Он предчувствовал, что из загадочной переписки можно будет извлечь какую-нибудь выгоду. Он зажег свечу и посмотрел на горы по ту сторону озера. На одной из вершин снова загорелся огонек. С нервной улыбкой, не в силах подавить волнение, он перевел взгляд на письменный стол и, часто дыша в сладостном предвкушении страха, удостоверился в том, что там, рядом со свечой, лежал еще один черный конверт с пурпурной печатью.
Др. Полидори!
Сегодня вечером Вы совершили непростительную глупость. Вас спасло чудо. Не могу избавиться от чувства вины. Наверное , в предыдущем письме мне следовало сообщить Вам о некоторых обстоятельствах , которые дали бы Вам основания ценить свою жизнь. Я уже упоминала , что у Вас есть «нечто» , от чего зависит мое существование. Говоря без экивоков , хочу предложить Вам сделку , поскольку тоже располагаю кое-чем , чего Вы жаждете превыше всего. Однако чтобы достичь успеха совершенно необходимо , чтобы , во-первых , мы оба были живы и , во-вторых , соблюдали полную секретность. Ибо Ваш разговор с префектом Дидье также мог стоить Вам жизни. Дорогой мой др. Полидори , это не игра. У меня не осталось сомнений в том , что ответственность за смерть двух невинных молодых людей лежит на мне. Порой я думаю , что бремя терзаний мне не под силу. Впрочем , вернемся к нашим делам.
Настало время открыть Вам , что же являет собой это «нечто» , от чего зависит моя жизнь. Как воздух и вода , мне нужно семя , которое порождает жизнь и преодолевает время , то жизнетворное зерно , которое побеждает смерть , воссоздавая себя в потомстве , которое несет в себе животную стихию инстинктов , но в то же время и неосязаемую легкость души , характер наших предков и темперамент наших потомков; оно было заложено в природу первого мужчины и пребудет в ней во веки веков , став роковым наследием , обрекшим нас до конца наших дней оставаться теми , кто мы есть , непреложным заветом , дарящим нам жизнь и с той же непостижимой неотвратимостью отнимающим ее. В конечном счете , это то , в чьем сладостном потоке обретается зародыш каждого из нас , та плодородная влага , которой наделены только вы , мужчины. Наверное , мой милый доктор , Вы уже поняли , о какой субстанции я говорю. Да , я действительно нуждаюсь в жидком эликсире жизни , подобно тому , как каждый смертный нуждается в пище. Он мне так же необходим , как каждому из вас необходима вода , чтобы не погибнуть; так и мне необходимо прильнуть к этому живому источнику. Не знаю , по какой чудовищной причине единственным веществом , способным поддерживать во мне жизнь , является именно человеческое семя. Ар. Полидори , должно быть Вам нетрудно представить себе , на какую жестокую участь я обречена. Я уже упоминала о том , что земля не порождала существа страшнее меня. Потому я не боюсь признаться , что начисто лишена какой бы то ни было привлекательности , более того , доведись мне показаться на глаза мужчины – к счастью , такого ни разу не случалось , – я вызвала бы в нем только отвращение. Вы , наверное , спросите , как же мне до сих пор удавалось поддерживать свои жизненные силы. Как человек умный , Вы уже наверняка догадались. Если помните , я говорила Вам о том , что мое уродство находится в отношении обратной пропорции к красоте моих сестер. Видимо , нет нужды пояснять очевидное: Бабетта и Колетта , использовали свою красоту , чтоб добыть для меня то , что мое уродство мешало получить мне собственными силами. Но , забегая вперед , хочу сказать , что если на протяжении всей жизни они и брали на себя этот – как еще посмотреть – «неблагодарный» труд , то двигала ими отнюдь не сестринская любовь и уж тем более не удовольствие , которое может сулить подобная работа. Напротив , будь на то воля моих сестер , я бы уже давно была мертва. Позволю себе не торопиться с разоблачением истинных причин «гуманного» поведения Бабетты и Колетты. Молва о моих сестрах стала чуть ли не достоянием общественности. Вероятно , и до Вас дошли слухи о них: развратницы , гулящие , подстилки , бесстыжие , ветреницы , кокотки и , уж совсем прямо и в лоб , шлюхи , – вот лишь немногие из тех ярлыков , что на них навешали. Наверное , Вам доводилось читать подобные надписи на дверях общественных уборных Парижа. Все это не совсем так. Я бы не стала утверждать , что они одержимы природной склонностью к пороку. Впрочем , чуть ли не ежедневная необходимость совершать подобные действия ради спасения жизни могла в конце концов взрастить в них вкус или привычку к разврату. Но таковы следствия , а не причины.
Теперь , когда я открыла Вам , чем Вы располагаете , необходимо поведать историю моей семьи.
Я принадлежу к старому протестантскому роду. По прихоти случая мои давние предки эмигрировали из Франции в Англию , а несколько позже – из Англии в Америку. Мой отец , Уильям Л егран , человек с расстроенной психикой , умудрился несколько раз промотать и восстановить свое наследство. Он родился в Новом Орлеане , где и вырос , не имея иных забот , кроме тех , что есть у юноши из благополучной семьи.
После смерти деда мой отец , одержимый недугом , наиболее пагубным для Америки – речь идет о роковой золотой лихорадке , – в погоне за призрачными надеждами растратил все до последней монеты. В обществе своего преданного слуги – ничто более не удерживало его в этом мире – он обосновался на пустынном острове Салливан , неподалеку от Чарльстона , что в Южной Каролине. Одному Богу известно , как два года спустя ему удалось вернуться в Новый Орлеан одним из самых состоятельных людей Америки. Однако его торжество было таким же быстротечным , как момент , отделяющий вспышку молнии от грома – преследуя свою счастливую звезду , он вложил весь капитал в безрассудную экспедицию на негостеприимный Юкон , где , в довершение ко всему , едва не погиб.
Впрочем , ему будто было суждено повторить судьбу самого Л азаря , и он снова чудесным образом поднялся из самой жалкой нищеты. Когда все уже указывало на то , что наступил бесславный конец истории почтенного рода Л егран , однажды утром в его дверь позвонили. Немногословный господин средневекового вида с птичьим лицом , представившийся нотариусом , уведомил его , что в отсутствии прямых родственников , а также завещания , он , Уильям Аегран , внучатый племянник некоего Андре Поля Л еграна , недавно скончавшегося во Франции , является единственным наследником собственности безвестного покойного , а именно , к нему переходят: особняк в центре Парижа со всей мебелью , картинами и драгоценностями , равно как сумма денег , которая обеспечит беззаботное существование по крайней мере трем следующим поколениям. Поскольку его уже ничто не связывало с Новым Орлеаном – семьи у него не было , а преданный слуга , Юпитер , не покидавший его в самые худшие времена , умер – мой отец решил искать счастья на земле своих предков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Др. Полидори!
Сегодня вечером Вы совершили непростительную глупость. Вас спасло чудо. Не могу избавиться от чувства вины. Наверное , в предыдущем письме мне следовало сообщить Вам о некоторых обстоятельствах , которые дали бы Вам основания ценить свою жизнь. Я уже упоминала , что у Вас есть «нечто» , от чего зависит мое существование. Говоря без экивоков , хочу предложить Вам сделку , поскольку тоже располагаю кое-чем , чего Вы жаждете превыше всего. Однако чтобы достичь успеха совершенно необходимо , чтобы , во-первых , мы оба были живы и , во-вторых , соблюдали полную секретность. Ибо Ваш разговор с префектом Дидье также мог стоить Вам жизни. Дорогой мой др. Полидори , это не игра. У меня не осталось сомнений в том , что ответственность за смерть двух невинных молодых людей лежит на мне. Порой я думаю , что бремя терзаний мне не под силу. Впрочем , вернемся к нашим делам.
Настало время открыть Вам , что же являет собой это «нечто» , от чего зависит моя жизнь. Как воздух и вода , мне нужно семя , которое порождает жизнь и преодолевает время , то жизнетворное зерно , которое побеждает смерть , воссоздавая себя в потомстве , которое несет в себе животную стихию инстинктов , но в то же время и неосязаемую легкость души , характер наших предков и темперамент наших потомков; оно было заложено в природу первого мужчины и пребудет в ней во веки веков , став роковым наследием , обрекшим нас до конца наших дней оставаться теми , кто мы есть , непреложным заветом , дарящим нам жизнь и с той же непостижимой неотвратимостью отнимающим ее. В конечном счете , это то , в чьем сладостном потоке обретается зародыш каждого из нас , та плодородная влага , которой наделены только вы , мужчины. Наверное , мой милый доктор , Вы уже поняли , о какой субстанции я говорю. Да , я действительно нуждаюсь в жидком эликсире жизни , подобно тому , как каждый смертный нуждается в пище. Он мне так же необходим , как каждому из вас необходима вода , чтобы не погибнуть; так и мне необходимо прильнуть к этому живому источнику. Не знаю , по какой чудовищной причине единственным веществом , способным поддерживать во мне жизнь , является именно человеческое семя. Ар. Полидори , должно быть Вам нетрудно представить себе , на какую жестокую участь я обречена. Я уже упоминала о том , что земля не порождала существа страшнее меня. Потому я не боюсь признаться , что начисто лишена какой бы то ни было привлекательности , более того , доведись мне показаться на глаза мужчины – к счастью , такого ни разу не случалось , – я вызвала бы в нем только отвращение. Вы , наверное , спросите , как же мне до сих пор удавалось поддерживать свои жизненные силы. Как человек умный , Вы уже наверняка догадались. Если помните , я говорила Вам о том , что мое уродство находится в отношении обратной пропорции к красоте моих сестер. Видимо , нет нужды пояснять очевидное: Бабетта и Колетта , использовали свою красоту , чтоб добыть для меня то , что мое уродство мешало получить мне собственными силами. Но , забегая вперед , хочу сказать , что если на протяжении всей жизни они и брали на себя этот – как еще посмотреть – «неблагодарный» труд , то двигала ими отнюдь не сестринская любовь и уж тем более не удовольствие , которое может сулить подобная работа. Напротив , будь на то воля моих сестер , я бы уже давно была мертва. Позволю себе не торопиться с разоблачением истинных причин «гуманного» поведения Бабетты и Колетты. Молва о моих сестрах стала чуть ли не достоянием общественности. Вероятно , и до Вас дошли слухи о них: развратницы , гулящие , подстилки , бесстыжие , ветреницы , кокотки и , уж совсем прямо и в лоб , шлюхи , – вот лишь немногие из тех ярлыков , что на них навешали. Наверное , Вам доводилось читать подобные надписи на дверях общественных уборных Парижа. Все это не совсем так. Я бы не стала утверждать , что они одержимы природной склонностью к пороку. Впрочем , чуть ли не ежедневная необходимость совершать подобные действия ради спасения жизни могла в конце концов взрастить в них вкус или привычку к разврату. Но таковы следствия , а не причины.
Теперь , когда я открыла Вам , чем Вы располагаете , необходимо поведать историю моей семьи.
Я принадлежу к старому протестантскому роду. По прихоти случая мои давние предки эмигрировали из Франции в Англию , а несколько позже – из Англии в Америку. Мой отец , Уильям Л егран , человек с расстроенной психикой , умудрился несколько раз промотать и восстановить свое наследство. Он родился в Новом Орлеане , где и вырос , не имея иных забот , кроме тех , что есть у юноши из благополучной семьи.
После смерти деда мой отец , одержимый недугом , наиболее пагубным для Америки – речь идет о роковой золотой лихорадке , – в погоне за призрачными надеждами растратил все до последней монеты. В обществе своего преданного слуги – ничто более не удерживало его в этом мире – он обосновался на пустынном острове Салливан , неподалеку от Чарльстона , что в Южной Каролине. Одному Богу известно , как два года спустя ему удалось вернуться в Новый Орлеан одним из самых состоятельных людей Америки. Однако его торжество было таким же быстротечным , как момент , отделяющий вспышку молнии от грома – преследуя свою счастливую звезду , он вложил весь капитал в безрассудную экспедицию на негостеприимный Юкон , где , в довершение ко всему , едва не погиб.
Впрочем , ему будто было суждено повторить судьбу самого Л азаря , и он снова чудесным образом поднялся из самой жалкой нищеты. Когда все уже указывало на то , что наступил бесславный конец истории почтенного рода Л егран , однажды утром в его дверь позвонили. Немногословный господин средневекового вида с птичьим лицом , представившийся нотариусом , уведомил его , что в отсутствии прямых родственников , а также завещания , он , Уильям Аегран , внучатый племянник некоего Андре Поля Л еграна , недавно скончавшегося во Франции , является единственным наследником собственности безвестного покойного , а именно , к нему переходят: особняк в центре Парижа со всей мебелью , картинами и драгоценностями , равно как сумма денег , которая обеспечит беззаботное существование по крайней мере трем следующим поколениям. Поскольку его уже ничто не связывало с Новым Орлеаном – семьи у него не было , а преданный слуга , Юпитер , не покидавший его в самые худшие времена , умер – мой отец решил искать счастья на земле своих предков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29