Он пришел в еще большее удивление, когда Малыш вдруг повернулся к Винсу и дал ему хороший пинок в зад. Ногой, обутой в мокасин, особой боли не причинишь, но все-таки…
— Ненавижу людей, которые так обращаются с животными, — заявил Малыш, бросив яростный взгляд на Биллибоба, который на всякий случай отодвинулся, опасаясь повторных пинков. — Которая из них твоя?
— Ни одна, — откровенно солгал Биллибоб. — Обе принадлежат Винсу.
— На одной совсем нельзя ездить верхом, а на другой, если и можно, разве что шагом. У этой я вынул камень из копыта, ранка уже загноилась. И погляди на них! Они же все в крови от ваших проклятых шпор!
Биллибоб отодвинулся еще дальше, однако Малыш удовлетворился только гневной тирадой. Подойдя к костру, он сказал Демьену:
— Пора в дорогу. Нам повезет, если сумеем сегодня одолеть хоть мало-мальски приличное расстояние. Хорошо, что эти двое не пойдут пешком. Они сядут вдвоем на одну лошадь. Вторая совсем охромеет, если ей придется везти какой-нибудь груз. Черт возьми, у меня от таких дураков прямо скулы сводит!
Это было понятно, И Демьен не решился еще раз заговорить о своем дорожном саквояже. Он надеялся восполнить потерю, как только доберется до цивилизованных мест. Удастся ли найти новую одежду хорошего качества — уже другой разговор…
Он помог, как сумел, сняться с лагеря, а проще сказать, вымыл в речке посуду. Когда он поднялся наверх, костер был погашен, конь Малыша оседлан, к бокам приторочены большие седельные сумки с дорожными вещами.
Демьен впервые увидел гнедого мерина Малыша. Это было великолепное животное, ухоженное и горячее, готовое двинуться в путь немедленно. Гнедой вполне выдерживал сравнение со скаковыми лошадьми, которых Демьену довелось видеть во время редких посещений скачек, и он про себя дивился, что у худенького парнишки такой прекрасный конь.
Малыш тем временем старался усадить Биллибоба в седло и, судя по всему, не слишком преуспевал.
— Я же тебе говорю, что не могу залезть, пока у меня руки связаны, — услышал Демьен слова Биллибоба. — А если и заберусь на коня, так сразу свалюсь, раз не за что будет держаться.
— Ладно, вот и думай весь день, как бы удержаться в седле, а мне лишней заботы не надо. Либо сядешь на лошадь, либо пойдешь пешком, выбирай, а мне плевать.
Задача казалась невыполнимой, поэтому Демьен подошел к Биллибобу сзади и кое-как втащил его на седло. Тот было вякнул: «Что за…» — но немедленно был вынужден сосредоточиться на том, чтобы не свалиться на землю.
Малыш улыбнулся Демьену — хорошо, мол, от тебя хоть какая-то польза, — но тут же перевел взгляд на бесчувственного Винса:
— Если этот еще жив, может, попробуете с ним управиться?
Эти слова напомнили Демьену, что он слишком сильно ударил грабителя, и он покраснел. Кивнув, он помог Винсу умоститься в седле позади приятеля, вылив ему в голову флягу воды, чтобы привести в чувство. Но настал и его черед садиться верхом, и ему очень хотелось, чтобы нашелся помощник и для него, и хорошо бы достаточны рослый.
Прожив всю жизнь в большом городе, Демьен до сих пор не имел дела с лошадьми: упряжными занимались кучера либо лакеи. Нынче он впервые на своем веку должен был сесть на коня, а ему до сих пор как-то не приходило в голову, какое это крупное животное, особенно стоящий перед ним горячий гнедой.
Малыш уже был в седле, дожидаясь Демьена, потом нетерпеливо проговорил:
— Садитесь же, мистер Ратледж, вы что, никогда не ездили верхом?
— Я ездил только в экипажах, — вынужден был признаться Демьен.
Послышался вздох:
— Мне бы следовало догадаться… Ладно, держитесь за мою руку для равновесия, ставьте ногу в стремя, оттолкнитесь другой ногой, а как сядете, сразу освобождайте стремя.
Легче было сказать, чем сделать, но после второй попытки Демьен справился — не свалился на землю и не столкнул с седла Малыша. Сверху его положение казалось таким надежным, что он внезапно пожалел Винса, который сидел со связанными руками позади Биллибоба и легко мог упасть, потеряв равновесие, — В случае чего держитесь за меня, — утешил его Малыш. — Мы не можем ехать быстро, так что вам особо ничего не грозит.
Они тронулись в путь, но немного погодя Вине принялся жаловаться — и не только на то, что у него связаны руки. Выражался он громко, оскорбительно и при этом весьма изощренно ругал Демьена за разбитый нос.
Конец этому потоку брани положил Малыш, рявкнув:
— Если хочешь, чтобы вечером тебе дали пожрать, заткнись сию минуту!
И Вине заткнулся.
Демьен улыбнулся про себя. Он должен был признать, что в определенных ситуациях Малыш вызывает нечто похожее на восхищение. Пожалуй, придется пересмотреть свое первоначальное мнение о нем.
Судя по тому, как легко парень справился с двумя грабителями, по его твердому намерению передать обоих в руки властей, он не хвастался и не врал ни насчет своего занятия, ни насчет того, сколько преступников он задержал. Он чертовски молод для охотника за вознаграждением, но Демьен подумал, что мастерское владение оружием делает эту работу идеальной для Малыша — опасной, но идеальной.
С другой стороны, парню стоило бы изменить кое-какие привычки. Лагерь свой он разбил у реки, а сам не воспользовался даже такой первобытной возможностью, чтобы помыться. Может, он это сделал до появления Демьена, только что-то не похоже. Сидя в седле за спиной Малыша, Демьен очень скоро почувствовал, что от него исходит весьма неприятный запах.
Когда около полудня они остановились ненадолго, чтобы дать лошадям передохнуть и самим расправить затекшие ноги, Демьен первым делом достал из саквояжа, который, к его радости, оказался притороченным к седлу свободной лошади, носовой платок. Однако и платок, которым он незаметно прикрывал нос, чтобы не обидеть Малыша, если тот ненароком обернется, помогал мало.
Демьен никогда бы не стал касаться столь интимной темы, но, вдыхая этот тяжелый запах весь день, не мог удержаться от вопроса:
— Вы что, и спите в одежде?
— Обычно да, — последовал беспечный ответ. — По крайней мере она отпугивает всю живность.
Демьен не мог понять, шутит мальчуган или нет, но уже не решился задать другой вопрос: какую живность он имеет в виду? Он вздохнул, примирившись с тем, что терпеть придется до самого города.
— Как вы считаете, доберемся мы до Коффивилла сегодня к вечеру? — с надеждой спросил он.
Малыш ответил не оборачиваясь:
— Добрались бы, если бы не эти олухи. Они задерживают нас, так что не знаю, мистер Ратледж.
Еще один вздох, после чего Демьен, чтобы продолжить разговор, сказал:
— Имея в виду наше близкое, хоть и временное соседство, почему бы вам не называть меня Демьеном? «Мистер Ратледж» звучит как-то неуместно, вам не кажется? Да и у вас должно же быть, кроме прозвища Малыш, хоть какое-то имя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
— Ненавижу людей, которые так обращаются с животными, — заявил Малыш, бросив яростный взгляд на Биллибоба, который на всякий случай отодвинулся, опасаясь повторных пинков. — Которая из них твоя?
— Ни одна, — откровенно солгал Биллибоб. — Обе принадлежат Винсу.
— На одной совсем нельзя ездить верхом, а на другой, если и можно, разве что шагом. У этой я вынул камень из копыта, ранка уже загноилась. И погляди на них! Они же все в крови от ваших проклятых шпор!
Биллибоб отодвинулся еще дальше, однако Малыш удовлетворился только гневной тирадой. Подойдя к костру, он сказал Демьену:
— Пора в дорогу. Нам повезет, если сумеем сегодня одолеть хоть мало-мальски приличное расстояние. Хорошо, что эти двое не пойдут пешком. Они сядут вдвоем на одну лошадь. Вторая совсем охромеет, если ей придется везти какой-нибудь груз. Черт возьми, у меня от таких дураков прямо скулы сводит!
Это было понятно, И Демьен не решился еще раз заговорить о своем дорожном саквояже. Он надеялся восполнить потерю, как только доберется до цивилизованных мест. Удастся ли найти новую одежду хорошего качества — уже другой разговор…
Он помог, как сумел, сняться с лагеря, а проще сказать, вымыл в речке посуду. Когда он поднялся наверх, костер был погашен, конь Малыша оседлан, к бокам приторочены большие седельные сумки с дорожными вещами.
Демьен впервые увидел гнедого мерина Малыша. Это было великолепное животное, ухоженное и горячее, готовое двинуться в путь немедленно. Гнедой вполне выдерживал сравнение со скаковыми лошадьми, которых Демьену довелось видеть во время редких посещений скачек, и он про себя дивился, что у худенького парнишки такой прекрасный конь.
Малыш тем временем старался усадить Биллибоба в седло и, судя по всему, не слишком преуспевал.
— Я же тебе говорю, что не могу залезть, пока у меня руки связаны, — услышал Демьен слова Биллибоба. — А если и заберусь на коня, так сразу свалюсь, раз не за что будет держаться.
— Ладно, вот и думай весь день, как бы удержаться в седле, а мне лишней заботы не надо. Либо сядешь на лошадь, либо пойдешь пешком, выбирай, а мне плевать.
Задача казалась невыполнимой, поэтому Демьен подошел к Биллибобу сзади и кое-как втащил его на седло. Тот было вякнул: «Что за…» — но немедленно был вынужден сосредоточиться на том, чтобы не свалиться на землю.
Малыш улыбнулся Демьену — хорошо, мол, от тебя хоть какая-то польза, — но тут же перевел взгляд на бесчувственного Винса:
— Если этот еще жив, может, попробуете с ним управиться?
Эти слова напомнили Демьену, что он слишком сильно ударил грабителя, и он покраснел. Кивнув, он помог Винсу умоститься в седле позади приятеля, вылив ему в голову флягу воды, чтобы привести в чувство. Но настал и его черед садиться верхом, и ему очень хотелось, чтобы нашелся помощник и для него, и хорошо бы достаточны рослый.
Прожив всю жизнь в большом городе, Демьен до сих пор не имел дела с лошадьми: упряжными занимались кучера либо лакеи. Нынче он впервые на своем веку должен был сесть на коня, а ему до сих пор как-то не приходило в голову, какое это крупное животное, особенно стоящий перед ним горячий гнедой.
Малыш уже был в седле, дожидаясь Демьена, потом нетерпеливо проговорил:
— Садитесь же, мистер Ратледж, вы что, никогда не ездили верхом?
— Я ездил только в экипажах, — вынужден был признаться Демьен.
Послышался вздох:
— Мне бы следовало догадаться… Ладно, держитесь за мою руку для равновесия, ставьте ногу в стремя, оттолкнитесь другой ногой, а как сядете, сразу освобождайте стремя.
Легче было сказать, чем сделать, но после второй попытки Демьен справился — не свалился на землю и не столкнул с седла Малыша. Сверху его положение казалось таким надежным, что он внезапно пожалел Винса, который сидел со связанными руками позади Биллибоба и легко мог упасть, потеряв равновесие, — В случае чего держитесь за меня, — утешил его Малыш. — Мы не можем ехать быстро, так что вам особо ничего не грозит.
Они тронулись в путь, но немного погодя Вине принялся жаловаться — и не только на то, что у него связаны руки. Выражался он громко, оскорбительно и при этом весьма изощренно ругал Демьена за разбитый нос.
Конец этому потоку брани положил Малыш, рявкнув:
— Если хочешь, чтобы вечером тебе дали пожрать, заткнись сию минуту!
И Вине заткнулся.
Демьен улыбнулся про себя. Он должен был признать, что в определенных ситуациях Малыш вызывает нечто похожее на восхищение. Пожалуй, придется пересмотреть свое первоначальное мнение о нем.
Судя по тому, как легко парень справился с двумя грабителями, по его твердому намерению передать обоих в руки властей, он не хвастался и не врал ни насчет своего занятия, ни насчет того, сколько преступников он задержал. Он чертовски молод для охотника за вознаграждением, но Демьен подумал, что мастерское владение оружием делает эту работу идеальной для Малыша — опасной, но идеальной.
С другой стороны, парню стоило бы изменить кое-какие привычки. Лагерь свой он разбил у реки, а сам не воспользовался даже такой первобытной возможностью, чтобы помыться. Может, он это сделал до появления Демьена, только что-то не похоже. Сидя в седле за спиной Малыша, Демьен очень скоро почувствовал, что от него исходит весьма неприятный запах.
Когда около полудня они остановились ненадолго, чтобы дать лошадям передохнуть и самим расправить затекшие ноги, Демьен первым делом достал из саквояжа, который, к его радости, оказался притороченным к седлу свободной лошади, носовой платок. Однако и платок, которым он незаметно прикрывал нос, чтобы не обидеть Малыша, если тот ненароком обернется, помогал мало.
Демьен никогда бы не стал касаться столь интимной темы, но, вдыхая этот тяжелый запах весь день, не мог удержаться от вопроса:
— Вы что, и спите в одежде?
— Обычно да, — последовал беспечный ответ. — По крайней мере она отпугивает всю живность.
Демьен не мог понять, шутит мальчуган или нет, но уже не решился задать другой вопрос: какую живность он имеет в виду? Он вздохнул, примирившись с тем, что терпеть придется до самого города.
— Как вы считаете, доберемся мы до Коффивилла сегодня к вечеру? — с надеждой спросил он.
Малыш ответил не оборачиваясь:
— Добрались бы, если бы не эти олухи. Они задерживают нас, так что не знаю, мистер Ратледж.
Еще один вздох, после чего Демьен, чтобы продолжить разговор, сказал:
— Имея в виду наше близкое, хоть и временное соседство, почему бы вам не называть меня Демьеном? «Мистер Ратледж» звучит как-то неуместно, вам не кажется? Да и у вас должно же быть, кроме прозвища Малыш, хоть какое-то имя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70