Кстати, его присутствие в городе снова совпало с несколькими кражами, а два раза даже с убийствами. От подобных подозрений до открытого обвинения был только один шаг.
Однако в данное время не приходилось и думать о том, чтобы сделать этот шаг. В стране, где царила страшная смута, произвести какое-нибудь расследование — даже если все слухи и были обоснованными — не представлялось возможным.
К концу лета остров оказался фактически разделенным на две совершенно различные зоны. В одной, большей, — пять тысяч колонистов, вернувшихся к нормальной жизни и обычным занятиям. В другой, на нескольких небольших участках, окружавших золотоносные земли, — двадцать тысяч пришельцев, способных на любое преступление, наглость которых усиливалась от сознания полной безнаказанности. Теперь они даже осмеливались появляться в Либерии, где вели себя как в побежденном городе: дерзко разгуливая по улицам с высоко поднятой головой, не задумываясь присваивали все, что им приглянулось, Если пострадавший протестовал, его избивали.
Но наконец настал день, когда Кау-джер, почувствовав себя достаточно сильным, чтобы вступить в открытую борьбу, решился произвести опыт. В этот день золотоискатели, отважившиеся показаться в Либерии, были схвачены и без дальнейших околичностей посажены на единственный, специально зафрахтованный для этой цели пароход, стоявший в Новом поселке. Такая операция повторилась и в последующие дни, так что к 15 марта, к моменту снятия парохода с якоря, в трюме его находилось более пятисот крепко связанных пассажиров.
Быстрая расправа вызвала бурный взрыв негодования среди пришлого сброда в центральных частях острова. По дошедшим до Либерии слухам, волнение охватило все районы золотых приисков, и следовало ожидать общего мятежа. Не было ни одного места, где можно было бы считать себя в безопасности. Росло число преступлений. Грабили фермы, угоняли скот. В двадцати километрах от столицы было совершено три убийства. Потом стало известно, что чужеземцы-золотоискатели встречаются, устраивают собрания, держат перед тысячными толпами речи, подстрекающие к бунту. Ораторы призывали не более и не менее, как к походу на Либерию, чтобы разрушить ее дотла.
Но проницательные люди самое страшное видели не в этом. Запасы продуктов на острове подходили к концу. Когда голод подведет животы обезумевших подонков и ярость их еще удесятерится, вот тогда следовало ожидать самого худшего…
И вдруг все успокоилось. Снова наступила зима, охладившая разгоревшиеся страсти. С неба, затянутого сероватой дымкой, на остров Осте низверглась неумолимая лавина снежных хлопьев, словно задергивая занавес после второго акта развернувшейся трагедии.
13. РОКОВОЙ ДЕНЬ
Золотая лихорадка, поразившая остров Осте, почти полностью приостановила все производство. Положение колонии осложнялось еще и тем, что продовольствие, подходившее к концу, должно было распределяться среди населения, увеличившегося в несколько раз. Поэтому зимой 1893 года остельцам опять пришлось испытать жестокие лишения. В течение пяти зимних месяцев Кау-джер не знал ни минуты покоя. Каждый день приносил с собою какие-нибудь новые трудности. Губернатор буквально разрывался на части, спасая погибающих от голода, оказывая помощь бесчисленным больным.
Несмотря на все его усилия, едва-едва удалось обеспечить Либерию только самым необходимым. Что же происходило в сельских местностях, особенно на золотоносных участках, где скопились тысячи людей, не имевших ни малейшего понятия о суровости климата и не принявших заранее никаких необходимых мер?
Теперь уже ничем нельзя было помочь этим непредусмотрительным пришельцам, очутившимся в снежной блокаде. Они могли рассчитывать только на те ресурсы, которые имелись в ближайших селениях. Но такое огромное количество голодных ртов наверняка мгновенно уничтожило бы все накопленные запасы.
Как выяснилось впоследствии, некоторым золотоискателям все же удалось проникнуть довольно далеко в глубь острова. Между ними и местными фермерами произошли кровавые стычки. Жестокость человека превзошла жестокость природы: погода заметно потеплела, но не иссякли потоки крови, обагрявшие землю.
Однако лишь немногие смельчаки решились на дерзкие вылазки в центральные районы острова. Как же прожили эту зиму все остальные? Удалось узнать только то, что многие из них погибли от холода и голода. Ну, а каким образом обеспечили свое существование их более удачливые товарищи, навсегда осталось тайной.
Кау-джер прекрасно понимал, что подлинная опасность возникнет с первым же дыханием весны. Как только стает снег и просохнут дороги, голодные орды растекутся во все стороны, грабя и разоряя остельские поселения…
Так оно и случилось. Через два дня после начала оттепели пришло известие о том, что на концессию Франко-английской золотопромышленной компании, управляемую французом Морисом Рейно и англичанином Александром Смитом, напала банда одичавших золотоискателей. Но молодые концессионеры сумели защитить себя. Собрав своих рабочих, которых теперь уже насчитывалось несколько сот, они не только отбили нападение, но и нанесли бандитам значительный урон.
Спустя несколько дней узнали о новых преступлениях, совершенных в северной части острова. Чужеземцы грабили фермы, изгоняли или просто-напросто убивали их владельцев. Настало время действовать.
По сравнению с прошлым годом положение в колонии значительно улучшилось. Весна, хотя и вызвала бурные волнения среди разношерстной массы пришельцев, но никак не повлияла на существование остельцев. На сей раз они хорошо усвоили полученный урок: за исключением какой-нибудь сотни одержимых, продолжавших упорно искать золото, все население Либерии оставалось на месте. Многие из либерийцев, вернувшихся с золотоносных участков, превратились в бедняков, потеряв при этом не только надежду на обеспеченное будущее, но и здоровье. И даже те, кто сколотили на приисках небольшое богатство, частично растратили его в кабаках и притонах. Теперь все колонисты осознали свое безрассудство и никому не хотелось повторять прошлые ошибки.
Итак, Кау-джер снова располагал милицейским отрядом в полном составе. Тысяча обученных, дисциплинированных людей, повинующихся опытным начальникам, представляла немалую силу. Несмотря на то что противник превосходил остельцев численностью раз в двадцать, губернатор не сомневался в победе колонистов. Еще несколько дней выжидания — пока подсохнут дороги, — и отряды Кау-джера смогут очистить весь остров от вторгшихся авантюристов.
Но те, предупредив планы губернатора, сами пришли к молниеносной и кровавой развязке, решившей судьбу острова Осте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Однако в данное время не приходилось и думать о том, чтобы сделать этот шаг. В стране, где царила страшная смута, произвести какое-нибудь расследование — даже если все слухи и были обоснованными — не представлялось возможным.
К концу лета остров оказался фактически разделенным на две совершенно различные зоны. В одной, большей, — пять тысяч колонистов, вернувшихся к нормальной жизни и обычным занятиям. В другой, на нескольких небольших участках, окружавших золотоносные земли, — двадцать тысяч пришельцев, способных на любое преступление, наглость которых усиливалась от сознания полной безнаказанности. Теперь они даже осмеливались появляться в Либерии, где вели себя как в побежденном городе: дерзко разгуливая по улицам с высоко поднятой головой, не задумываясь присваивали все, что им приглянулось, Если пострадавший протестовал, его избивали.
Но наконец настал день, когда Кау-джер, почувствовав себя достаточно сильным, чтобы вступить в открытую борьбу, решился произвести опыт. В этот день золотоискатели, отважившиеся показаться в Либерии, были схвачены и без дальнейших околичностей посажены на единственный, специально зафрахтованный для этой цели пароход, стоявший в Новом поселке. Такая операция повторилась и в последующие дни, так что к 15 марта, к моменту снятия парохода с якоря, в трюме его находилось более пятисот крепко связанных пассажиров.
Быстрая расправа вызвала бурный взрыв негодования среди пришлого сброда в центральных частях острова. По дошедшим до Либерии слухам, волнение охватило все районы золотых приисков, и следовало ожидать общего мятежа. Не было ни одного места, где можно было бы считать себя в безопасности. Росло число преступлений. Грабили фермы, угоняли скот. В двадцати километрах от столицы было совершено три убийства. Потом стало известно, что чужеземцы-золотоискатели встречаются, устраивают собрания, держат перед тысячными толпами речи, подстрекающие к бунту. Ораторы призывали не более и не менее, как к походу на Либерию, чтобы разрушить ее дотла.
Но проницательные люди самое страшное видели не в этом. Запасы продуктов на острове подходили к концу. Когда голод подведет животы обезумевших подонков и ярость их еще удесятерится, вот тогда следовало ожидать самого худшего…
И вдруг все успокоилось. Снова наступила зима, охладившая разгоревшиеся страсти. С неба, затянутого сероватой дымкой, на остров Осте низверглась неумолимая лавина снежных хлопьев, словно задергивая занавес после второго акта развернувшейся трагедии.
13. РОКОВОЙ ДЕНЬ
Золотая лихорадка, поразившая остров Осте, почти полностью приостановила все производство. Положение колонии осложнялось еще и тем, что продовольствие, подходившее к концу, должно было распределяться среди населения, увеличившегося в несколько раз. Поэтому зимой 1893 года остельцам опять пришлось испытать жестокие лишения. В течение пяти зимних месяцев Кау-джер не знал ни минуты покоя. Каждый день приносил с собою какие-нибудь новые трудности. Губернатор буквально разрывался на части, спасая погибающих от голода, оказывая помощь бесчисленным больным.
Несмотря на все его усилия, едва-едва удалось обеспечить Либерию только самым необходимым. Что же происходило в сельских местностях, особенно на золотоносных участках, где скопились тысячи людей, не имевших ни малейшего понятия о суровости климата и не принявших заранее никаких необходимых мер?
Теперь уже ничем нельзя было помочь этим непредусмотрительным пришельцам, очутившимся в снежной блокаде. Они могли рассчитывать только на те ресурсы, которые имелись в ближайших селениях. Но такое огромное количество голодных ртов наверняка мгновенно уничтожило бы все накопленные запасы.
Как выяснилось впоследствии, некоторым золотоискателям все же удалось проникнуть довольно далеко в глубь острова. Между ними и местными фермерами произошли кровавые стычки. Жестокость человека превзошла жестокость природы: погода заметно потеплела, но не иссякли потоки крови, обагрявшие землю.
Однако лишь немногие смельчаки решились на дерзкие вылазки в центральные районы острова. Как же прожили эту зиму все остальные? Удалось узнать только то, что многие из них погибли от холода и голода. Ну, а каким образом обеспечили свое существование их более удачливые товарищи, навсегда осталось тайной.
Кау-джер прекрасно понимал, что подлинная опасность возникнет с первым же дыханием весны. Как только стает снег и просохнут дороги, голодные орды растекутся во все стороны, грабя и разоряя остельские поселения…
Так оно и случилось. Через два дня после начала оттепели пришло известие о том, что на концессию Франко-английской золотопромышленной компании, управляемую французом Морисом Рейно и англичанином Александром Смитом, напала банда одичавших золотоискателей. Но молодые концессионеры сумели защитить себя. Собрав своих рабочих, которых теперь уже насчитывалось несколько сот, они не только отбили нападение, но и нанесли бандитам значительный урон.
Спустя несколько дней узнали о новых преступлениях, совершенных в северной части острова. Чужеземцы грабили фермы, изгоняли или просто-напросто убивали их владельцев. Настало время действовать.
По сравнению с прошлым годом положение в колонии значительно улучшилось. Весна, хотя и вызвала бурные волнения среди разношерстной массы пришельцев, но никак не повлияла на существование остельцев. На сей раз они хорошо усвоили полученный урок: за исключением какой-нибудь сотни одержимых, продолжавших упорно искать золото, все население Либерии оставалось на месте. Многие из либерийцев, вернувшихся с золотоносных участков, превратились в бедняков, потеряв при этом не только надежду на обеспеченное будущее, но и здоровье. И даже те, кто сколотили на приисках небольшое богатство, частично растратили его в кабаках и притонах. Теперь все колонисты осознали свое безрассудство и никому не хотелось повторять прошлые ошибки.
Итак, Кау-джер снова располагал милицейским отрядом в полном составе. Тысяча обученных, дисциплинированных людей, повинующихся опытным начальникам, представляла немалую силу. Несмотря на то что противник превосходил остельцев численностью раз в двадцать, губернатор не сомневался в победе колонистов. Еще несколько дней выжидания — пока подсохнут дороги, — и отряды Кау-джера смогут очистить весь остров от вторгшихся авантюристов.
Но те, предупредив планы губернатора, сами пришли к молниеносной и кровавой развязке, решившей судьбу острова Осте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95