я желаю, чтобы вы пользовались своими национальными законами, как в царствование короля Эдуарда; чтобы каждый сын наследовал своему отцу после его смерти, и чтобы никто из моих людей не причинял вам вреда».
Благодаря этому обещанию, как лживо оно ни было, волнение в Лондоне улеглось; к тем, кто менее расположен был подвергаться серьезному риску сопротивления властям, возвратилось спокойствие.
Сразу избавленные от трех бичей, принесенных в Англию с завоеванием, – насилия, чужеземных законов и лишения собственности, – жители Лондона утрачивали причину своих страданий. Сколько времени пользовались они уступками со стороны завоевателя – неизвестно, но в ту минуту они дали ему возможность безнаказанно удалиться из Лондона с отборными войсками для покорения свободных еще областей.
Король-нормандец направился сначала к юго-западу и, перейдя возвышенности, отделяющие провинции Дорсет и Девен, направился к Экзете. В этот город после битвы при Гастингсе спаслась бегством мать Гарольда; сюда она собрала остатки своих богатств, которые и пожертвовала на общенародное дело, ради которого пожертвовал своей жизнью ее сын. Население Экзете было многочисленно и одушевлено патриотизмом. Они укрепляли свои замки, башни и стены, велели собираться со всех окрестных областей войскам и нанимали за деньги находившихся в их гаванях чужеземных моряков. Они отправляли также посольства к жителям других городов, приглашая их присоединиться к ним и готовиться изо всех сил к борьбе с королем-чужеземцем, с которым до того времени не имели никаких дел.
Приближение войск Вильгельма было еще задолго возвещено жителям Экзете известием о производимых ими опустошениях, так как все местности, по которым они проходили, были совершенно разорены.
Нормандцы остановились на расстоянии четырех миль, и отсюда Вильгельм послал гражданам приказание сдаться и присягнуть ему в верности.
«Никогда не дадим мы клятвы в верности, – возразили они, – тому, кто выдает себя за короля, и никогда не примем его; впрочем, если он хочет получить в качестве дани подати, которые мы платим нашим королям, мы согласны платить ему ее».
«Я желаю иметь подданных, – ответил Вильгельм, – и вовсе не имею обыкновения принимать их на таких условиях».
Но таны Экзете, неизвестно по каким причинам, не ожидая нападения, явились к королю, чтобы предложить ему заложников и просить мира. Но лишь только они возвратились, граждане, бывшие далеко от того, чтобы исполнить заключенное только что условие, заперли городские ворота и снова стали готовиться к бою.
Вильгельм осадил город и, приказав поставить в виду городских стен одного из полученных им заложников, велел выколоть ему глаза.
Осада продолжалась 18 дней; значительная часть нормандской армии погибла; свежие подкрепления явились к завоевателю, но упорство граждан казалось непреодолимым. Они, может быть, и утомили бы Вильгельма, если бы таны вторично не предали их.
Таны отправились в лагерь короля со знаками покорности, с духовенством в полном облачении и священными книгами.
* * *
Обширные северные провинции представляли еще убежище для отступления и поле битвы для друзей Гарольда. Сюда устремились те, у кого не было ни земли, ни семьи, братья которых погибли, дочери были похищены, наконец, те, которые предпочитали вести суровую жизнь, чем испытать незнакомое их предкам рабство.
Эдвин и Моркар тоже бежали в северный край. Их соотечественники любили их безгранично. Много народу восстало вместе с ними; священники и монахи постоянно возносили за них молитвы.
Лишь только они явились в Мерсию и Нортумбрию, тотчас же обнаружились в этих двух областях верные признаки патриотического движения, от Оксфорда и до берегов реки Твид. Ни один нормандец не переходил еще Эмбера, и только незначительное число их проникло в сердце Мерсии. С северо-запада эта страна совершенно свободно сливалась с валлийским графством, которое, забыв древнюю вражду с саксами, вступило с ними в союз против новых завоевателей. Распространился слух, что английские и валлийские военачальники держали в горах большой совет, что они единодушно решили освободить свой остров от господства нормандцев. Великий лагерь независимости должен был образоваться по ту сторону Эмбера; главным оплотом этого движения был город Йорк, а самым последним укреплением – озера и болота севера. Многие дали клятву не спать под крышей, пока не наступит день освобождения; спали они под открытым небом, и нормандцы прозвали их дикарями.
Известие о заключении союза между саксами и шотландским королем и о враждебных сборищах на севере Англии побудило Вильгельма, не ожидая нападения, быстро начать наступательные действия.
Первым военным предприятием этой новой экспедиции была осада города Оксфорда. Граждане сопротивлялись королю-чужеземцу и стали даже осыпать его с высоты своих стен оскорблениями. Но часть городской стены, подкопанная нормандцами, обрушилась; те ворвались через эту брешь и отомстили горожанам убийствами и пожарами. Из 720 домов более 400 было разрушено. После этого был взят город Варвик, затем Лечестер, который был разрушен почти до основания, наконец Дерби, где была разрушена одна треть домов. После осады и взятия Ноттингема в нем была выстроена крепкая цитадель, и охрана ее доверена была нормандцу Вильгельму Певерелю. Он устроил себе жилище в области Дерби, на отвесной скале, на верхушке которой его замок казался висящим в воздухе, как гнездо хищной птицы.
Из Ноттингема нормандские войска двинулись на восток к Йорку. В том месте, где сближаются реки, слияние которых образует большую реку Эмбер, они встретились с соединенными силами англосаксов и валлийцев. Там, как и в битве под Гастингсом, благодаря превосходству в числе и вооружении, они шаг за шагом погнали врага с тщетно защищаемых ими позиций. Большое число англичан и валлийцев погибло; остальная часть бежала к Йорку; но преследовавшие их нормандцы одновременно с ними явились под стены города, и здесь докончено было поражение англичан.
Пораженные ужасом при виде такого несчастия и услышав о присутствии короля, жители Йорка открыли ему ворота и преподнесли ключи города вместе с заложниками.
Остатки национальной армии или, по выражению победителей, шайка мятежников и разбойников, спустилась на кораблях к Шотландии и соседним с ней английским областям. Здесь был сборный пункт побежденных под Йорком.
Победители выстроили в центре Йорка крепкую цитадель, которая, таким образом, стала оплотом завоевания на севере. Башни ее держали в страхе Нортумбрию.
В этом вновь построенном городе во главе населения, которому предстояло теперь испытать управление чужеземца, стоял человек, который, казалось, один из всех должен был бы быть избавлен от притеснений и оскорблений, сопутствующих завоеванию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Благодаря этому обещанию, как лживо оно ни было, волнение в Лондоне улеглось; к тем, кто менее расположен был подвергаться серьезному риску сопротивления властям, возвратилось спокойствие.
Сразу избавленные от трех бичей, принесенных в Англию с завоеванием, – насилия, чужеземных законов и лишения собственности, – жители Лондона утрачивали причину своих страданий. Сколько времени пользовались они уступками со стороны завоевателя – неизвестно, но в ту минуту они дали ему возможность безнаказанно удалиться из Лондона с отборными войсками для покорения свободных еще областей.
Король-нормандец направился сначала к юго-западу и, перейдя возвышенности, отделяющие провинции Дорсет и Девен, направился к Экзете. В этот город после битвы при Гастингсе спаслась бегством мать Гарольда; сюда она собрала остатки своих богатств, которые и пожертвовала на общенародное дело, ради которого пожертвовал своей жизнью ее сын. Население Экзете было многочисленно и одушевлено патриотизмом. Они укрепляли свои замки, башни и стены, велели собираться со всех окрестных областей войскам и нанимали за деньги находившихся в их гаванях чужеземных моряков. Они отправляли также посольства к жителям других городов, приглашая их присоединиться к ним и готовиться изо всех сил к борьбе с королем-чужеземцем, с которым до того времени не имели никаких дел.
Приближение войск Вильгельма было еще задолго возвещено жителям Экзете известием о производимых ими опустошениях, так как все местности, по которым они проходили, были совершенно разорены.
Нормандцы остановились на расстоянии четырех миль, и отсюда Вильгельм послал гражданам приказание сдаться и присягнуть ему в верности.
«Никогда не дадим мы клятвы в верности, – возразили они, – тому, кто выдает себя за короля, и никогда не примем его; впрочем, если он хочет получить в качестве дани подати, которые мы платим нашим королям, мы согласны платить ему ее».
«Я желаю иметь подданных, – ответил Вильгельм, – и вовсе не имею обыкновения принимать их на таких условиях».
Но таны Экзете, неизвестно по каким причинам, не ожидая нападения, явились к королю, чтобы предложить ему заложников и просить мира. Но лишь только они возвратились, граждане, бывшие далеко от того, чтобы исполнить заключенное только что условие, заперли городские ворота и снова стали готовиться к бою.
Вильгельм осадил город и, приказав поставить в виду городских стен одного из полученных им заложников, велел выколоть ему глаза.
Осада продолжалась 18 дней; значительная часть нормандской армии погибла; свежие подкрепления явились к завоевателю, но упорство граждан казалось непреодолимым. Они, может быть, и утомили бы Вильгельма, если бы таны вторично не предали их.
Таны отправились в лагерь короля со знаками покорности, с духовенством в полном облачении и священными книгами.
* * *
Обширные северные провинции представляли еще убежище для отступления и поле битвы для друзей Гарольда. Сюда устремились те, у кого не было ни земли, ни семьи, братья которых погибли, дочери были похищены, наконец, те, которые предпочитали вести суровую жизнь, чем испытать незнакомое их предкам рабство.
Эдвин и Моркар тоже бежали в северный край. Их соотечественники любили их безгранично. Много народу восстало вместе с ними; священники и монахи постоянно возносили за них молитвы.
Лишь только они явились в Мерсию и Нортумбрию, тотчас же обнаружились в этих двух областях верные признаки патриотического движения, от Оксфорда и до берегов реки Твид. Ни один нормандец не переходил еще Эмбера, и только незначительное число их проникло в сердце Мерсии. С северо-запада эта страна совершенно свободно сливалась с валлийским графством, которое, забыв древнюю вражду с саксами, вступило с ними в союз против новых завоевателей. Распространился слух, что английские и валлийские военачальники держали в горах большой совет, что они единодушно решили освободить свой остров от господства нормандцев. Великий лагерь независимости должен был образоваться по ту сторону Эмбера; главным оплотом этого движения был город Йорк, а самым последним укреплением – озера и болота севера. Многие дали клятву не спать под крышей, пока не наступит день освобождения; спали они под открытым небом, и нормандцы прозвали их дикарями.
Известие о заключении союза между саксами и шотландским королем и о враждебных сборищах на севере Англии побудило Вильгельма, не ожидая нападения, быстро начать наступательные действия.
Первым военным предприятием этой новой экспедиции была осада города Оксфорда. Граждане сопротивлялись королю-чужеземцу и стали даже осыпать его с высоты своих стен оскорблениями. Но часть городской стены, подкопанная нормандцами, обрушилась; те ворвались через эту брешь и отомстили горожанам убийствами и пожарами. Из 720 домов более 400 было разрушено. После этого был взят город Варвик, затем Лечестер, который был разрушен почти до основания, наконец Дерби, где была разрушена одна треть домов. После осады и взятия Ноттингема в нем была выстроена крепкая цитадель, и охрана ее доверена была нормандцу Вильгельму Певерелю. Он устроил себе жилище в области Дерби, на отвесной скале, на верхушке которой его замок казался висящим в воздухе, как гнездо хищной птицы.
Из Ноттингема нормандские войска двинулись на восток к Йорку. В том месте, где сближаются реки, слияние которых образует большую реку Эмбер, они встретились с соединенными силами англосаксов и валлийцев. Там, как и в битве под Гастингсом, благодаря превосходству в числе и вооружении, они шаг за шагом погнали врага с тщетно защищаемых ими позиций. Большое число англичан и валлийцев погибло; остальная часть бежала к Йорку; но преследовавшие их нормандцы одновременно с ними явились под стены города, и здесь докончено было поражение англичан.
Пораженные ужасом при виде такого несчастия и услышав о присутствии короля, жители Йорка открыли ему ворота и преподнесли ключи города вместе с заложниками.
Остатки национальной армии или, по выражению победителей, шайка мятежников и разбойников, спустилась на кораблях к Шотландии и соседним с ней английским областям. Здесь был сборный пункт побежденных под Йорком.
Победители выстроили в центре Йорка крепкую цитадель, которая, таким образом, стала оплотом завоевания на севере. Башни ее держали в страхе Нортумбрию.
В этом вновь построенном городе во главе населения, которому предстояло теперь испытать управление чужеземца, стоял человек, который, казалось, один из всех должен был бы быть избавлен от притеснений и оскорблений, сопутствующих завоеванию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15