Оба они, один за другим, занимали эту комнату как раз накануне Рождества. Поэтому с тех пор ее стали держать на замке. И так было, пока не прибыла моя эскадрилья. Вот тогда то комнату снова открыли, — он издал смешок. — Я решил, что все это абсолютный вздор и так и сказал сквайру. А поскольку вечер продолжался, то и вовсе забыл об этом. Следующим утром предстояло раннее дежурство, и я встал около шести. Было темно, спальня была освещена только мерцанием свечей. Собака выла, так же как она воет теперь, но даже тогда я не думал о тех странных смертях, которые произошли в этой комнате. Я начал бриться перед зеркалом, разглядывая свое отражение. Как вдруг, меня посетило странное видение. Иначе это никак не назовешь. Я обнаружил, что теперь смотрю в зеркало не на себя, а на кого-то совершенно другого. Это был мужчина примерно моего телосложения, лицо его выглядело печальным. Было видно как он бреет себя блестящей старомодной бритвой, движения его, совпадали с моими. Но вот он неожиданно замер и медленно провел лезвием по своему горлу, одновременно с усмешкой глядя прямо на меня. Должен признаться, это явление повергло меня в тяжелый шок. Я отступил от зеркала, роняя свою бритву, поскольку повторил все движения. Когда я снова посмотрел в зеркало, то увидел лишь свое собственное отражение, правда, теперь оно было под стать траве на опушке, слегка зеленоватым. Возможно, то был один из самый неприятных опытов в моей жизни, хотя это и было ничто иное, как видение, оптическая иллюзия.
Хопкинс пристально посмотрел на Адамса.
— Просто невероятно, что вы не порезались, — сказал он серьезно.
Подполковник кивнул.
— Я использую безопасную бритву, — ответил он. — Иначе и впрямь, мог бы произойти несчастный случай. Особенно если бы я пользовался каким-нибудь старомодным горлорезом.
— Каким пользуюсь я, — проговорил Хопкинс задумчиво. — Ммм-да... что ж, думаю, после такого всем нам надлежит выпить.
Кто-то еще начал рассказывать свою историю о призраках. Улучив момент, Хопкинс выскользнул из комнаты на несколько минут. Когда он вернулся, то казался слегка успокоившимся, и как обычно на свой манер принял ворчливое участие в беседе.
Позже группа офицеров разбрелась по своим местам, подполковник и командир эскадрильи были последними, кто собирался уходить.
— Надеюсь, вы хорошо устроились? — поинтересовался командир, спешивший в свой маленький коттедж по ту сторону дороги.
Подполковник улыбнулся.
— Думаю, что да, — ответил он и сделал знак пилоту, который ждал с багажом. — Скажите, капитан авиации Хопкинс уже перенес свои вещи из Комнаты номер Двадцать два?
Пилот кивнул.
— Да, сэр, — сказал он. — Она полностью в Вашем распоряжении.
— Хорошо, значит вы можете поднять наверх мой чемодан? — подполковник повернулся к командиру эскадрильи. — Я уверен, что ради хорошей комнаты не грех немного и похлопотать, вы не согласны? Вряд ли можно почувствовать себя счастливым, находясь здесь, да еще вне стен моей старушки-комнаты. В конце концов, Хопкинс может получить ее назад, когда я уеду. Желаю вам спокойной ночи. Надеюсь, что моя небольшая история не потревожит ваш сон. Мой-то она точно не потревожит.
И продолжая улыбаться, подполковник последовал за своим пилотом наверх по широкой лестнице.
Перевел с англ. Владимир Матющенко

1 2