После этого все пошло бы хорошо. Слова его собеседника звучали для него словно в тумане.
– Мистер Гамильтон, – повторял Малко, потрясая чеком, взятым у посла США, – этот чек доказывает, что вы сообщник убийства Джона Сэнборна. И что вы получили часть похищенных двадцати миллионов долларов.
Англичанин смотрел на чек, словно речь шла о чем-то внеземном.
– Я не понимаю, – бормотал он.
Малко затолкал его внутрь дома и схватил за воротник. Гамильтон был не брит, от него несло алкоголем, но его глаза постепенно оживали. Он пытался оттолкнуть Малко и сказал более твердым голосом.
– Я у себя дома. Вы вторглись в мое жилище. Уходите. Но у Малко не было времени дискутировать с пьяницей.
Он спокойно вынул «беретту-92», взятую у посла, зарядил ее, загнал патрон в ствол и поднес оружие к подбородку Гая Гамильтона.
– Мистер Гамильтон, – произнес он, – я отнюдь не шучу. Я делаю вам предложение. По-моему, вы не можете не принять его... И я тороплюсь. Речь идет о жизни мисс Браун.
– Я не люблю угроз, – запротестовал англичанин.
Дуло пистолета слегка сдвинулось, и Малко нажал на спусковой крючок. Выстрел прозвучал оглушающе, а позади головы Гая Гамильтона на стене появилась дырка, и Гамильтон вздрогнул, словно через него пропустили электрический заряд. Едкий запах пороха заставил его чихнуть. Малко снова прижал еще теплый ствол к тому же месту на подбородке англичанина.
Малко, ненавидевший насилие, был вынужден частенько к нему прибегать, чтобы заставить себя слушать... С полузакрытыми глазами, англичанин приходил в чувство.
– Что вам надо? – спросил он неуверенным голосом.
– Все просто, – ответил Малко. – Я передаю вам этот чек и нигде о нем не упоминаю. Даю вам слово. В обмен вы едете со мной в бунгало принца Махмуда и помогаете мне вырвать Мэнди Браун из рук ваших людей.
Прошло несколько нескончаемых секунд. Гамильтон снова открыл глаза и спросил более твердым голосом:
– Кто мне гарантирует, что вы сдержите свое слово?
– Никто, – ответил Малко, выталкивая его наружу. – Но у вас по крайней мере появляется шанс выпутаться из этой истории.
Гамильтон кивнул головой, затем, не говоря ни слова, открыл ящик, взял там старый «вэбли», служивший, должно быть, еще во время бурской войны, сунул его под рубашку и последовал за Малко. Тот увидел у дома «рейнджровер» с телефонной антенной. Это могло пригодиться.
– Мы поедем на вашей машине, – сказал он.
Гай Гамильтон не возражал, размышляя, очевидно, о том, чем же все это кончится.
Малко помчался по Джалан Тутонг сломя голову. Он посматривал на часы. С Гаем Гамильтоном он мог преодолеть все заграждения. Бывшего шефа Специального отдела все уважали, и было известно, что он регулярно встречается с султаном, который питал к нему большое доверие. Но что произошло тем временем с Мэнди? Не опоздали ли они?
* * *
Садясь в серый «феррари», Мэнди Браун вдруг наклонилась к запястью Хаджа Али. Ее зубы, подобно зубам хищника, вонзились ему в руку, и она сжала челюсть так, что у того чуть не затрещали кости... Брунеец завопил от боли и выпустил запястья молодой американки. Та для острастки стукнула его еще ногой, причинив ему новую страшную боль. Она бросилась бежать к решетке...
Гуркх, который неожиданно для себя принял ее в свои объятия, чуть не упал. Он никогда еще не был в таком тесном контакте с особой подобного рода. Не беспокоясь о произведенном впечатлении, Мэнди Браун закричала по-английски:
– Вызовите принца Махмуда, вызовите принца Махмуда!
Сержант-гуркх выскочил из своей будки и прибежал справиться, что произошло. Стоя по стойке «смирно», он отрапортовал:
– Мисс, его светлость Аль Мутади Хадж Али приехал за вами, чтобы отвезти вас к принцу Махмуду.
Мэнди Браун чуть не вцепилась ему в горло.
– Он хочет меня убить, – прокричала она. – Я не хочу отсюда уезжать. Вызовите Махмуда.
Подбежал Хадж Али, еще кривясь от боли, а за ним тихо ехал «феррари», управляемый Майклом Ходжисом. Хадж Али сухо сказал сержанту:
– Эта женщина сошла с ума. Помогите мне посадить ее в машину.
Сержант пребывал в полной растерянности. Его положение было безвыходным. Кому повиноваться? Конечно, его светлость Аль Мутади Хадж Али был одним из влиятельнейших лиц во дворце, но он также знал, что молодая женщина находится под покровительством принца Махмуда.
Мэнди Браун избавила его от колебаний. Одним махом она достигла сторожевой будки, хлопнула дверью и заперлась там.
* * *
Министра иностранных дел, казалось, огорчала та настойчивость, с которой посол США утверждал, что первый адъютант султана Брунея замешан в хищении двадцати миллионов долларов. Повидавший немало на своем веку, он знал, что интересы американцев нельзя затрагивать безнаказанно, и пребывал в полном замешательстве.
– Ваше Превосходительство, – сказал он, – я немедленно сообщу своему брату.
Посол остался ждать у телефона. Спустя три минуты министр заявил:
– Его величество султан только что вызвал к себе во дворец его светлость Аль Мутади Хаджа Али. Он хочет встретиться с вами, чтобы вскрыть этот нарыв...
* * *
Мэнди Браун яростно стремилась соединиться со своим любовником-принцем, но телефонистка на коммутаторе дворца Махмуда никак не могла его разыскать. Снаружи соблюдался статус-кво. Сержант-гуркх и Хадж Али стояли друг против друга, не зная, что предпринять.
Вдруг телефон «феррари» зазвонил, и Майкл Ходжис снял трубку. Он склонил голову через дверцу и подозвал Хаджа Али.
– Ваша светлость, просят вас.
Хадж Али взял трубку. Узнав мягкий голос султана Болкияха, он буквально позеленел. Однако султан очень вежливо сказал ему всего лишь несколько слов.
– Ваша светлость, я жду вас в своем кабинете как можно скорее. Посол США тоже будет присутствовать на нашей беседе.
Аль Мутади Хадж Али в ответ пробормотал что-то невразумительное и повесил трубку. Его лицо побледнело. Майкл Ходжис спросил Аль Мутади:
– Что случилось?
– Султан хочет меня видеть в присутствии Уолтера Бенсона. Этот подонок принесет ему чеки.
Теперь было уже слишком поздно шантажировать агента ЦРУ. Аль Мутади чувствовал себя опустошенным, в мозгу у него царило смятение. Он и физически чувствовал себя скверно. Машинально он провел рукой по своим черным волосам. Полный провал. Майкл Ходжис наблюдал за ним.
– Нужно бежать, – сказал англичанин. – Взять «рейнджровер» и двинуться через Лимбанг.
Брунеец взглянул на него обезумевшими глазами. Он не решался все бросить. Зная, однако, что это единственный выход из положения. Майкл Ходжис грубым тоном сказал:
– Перестаньте прикидываться ребенком. Что касается меня, то я не намерен провести в тюрьме многие годы. У вас есть деньги за границей. Вы выкарабхаетесь, и потом, через некоторое время, султан вас простит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
– Мистер Гамильтон, – повторял Малко, потрясая чеком, взятым у посла США, – этот чек доказывает, что вы сообщник убийства Джона Сэнборна. И что вы получили часть похищенных двадцати миллионов долларов.
Англичанин смотрел на чек, словно речь шла о чем-то внеземном.
– Я не понимаю, – бормотал он.
Малко затолкал его внутрь дома и схватил за воротник. Гамильтон был не брит, от него несло алкоголем, но его глаза постепенно оживали. Он пытался оттолкнуть Малко и сказал более твердым голосом.
– Я у себя дома. Вы вторглись в мое жилище. Уходите. Но у Малко не было времени дискутировать с пьяницей.
Он спокойно вынул «беретту-92», взятую у посла, зарядил ее, загнал патрон в ствол и поднес оружие к подбородку Гая Гамильтона.
– Мистер Гамильтон, – произнес он, – я отнюдь не шучу. Я делаю вам предложение. По-моему, вы не можете не принять его... И я тороплюсь. Речь идет о жизни мисс Браун.
– Я не люблю угроз, – запротестовал англичанин.
Дуло пистолета слегка сдвинулось, и Малко нажал на спусковой крючок. Выстрел прозвучал оглушающе, а позади головы Гая Гамильтона на стене появилась дырка, и Гамильтон вздрогнул, словно через него пропустили электрический заряд. Едкий запах пороха заставил его чихнуть. Малко снова прижал еще теплый ствол к тому же месту на подбородке англичанина.
Малко, ненавидевший насилие, был вынужден частенько к нему прибегать, чтобы заставить себя слушать... С полузакрытыми глазами, англичанин приходил в чувство.
– Что вам надо? – спросил он неуверенным голосом.
– Все просто, – ответил Малко. – Я передаю вам этот чек и нигде о нем не упоминаю. Даю вам слово. В обмен вы едете со мной в бунгало принца Махмуда и помогаете мне вырвать Мэнди Браун из рук ваших людей.
Прошло несколько нескончаемых секунд. Гамильтон снова открыл глаза и спросил более твердым голосом:
– Кто мне гарантирует, что вы сдержите свое слово?
– Никто, – ответил Малко, выталкивая его наружу. – Но у вас по крайней мере появляется шанс выпутаться из этой истории.
Гамильтон кивнул головой, затем, не говоря ни слова, открыл ящик, взял там старый «вэбли», служивший, должно быть, еще во время бурской войны, сунул его под рубашку и последовал за Малко. Тот увидел у дома «рейнджровер» с телефонной антенной. Это могло пригодиться.
– Мы поедем на вашей машине, – сказал он.
Гай Гамильтон не возражал, размышляя, очевидно, о том, чем же все это кончится.
Малко помчался по Джалан Тутонг сломя голову. Он посматривал на часы. С Гаем Гамильтоном он мог преодолеть все заграждения. Бывшего шефа Специального отдела все уважали, и было известно, что он регулярно встречается с султаном, который питал к нему большое доверие. Но что произошло тем временем с Мэнди? Не опоздали ли они?
* * *
Садясь в серый «феррари», Мэнди Браун вдруг наклонилась к запястью Хаджа Али. Ее зубы, подобно зубам хищника, вонзились ему в руку, и она сжала челюсть так, что у того чуть не затрещали кости... Брунеец завопил от боли и выпустил запястья молодой американки. Та для острастки стукнула его еще ногой, причинив ему новую страшную боль. Она бросилась бежать к решетке...
Гуркх, который неожиданно для себя принял ее в свои объятия, чуть не упал. Он никогда еще не был в таком тесном контакте с особой подобного рода. Не беспокоясь о произведенном впечатлении, Мэнди Браун закричала по-английски:
– Вызовите принца Махмуда, вызовите принца Махмуда!
Сержант-гуркх выскочил из своей будки и прибежал справиться, что произошло. Стоя по стойке «смирно», он отрапортовал:
– Мисс, его светлость Аль Мутади Хадж Али приехал за вами, чтобы отвезти вас к принцу Махмуду.
Мэнди Браун чуть не вцепилась ему в горло.
– Он хочет меня убить, – прокричала она. – Я не хочу отсюда уезжать. Вызовите Махмуда.
Подбежал Хадж Али, еще кривясь от боли, а за ним тихо ехал «феррари», управляемый Майклом Ходжисом. Хадж Али сухо сказал сержанту:
– Эта женщина сошла с ума. Помогите мне посадить ее в машину.
Сержант пребывал в полной растерянности. Его положение было безвыходным. Кому повиноваться? Конечно, его светлость Аль Мутади Хадж Али был одним из влиятельнейших лиц во дворце, но он также знал, что молодая женщина находится под покровительством принца Махмуда.
Мэнди Браун избавила его от колебаний. Одним махом она достигла сторожевой будки, хлопнула дверью и заперлась там.
* * *
Министра иностранных дел, казалось, огорчала та настойчивость, с которой посол США утверждал, что первый адъютант султана Брунея замешан в хищении двадцати миллионов долларов. Повидавший немало на своем веку, он знал, что интересы американцев нельзя затрагивать безнаказанно, и пребывал в полном замешательстве.
– Ваше Превосходительство, – сказал он, – я немедленно сообщу своему брату.
Посол остался ждать у телефона. Спустя три минуты министр заявил:
– Его величество султан только что вызвал к себе во дворец его светлость Аль Мутади Хаджа Али. Он хочет встретиться с вами, чтобы вскрыть этот нарыв...
* * *
Мэнди Браун яростно стремилась соединиться со своим любовником-принцем, но телефонистка на коммутаторе дворца Махмуда никак не могла его разыскать. Снаружи соблюдался статус-кво. Сержант-гуркх и Хадж Али стояли друг против друга, не зная, что предпринять.
Вдруг телефон «феррари» зазвонил, и Майкл Ходжис снял трубку. Он склонил голову через дверцу и подозвал Хаджа Али.
– Ваша светлость, просят вас.
Хадж Али взял трубку. Узнав мягкий голос султана Болкияха, он буквально позеленел. Однако султан очень вежливо сказал ему всего лишь несколько слов.
– Ваша светлость, я жду вас в своем кабинете как можно скорее. Посол США тоже будет присутствовать на нашей беседе.
Аль Мутади Хадж Али в ответ пробормотал что-то невразумительное и повесил трубку. Его лицо побледнело. Майкл Ходжис спросил Аль Мутади:
– Что случилось?
– Султан хочет меня видеть в присутствии Уолтера Бенсона. Этот подонок принесет ему чеки.
Теперь было уже слишком поздно шантажировать агента ЦРУ. Аль Мутади чувствовал себя опустошенным, в мозгу у него царило смятение. Он и физически чувствовал себя скверно. Машинально он провел рукой по своим черным волосам. Полный провал. Майкл Ходжис наблюдал за ним.
– Нужно бежать, – сказал англичанин. – Взять «рейнджровер» и двинуться через Лимбанг.
Брунеец взглянул на него обезумевшими глазами. Он не решался все бросить. Зная, однако, что это единственный выход из положения. Майкл Ходжис грубым тоном сказал:
– Перестаньте прикидываться ребенком. Что касается меня, то я не намерен провести в тюрьме многие годы. У вас есть деньги за границей. Вы выкарабхаетесь, и потом, через некоторое время, султан вас простит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52