С невероятным усилием он оторвал ладони от цветка, и тот же неподвижно застыл в воздухе. Тотчас же лепестки едва заметно дрогнули и бутон раскрылся.
Под утро между его ладонями уже зависало все, что попадалось под руку. Ермолаев был потрясен.
- Простите, а вы кто? - спросил он.
- Инженер, проектирую, извините, унитазы.
... С той ночи увиденное Ермолаевым на Васильевском острове не давало ему покоя. Он возил конструктора унитазов по крупным ученым, которые, посмотрев на чудо, или разводили руками, или говорили: "Ваше место на сцене".
С помощью Жана Татляна была собрана авторитетная комиссия, решавшая быть или не быть феномену на эстраде. Увидев впервые в жизни подвешенные в воздухе платок, книгу и плюшевого мишку, председатель комиссии потер затылок и выдавил: - Это не эффектно. С третьего ряда уже ничего не видно.
- А вы шкаф п-подвесить м-можете?
- Шкаф? - С. задумался. - Нет, шкаф не могу. Подвесить можно только то, что под силу поднять руками.
- Н-ну, тогда не п-пойдет...
Через два дня расстроенный инженер сказал Ермолаеву:
- Значит, не судьба... А хотите, я вас научу? У вас это получится даже лучше.
"Ермолаев настойчиво работал под руководством С. на протяжении двух недель, но умение подвешивать предметы не приходило. Часами держал он предметы в пальцах рук, время от времени перебирая пальцами. С. сказал ему, что он должен ждать эффекта "прилипания пальцев к предмету", но этого удивительного эффекта не было. Наконец однажды, в значительной степени утомившись и придя в какое-то своеобразное полудремотное состояние, Ермолаев почувствовал, что пальцы его "прилипли" к предмету настолько, что их было трудно от него оторвать. С большим усилием Ермолаев раскрыл руки, и предмет, правда, ненадолго, повис в воздухе под руками.
В тех случаях, когда ему было необходимо, чтобы эксперимент получился наверняка, он всегда приводил с собой какого-нибудь друга, который должен был сидеть около него во время эксперимента. Друг этот нужен был Ермолаеву отнюдь не только для моральной поддержки. Скорее, можно предположить, что он выполнял в экспериментах функцию своеобразного энергетического донора. От него Ермолаев брал недостающую ему энергию.
Многое в механизмах этих явлений представляется еще очень сложным для объяснения. Одно из возможных объяснений может быть связано с воздействием на объекты различных по знаку излучений, идущих через кожу".
(Из книги А.П.Дуброва и В.Н.Пушкина "Парапсихология и современное естествознание").
...Коренастый мужик в засаленном ватнике и пакетом сосисок в руках выбежал на дорогу, неловко перепрыгнул лужу, подскользнулся и с трудом удержался на ногах.
Тормозить на асфальте, который под моросящим дождем покрылся "салом", не было смысла. Ермолаев выругался и вывернул руль влево. Навстречу ему шел "МАЗ".
Это было в Москве 30 октября 1968 года. Вместе с ассистентом Володей Зеличенко он ехал на своем "Москвиче" на киностудию имени Горького к Сергею Аполлинарьевичу Герасимову. Дипломной работе - фильму "Поворот" - предстояло сдать очередной экзамен.
...Удар был настолько сильным, что Зеличенко выбил собой дверь и пролетел 18 метров. Насмерть перепуганный мужик в ватнике бросился бежать.
В больницу Ермолаев ездил по два раза в день, когда вдруг 3 ноября Зеличенко сказал:
- Поздравь. Меня сегодня выписывают.
- Ты с этим не шути - встрепенулся Ермолаев. - Лучше полежать еще денек - другой. Это я тебе говорю как врач.
Шестого ноября Зеличенко уехал в Ленинград, а Ермолаева все не покидало смутное чувство надвигающейся беды.
После ноябрьских праздников в его коммуналке раздался телефонный звонок:
- Товарищ Ермолаев? Вас беспокоит следователь с Петровки, 38, Егоров Валентин Иванович. Вы не могли бы подъехать ко мне завтра к 18.00?
Вечером следующего дня в кабинете на Петровке Егоров встретил его приветливой улыбкой:
- Рассказывайте, как это вы попали в аварию.
Ермолаев рассказал, Егоров долго и тщательно записывал, а потом захлопнул папку и сказал:
- Ну что ж, на сегодня все.
- А права? - удивился Ермолаев. - Мне вернут права?
- Да что вы, Борис Владимирович, какие могут быть права? Ваши действия на дороге подпадают под статью Уголовного кодекса. От трех до семи...
Ермолаев побледнел.
- А что вы так переживаете? Другие по пятнадцать получают!
С этого дня Ермолаев стал моральным инвалидом. Егоров таскал его к себе каждый божий день, тряс перед ним какими-то бумагами и приговаривал: "Свидетели показывают, что мужика-то с сосисками не было!"
В день их последней встречи Егоров, откинувшись на спинку кресла, внимательно посмотрел в глаза Ермолаеву и сочувственно произнес:
- Понимаете, Борис Владимирович, если бы ваш Зелинченко провел в больнице менее трех суток, то это означало бы, что у него легкая травма. Но он там пробыл шесть дней! Я знаю, что об этом позаботились вы сами. И по времени пребывания в больнице обеспечили ему уже "тяжелую травму". Извините, но вы сами себе подписали приговор. Завтра ваше дело передается в суд.
Это был конец. В ту страшную минуту Ермолаева вдруг осенила мысль - удивить. Обстановка - мягкий, рассеянный свет и мертвая тишина располагала как нельзя лучше. И тогда он поднес ладони к стоящему на столе следователя стакану с карандашами...
"Господи, - прошептал он, - если ты есть, помоги мне!"
Это был первый раз в его жизни, когда он подвесил предмет, не зажав его прежде между ладонями, а вынул из стакана. Карандаши послушно поползли за его руками, замерли между ладонями, а потом начали плавно вращаться.
Егоров, не поднимая головы, сосредоточенно смотрел в потолок и не спеша писал.
"Господи, - повторил Ермолаев, - если ты есть, пусть он увидит!"
Следователь оторвал глаза от бумаги, поднял голову и с неподражаемым равнодушием сказал:
- Вы мне это бросьте...
Карандаши посыпались на пол. Егоров снова уткнулся в протокол.
Уголовное дело Ермолаева до суда не дошло. Его Величество случай, неожиданно подвернувшийся "свыше", избавил Ермолаева от роковых перипетий судьбы...
Восьмого апреля 1980 года американский журнал "Нэйшил энкуайрер" под заголовком "Медиум заставляет женщину плавать в воздухе" писал:
"Удивительный русский медиум действительно левитировал женщину на стуле, ноги которой отделились от земли на 15 секунд, - и это потрясающее зрелище засвидетельствовано репортером и двумя врачами.
"Она сидела на легком деревянном стуле, который поднялся сначала прямо, потом зигзагообразно стал двигаться вверх, точно как штанга в руках напряженного штангиста", - сказал Генри Гри, репортер, который был свидетелем невероятного события в Ленинграде.
Левитация была совершена Борисом Ермолаевым, 42 лет, известным русским кинорежиссером, который выбрал одаренную пианистку Нону Скомаровскую для своего опыта.
1 2 3 4
Под утро между его ладонями уже зависало все, что попадалось под руку. Ермолаев был потрясен.
- Простите, а вы кто? - спросил он.
- Инженер, проектирую, извините, унитазы.
... С той ночи увиденное Ермолаевым на Васильевском острове не давало ему покоя. Он возил конструктора унитазов по крупным ученым, которые, посмотрев на чудо, или разводили руками, или говорили: "Ваше место на сцене".
С помощью Жана Татляна была собрана авторитетная комиссия, решавшая быть или не быть феномену на эстраде. Увидев впервые в жизни подвешенные в воздухе платок, книгу и плюшевого мишку, председатель комиссии потер затылок и выдавил: - Это не эффектно. С третьего ряда уже ничего не видно.
- А вы шкаф п-подвесить м-можете?
- Шкаф? - С. задумался. - Нет, шкаф не могу. Подвесить можно только то, что под силу поднять руками.
- Н-ну, тогда не п-пойдет...
Через два дня расстроенный инженер сказал Ермолаеву:
- Значит, не судьба... А хотите, я вас научу? У вас это получится даже лучше.
"Ермолаев настойчиво работал под руководством С. на протяжении двух недель, но умение подвешивать предметы не приходило. Часами держал он предметы в пальцах рук, время от времени перебирая пальцами. С. сказал ему, что он должен ждать эффекта "прилипания пальцев к предмету", но этого удивительного эффекта не было. Наконец однажды, в значительной степени утомившись и придя в какое-то своеобразное полудремотное состояние, Ермолаев почувствовал, что пальцы его "прилипли" к предмету настолько, что их было трудно от него оторвать. С большим усилием Ермолаев раскрыл руки, и предмет, правда, ненадолго, повис в воздухе под руками.
В тех случаях, когда ему было необходимо, чтобы эксперимент получился наверняка, он всегда приводил с собой какого-нибудь друга, который должен был сидеть около него во время эксперимента. Друг этот нужен был Ермолаеву отнюдь не только для моральной поддержки. Скорее, можно предположить, что он выполнял в экспериментах функцию своеобразного энергетического донора. От него Ермолаев брал недостающую ему энергию.
Многое в механизмах этих явлений представляется еще очень сложным для объяснения. Одно из возможных объяснений может быть связано с воздействием на объекты различных по знаку излучений, идущих через кожу".
(Из книги А.П.Дуброва и В.Н.Пушкина "Парапсихология и современное естествознание").
...Коренастый мужик в засаленном ватнике и пакетом сосисок в руках выбежал на дорогу, неловко перепрыгнул лужу, подскользнулся и с трудом удержался на ногах.
Тормозить на асфальте, который под моросящим дождем покрылся "салом", не было смысла. Ермолаев выругался и вывернул руль влево. Навстречу ему шел "МАЗ".
Это было в Москве 30 октября 1968 года. Вместе с ассистентом Володей Зеличенко он ехал на своем "Москвиче" на киностудию имени Горького к Сергею Аполлинарьевичу Герасимову. Дипломной работе - фильму "Поворот" - предстояло сдать очередной экзамен.
...Удар был настолько сильным, что Зеличенко выбил собой дверь и пролетел 18 метров. Насмерть перепуганный мужик в ватнике бросился бежать.
В больницу Ермолаев ездил по два раза в день, когда вдруг 3 ноября Зеличенко сказал:
- Поздравь. Меня сегодня выписывают.
- Ты с этим не шути - встрепенулся Ермолаев. - Лучше полежать еще денек - другой. Это я тебе говорю как врач.
Шестого ноября Зеличенко уехал в Ленинград, а Ермолаева все не покидало смутное чувство надвигающейся беды.
После ноябрьских праздников в его коммуналке раздался телефонный звонок:
- Товарищ Ермолаев? Вас беспокоит следователь с Петровки, 38, Егоров Валентин Иванович. Вы не могли бы подъехать ко мне завтра к 18.00?
Вечером следующего дня в кабинете на Петровке Егоров встретил его приветливой улыбкой:
- Рассказывайте, как это вы попали в аварию.
Ермолаев рассказал, Егоров долго и тщательно записывал, а потом захлопнул папку и сказал:
- Ну что ж, на сегодня все.
- А права? - удивился Ермолаев. - Мне вернут права?
- Да что вы, Борис Владимирович, какие могут быть права? Ваши действия на дороге подпадают под статью Уголовного кодекса. От трех до семи...
Ермолаев побледнел.
- А что вы так переживаете? Другие по пятнадцать получают!
С этого дня Ермолаев стал моральным инвалидом. Егоров таскал его к себе каждый божий день, тряс перед ним какими-то бумагами и приговаривал: "Свидетели показывают, что мужика-то с сосисками не было!"
В день их последней встречи Егоров, откинувшись на спинку кресла, внимательно посмотрел в глаза Ермолаеву и сочувственно произнес:
- Понимаете, Борис Владимирович, если бы ваш Зелинченко провел в больнице менее трех суток, то это означало бы, что у него легкая травма. Но он там пробыл шесть дней! Я знаю, что об этом позаботились вы сами. И по времени пребывания в больнице обеспечили ему уже "тяжелую травму". Извините, но вы сами себе подписали приговор. Завтра ваше дело передается в суд.
Это был конец. В ту страшную минуту Ермолаева вдруг осенила мысль - удивить. Обстановка - мягкий, рассеянный свет и мертвая тишина располагала как нельзя лучше. И тогда он поднес ладони к стоящему на столе следователя стакану с карандашами...
"Господи, - прошептал он, - если ты есть, помоги мне!"
Это был первый раз в его жизни, когда он подвесил предмет, не зажав его прежде между ладонями, а вынул из стакана. Карандаши послушно поползли за его руками, замерли между ладонями, а потом начали плавно вращаться.
Егоров, не поднимая головы, сосредоточенно смотрел в потолок и не спеша писал.
"Господи, - повторил Ермолаев, - если ты есть, пусть он увидит!"
Следователь оторвал глаза от бумаги, поднял голову и с неподражаемым равнодушием сказал:
- Вы мне это бросьте...
Карандаши посыпались на пол. Егоров снова уткнулся в протокол.
Уголовное дело Ермолаева до суда не дошло. Его Величество случай, неожиданно подвернувшийся "свыше", избавил Ермолаева от роковых перипетий судьбы...
Восьмого апреля 1980 года американский журнал "Нэйшил энкуайрер" под заголовком "Медиум заставляет женщину плавать в воздухе" писал:
"Удивительный русский медиум действительно левитировал женщину на стуле, ноги которой отделились от земли на 15 секунд, - и это потрясающее зрелище засвидетельствовано репортером и двумя врачами.
"Она сидела на легком деревянном стуле, который поднялся сначала прямо, потом зигзагообразно стал двигаться вверх, точно как штанга в руках напряженного штангиста", - сказал Генри Гри, репортер, который был свидетелем невероятного события в Ленинграде.
Левитация была совершена Борисом Ермолаевым, 42 лет, известным русским кинорежиссером, который выбрал одаренную пианистку Нону Скомаровскую для своего опыта.
1 2 3 4