"Масоны и декабристы, — пишет Н. Бердяев, — подготовляют появление
русской интеллигенции XIX в., которую на западе плохо понимают, смешивая с тем,
что там называют intelectuels. Но сами масоны и декабристы, родовитые русский
дворяне, не были еще типичными интеллигентами и имели лишь некоторые черты,
предваряющие явление интеллигенции". (2)
Французский посол Ланжероне в депеше от 11 апреля 1820 года пишет:
"...вся молодежь, и главным образом офицерская, насыщена и пропитана
либеральными доктринами. Больше всего ее пленяют самые крайние теории: в Гвардии
нет офицера, который бы не читал и не перечитывал бы труды Бенжамена Костана и
не верил бы, что он их понимает".
Спустя семь месяцев заместитель французского посла граф Габриак сообщает
своему правительству:
"Несомненно, что у многих гвардейских офицеров головы набиты либеральными
идеями настолько крайними, насколько эти офицеры мало образованы. Они живут
вдали от всех осложнений либерализма: они ценят тон и форму военного
командования заграничных армий, но они находят их невыносимыми у них самих".
"В гвардии, — сообщает 29 августа 1822 года заместитель французского
посла граф Буальконт, — сумасбродство и злословие дошли до того, что один
генерал недавно нам сказал — иногда думается, что только не хватает главаря
чтобы начался мятеж. В прошлом месяце в гвардии открыто распевалась пародия на
известный мотив "Я долго скитался по свету", которая содержала в себе самые
преступные выпады по адресу Его Величества лично, и на Его поездки и конгрессы:
эта пародия распевалась многими офицерами. Затем, то, что произошло в собрании
молодых гвардейских офицеров, показывает так ярко дух, царящий среди них, что
нельзя об этом не донести".
"Возбужденные предшествовавшими горячими и невоздержанными спорами
относительно политических событий, присутствовавшие на этом собрании 50
офицеров, закончили его тем, что вставши из-за стола, проходили по очереди мимо
портрета Императора и отпускали по его адресу ругательства".
Из этого же письма графа Буальконта мы узнаем, кто был подстрекателями
этих мятежных настроений. Это были масоны.
"Я имел случай, — пишет граф Буальконт, — видеть список русских масонов,
составленный пять лет назад: в нем было около 10.000 имен, принадлежащих к 10-12
ложам С. Петербурга. ...в громадном большинстве это были офицеры".
Многие из декабристов прошли через масонские ложи. В уставе Союза
Спасения, — справедливо указывает Цейтлин, — "явственно видны масонские черты, и
в последствии можно проследить в политическом движении тех лет тайные подземные
струи масонства". Цейтлин — еврей и он знал, что писал.
Признает, что заговор декабристов идейно вырос на масонских идеях и Н.
Бердяев.
"Декабристы, — утверждает он в "Русской идее", — прошли через масонские
ложи. Пестель был масоном. Н. Тургенев был масоном и даже сочувствовал
иллюминатству Вейсгаупта, т.е. самой левой форме масонства".
Нет никакой возможности перечислить имена всех, кто после окончания
Отечественной войны был членами масонских лож всевозможных направлений.
Масонство преследовало как и раньше две цели: подорвать православие,
основу духовной самобытности русского народа и источник его духовной силы и
подорвать окончательно самодержавие — источник физической силы русского народа.
С целью свержения самодержавия, офицеры, состоявшие в масонских ложах
начали подготовку к уничтожению самодержавия. Декабристское восстание было
реализацией замыслов масонов, к которым оно готовилось десятки лет.
Декабристское восстание — это по существу восстание масонов.
"Их боевое отрицание, — пишет граф Толь в книге "Масонское действо" —
было направлено одновременно против церкви и против самодержавия. В кружках
декабристов всюду настольными книгами были французские классики по политике и
философии и все иностранные политические сочинения, которые были усвоены
французами. Так же как французской политической литературой, декабристы
интересовались французской философией. Под давлением этой философии из них
немногие сохранили религиозность, большинство отрицательно относилось к
христианству и особенно к его обрядам, а некоторые доходили до атеизма в духе
этого времени".
"На 100 с лишком декабристов, живших в Чите, только 13 оставались
христианами, большинство относилось к увлечению христианством или индифферентно,
или скептически, или же прямо враждебно, во имя своего убежденного деизма или
атеизма. Они часто насмехались над верой и особенно над соблюдением праздников,
постов и молитв".
Существует глубочайшее заблуждение, что в рядах революционных партий,
замышляющих революционные и социальные перевороты, состоят будто бы сплошь
ангелы. История всех бывших революционных заговоров показывает, что в рядах
революционных организаций обычно сосредотачивается огромное количество людей
чрезвычайно низкого морального уровня.
Комплектование всех организаций и партий, пытающихся облагодетельствовать
человечество обычно идет следующим порядком. Зачинатели — идеалисты-фанатики.
Поддерживают фанатиков — все обиженные существующим строем, люди с непомерно
развитым честолюбием, все, кто за пределами революционной корпорации
представляет из себя человеческий нуль.
Участники революционных и противоправительственных тайных организаций во
все века распадались на пять основных групп: фанатиков, мечтателей, честолюбцев,
авантюристов, неудачников, надеющихся при новом строе добиться лучшего
положения, чем то, которое они имеют. Деление это, конечно, очень условно, так
некоторые члены революционных организаций могут быть зачислены сразу в две-три
группы. Политический фанатик может быть одновременно и авантюристом и т.д.
Но история всех революционных движений неопровержимо доказывает, что
средних, нормальных людей, людей с нормальным характером, нормальным складом ума
и воли среди революционеров всегда очень мало. В большинстве случаев сторонники
резких политических и социальных переворотов, люди неуравновешенные, неудачники,
не нашедшие себе места при существующим строе.
Историк "Великой французской революции" Ипполит Тэн изучив биографию
большинства ее "выдающихся деятелей" пришел к выводу, что это были:
"...люди, выбитые из жизненной колеи, сумасброды и негодяи всякого рода и
всякого слоя, особенно низшего, завистливые и озлобленные подчиненные,
запутавшиеся в делах торговцы, пьянствующие и слоняющиеся без дел служащие,
завсегдатаи кафе и кабаков, городские и деревенские бродяги, уличные женщины —
одним словом, всякие паразиты общества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25