Потом не спеша он съел хлеб, запивая его молоком и впервые за
много дней спокойно лег навзничь, вытянувшись всем многострадальным телом
и широко раскинув разбитые исцарапанные руки...
Разъяренный вой ветра за стеной лишь усиливал чувство, пусть
временной, но защищенности. Обыденное для него состояние извечной
неудовлетворенности и неприкаянности мягко отступило в тень. Незаметно для
себя он впервые за много-много дней спокойно уснул...

Проснулся он оттого, что, несмотря на неутихающий вой ветра за
стеной, услышал какой-то посторонний звук. Звук повторился, и он понял что
это едва уловимый вздох. Он открыл глаза и скорее угадал, чем увидел, в
кромешной тьме женский силуэт.
- Ты ждал, что я приду? - едва слышно спросила женщина, и хотя голос
у нее был чуть хрипловатый и достаточно низкий, он понял что она еще очень
молода. - Муж спит. Он всегда уже спит в это время. И все уже спят. Здесь
все спят даже когда бодрствуют...
- Ты напрасно это сделала, - сказал он.
- Много ты понимаешь, - шепнула она.
- Ты завтра будешь жалеть об этом.
- У нас здесь - не бывает завтра, у нас здесь всегда - сплошное
вчера.
- Ты молодая и красивая, - грустно сказал он, - ты не должна так
говорить.
- Кому здесь нужна моя красота!
У нее были горячие сухие руки и мокрое от слез лицо.
- Завтра, когда стихнет ветер, я уйду, - едва слышно произнес он.
- Я знаю, - шепнула она, - поцелуй меня...
- Так будет еще хуже... Все еще больше запутается... Ты будешь жалеть
что...
- Глупый.
- Да, я знаю... Наверное ты права, я действительно глупый, но я
должен...
- Ты хочешь, чтобы я ушла?
- Нет.
- Тогда обними меня... Обними не бойся... Я сильная... И я умею
любить... Я могу любить... Я хочу...

- Напрасно мы так, - печально сказал он.
- Ты жалеешь? - спросила она.
- Нет, - ответил он. - Если и жалею, то только о том, что все это не
случилось раньше... Давным-давно... А теперь, когда стихнет ветер, я
должен буду идти.
- Это будет завтра, а пока еще - сегодня... и оно еще не стало
"вчера"... Это завтра оно станет вчера. Завтра опять все станет - вчера. И
не о чем вновь будет жалеть... Ведь жалеть и желать можно только то, что -
сегодня!
- Может быть ты и права, - он лег навзничь и стал разглядывать тьму
нависающую со всех сторон.
Ветер за стенами продолжал завывать и бесноваться, но уже не столь
яростно.
- Я скоро уйду.
- Ты не вернешься?
- Нет.
- Но ты ведь не жалеешь?
- Нет, - он закрыл глаза и вздохнул.
Она провела рукой по его лицу и медленно встала:
- До свидания...
- Прощай.
- Нет-нет, я буду надеяться... пока дует ветер.
- Как хочешь.
- Ты меня будешь вспоминать?
- Не знаю...
- Будешь! Пока дует ветер.
Она неслышно скользнула к винтовой лестнице...

Через час ветер стих.
Нужно было спешить. Слишком краткими стали в последнее время периоды
затишья, а до того как ветер вновь станет единовластным хозяином,
облеченным беспрекословным правом карать и миловать, нужно было дойти до
следующего мало-мальски пригодного укрытия. Еще раз быть застигнутым
ветром на открытом пространстве - слишком большая роскошь, которую он не
мог себе позволить.

Город еще спал. Приземистые обрюзглые дома, похожие на торговок в
цветочном ряду, словно прыщи грудились вокруг пустынной центральной
площади. Ветер дочиста вымел улицы, отполировал мостовую. Шаги гулко
раздавались в непривычной тишине, заставляя испуганно пригибать голову и
ускорять шаг. Дома без окон равнодушно глушили эхо. Город был слеп, глух и
нем. И ему было на все наплевать...
Он ускорил шаги, черт с ним с городом! Нужно идти вперед. Идти
всегда, пока дует ветер...

Когда до границы города оставалось пройти совсем немного, он вдруг
услышал тяжелый топот и надсадное астматическое дыхание.
Так топать могли только чудесные ботинки из грубой черной кожи.
- Эй!!!
"Вот уж никак не ожидал, что Немезида примет именно это обличье", -
он невольно замедлил шаг и не спеша развернулся лицом к неожиданному
преследователю, все еще чуть улыбаясь легко и загадочно...
Выстрел прозвучал сухо и отрывисто, словно глухой надсадный лай
уставшей от бесконечных сторожевых забот преданной дворняги.
Его тело, ощутив толчок, а затем жгучую боль отпрянуло и забилось в
бессилии, кровью пачкая отполированные камни мостовой...
- Дурачок, - шепнул он мгновенно пересохшими губами, явственно ощущая
как вслед за телом разум тоже начинает медленное падение в бездонный
черный провал, на дне которого его ждало избавление...
- Спасибо, - словно слабый шелест начинающегося ветра сорвалось
единственное слово с его побелевших губ и поспешно умерло преданно
стараясь опередить своего создателя. - Спаси...
- Заткнись!!! - злобно взвизгнул новый хозяин чудесных ботинок,
страдальчески морща свое крошечное бледное личико, выглядевшее сейчас
более старым, чем у его отца. Казалось вот-вот появятся слезы, но глаза у
убийцы оставались сухими и злыми.
- Теперь ты не будешь бесцельно шататься по свету, перестанешь
понапрасну будоражить нормальных людей, - хрипло и торжествующе зашептал
юный старец, завороженно следя за тем, как расползается кровавая лужа под
телом, беспомощно распластавшимся у его ног. - Теперь ты никуда не сможешь
идти! И вечно будешь гнить здесь - на окраине этого паршивого городка...
пока ветер не высушит твоего тела и не развеет даже память о тебе!!!
Край багряной лужи достиг одного из королевских ботинок и их
обладатель в ужасе отпрянул в сторону.
Тело жертвы напряженно изогнулось и рот на последнем выдохе вытолкнул
на волю слова:
- Пока... дует... ветер...
- Что?!! - зарычал убийца. - Что ты этим хотел сказать?
Но отвечать на вопрос было уже некому...
И убийца неуверенно побрел прочь. Ноги, обутые в великолепные
ботинки, сами вынесли его за пределы города и погнали его пустынной
дороге, заставляя при этом четко печатать шаг...

Начинался ветер... Скоро он станет здесь полновластным хозяином.
Необходимо было во чтобы не стало добраться до ближайшего мало-мальски
пригодного укрытия. А потом... Потом надо будет встать и снова идти... А
потом... снова идти! И так всегда!!!
ПОКА ДУЕТ ВЕТЕР!

1 2