочить водой и обожженные солнцем ноги, но она побоялась привлечь внимание, так как была полураздетой.
Джесси выпила всю воду и начала медленно жевать сухарь и мясо, потом взглянула на Скиннера. Его самодовольный вид раздражал, и она с пренебрежением отвернулась. Джесси была слишком измучена длительностью часов, проведенных в седле под палящим солнцем, поэтому не думала, воспримет ли он ее слабой или сильной.
На самом деле, будь у нее глаза на мокром месте, она бы давно расплакалась, а пока не сознавала, что близка к поражению. И это была чистая правда. Сейчас ей стало глубоко безразлично, что будет дальше. Джесси машинально съела пищу, глядя в пустоту. Она просто сидела на траве в предвечерней тени и жевала. Прислонившись к дереву, осязала, как оно царапало спину сквозь рубашку, но не обращала на это никакого внимания. Она как можно дальше отодвинулась от Хайеса и его компании - они поглощали еду и посмеивались. Когда Скиннер поднялся и отошел, Джесси вздохнула с облегчением. Все время он держался поблизости, и это страшно раздражало.
Оставшись в одиночестве, Джесси огляделась. Безбрежные прерии с редкими холмами и деревьями простирались вокруг. Завораживающе колыхалась высокая трава, по которой волнами пробегал легкий ветерок, постоянно набрасывая волосы ей на лицо, но она даже не пыталась их убрать. Зачем? Она почувствовала, что веки смыкаются. Клонило в сон от тепла, тени и съеденной пищи.
- Вот, надень это. И напейся. Сейчас поедем дальше.
Грубый голос Скиннера и какая-то вещь, брошенная ей на колени, заставили Джесси тревожно открыть глаза. Она встрепенулась и минуту-другую сидела, мигая, прежде чем поняла, что случилось. Бросила взгляд на свои колени - там лежали мужские штаны. Заслонив глаза от солнца, она посмотрела снизу вверх на Скиннера, но он стоял спиной к солнцу и лица его нельзя было рассмотреть. Но все-таки Джесси увидела жестяную кружку, которую он снова наполнил водой и теперь протягивал ей. Не задавая лишних вопросов, Джесси быстро схватила кружку, жадно выпила до дна и, возвращая, сказала:
- Спасибо, Скиннер, - это были первые слова, с которыми за весь день она обратилась к кому-то из захватившей ее шайки головорезов.
- Не думай, будто это что-то значит. Так и ошибиться недолго, - он резко отвернулся и скрестил руки на груди, явно ожидая, пока она оденется. Джесси посидела еще минуту, озадаченная его ответом, а еще больше - заботой о ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Рассуждая таким образом, Берта ехала на ферму Стюарта, располагая лишь своим упрямым мулом и кое-какой провизией. Теперь она порадовалась, что караван не остановился на ферме, иначе нельзя было воспользоваться этой замечательной выдумкой насчет дальней родственницы. Остановка на ферме могла бы произойти, но из первых фургонов передали, что сержант не советовал туда заезжать, мол, туда ехать опасно, вроде там появились воинственно настроенные индейцы. Берта туземцев не боялась: как известно, они не любят связываться с сумасшедшими. А кто может поручиться, что старуха не безумна, если едет на муле одна-одинешенька.
А может быть, она и вправду сошла с ума, раз сует нос в передряги двоих молодых людей. И надо же, у нее было такое чувство, что неприятностей им прибавилось, как только она заставила их пожениться. А ведь вроде и не собирались этого делать! Все казалось Берте полнейшей бессмыслицей. Куда они направлялись и откуда? Ничего не сказали, даже солдатам, наверное, дело противозаконное. Нет, Джесси очень милая и тихая девушка, она неспособна на дурные поступки. А посмотреть на этого парня Колтрейна - уж он-то тертый калач, знает, как корова жует капусту, сказали бы ее земляки. Да, вид у Колтрейна такой, что сразу понятно, - он знает почем фунт лиха, много чего повидал на этом свете. Если они и влипли в неприятности, то, похоже, из-за него.
Однако ясно одно: в какую бы переделку эти дети ни попали, лишнее ружье им не помешает. Любой в Лексингтоне скажет, что лучшего стрелка, чем старая Берта, не найти. За это надо поблагодарить ее третьего и последнего мужа Генри, который научил метко стрелять перед тем, как они подрядились возить товары в фургонах. Да, господа, - это ее пятая поездка в Санта-Фе, третья по счету после того, как умер бедный Генри, лишь два раза проехавший с караваном. Она осталась совсем одна - детей никогда не было. Может быть, поэтому так привязалась к Джесси. Казалось, девочке нужна материнская ласка.
Как ни ломала голову Берта, а представить себе не могла, почему Джесси оказалась рядом с Такке… Колтрейном. Ладно, черт с этим со всем! Странно, с какой стати понадобилось обманывать Джесси и даже жениться на ней под именем Таккера, если он на самом деле - Колтрейн? Что он скрывал? Все равно, ясно как Божий день, что Джесси ни в чем плохом не замешана. Может быть, следовало защищать девочку и от Колтрейна тоже? Как посмел этот человек так поступить с малышкой? Берта решила, что Колтрейн должен держать ответ. По ее убеждению, он дважды воспользовался удобным случаем: женился под чужим именем, а потом переспал с нею в брачную ночь - стоит взглянуть на простыни. Но с другой стороны, он же просто обезумел, когда увидел, что ее нет, и сразу пустился вдогонку, совсем один. Может быть, не такой он и плохой.
- Ну же, пошел, мул! Давай! Думаешь, я не замечаю, что ты лентяйничаешь, норовишь помедленнее двигать ногами? Не такой ты хитрый, как тебе кажется! Ну, пошел! - с многоречивыми понуканиями, подхлестывая и уговаривая своего мула, Берта все ближе и ближе продвигалась к ферме Стюарта.
* * *
- Прислуживать тебе никто не будет. Мне плевать, если ты не станешь есть, - сказал Скиннер и, пожав костлявыми плечами, положил предназначавшуюся Джесси еду рядом с нею на землю и сел неподалеку. Пока ел, он не сводил с нее глаз.
Джесси посмотрела на бандита, потом на черствый сухарь, кусок вяленого мяса и жестяную кружку с водой. Она вовсе не собиралась упрямиться и охотно поела бы, но ее онемевшие руки еще не могли удержать кусок. Она потерла запястья, чтобы вернуть им чувствительность. Все равно было очень больно, веревки врезались слишком глубоко. Джесси резко встряхнула кистями, надеясь, что это поможет. Через несколько минут она уже сумела взять кружку и впервые за весь день напиться воды. Никогда не доводилось ей пробовать что-то более вкусное. Ей хотелось смочить водой и обожженные солнцем ноги, но она побоялась привлечь внимание, так как была полураздетой.
Джесси выпила всю воду и начала медленно жевать сухарь и мясо, потом взглянула на Скиннера. Его самодовольный вид раздражал, и она с пренебрежением отвернулась. Джесси была слишком измучена длительностью часов, проведенных в седле под палящим солнцем, поэтому не думала, воспримет ли он ее слабой или сильной.
На самом деле, будь у нее глаза на мокром месте, она бы давно расплакалась, а пока не сознавала, что близка к поражению. И это была чистая правда. Сейчас ей стало глубоко безразлично, что будет дальше. Джесси машинально съела пищу, глядя в пустоту. Она просто сидела на траве в предвечерней тени и жевала. Прислонившись к дереву, осязала, как оно царапало спину сквозь рубашку, но не обращала на это никакого внимания. Она как можно дальше отодвинулась от Хайеса и его компании - они поглощали еду и посмеивались. Когда Скиннер поднялся и отошел, Джесси вздохнула с облегчением. Все время он держался поблизости, и это страшно раздражало.
Оставшись в одиночестве, Джесси огляделась. Безбрежные прерии с редкими холмами и деревьями простирались вокруг. Завораживающе колыхалась высокая трава, по которой волнами пробегал легкий ветерок, постоянно набрасывая волосы ей на лицо, но она даже не пыталась их убрать. Зачем? Она почувствовала, что веки смыкаются. Клонило в сон от тепла, тени и съеденной пищи.
- Вот, надень это. И напейся. Сейчас поедем дальше.
Грубый голос Скиннера и какая-то вещь, брошенная ей на колени, заставили Джесси тревожно открыть глаза. Она встрепенулась и минуту-другую сидела, мигая, прежде чем поняла, что случилось. Бросила взгляд на свои колени - там лежали мужские штаны. Заслонив глаза от солнца, она посмотрела снизу вверх на Скиннера, но он стоял спиной к солнцу и лица его нельзя было рассмотреть. Но все-таки Джесси увидела жестяную кружку, которую он снова наполнил водой и теперь протягивал ей. Не задавая лишних вопросов, Джесси быстро схватила кружку, жадно выпила до дна и, возвращая, сказала:
- Спасибо, Скиннер, - это были первые слова, с которыми за весь день она обратилась к кому-то из захватившей ее шайки головорезов.
- Не думай, будто это что-то значит. Так и ошибиться недолго, - он резко отвернулся и скрестил руки на груди, явно ожидая, пока она оденется. Джесси посидела еще минуту, озадаченная его ответом, а еще больше - заботой о ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75