)
Мы вновь попадаем в квартиру Валентина, в ту же кухню-прихожую. Лиза хлопочет у плиты, а в комнате, за столом, сидят: Рита, ее подруга, тоже проводница, удалая женщина лет тридцати, и с нею ее знакомый, Володя, с гитарой, добрый и хмельной малый.
Володя (с пьяным обаянием). А я потерпекораблекруше… ни-е! (Играет.) «Лиза, Лиза, Лизавета, я люблю тебя за это…» Лизочка! Иди сюда! Ты хороший человек!..
Рита. Да что ты нам тренькаешь, старомодина? Ты нам Окуджаву давай! Высоцкого! Евтушенку!.. А ну-ка! Можешь? (Поет.) «А снег повалится, повалится»…
Володя (подпевая). С необ… с необыкновенной быстротой!
Рита (смеется). Чучело ты сибирское! Поглядите на него! Усохнуть! Пой: «И я прочту его конверт»…
Лиза. Да не конверт, Рит! «В его канве»!
Рита. Да ну, в канве! В какой еще канве! Играй, пугало. (Поет.) «И снег повалится, повалится…»
Володя (поет). С очень большою быстротой… (Улыбается.)
Рита. Да ну тебя в прорубь! Все портишь!.. Ну что губы-то распустил? Выпей!..
Володя. А где Лизочка? Хороший человек…
Рита. Ты смотри! Он на тебя, Лиз, глаз положил. Да встряхнись, дядя!.. (Лизе.) Подруга, веришь, вчера полвагона споил! Гулял как не знаю кто! «Горячее сердце» смотрели? Э! Да вы разве чего смотрите? И для кого только театры сделаны! Я вот везде хожу! Я Олега Ефремова вот так, как тебя, видела!..
Володя. А я потерпекорабле…
Рита. Да соберись, сказали, голубь!.. Веришь, подруга, я вчера по коридору ползала, десятки его собирала, он их так, веером… Эй, сибиряк! Чего ты там строишь-то?..
Володя. Спокойно, девушки! Мы такое строим… Мы – буренцы, буровики!.. А ты кто?..
Рита. Здрасте! С добрым утром!..
Володя. А! Ты, Риточка, проводница… А Лиза где?..
Лиза (отходит от плиты). Вот я, вот! (Раскраснелась, миловидная, молодая.) А что ж это никто у нас не поет, не пьет! Володя! Это не дело!
Володя. Лизочка!..
Рита. Видала? Глянулась ты ему!.. Ну-ну, ты руками-то не рассуждай! Ну, чучело! (Смеется.)
Володя. Нет, спокойно, я, конечно, потерпе…
Рита. Да ладно тебе, «потерпе», «потерпе»! Аккредитивов еще полон бумажник! И за что им только такие деньжищи отваливают, а?..
Володя. Не в этом дело… Мы – историческое явление. Сейчас мы, конечно, немножко того, но мы в отпуску. А вообще мы добываем сибирскую нефть, Лизочка, мы ее добываем! Мы, Лизочка, можем все!..
Рита. Ну, мне уйти, что ли, совсем?
Лиза. Володя, Володя, я понимаю… Закусите!..
Рита. Да у нее сын с тебя, дядя! Да еще двое! Чего пристал? Приставай ко мне, у меня нет никого!..
Володя. Нет, я Лизочку уважаю!..
Лиза. Володя, Володя!.. У меня сын женится! (Рите.) Может, разбудить их, позавтракают пускай?..
Володя. И замечательно, пускай все женятся!..
Рита. Не трогай, пусть… Да тише ты!.. Неужели такая любовь, Лиз?..
Лиза. Что ты? Я ж тебе говорила: вчера прибегают оба, сами не свои. Мама, говорит, она из дому ушла, что нам делать? Ну посуди, что мне-то? Не выгонишь же!.. Ее-то мать и встречаться ей с моим не велит, совсем уж!..
Рита. Уж твой Валя им нехорош – не знаю, какого еще рожна надо! У тебя золото, а не сын! Не голова – Совет Министров.
Володя. За сына – давайте!.. У меня сын, я сам сын…
Лиза. Я ж вижу: они до предела дошли! Еще натворят чего!
Рита. Что ты!
Лиза. У них там не шала-бола, мать-то не обманешь! Его так и несет, как на крыльях, она тоже – глядит вокруг, а сама не видит, не слышит! Студенты ведь, книжек набрали в голову, все стихи да музыка, он лучше не поест, а цветочек ей на полтинник купит…
Володя. Полтинник? Что такое – полтинник?
Рита. Любо-овь!..
Лиза. Не говори. И что это будет – не представляю себе! Но тоже – травить их, ломать, сама знаешь…
Рита. Ой, знаю я это, подруга! Не дай бог!..
Володя. Любовь должна быть всегда! А то б никого не было.
Рита. Да помолчи ты, тайга!.. Я уж любила, любила и натерпелась через эту любовь, не тебе говорить, и били меня, и мучили, и чуть насовсем не убили, а я как дура, ей-богу! Как в кино про любовь, в театре или по телеку – умираю! А как понравился человек – не могу, и все! Да вспомни, говорю себе, дура ты проклятая, вспомни, сколько ты натерпелась, сколько слезонек пролила, сколько кровушки твоей на эту любовь ушло, словно на войне всякий раз побываешь и вся израненная ворочаешься! Говорю себе, все знаю, а сердце: тук-тук! Тук-тук! И уж руки сами собой глаза намазывают, чулки натягивают, все самое лучшее на себя, самое чистое, а сердце поет, и бежишь к нему, и стоишь перед ним, сукиным сыном, как девушка, как будто в первый раз. Ах, Лиза! Пока жива буду, пока морщинами не испекусь, пока руки-ноги и все такое на месте, буду пить я эту отравушку, потому что слаще нет ничего!
Володя (восторженно). Кораблекруше!..
Рита. А ты не слушай, пень еловый! Что глаза-то выкатил? Пой! Гляди, какие бабы сидят, любви ждут, а вы все водку трескаете, идолы! А потом храпите, как слоны, пока бабы рядом маются!..
Лиза (смеется). Ой, Ритка, да ну тебя!..
Рита. Да чего да ну! Пускай любят! На любви земля крутится! Лишь бы подлая какая не попалась: хорошим ребятам вечно змея достанется!
Володя. Это железно, это…
Лиза. Я сама думаю: тонковатая она, слабая еще, как рюмочка, как она в трудностях-то окажется!..
Володя. В трудностях надо… Мы знаешь в каких трудностях!
Рита. Да ладно тебе! Не знаешь ничего – не встрюй!.. Играй давай, старомодина! И выпьем-ка за любовь! За ребят твоих, Лиз! Дай им бог счастья, а жэк – квартиру! (Пьет.) Пой, валенок!..
Володя (с ходу). «Вись снег повалится, повалится…»
Рита. «И я прочту его конверт…»
Лиза (тоже подхватив). «Что моя молодость повадится…»
Они поют. Валентин и Валентина продолжают разговор.
Он. Ну чего ты боишься, чего? Ты не веришь? Тебе не нравится моя мать? Наша жизнь, Катюша, ее комната?.. Что с тобой? Неужели ты думаешь, что жизнь будет предлагать нам и давать только то, что нам нравится? А самим-то надо что-нибудь делать?.. Зачем ты все портишь? Врать не надо, и совесть будет на месте! А то все норовят, вроде твоей мамы, чтобы и волки сыты и овцы это самое…
Она. Не хами…
Он. А ты не дрожи! Боишься – не делай, а сделала – не бойся!
Она. Тебе легко говорить! Ты парень.
Он. Ну, еще скажи какую-нибудь пошлость! «Поматросил и бросил» или что там говорится в таких случаях? Почему мне-то легко? Разве я не с тобой, разве я хоть чем-нибудь предал тебя? Ты до того боишься, что уже и мне не веришь!..
Она. Зачем ты-то меня еще хлещешь?
Он. А ты провожай моряков на аэродром, валандайся с женатиками, как твоя сестра, – тогда тебе ничего не будет. Все шито-крыто!..
Она. Ты с ума сошел, что ты говоришь!
Он. Валя! Валечка!.. Мне плакать хочется… Нет, я никому тебя не отдам! Что ты хочешь?
Она. Я ничего не хочу. Надо идти. Я каждую секунду ощущаю, как они там мечутся, что они думают… Они могли уже поехать к Соне! Понимаешь? Сегодня суббота… Ох, боже мой!..
Он. И ты пойдешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Мы вновь попадаем в квартиру Валентина, в ту же кухню-прихожую. Лиза хлопочет у плиты, а в комнате, за столом, сидят: Рита, ее подруга, тоже проводница, удалая женщина лет тридцати, и с нею ее знакомый, Володя, с гитарой, добрый и хмельной малый.
Володя (с пьяным обаянием). А я потерпекораблекруше… ни-е! (Играет.) «Лиза, Лиза, Лизавета, я люблю тебя за это…» Лизочка! Иди сюда! Ты хороший человек!..
Рита. Да что ты нам тренькаешь, старомодина? Ты нам Окуджаву давай! Высоцкого! Евтушенку!.. А ну-ка! Можешь? (Поет.) «А снег повалится, повалится»…
Володя (подпевая). С необ… с необыкновенной быстротой!
Рита (смеется). Чучело ты сибирское! Поглядите на него! Усохнуть! Пой: «И я прочту его конверт»…
Лиза. Да не конверт, Рит! «В его канве»!
Рита. Да ну, в канве! В какой еще канве! Играй, пугало. (Поет.) «И снег повалится, повалится…»
Володя (поет). С очень большою быстротой… (Улыбается.)
Рита. Да ну тебя в прорубь! Все портишь!.. Ну что губы-то распустил? Выпей!..
Володя. А где Лизочка? Хороший человек…
Рита. Ты смотри! Он на тебя, Лиз, глаз положил. Да встряхнись, дядя!.. (Лизе.) Подруга, веришь, вчера полвагона споил! Гулял как не знаю кто! «Горячее сердце» смотрели? Э! Да вы разве чего смотрите? И для кого только театры сделаны! Я вот везде хожу! Я Олега Ефремова вот так, как тебя, видела!..
Володя. А я потерпекорабле…
Рита. Да соберись, сказали, голубь!.. Веришь, подруга, я вчера по коридору ползала, десятки его собирала, он их так, веером… Эй, сибиряк! Чего ты там строишь-то?..
Володя. Спокойно, девушки! Мы такое строим… Мы – буренцы, буровики!.. А ты кто?..
Рита. Здрасте! С добрым утром!..
Володя. А! Ты, Риточка, проводница… А Лиза где?..
Лиза (отходит от плиты). Вот я, вот! (Раскраснелась, миловидная, молодая.) А что ж это никто у нас не поет, не пьет! Володя! Это не дело!
Володя. Лизочка!..
Рита. Видала? Глянулась ты ему!.. Ну-ну, ты руками-то не рассуждай! Ну, чучело! (Смеется.)
Володя. Нет, спокойно, я, конечно, потерпе…
Рита. Да ладно тебе, «потерпе», «потерпе»! Аккредитивов еще полон бумажник! И за что им только такие деньжищи отваливают, а?..
Володя. Не в этом дело… Мы – историческое явление. Сейчас мы, конечно, немножко того, но мы в отпуску. А вообще мы добываем сибирскую нефть, Лизочка, мы ее добываем! Мы, Лизочка, можем все!..
Рита. Ну, мне уйти, что ли, совсем?
Лиза. Володя, Володя, я понимаю… Закусите!..
Рита. Да у нее сын с тебя, дядя! Да еще двое! Чего пристал? Приставай ко мне, у меня нет никого!..
Володя. Нет, я Лизочку уважаю!..
Лиза. Володя, Володя!.. У меня сын женится! (Рите.) Может, разбудить их, позавтракают пускай?..
Володя. И замечательно, пускай все женятся!..
Рита. Не трогай, пусть… Да тише ты!.. Неужели такая любовь, Лиз?..
Лиза. Что ты? Я ж тебе говорила: вчера прибегают оба, сами не свои. Мама, говорит, она из дому ушла, что нам делать? Ну посуди, что мне-то? Не выгонишь же!.. Ее-то мать и встречаться ей с моим не велит, совсем уж!..
Рита. Уж твой Валя им нехорош – не знаю, какого еще рожна надо! У тебя золото, а не сын! Не голова – Совет Министров.
Володя. За сына – давайте!.. У меня сын, я сам сын…
Лиза. Я ж вижу: они до предела дошли! Еще натворят чего!
Рита. Что ты!
Лиза. У них там не шала-бола, мать-то не обманешь! Его так и несет, как на крыльях, она тоже – глядит вокруг, а сама не видит, не слышит! Студенты ведь, книжек набрали в голову, все стихи да музыка, он лучше не поест, а цветочек ей на полтинник купит…
Володя. Полтинник? Что такое – полтинник?
Рита. Любо-овь!..
Лиза. Не говори. И что это будет – не представляю себе! Но тоже – травить их, ломать, сама знаешь…
Рита. Ой, знаю я это, подруга! Не дай бог!..
Володя. Любовь должна быть всегда! А то б никого не было.
Рита. Да помолчи ты, тайга!.. Я уж любила, любила и натерпелась через эту любовь, не тебе говорить, и били меня, и мучили, и чуть насовсем не убили, а я как дура, ей-богу! Как в кино про любовь, в театре или по телеку – умираю! А как понравился человек – не могу, и все! Да вспомни, говорю себе, дура ты проклятая, вспомни, сколько ты натерпелась, сколько слезонек пролила, сколько кровушки твоей на эту любовь ушло, словно на войне всякий раз побываешь и вся израненная ворочаешься! Говорю себе, все знаю, а сердце: тук-тук! Тук-тук! И уж руки сами собой глаза намазывают, чулки натягивают, все самое лучшее на себя, самое чистое, а сердце поет, и бежишь к нему, и стоишь перед ним, сукиным сыном, как девушка, как будто в первый раз. Ах, Лиза! Пока жива буду, пока морщинами не испекусь, пока руки-ноги и все такое на месте, буду пить я эту отравушку, потому что слаще нет ничего!
Володя (восторженно). Кораблекруше!..
Рита. А ты не слушай, пень еловый! Что глаза-то выкатил? Пой! Гляди, какие бабы сидят, любви ждут, а вы все водку трескаете, идолы! А потом храпите, как слоны, пока бабы рядом маются!..
Лиза (смеется). Ой, Ритка, да ну тебя!..
Рита. Да чего да ну! Пускай любят! На любви земля крутится! Лишь бы подлая какая не попалась: хорошим ребятам вечно змея достанется!
Володя. Это железно, это…
Лиза. Я сама думаю: тонковатая она, слабая еще, как рюмочка, как она в трудностях-то окажется!..
Володя. В трудностях надо… Мы знаешь в каких трудностях!
Рита. Да ладно тебе! Не знаешь ничего – не встрюй!.. Играй давай, старомодина! И выпьем-ка за любовь! За ребят твоих, Лиз! Дай им бог счастья, а жэк – квартиру! (Пьет.) Пой, валенок!..
Володя (с ходу). «Вись снег повалится, повалится…»
Рита. «И я прочту его конверт…»
Лиза (тоже подхватив). «Что моя молодость повадится…»
Они поют. Валентин и Валентина продолжают разговор.
Он. Ну чего ты боишься, чего? Ты не веришь? Тебе не нравится моя мать? Наша жизнь, Катюша, ее комната?.. Что с тобой? Неужели ты думаешь, что жизнь будет предлагать нам и давать только то, что нам нравится? А самим-то надо что-нибудь делать?.. Зачем ты все портишь? Врать не надо, и совесть будет на месте! А то все норовят, вроде твоей мамы, чтобы и волки сыты и овцы это самое…
Она. Не хами…
Он. А ты не дрожи! Боишься – не делай, а сделала – не бойся!
Она. Тебе легко говорить! Ты парень.
Он. Ну, еще скажи какую-нибудь пошлость! «Поматросил и бросил» или что там говорится в таких случаях? Почему мне-то легко? Разве я не с тобой, разве я хоть чем-нибудь предал тебя? Ты до того боишься, что уже и мне не веришь!..
Она. Зачем ты-то меня еще хлещешь?
Он. А ты провожай моряков на аэродром, валандайся с женатиками, как твоя сестра, – тогда тебе ничего не будет. Все шито-крыто!..
Она. Ты с ума сошел, что ты говоришь!
Он. Валя! Валечка!.. Мне плакать хочется… Нет, я никому тебя не отдам! Что ты хочешь?
Она. Я ничего не хочу. Надо идти. Я каждую секунду ощущаю, как они там мечутся, что они думают… Они могли уже поехать к Соне! Понимаешь? Сегодня суббота… Ох, боже мой!..
Он. И ты пойдешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18