– Туники – это последнее, что они могут потерять.
– Ну, конечно! – хохотнул Лепски. – А что им еще терять, Гарри?
Том посмотрел на часы, которые показывали девятый час, и вспомнил, что должен что-то купить к ужину.
– Гарри, моя жена испортила паштет, который готовила на ужин. У тебя есть что-нибудь из птицы?
– Разумеется, Том. Как ты смотришь на цыплят в соусе из белого вина с грибами? Твоей жене придется минут двадцать подержать блюдо в духовке, и все – пальчики оближешь.
– Звучит очень заманчиво.
Глаза Лепски заблестели. Когда Гарри вышел, рука Тома потянулась к бутылке.
«Иногда полицейская работа приносит маленькие радости», – подумал он.
Чья-то рука мягко взяла его за локоть.
– Позвольте мне это сделать, мистер Лепски.
Он обернулся и увидел перед собой две маленькие груди с нежно-розовыми сосками. Ему улыбалась девушка, на которой были лишь «морские водоросли» и высокие черные сапоги.
– Меня зовут Мариан, – сказала она, взмахнув длинными ресницами. – Вы ведь слышали про Лулу? Ужасно, правда?
Лепски попытался что-то ответить, но слова застряли у него в горле. Он не мог оторвать глаз от великолепного обнаженного тела.
Улыбаясь, девушка наполнила стакан, бросила туда кубик льда и подала стакан Лепски.
– Мистер Лепски, – сказала она, усаживаясь рядом. – Я, как и все девушки нашего клуба, считаю, что вы самый красивый полицейский в городе!
Лепски просиял.
«Вот это работа! – подумал он. – Да любой после такого захотел бы стать копом!»
На другой стороне узенькой улочки, прямо напротив клуба, стоял дом. Там были только одно– и двухкомнатные квартиры, которые сдавались внаем.
Абе Леви ненавидел пятницы. Еженедельное собирание арендной платы медленно, но верно убивало его. Почти всегда у жильцов находились причины, по которым они просили об отсрочке платежей. Леви был вынужден настаивать, проявлять решительность и неуступчивость, хотя по своей натуре был совсем не таким. Компания, которой принадлежал дом, дала ясно понять: никаких уступок, никаких отсрочек. Если жилец отказывается платить, его следует выселить. Леви такие строгости не нравились. Он всей душой желал поддерживать с жильцами хорошие отношения, но при его работе это было почти невозможно.
– Послушайте меня, – объяснял он каждую пятницу. – Заплатите, пожалуйста. Иначе вас и вашу семью выселят. Так требует босс. Босс, а не я!
Требовалось немало нервов, времени и сил, чтобы обойти все квартиры.
В эту пятницу, когда Леви собрал плату, было уже почти девять часов. Надо было спуститься на первый этаж, пересчитать деньги и поужинать.
Абе Леви, низкорослый еврей с копной седых волос и взъерошенной бородой, прожил нелегкую жизнь. Юношей он помогал отцу продавать фрукты, а потом женился на девушке, которая работала на текстильной фабрике. Когда родители умерли, он бросил торговлю фруктами. Друзья помогли ему устроиться администратором, что было гораздо лучше, нежели таскаться по улицам с тяжелой тележкой. Два года назад у Леви умерла жена. Детей у них не было. По вечерам Леви сидел у телевизора, а раз в неделю ходил в еврейский клуб, где всегда был желанным гостем.
Войдя в лифт, Леви с грустью подумал о Ханне. Она была хорошей женой, хорошей хозяйкой: всегда готовила ему горячий обед и ужин.
С портфелем в руке и тоской в глазах Леви направился по длинному темному коридору к своей квартире. Лампа перед дверью не горела.
«Надо заменить перед ужином», – подумал Абе Леви: он отвечал за порядок в доме.
Дойдя до квартиры, он на ощупь нашел замочную скважину, открыл дверь и вошел в гостиную. Рука нащупала выключатель, но свет в гостиной не зажегся.
«Сгорел предохранитель», – решил Леви. Это означало, что придется спускаться в подвал.
Леви был готов к подобной ситуации. На столе в гостиной лежал фонарь, и Леви принялся искать его. Внезапно сзади кто-то сильно ударил его в спину. Леви пошатнулся, упал, но портфель из рук не выпустил.
У Педро Цертиса, поджидавшего Леви в коридоре, тряслись поджилки. Он вывернул одну из лампочек, обернул цоколь фольгой и снова ее ввернул. Произошло короткое замыкание, и свет погас.
Но в глубине души Педро не испытывал страха. Фуентес сказал, что еврей лишен отваги. Педро захватил с собой не только револьвер, но и карманный фонарик.
– Не двигаться! – прохрипел Педро, направив луч света в лицо Леви. – Брось мне портфель!
Абе Леви собирал квартплату сто лет, но на него никто и никогда не нападал. Однажды знакомый полицейский сказал ему: «Абе, не стоит рисковать. Всякое может случиться. Тебе надо носить при себе оружие. Я покажу, как им пользоваться».
Полицейский оказался хорошим учителем. Леви не верил, что ему когда-нибудь придется воспользоваться оружием, но знал, что если его ограбят, он лишится не только работы, но и квартиры. Босс недвусмысленно дал это понять. Поэтому Абе серьезно отнесся к изучению огнестрельного оружия. Леви еще ни разу не стрелял, но знал, как это делается. Надо было снять револьвер с предохранителя и нажать на курок.
– Портфель! – прорычал Педро из темноты.
Абе прижимал портфель к себе. Свет слепил его, и он не видел грабителя.
– Возьмите, – сказал он, наклонился и толкнул тяжелый портфель по полу.
Педро смотрел на портфель, чувствуя, как его охватывает ликование. Завтра можно будет улететь с Анитой домой!
Мысли Педро разбежались. Было обговорено, что как только он завладеет портфелем, то тут же побежит на второй этаж в квартиру Фуентеса. Еврей, конечно, решит, что ограбивший его человек убежал на улицу. Пока полиция будет искать на улицах человека с коричневым портфелем, Педро отсидится у Фуентеса. Но стоит ли подниматься к Фуентесу? Может, выбраться отсюда и убежать со всей суммой? Тогда надо заставить еврея замолчать. Оглушить, например. Точно! Дать ему по голове и спокойно выйти на улицу. Плевать на Фуентеса!
Когда Педро стал приближаться к портфелю, он выпустил из внимания Абе.
Рука Леви скользнула в карман куртки, схватила рукоятку револьвера. Он вытащил оружие в тот момент, когда Педро взялся за портфель. Абе отвел предохранитель, поднял револьвер и выстрелил с колена. Огненная вспышка, грохот выстрела заставили вздрогнуть обоих. Педро почувствовал, как что-то обожгло щеку. Щека стала мокрой.
Подняв свой револьвер, Педро взвел курок. Абе пытался встать. Педро почувствовал, как дрожат руки, и в следующее мгновение прозвучал выстрел. Луч фонарика высветил красное пятно на лбу еврея. Леви рухнул на пол.
Педро боялся шелохнуться. Наконец до него дошло, что он убил человека.
Как просто, оказывается. Одно нажатие на курок – и человека нет.
Педро задрожал всем телом. Он понял, что, если его схватят, остаток жизни он проведет в тюрьме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Ну, конечно! – хохотнул Лепски. – А что им еще терять, Гарри?
Том посмотрел на часы, которые показывали девятый час, и вспомнил, что должен что-то купить к ужину.
– Гарри, моя жена испортила паштет, который готовила на ужин. У тебя есть что-нибудь из птицы?
– Разумеется, Том. Как ты смотришь на цыплят в соусе из белого вина с грибами? Твоей жене придется минут двадцать подержать блюдо в духовке, и все – пальчики оближешь.
– Звучит очень заманчиво.
Глаза Лепски заблестели. Когда Гарри вышел, рука Тома потянулась к бутылке.
«Иногда полицейская работа приносит маленькие радости», – подумал он.
Чья-то рука мягко взяла его за локоть.
– Позвольте мне это сделать, мистер Лепски.
Он обернулся и увидел перед собой две маленькие груди с нежно-розовыми сосками. Ему улыбалась девушка, на которой были лишь «морские водоросли» и высокие черные сапоги.
– Меня зовут Мариан, – сказала она, взмахнув длинными ресницами. – Вы ведь слышали про Лулу? Ужасно, правда?
Лепски попытался что-то ответить, но слова застряли у него в горле. Он не мог оторвать глаз от великолепного обнаженного тела.
Улыбаясь, девушка наполнила стакан, бросила туда кубик льда и подала стакан Лепски.
– Мистер Лепски, – сказала она, усаживаясь рядом. – Я, как и все девушки нашего клуба, считаю, что вы самый красивый полицейский в городе!
Лепски просиял.
«Вот это работа! – подумал он. – Да любой после такого захотел бы стать копом!»
На другой стороне узенькой улочки, прямо напротив клуба, стоял дом. Там были только одно– и двухкомнатные квартиры, которые сдавались внаем.
Абе Леви ненавидел пятницы. Еженедельное собирание арендной платы медленно, но верно убивало его. Почти всегда у жильцов находились причины, по которым они просили об отсрочке платежей. Леви был вынужден настаивать, проявлять решительность и неуступчивость, хотя по своей натуре был совсем не таким. Компания, которой принадлежал дом, дала ясно понять: никаких уступок, никаких отсрочек. Если жилец отказывается платить, его следует выселить. Леви такие строгости не нравились. Он всей душой желал поддерживать с жильцами хорошие отношения, но при его работе это было почти невозможно.
– Послушайте меня, – объяснял он каждую пятницу. – Заплатите, пожалуйста. Иначе вас и вашу семью выселят. Так требует босс. Босс, а не я!
Требовалось немало нервов, времени и сил, чтобы обойти все квартиры.
В эту пятницу, когда Леви собрал плату, было уже почти девять часов. Надо было спуститься на первый этаж, пересчитать деньги и поужинать.
Абе Леви, низкорослый еврей с копной седых волос и взъерошенной бородой, прожил нелегкую жизнь. Юношей он помогал отцу продавать фрукты, а потом женился на девушке, которая работала на текстильной фабрике. Когда родители умерли, он бросил торговлю фруктами. Друзья помогли ему устроиться администратором, что было гораздо лучше, нежели таскаться по улицам с тяжелой тележкой. Два года назад у Леви умерла жена. Детей у них не было. По вечерам Леви сидел у телевизора, а раз в неделю ходил в еврейский клуб, где всегда был желанным гостем.
Войдя в лифт, Леви с грустью подумал о Ханне. Она была хорошей женой, хорошей хозяйкой: всегда готовила ему горячий обед и ужин.
С портфелем в руке и тоской в глазах Леви направился по длинному темному коридору к своей квартире. Лампа перед дверью не горела.
«Надо заменить перед ужином», – подумал Абе Леви: он отвечал за порядок в доме.
Дойдя до квартиры, он на ощупь нашел замочную скважину, открыл дверь и вошел в гостиную. Рука нащупала выключатель, но свет в гостиной не зажегся.
«Сгорел предохранитель», – решил Леви. Это означало, что придется спускаться в подвал.
Леви был готов к подобной ситуации. На столе в гостиной лежал фонарь, и Леви принялся искать его. Внезапно сзади кто-то сильно ударил его в спину. Леви пошатнулся, упал, но портфель из рук не выпустил.
У Педро Цертиса, поджидавшего Леви в коридоре, тряслись поджилки. Он вывернул одну из лампочек, обернул цоколь фольгой и снова ее ввернул. Произошло короткое замыкание, и свет погас.
Но в глубине души Педро не испытывал страха. Фуентес сказал, что еврей лишен отваги. Педро захватил с собой не только револьвер, но и карманный фонарик.
– Не двигаться! – прохрипел Педро, направив луч света в лицо Леви. – Брось мне портфель!
Абе Леви собирал квартплату сто лет, но на него никто и никогда не нападал. Однажды знакомый полицейский сказал ему: «Абе, не стоит рисковать. Всякое может случиться. Тебе надо носить при себе оружие. Я покажу, как им пользоваться».
Полицейский оказался хорошим учителем. Леви не верил, что ему когда-нибудь придется воспользоваться оружием, но знал, что если его ограбят, он лишится не только работы, но и квартиры. Босс недвусмысленно дал это понять. Поэтому Абе серьезно отнесся к изучению огнестрельного оружия. Леви еще ни разу не стрелял, но знал, как это делается. Надо было снять револьвер с предохранителя и нажать на курок.
– Портфель! – прорычал Педро из темноты.
Абе прижимал портфель к себе. Свет слепил его, и он не видел грабителя.
– Возьмите, – сказал он, наклонился и толкнул тяжелый портфель по полу.
Педро смотрел на портфель, чувствуя, как его охватывает ликование. Завтра можно будет улететь с Анитой домой!
Мысли Педро разбежались. Было обговорено, что как только он завладеет портфелем, то тут же побежит на второй этаж в квартиру Фуентеса. Еврей, конечно, решит, что ограбивший его человек убежал на улицу. Пока полиция будет искать на улицах человека с коричневым портфелем, Педро отсидится у Фуентеса. Но стоит ли подниматься к Фуентесу? Может, выбраться отсюда и убежать со всей суммой? Тогда надо заставить еврея замолчать. Оглушить, например. Точно! Дать ему по голове и спокойно выйти на улицу. Плевать на Фуентеса!
Когда Педро стал приближаться к портфелю, он выпустил из внимания Абе.
Рука Леви скользнула в карман куртки, схватила рукоятку револьвера. Он вытащил оружие в тот момент, когда Педро взялся за портфель. Абе отвел предохранитель, поднял револьвер и выстрелил с колена. Огненная вспышка, грохот выстрела заставили вздрогнуть обоих. Педро почувствовал, как что-то обожгло щеку. Щека стала мокрой.
Подняв свой револьвер, Педро взвел курок. Абе пытался встать. Педро почувствовал, как дрожат руки, и в следующее мгновение прозвучал выстрел. Луч фонарика высветил красное пятно на лбу еврея. Леви рухнул на пол.
Педро боялся шелохнуться. Наконец до него дошло, что он убил человека.
Как просто, оказывается. Одно нажатие на курок – и человека нет.
Педро задрожал всем телом. Он понял, что, если его схватят, остаток жизни он проведет в тюрьме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38