– Она положила перед собой лапы, пристально глядя на меня. – И кто же этот опасный преступник?
– Думаю, что я могу это вам сказать. Его имя начинается на Ф.
Инспектор-мышь захихикал.
– И это все, что вы о нем знаете?
– Я знаю, что он безжалостен. Я знаю, что он хочет меня убрать, и что он нанял троих Луни, профессионалов, чтобы убить доктора Умани на Марсе.
– Но вы даже не знаете его последнее имя? – тон голоса мыши был весьма саркастическим.
– Я был готов узнать, когда на меня напали ваши мышекопы, – зарычал я. – Я уже громил контору одного из его филиалов.
– Это контора филиала, которую вы собирались громить со смертоносным оружием в руках, принадлежит одному из самых респектабельных граждан в Системе.
– И кто же это такой?
– Ронфостер Кэйн Меркурианский.
– Король роботов?
– Именно, – подтвердила мышь. – Все робосилы Плутона находятся под его контролем. Мы не ели бы сегодня яиц Зубу, если бы не Ронфостер Кэйн.
– Терпеть не могу яйца Зубу, – сказал я.
– Это совершенно не относится к делу, – сказал Ман Фармш.
– А может быть Ф. и этот Кейн – кореши? – предположил я.
– Я не знаком с такой терминологией.
– Может быть, они как-то связаны между собой, – сказал я, – Ф. послал открытку из конторы Кэйна, воспользовавшись этим адресом. Как вы относитесь к такому варианту?
Терпению мыши пришел конец.
– Я ни к чему не отношусь, – заявила она. – Но вы относитесь, сэр. Предположить, что мистер Кэйн каким-то образом связан с убийцей, ведь это просто возмутительно! Да ведь он создал всех роботов – луносвятых! Самую священную и почитаемую группу.
– Штампование жестяных святых самого его не делает таковым, – огрызнулся я. – Я намерен немного потолковать с мистером Кэйном.
Мышь покачала головой.
– Не раньше, чем вас прогонят через Минни.
– Кто это, Минни?
– Она – ключ к вашему будущему, мистер Спейс. – Инспектор ласково захихикал и погладил себя по меху. Черные глаза его сияли за толстыми очками. – Мы оставим ваше оружие в качестве диковинки – ведь вам не придется им воспользоваться.
– Эй, я не думаю…
Но мышь уже прикоснулась к секции своего стола, и пол в кубе внезапно провалился.
– Ступай с миром, – сказала она.
Я почувствовал, что падаю во тьму и потерял сознание…
…Я очнулся внутри Минни…
X
Я лежал навзничь, распластавшись на твердой металлической поверхности. Принятие сидячего положения без контр-гравипояса оказалось той еще работенкой, и потребовало нескольких попыток, но я все же добился этого, почувствовав себя беременной женщиной в земном цирке.
Было темно, но во тьме сияли глаза – бесчисленные мигающие огни, плавающие и искрившиеся в стенах. Камеру наполняли звуки: щелканье, жужжание, хрипение, хруст – звуки гигантских пчел.
И я чувствовал запахи смазки и фальмаусов.
Это была машина, и я находился в ее внутренностях.
Но какого рода была машина?
– Приветствую тебя, Сэм, – сказала машина. – Меня зовут Мини.
Сказала. Но не вслух. Слова были скормлены непосредственно моему мозгу. Машина умела читать мысли и отвечать на них.
– Почему я здесь? – спросил я. – И что ты собираешься со мной делать?
– Тебе не следует говорить со мной вслух, – сказала машина. – Твой голос резок и неприятен.
– О'кей, поиграем в игры, Минни. – Я в уме повторил оба вопроса.
– Ты здесь потому, что нарушил закон. Сделал ты это, потому что умственно дефективен. А что касается моих намерений в отношении тебя: я намерена тебя вылечить.
– Как?
– Я извлеку из твоего мозга все агрессивные импульсы и мысли и заменю их на неагрессивные.
Промывание мозгов. Ман Фармш отправил меня сюда на промывание мозгов. Гадкая, крашеная мышь собирается прокипятить мою черепушку!
– Вот видите, – сказала Минни. – Вот от чего мы хотим вас защитить – от гнева, от неистовых мыслей, касающихся инспектора Ман Фармша, мистера Кэйна и других ваших соседей по системе. Подобные мысли могут лишь повредить вам и тем, кто вас окружает. Я их уберу.
Что она и сделала.
Внутреннее гудение Минни переросло в визг. Я почувствовал, как в мое тело и мой мозг проникает металлическая вибрация. Казалось, в голове расцветает желтое и красное пламя. Цветы плясали перед глазами. Вибрация сигналов стала затухать и замерла. Пламя и крутящиеся колеса света заискрились и покатились внутрь черепа. Я вновь услышал обычное гудение Минни. Я моргнул, сглотнул, облизал губы. Сердце стучало, затем биение его замедлилось, становясь регулярным. Пульс успокоился. Я вздохнул.
– Как ты себя чувствуешь, Сэм?
– Прекрасно, Минни. Я чувствую себя прекрасно.
– Это замечательно. Не правда ли, замечательно чувствовать себя прекрасно?
– Все замечательно, – сказал я ей. – Я замечательный. Ты замечательная. Замечательно сидеть здесь, внутри тебя. Замечательно было посетить твою дружественную планету. И все мыши замечательные. – Я закивал.
– Ты счастлив, Сэм?
– Я очень счастлив, Минни!
– И что бы ты хотел сделать?
– Ничего. Я ничего бы не хотел сделать.
– Но каждый член Системы что-то делает.
– Все на свете. Я буду делать все на свете.
Я улыбнулся всем милым огонькам Минни.
– Замечательно слышать это, Сэм. Я собираюсь отправить тебя наверх, где ты будешь устроен на выгодную работу. Разве это не замечательно?
– Очень замечательно, – сказал я. – Очень замечательно, что ты мне помогаешь. – Я прослезился.
– Это моя обязанность, мое счастье помогать любому в системе, кого поручают мне. Ты очень замечательный человек.
– Это замечательно, – сказал я.
И Минни отправила меня наверх.
Я не помню многое из того, что произошло после того, как я попал на Плутон. Новая работа моя заключалась в том, что я помогал роботам искать яйца Зубу.
– Смотри, – сказало большое, веснушчатое существо, которое обратилось ко мне в первый рабочий период. – Я – Зубу, и у меня хватает проблем. Прежде всего, я не знаю точно, рыба я или птица. И еще я не уверен в том, какого я пола. Это для открывателей.
– Да, – сказал я. – Слушаю.
– Так вот, я думаю, я – одновременно самец и самка, и это должно объяснить тот факт, что я не испытываю никакой радости при встрече с другими Зубу. Я, так сказать, сама себя оплодотворяю и сама откладываю яйца.
– Продолжайте, пожалуйста, – сказал я.
– Прекрасно, но далее возникает множество проблем, когда я прячу свои яйца. На это уходит много времени и труда.
– Не сомневаюсь, что это так, – кивнул я.
– Не говоря уже об интенсивной мыслительной деятельности при точном выборе места. Но как только я, наконец, спрячу свое последнее яйцо, так приходите вы, люди и болтаетесь окрест, стараясь его выкопать. Это действует угнетающе. Поверь мне, это добавляется к моей изначальной неуверенности.
– Не знаю, что вам и сказать, – отвечал я рыбе-птице или птице-рыбе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23