Стоит елочка с не­сколькими шариками. Две-три связки книг.
Атмосфера странная, гости в недоумении.
На сцене хозяин дома Петр Полуорлов, его сын Федя – этот в экстазе от происходящего; шурин хозяина Гоша, человек степен­ный и преуспевающий; Валерик, бывший однокашник Полуорлова, а теперь без пяти минут доктор наук, но из тех докторов, что и в со­рок лет носят джинсы и которых друзья зовут уменьшительными именами. Здесь же Анна Романовна, тетка хозяйки, живущая в доме, существо престарелое, но живое, легкомысленное, не отстаю­щее от века. Возле нее хозяйка дома Клава Полуорлова и се­стра Полуорлова Инна, жена Гоши. В стороне – Даша, дальняя родственница хозяйки, женщина молодая, но утомленная эмансипа­цией и службой на телевидении. На стремянке стоит Иван Адамыч, снимая занавески с окна.
Тот же вечер под старый Новый год.
Инна. А что здесь-то стояло?
Валерик. Ну, конец света!..
Даша. А пианино-то?..
Полуорлов. Ну что? Не нравится? Ничего нет? А ничего и не надо! Мы для вещей или вещи для нас?! (Жест вокруг.) Что это было? Финтифлюшки, ампиры, вампиры!.. А с другой стороны – это что? (О телеви­зоре.) Поглядите на него! Головастик! Марсианин! Нож­ки! Ручки! А башка? Глаз! Во всю башку глаз! А?..
Валерик (ирония). Война миров!
Даша (в тон). Фо-на-рь идиотов.
Полуорлов. Это человек? Это человеческая вещь? Чудовище!
Валерик. Пришельцы подбрасывают, пришельцы! Оттуда!
Полуорлов. Да! Очень может быть! (Тычет в экран.) Скоро не мы на них будем смотреть, а они на нас будут смотреть!..
Инна. О господи, а что б вы делали, если б их не было?
Анна Романовна (Даше). О, раньше люди музицировали! Пели! (Поет.) «Мой миленький дружок, лю­безный пастушок…»
Полуорлов (стучит в лоб). Думали! Думали!
Анна Романовна. А шарады? Шарады! «Мой первый слог лежит у ног».
Полуорлов. А теперь же! При нем же! Ничего же! Нельзя же! А ну-ка!.. Гоша! Валерик!
Берутся за телевизор.
Анна Романовна. А флирт цветов? О! Фиалка! «Кто вам поверит, тот…»
Инна. Вы что? Стойте! Четвертая серия сегодня!.. Клава!.. Мой братец сошел с ума, но ты-то? Клава?..
Клава. Я жена своего мужа. Если ему нужно…
Валерик. Осторожно! Кинескоп! Взорвется!..
Полуорлов. Кинескопы! Телескопы! Жизни нет!..
Волокут телевизор.
Давай, Гоша! Давай!..
Федя. Пап! Телек-то зачем?.. Мам, ну телек-то за­чем?..
Мужчины выносят телевизор.
Клава. Очень хорошо! Меньше будешь торчать возле него!
Федя. Да кто торчит-то, кто?..
Анна Романовна. А фанты? Фанты! Это же все было!..
Адамыч. Выходит, как говорил Уклезияст, пора, значит, собирать камни, а пора и разбрасывать…
Инна. Господи, это-то чучело откуда еще? Совсем уж!..
Клава. Адамыч, голубчик, не мучайтесь, оторвите, да и все!
Адамыч. Ломать – не строить. Жалко.
Федя (паясничает). Свободу учащимся четвертых классов!
Инна. Какой пример он подает ребенку!
Клава. Федя, войди в рамки!
Федя встал на место телевизора, растопырился, «включил» сам себя и запел мелодию,
под которую передают погоду.
Федя. Погода на завтра. Тирлим-пам-пам! Восточ­ная Сибирь минус двенадцать – минус четырнадцать.
Анна Романовна (умильно). Он поразительно амузыкален!
Клава (строго). Ты, между прочим, сел бы за уро­ки, Федя!
Федя. Я? Сегодня? За уроки? Ну, вы даете!
Инна. И ребенок сошел с ума!.. Федя! Веди себя прилично, ты не в школе!
Федя лег на ковер, «стреляет» в Инну.
Даша. Между прочим у нас колоссальная проблема: тэ-вэ и дети!
Федя (Даше). Пасть порву!
Адамыч. Проблема. Телевизоров все больше, а де­тей все меньше.
Федя. Свобода! Я и в школу завтра не пойду!.. Надо делать то, что хочешь, а чего не хочешь – не надо делать!..
Полуорлов входит, за ним – Валерик и Гоша.
Полуорлов. Слыхали? Правильно! (Феде.) Только насчет школы, знаешь!..
Федя. А чего, чего?..
Полуорлов. Итак, я умываю руки! (Ложится на ковер.) Хватит!..
Пауза. Полуорлов в центре внимания.
Адамыч. Чего это он лег-то?
Инна. Чумовоз пора вызывать – и в Ганушкина! Где вы видели таких людей, чтоб вещи выбрасывали?
Анна Романовна. Какие вещи? Зачем? Возьмите нас, старых работников культуры, я своего угла не за­вела за всю жизнь! Мы все отдали музыкальному обра­зованию молодежи. С диеза на бемоль…
Федя. С бемоля на диез!..
Даша. Бунт против вещей – современно.
Инна. Но не типично!
Полуорлов. Пусть! Лучше максимализм, чем кон­формизм! Надоело! Они думают, на мне можно играть, как на дудочке! (Совершенно как Гамлет.) На мне играть нельзя!..
Валерик. Слушай, а в чем, собственно, дело? А?
Полуорлов. Как – в чем?
Валерик. Ну зачем ты все это сделал?
Полуорлов. Как – зачем?
Валерик. Ну, я понимаю, надоело. Всем надоело. Устал. Все устали…
Адамыч. Но зачем вещи-то выносют?..
Валерик. Да. Странная форма протеста.
Клава. Да ты что, не знаешь? Пете проект зару­били! И что предпочли? Модерн, кнопки! А он заявление им… об уходе.
Полуорлов. Ну, Клава! Не в этом дело.
Клава. Поразительно, как все-таки у нас относятся ко всему новому! Говорят-говорят, пишут-пишут, а на деле? Человек работает, доказывает, пробивает, а при­ходит новый начальник… какой-то Пушкин… без году неделя…
Гоша. А ты все конструируешь, Петь?..
Инна. Конструктор, интеллигент!.. (Издеваясь.) Конструкторское бюро «Милости от природы»! Люди ракеты конструируют, корабли, а тут – сказать стыд­но…
Валерик. Ну зачем? А карманная головомойка П. Н. Полуорлова?..
Клава. Инна, постыдись! (Валерику.) Разве только это? П. Н. Полуорлова и его изобретения знают не толь­ко у нас, слава богу! Одних патентов сколько! Мало Петя создал?.. А какой-то Пушкин…
Полуорлов. Обожди, Клава, не в этом дело.
Валерик. Нет, я все понимаю, но заявление!.. Крахмал!
Клава. Кто-то же должен… Не все же подставлять правую, когда бьют по левой…
Адамыч. Был у нас, помню, на Москве-Товарной Коля Шевердяй. Его, бывало, бряк по энтой, а он и энту подставляет: на, мол, бей!
Валерик. Ну?
Адамыч. Терялся народ. По второму не брякал…
Даша. А я понимаю Петра. Я тоже возьму и уйду! Куда глаза глядят.
Валерик. Крахмал, Маруся. Все уходят туда, откуда ушли другие.
Даша. Ох, у нас на телевидении! Вчера с восьми тракт, сегодня тракт! До Останкина ехать час десять! Машину утром не поймаешь, автобус битком, места ни­кто не уступит. А приезжаешь – там тоже такое колесо! А эфир не ждет, а выезжают – на ком?..
Валерик. Ох уж эта наша творческая интеллиген­ция!..
Даша. Не надо, это мы слышали! Все производят, только мы не производим! Мы чужой хлеб заедаем, мы бездельники, а все, между прочим, валом валят в кино, в театр, читают книжки, сидят у телевизора…
Валерик (лениво). Да не все, Маруся! Ваши кина мы видали, ваши книжки мы читали!..
Даша. Перестань называть меня Марусей! По-тво­ему, одна наука что-то может!
Валерик. И наука не может, Дашенька! Все крах­мал!
Гоша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16