Но время от времени передо мной возникает ее образ – или образ кого-то, кого я принимаю за нее. Эти образы недостаточно отчетливы, чтобы их можно было описать, но они доставляют мне определенную радость.
Это вовсе не обязательно мои самые ранние воспоминания. Нет, углубляясь в прошлое, я вспоминаю бесконечные груды грязных тарелок и мысли о том, что мне придется мыть их всю свою жизнь. Вероятно, это связано с тем, что мы жили над рестораном. Не поймите меня превратно, мне вовсе не приходилось столь тяжко трудиться, просто эти горы посуды произвели на меня неизгладимое впечатление. Иногда я думаю: не Является ли целью всей моей жизни любой ценой избежать грязной посуды?
Полагаю, у кого-то цель жизни может быть и похуже.
Моя контора находится позади лавки, где торгуют психоделическими травами. Между лавкой и конторой есть комната, где идет почти непрерывная игра в шаребу, которая была бы легальной, если бы мы платили налоги, и которую бы прикрыли, если бы мы не платили взятки Стражам Феникса. Взятки меньше, чем могли бы быть налоги, и нашим клиентам не приходится платить налогов со своих выигрышей. Контора состоит из двух маленьких комнат, одна из которых моя, а другая – Крейгара. В моей комнате есть окно, из которого открывался бы чудесный вид на аллею, если бы я когда-либо решил открыть ставни.
Три дня спустя, около часа пополудни, Крейгар вошел ко мне, и еще через несколько минут я заметил его присутствие.
– Что ты выяснил о горе Тсер? – спросил я.
– Она большая, – ответил он – Спасибо, – сказал я. – Так что ты выяснил? Он достал блокнот, перелистал его и спросил:
– Что именно ты хотел бы знать?
– Многое. Для начала – почему Квион решил, что на горе Тсер ему ничто не угрожает? Или он в отчаянии подумал – будь что будет?
– Я восстановил все его действия за последний год или около того, так что… – сказал Крейгар.
– За три дня?
– Да.
– Хорошая работа – для драгейрианина.
– Большое спасибо, босс.
Лойош, сидя на своей вешалке, мысленно хихикнул.
– Так что ты говорил о его действиях?
– Единственное интересное из всего, что я выяснил, – это то, что примерно за месяц до того, как он начал работать на тебя, он был послан с поручением к некоему Маролану.
– Я слышал о Маролане, – подумав, сказал я, – но сейчас не помню где.
– Это очень влиятельный волшебник из Дома Дракона, друг Императрицы. Он живет примерно в полутора сотнях миль от побережья, в летучем замке.
– Летучий замок, – повторил я. – Понятно. Единственный со времен Междуцарствия. Так сказать, пускает пыль в глаза.
– Мало того, – фыркнул Крейгар. – Он называет его «Черный Замок».
Я покачал головой. Для драгейриан черный – колдовской цвет.
– Ладно. Какое отношение имеет Маролан к…
– Фактически гора Тсер – часть его владений. Она находится примерно в пятидесяти милях от того места, где обычно пребывает его замок.
– Интересно, – сказал я.
– Интересно, как он собирает налоги? – заметил Лойош.
– Это единственное место, которое как-то выделяется, – сказал Крейгар.
– Горам это свойственно, – кивнул я. – Ладно, Крейгар. Так или иначе, какая-то связь есть. Что ты еще узнал о Маролане?
– Не слишком много. Он провел большую часть Междуцарствия на Востоке, так что, вероятно, терпимо относится к восточникам.
Восточник – это значит человек вроде меня. Но драгейриане тоже именуют себя людьми, что звучит достаточно нелепо, но иногда может привести в замешательство.
– Что ж, – сказал я, – я мог бы начать с визита к Маролану, если он согласится на встречу. Что ты выяснил насчет горы Тсер?
– Всего понемногу. Что ты хотел бы узнать?
– В основном действительно ли существует Сетра Лавоуд?
– Она определенно существовала до Междуцарствия. Есть свидетельства тех времен, когда она была выдающимся военачальником, и не один раз.
– Когда?
– Примерно пятнадцать тысяч лет назад.
– Пятнадцать тысяч лет. Понятно. И ты думаешь, она может быть до сих пор жива? Это, кажется, в пять или шесть раз больше нормальной продолжительности жизни?
– Что ж, если ты верушь слухам, юные герои из Дома Тсера время от времени поднимаются на гору, чтобы сразиться со злой колдуньей, и ни о ком из них никто больше никогда не слышал.
– Да, – сказал я. – Но вопрос в том, стоит ли верить слухам?
Он моргнул.
– Не знаю, как ты, Влад, но я верю. Я начал размышлять о покрытых плесенью легендах, колдуньях, нечестных исполнителях и горах.
– Ты просто не можешь никому больше доверять, – сказал Лойош, опускаясь на мое правое плечо.
– Я знаю. Просто не повезло. – Лойош мысленно фыркнул. – Нет, в самом деле, – сказал я. – Доверил сукину сыну.
Я вынул кинжал и начал им размахивать. Потом отложил его в сторону и сказал:
– Ладно, Крейгар. Пошли письмо лорду Маролану с вопросом, не соизволит ли он принять меня. Конечно, когда он сочтет возможным. Я не… кстати! Как туда попасть? Я имею в виду, если это летучий замок…
– Телепортироваться, – сказал Крейгар. Я застонал.
– Ладно. Постарайся все организовать, хорошо? И сообщи координаты Нарвейну. У меня нет желания тратить деньги на Сучий Патруль, так что постараюсь пережить не слишком комфортабельное путешествие.
– Тогда почему ты не можешь сам это сделать?
– Это будет уже слишком.
– Стареешь, босс?
– Что значит «старею»?
– Будет сделано, Влад.
Крейгар вышел.
Сейчас, с расстояния в несколько лет, я должен сказать, что не считаю, будто отец был ко мне жесток. Мы были одни, что создавало множество трудностей, но он справлялся с ними как только мог. А мы действительно были одни. Мы жили среди драгейриан, а не в гетто выходцев с Востока, так что соседи с нами не общались. Единственным родственником был отец моего отца, который не перебрался в нашу часть города, и отец не любил брать меня с собой к Нойш-па, когда я был малышом.
Вы можете подумать, что я привык быть один, но это не так. Я всегда ненавидел одиночество и ненавижу его до сих пор. Может быть, у выходцев с Востока это некий инстинкт. Вероятно, лучшими временами для меня были медленно тянувшиеся дни в ресторане, когда официанты находили время поиграть со мной. Я помню одного из них, большого толстого типа с усами и почти без зубов. Я тянул его за усы, а он грозил зажарить меня и подать к столу с апельсином во рту. Не знаю почему, но мне это казалось забавным. К сожалению, я не помню его имени.
Если подумать, то отец, вероятно, считал меня в большей степени обузой, чем источником радости. Если у него когда-то и были женщины, он тщательно это скрывал, и я не могу себе представить зачем. Это не моя вина, но, полагаю, и не его.
Однако я никогда по-настоящему его не любил.
Кажется, мне было года четыре, когда отец начал регулярно брать меня с собой в гости к деду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Это вовсе не обязательно мои самые ранние воспоминания. Нет, углубляясь в прошлое, я вспоминаю бесконечные груды грязных тарелок и мысли о том, что мне придется мыть их всю свою жизнь. Вероятно, это связано с тем, что мы жили над рестораном. Не поймите меня превратно, мне вовсе не приходилось столь тяжко трудиться, просто эти горы посуды произвели на меня неизгладимое впечатление. Иногда я думаю: не Является ли целью всей моей жизни любой ценой избежать грязной посуды?
Полагаю, у кого-то цель жизни может быть и похуже.
Моя контора находится позади лавки, где торгуют психоделическими травами. Между лавкой и конторой есть комната, где идет почти непрерывная игра в шаребу, которая была бы легальной, если бы мы платили налоги, и которую бы прикрыли, если бы мы не платили взятки Стражам Феникса. Взятки меньше, чем могли бы быть налоги, и нашим клиентам не приходится платить налогов со своих выигрышей. Контора состоит из двух маленьких комнат, одна из которых моя, а другая – Крейгара. В моей комнате есть окно, из которого открывался бы чудесный вид на аллею, если бы я когда-либо решил открыть ставни.
Три дня спустя, около часа пополудни, Крейгар вошел ко мне, и еще через несколько минут я заметил его присутствие.
– Что ты выяснил о горе Тсер? – спросил я.
– Она большая, – ответил он – Спасибо, – сказал я. – Так что ты выяснил? Он достал блокнот, перелистал его и спросил:
– Что именно ты хотел бы знать?
– Многое. Для начала – почему Квион решил, что на горе Тсер ему ничто не угрожает? Или он в отчаянии подумал – будь что будет?
– Я восстановил все его действия за последний год или около того, так что… – сказал Крейгар.
– За три дня?
– Да.
– Хорошая работа – для драгейрианина.
– Большое спасибо, босс.
Лойош, сидя на своей вешалке, мысленно хихикнул.
– Так что ты говорил о его действиях?
– Единственное интересное из всего, что я выяснил, – это то, что примерно за месяц до того, как он начал работать на тебя, он был послан с поручением к некоему Маролану.
– Я слышал о Маролане, – подумав, сказал я, – но сейчас не помню где.
– Это очень влиятельный волшебник из Дома Дракона, друг Императрицы. Он живет примерно в полутора сотнях миль от побережья, в летучем замке.
– Летучий замок, – повторил я. – Понятно. Единственный со времен Междуцарствия. Так сказать, пускает пыль в глаза.
– Мало того, – фыркнул Крейгар. – Он называет его «Черный Замок».
Я покачал головой. Для драгейриан черный – колдовской цвет.
– Ладно. Какое отношение имеет Маролан к…
– Фактически гора Тсер – часть его владений. Она находится примерно в пятидесяти милях от того места, где обычно пребывает его замок.
– Интересно, – сказал я.
– Интересно, как он собирает налоги? – заметил Лойош.
– Это единственное место, которое как-то выделяется, – сказал Крейгар.
– Горам это свойственно, – кивнул я. – Ладно, Крейгар. Так или иначе, какая-то связь есть. Что ты еще узнал о Маролане?
– Не слишком много. Он провел большую часть Междуцарствия на Востоке, так что, вероятно, терпимо относится к восточникам.
Восточник – это значит человек вроде меня. Но драгейриане тоже именуют себя людьми, что звучит достаточно нелепо, но иногда может привести в замешательство.
– Что ж, – сказал я, – я мог бы начать с визита к Маролану, если он согласится на встречу. Что ты выяснил насчет горы Тсер?
– Всего понемногу. Что ты хотел бы узнать?
– В основном действительно ли существует Сетра Лавоуд?
– Она определенно существовала до Междуцарствия. Есть свидетельства тех времен, когда она была выдающимся военачальником, и не один раз.
– Когда?
– Примерно пятнадцать тысяч лет назад.
– Пятнадцать тысяч лет. Понятно. И ты думаешь, она может быть до сих пор жива? Это, кажется, в пять или шесть раз больше нормальной продолжительности жизни?
– Что ж, если ты верушь слухам, юные герои из Дома Тсера время от времени поднимаются на гору, чтобы сразиться со злой колдуньей, и ни о ком из них никто больше никогда не слышал.
– Да, – сказал я. – Но вопрос в том, стоит ли верить слухам?
Он моргнул.
– Не знаю, как ты, Влад, но я верю. Я начал размышлять о покрытых плесенью легендах, колдуньях, нечестных исполнителях и горах.
– Ты просто не можешь никому больше доверять, – сказал Лойош, опускаясь на мое правое плечо.
– Я знаю. Просто не повезло. – Лойош мысленно фыркнул. – Нет, в самом деле, – сказал я. – Доверил сукину сыну.
Я вынул кинжал и начал им размахивать. Потом отложил его в сторону и сказал:
– Ладно, Крейгар. Пошли письмо лорду Маролану с вопросом, не соизволит ли он принять меня. Конечно, когда он сочтет возможным. Я не… кстати! Как туда попасть? Я имею в виду, если это летучий замок…
– Телепортироваться, – сказал Крейгар. Я застонал.
– Ладно. Постарайся все организовать, хорошо? И сообщи координаты Нарвейну. У меня нет желания тратить деньги на Сучий Патруль, так что постараюсь пережить не слишком комфортабельное путешествие.
– Тогда почему ты не можешь сам это сделать?
– Это будет уже слишком.
– Стареешь, босс?
– Что значит «старею»?
– Будет сделано, Влад.
Крейгар вышел.
Сейчас, с расстояния в несколько лет, я должен сказать, что не считаю, будто отец был ко мне жесток. Мы были одни, что создавало множество трудностей, но он справлялся с ними как только мог. А мы действительно были одни. Мы жили среди драгейриан, а не в гетто выходцев с Востока, так что соседи с нами не общались. Единственным родственником был отец моего отца, который не перебрался в нашу часть города, и отец не любил брать меня с собой к Нойш-па, когда я был малышом.
Вы можете подумать, что я привык быть один, но это не так. Я всегда ненавидел одиночество и ненавижу его до сих пор. Может быть, у выходцев с Востока это некий инстинкт. Вероятно, лучшими временами для меня были медленно тянувшиеся дни в ресторане, когда официанты находили время поиграть со мной. Я помню одного из них, большого толстого типа с усами и почти без зубов. Я тянул его за усы, а он грозил зажарить меня и подать к столу с апельсином во рту. Не знаю почему, но мне это казалось забавным. К сожалению, я не помню его имени.
Если подумать, то отец, вероятно, считал меня в большей степени обузой, чем источником радости. Если у него когда-то и были женщины, он тщательно это скрывал, и я не могу себе представить зачем. Это не моя вина, но, полагаю, и не его.
Однако я никогда по-настоящему его не любил.
Кажется, мне было года четыре, когда отец начал регулярно брать меня с собой в гости к деду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48