БУКОЛИКА
Купаясь в ярких лучах далекого солнца, лес жил и дышал. Он уже улавливал
присутствие космического корабля, только что пронзившего легкую дымку
верхних слоев атмосферы, но извечная ненависть леса ко всему чужому еще не
успела проявиться в тревоге.
На площади в тысячи квадратных километров переплелись его корни, образуя
единую подземную сеть, вершины бесчисленных деревьев беспечно покачивались
под легкими прикосновениями лениво ласкающего их бриза. Дальше, простираясь
через холмы и горы, вдоль побережья бескрайнего моря поднимались другие
леса, такие же огромные, как первый.
Восстанавливая в памяти самые древние события, след которых еще не
полностью стерся, лес вспомнил, что однажды уже отстаивал свою территорию
от какой-то неясной опасности. Постепенно он улавливал характер этой угрозы
- она тоже была связана с космическим кораблем, похожим на тот, что сейчас
спускался с неба. Лес был не в состоянии отчетливо вспомни 1Ь, каким
образом он добился тогда победы, но в том, что ему пришлось сражаться, был
уверен.
По мере того, как лес все полнее осознавал приближение несущегося в
розовато-сером небе корабля, его листва начала тихо нашептывать легенды об
ушедших в прошлое победных битвах. Его медленно текущие мысли неторопливо
распространялись по чувствительным каналам, и вот уже могучие ветви тысяч
деревьев затрепетали почти незаметно для глаза. Этот трепет, постепенно
охвативший все деревья, сопровождался легким шумом, породившим ощущение
напряженности. Вначале шум был почти неуловим, словно его вызвало легкое
дуновение пронесшегося над зеленой долиной ветерка, но мало-помалу он
усилился, расширился и захватил весь лес, который напрягся, дрожа от
ненависти и пристально следя за приближающимся кораблем,
Корабль, описывая дугообразную траекторию, быстро увеличивался в
размерах. Теперь, когда он был совсем низко, его скорость и размеры
оказались гораздо более впечатляющими, чем представлялось лесу вначале.
Корабль угрожающе спланировал над лесом, затем опустился еще ниже, не
заботясь о том, что он уже задевал вершины деревьев. Затрещали ветви,
вспыхнули тонкие побеги; могучие деревья были сметены страшным вихрем,
словно ничтожные былинки, бессильные и невесомые. Корабль продолжал спуск,
пробивая себе путь через стонущий и ревущий лес. Он приземлился, тяжело
продавив под собой почву, в нескольких километрах от того места, где
коснулся первой вершины. Позади осталась уродливая просека, заваленная
трепещущими останками сломанных деревьев. Этот длинный прямой путь
разрушения отчетливо выделялся на фоне зеленого лесного массива. И лес
внезапно вспомнил, что все происходящее сейчас было лишь повторением
прошлого.
Лес немедленно приступил к отторжению поврежденных участков. Он оттянул
из искалеченных деревьев все соки, и дрожь листвы на пострадавшей
территории прекратилась. Позже он направит сюда молодые побеги, чтобы
восстановить утраченное, но сейчас он принимал поразившую его частичную
смерть, смиряясь со случившимся, и чувствовал при этом страх, страх с
примесью гнева. Ему приходилось терпеть присутствие этого пришельца,
лежавшего на его раздавленных стволах, на еще продолжавшей жить части его
тела. Он ощущал холод прочной стальной оболочки корабля, и по мере того,
как рос страх, нарастал и гнев.
Шепот памяти распространился по его чувствительным каналам. Подожди
немного, говорила она, где-то в моих недрах должно было сохраниться
воспоминание о тех временах, когда прилетели другие корабли, похожие на
этот. Однако прошлое отказывалось проясняться. Напряженный, но еще не до
конца уверенный в себе, лес приготовился к первой атаке. Он начал расти
вокруг корабля.
Давно, очень давно он осознал свою невероятную способность к росту. Это
было в те времена, когда он еще не занимал столь обширную площадь, как
сейчас. Однажды он заметил, что вскоре соприкоснется с другим лесом,
подобным ему. Две растущие массы деревьев, два гиганта на бесконечно
ветвящихся корнях медленно, осторожно приблизились друг к другу, испытывая
взаимное восхищение, но не теряя бдительности, удивленные тем, что рядом
могло существовать еще что-то, такое же живое. Оба леса сошлись, коснулись
друг друга... и началось сражение, длившееся много лет.
Во время этой затянувшейся битвы в центральной части леса практически
прекратился любой рост. Деревья перестали выпускать новые ветви, листья,
подчинившись суровой необходимости, стали более жесткими и приобрели
способность выполнять свои функции на протяжении гораздо более длительного,
чем обычно, периода. Даже корни развивались замедленно - все силы леса были
отданы наступлению и обороне. За одну ночь вырастали настоящие стены из
деревьев. Огромные корни, вертикально углубившись в почву, прокладывали
затем горизонтальные галереи длиной во много километров. Пробиваясь через
скальные породы и руды металлов, они создавали живые стены, стараясь
преградить путь вторжению растительности противника. На поверхности живые
барьеры разрастались настолько, что на протяжении десятков километров
стволы стояли почт вплотную друг к другу.
На этой стадии великая битва в конце концов утихла. Каждый из противников
признал непреодолимыми воздвигнутые врагом препятствия.
Значительно позже лес принудил к такому же статус-кво еще один лес,
атаковавший его на другом фронте.
Образовавшиеся при этом границы вскоре стали для леса такими же
естественными преградами, как простирающееся на юге безбрежное море или как
леденящий холод, господствующий круглый год на заснеженных вершинах гор.
Как во время сражений с другими лесами, лес бросил против вторгшегося в
его владения пришельца все свои силы. Его деревья тянулись к небу со
скоростью метра в минуту. Ползучие растения тут же карабкались по ним и
перебрасывали гибкие висячие мостики через корабль. Вскоре неудержимый
поток растительности хлынул на металл корабля, переплеснулся через него и
соединился с деревьями на другой стороне. Корни деревьев глубоко проникли в
земные недра и укрепились в твердых породах, более прочных, чем любой
когда-либо построенный корабль. Деревья достигли невероятной толщины, лианы
превратились в чудовищные тросы. Когда дневной свет сменился сумерками,
корабль уже был погребен под тысячетонной массой растительности, настолько
плотной, что его даже нельзя было разглядеть.
Для леса настало время перейти к действиям, завершающим уничтожение
агрессора. Сразу же после прихода ночи под кораблем закопошились мельчайшие
корешки.
1 2 3
Купаясь в ярких лучах далекого солнца, лес жил и дышал. Он уже улавливал
присутствие космического корабля, только что пронзившего легкую дымку
верхних слоев атмосферы, но извечная ненависть леса ко всему чужому еще не
успела проявиться в тревоге.
На площади в тысячи квадратных километров переплелись его корни, образуя
единую подземную сеть, вершины бесчисленных деревьев беспечно покачивались
под легкими прикосновениями лениво ласкающего их бриза. Дальше, простираясь
через холмы и горы, вдоль побережья бескрайнего моря поднимались другие
леса, такие же огромные, как первый.
Восстанавливая в памяти самые древние события, след которых еще не
полностью стерся, лес вспомнил, что однажды уже отстаивал свою территорию
от какой-то неясной опасности. Постепенно он улавливал характер этой угрозы
- она тоже была связана с космическим кораблем, похожим на тот, что сейчас
спускался с неба. Лес был не в состоянии отчетливо вспомни 1Ь, каким
образом он добился тогда победы, но в том, что ему пришлось сражаться, был
уверен.
По мере того, как лес все полнее осознавал приближение несущегося в
розовато-сером небе корабля, его листва начала тихо нашептывать легенды об
ушедших в прошлое победных битвах. Его медленно текущие мысли неторопливо
распространялись по чувствительным каналам, и вот уже могучие ветви тысяч
деревьев затрепетали почти незаметно для глаза. Этот трепет, постепенно
охвативший все деревья, сопровождался легким шумом, породившим ощущение
напряженности. Вначале шум был почти неуловим, словно его вызвало легкое
дуновение пронесшегося над зеленой долиной ветерка, но мало-помалу он
усилился, расширился и захватил весь лес, который напрягся, дрожа от
ненависти и пристально следя за приближающимся кораблем,
Корабль, описывая дугообразную траекторию, быстро увеличивался в
размерах. Теперь, когда он был совсем низко, его скорость и размеры
оказались гораздо более впечатляющими, чем представлялось лесу вначале.
Корабль угрожающе спланировал над лесом, затем опустился еще ниже, не
заботясь о том, что он уже задевал вершины деревьев. Затрещали ветви,
вспыхнули тонкие побеги; могучие деревья были сметены страшным вихрем,
словно ничтожные былинки, бессильные и невесомые. Корабль продолжал спуск,
пробивая себе путь через стонущий и ревущий лес. Он приземлился, тяжело
продавив под собой почву, в нескольких километрах от того места, где
коснулся первой вершины. Позади осталась уродливая просека, заваленная
трепещущими останками сломанных деревьев. Этот длинный прямой путь
разрушения отчетливо выделялся на фоне зеленого лесного массива. И лес
внезапно вспомнил, что все происходящее сейчас было лишь повторением
прошлого.
Лес немедленно приступил к отторжению поврежденных участков. Он оттянул
из искалеченных деревьев все соки, и дрожь листвы на пострадавшей
территории прекратилась. Позже он направит сюда молодые побеги, чтобы
восстановить утраченное, но сейчас он принимал поразившую его частичную
смерть, смиряясь со случившимся, и чувствовал при этом страх, страх с
примесью гнева. Ему приходилось терпеть присутствие этого пришельца,
лежавшего на его раздавленных стволах, на еще продолжавшей жить части его
тела. Он ощущал холод прочной стальной оболочки корабля, и по мере того,
как рос страх, нарастал и гнев.
Шепот памяти распространился по его чувствительным каналам. Подожди
немного, говорила она, где-то в моих недрах должно было сохраниться
воспоминание о тех временах, когда прилетели другие корабли, похожие на
этот. Однако прошлое отказывалось проясняться. Напряженный, но еще не до
конца уверенный в себе, лес приготовился к первой атаке. Он начал расти
вокруг корабля.
Давно, очень давно он осознал свою невероятную способность к росту. Это
было в те времена, когда он еще не занимал столь обширную площадь, как
сейчас. Однажды он заметил, что вскоре соприкоснется с другим лесом,
подобным ему. Две растущие массы деревьев, два гиганта на бесконечно
ветвящихся корнях медленно, осторожно приблизились друг к другу, испытывая
взаимное восхищение, но не теряя бдительности, удивленные тем, что рядом
могло существовать еще что-то, такое же живое. Оба леса сошлись, коснулись
друг друга... и началось сражение, длившееся много лет.
Во время этой затянувшейся битвы в центральной части леса практически
прекратился любой рост. Деревья перестали выпускать новые ветви, листья,
подчинившись суровой необходимости, стали более жесткими и приобрели
способность выполнять свои функции на протяжении гораздо более длительного,
чем обычно, периода. Даже корни развивались замедленно - все силы леса были
отданы наступлению и обороне. За одну ночь вырастали настоящие стены из
деревьев. Огромные корни, вертикально углубившись в почву, прокладывали
затем горизонтальные галереи длиной во много километров. Пробиваясь через
скальные породы и руды металлов, они создавали живые стены, стараясь
преградить путь вторжению растительности противника. На поверхности живые
барьеры разрастались настолько, что на протяжении десятков километров
стволы стояли почт вплотную друг к другу.
На этой стадии великая битва в конце концов утихла. Каждый из противников
признал непреодолимыми воздвигнутые врагом препятствия.
Значительно позже лес принудил к такому же статус-кво еще один лес,
атаковавший его на другом фронте.
Образовавшиеся при этом границы вскоре стали для леса такими же
естественными преградами, как простирающееся на юге безбрежное море или как
леденящий холод, господствующий круглый год на заснеженных вершинах гор.
Как во время сражений с другими лесами, лес бросил против вторгшегося в
его владения пришельца все свои силы. Его деревья тянулись к небу со
скоростью метра в минуту. Ползучие растения тут же карабкались по ним и
перебрасывали гибкие висячие мостики через корабль. Вскоре неудержимый
поток растительности хлынул на металл корабля, переплеснулся через него и
соединился с деревьями на другой стороне. Корни деревьев глубоко проникли в
земные недра и укрепились в твердых породах, более прочных, чем любой
когда-либо построенный корабль. Деревья достигли невероятной толщины, лианы
превратились в чудовищные тросы. Когда дневной свет сменился сумерками,
корабль уже был погребен под тысячетонной массой растительности, настолько
плотной, что его даже нельзя было разглядеть.
Для леса настало время перейти к действиям, завершающим уничтожение
агрессора. Сразу же после прихода ночи под кораблем закопошились мельчайшие
корешки.
1 2 3