.. Все… и твоя мать вместе с другими!
Это была старуха пленница, только что появившаяся на палубе, на сей раз с открытым лицом.
— Моя мать!.. На этом корабле! — воскликнул Сакратиф.
— Твоя мать, Старкос! — ответила Андроника. — И погибну я от твоей руки!
— Увести ее!.. Увести ее!.. — заревел Сакратиф.
Несколько его сообщников поспешили к Андронике.
Но в эту минуту палубу заполнили уцелевшие матросы и пассажиры «Сифанты». Им удалось выломать крышки люков трюма, где они были заперты, и прорваться на бак.
— Ко мне!.. Ко мне! — закричал Сакратиф.
Пираты, еще находившиеся на палубе вместе со Скопело, пытались пробиться к нему на помощь. Моряки, вооруженные топорами и кинжалами, истребили их до последнего.
Сакратиф понял, что ему не спастись. Но по крайней мере всем, кого он ненавидел, предстояло погибнуть вместе с ним!
— Взлетай же на воздух, проклятый корвет! — воскликнул он. — Взлетай скорей!
— Взлететь на воздух!.. Нашей «Сифанте»!.. Никогда!
Это крикнул Ксарис, который появился, держа в руках зажженный фитиль, выдернутый им из бочки в пороховом погребе. Затем, подскочив к Сакратифу, он уложил его ударом топора.
Андроника испустила отчаянный вопль. Последние искры материнского чувства, еще теплившиеся в ее сердце, несмотря на все преступления сына, вспыхнули в ней. Ей не хотелось верить в реальность удара, только что поразившего Сакратифа…
На глазах у всех она приблизилась к телу Николая Старкоса, опустилась на колени, словно для того, чтобы перед вечной разлукой даровать ему материнское прощение… Потом она тоже упала.
Анри д'Альбаре бросился к ней…
— Мертва! — воскликнул он. — Да простит бог сыну из милосердия к матери!
Тем временем нескольким пиратам, находившимся в шлюпках, удалось добраться до одного из бригов. Известие о смерти Сакратифа тотчас же разнеслось по флотилии.
Нужно было отомстить за него, и пиратские корабли вновь открыли огонь по «Сифанте».
Но на сей раз это было бесполезно. Анри д'Альбаре вновь вступил в командование корветом. Все, кто остался в живых — около сотни матросов, — бросились к пушкам и палубным каронадам, успешно отвечавшим на залпы корсаров.
Вскоре один из бригов — тот самый, на котором Сакратиф поднял свой черный флаг, — получил пробоину на уровне ватерлинии и пошел ко дну под ужасные проклятья находившихся на нем пиратов.
— Смелее, друзья, смелее! — кричал Анри д'Альбаре. — Спасем нашу «Сифанту»!
Битва возобновилась, но уже не было неукротимого Сакратифа, способного увлечь за собой пиратов, и они не отважились на новый абордаж.
Вскоре от всей флотилии осталось пять кораблей. Пушки «Сифанты» могли потопить их, стреляя на некотором расстоянии. Поэтому, воспользовавшись достаточно сильным ветром, корсары обратились в бегство.
— Да здравствует Греция! — воскликнул Анри д'Альбаре, когда флаг «Сифанты» был поднят на верхушке грот-мачты.
— Да здравствует Франция! — ответил весь экипаж, соединяя названия двух стран, столь тесно связанных в годы войны за независимость Эллады.
Было пять часов вечера. Несмотря на усталость, ни один человек не хотел отдыхать до тех пор, пока корвет не будет приведен в мореходное состояние. Подняли запасные паруса, поставили подкрепления к мачтам, установили временную мачту, вместо бизань-мачты завели новые фалы и обтянули ванты, исправили руль, и в тот же вечер «Сифанта» вновь пустилась в плавание, взяв курс на северо-запад.
Тело Андроники Старкос, покоившееся на корме, охранялось с почетом, достойным ее высокого патриотизма. Анри д'Альбаре хотел предать земле останки этой доблестной женщины на ее родине.
Что касается трупа Старкоса, то с ядром на ногах он исчез в водах того самого Архипелага, которому пират Сакратиф причинил столько зла своими бессчетными преступлениями!
Сутки спустя, 7 сентября, около шести часов вечера, «Сифанта» подошла к острову Эгине и бросила якорь в его гавани, завершив кампанию, длившуюся целый год и вернувшую спокойствие морям Греции.
Здесь пассажиры «Сифанты» огласили воздух многократным «ура». Затем Анри д'Альбаре простился с офицерами и матросами своего корабля и передал капитану Тодросу командование корветом, который Хаджина Элизундо принесла в дар новому правительству.
Через несколько дней, при большом стечении народа, в присутствии офицеров, матросов и недавних невольников, доставленных «Сифантой» на родину, была отпразднована свадьба Хаджины Элизундо и Анри д'Альбаре. Наутро новобрачные уехали во Францию в сопровождении Ксариса, который с ними не расставался; но они рассчитывали возвратиться в Грецию, как только позволят обстоятельства.
Между тем в морях Архипелага мало-помалу восстанавливалось долгожданное спокойствие. Последние пираты исчезли, и «Сифанта», плававшая теперь под началом капитана Тодроса, уже нигде не встречала черного флага, словно сгинувшего вместе с Сакратифом. Архипелаг в огне уступил отныне место Архипелагу, где погасли последние вспышки пламени. Архипелагу, вновь открытому для торговли с Востоком.
Греческое королевство, обязанное своим возникновением героизму сынов своих, вскоре заняло достойное место среди независимых государств Европы. 22 марта 1829 года султан подписал соглашение с союзными державами. 22 сентября битва при Петре закрепила победу греков. В 1832 году Лондонский договор предоставил греческую корону принцу Оттону Баварскому. Греческое королевство было окончательно создано.
К этому, времени в Грецию возвратились Анри и Хаджина д'Альбаре, чтобы навсегда обосноваться в этой стране. Правда, они располагали теперь весьма скромными средствами; но что еще требовалось им для счастья, если оно было в них самих!
1884 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Это была старуха пленница, только что появившаяся на палубе, на сей раз с открытым лицом.
— Моя мать!.. На этом корабле! — воскликнул Сакратиф.
— Твоя мать, Старкос! — ответила Андроника. — И погибну я от твоей руки!
— Увести ее!.. Увести ее!.. — заревел Сакратиф.
Несколько его сообщников поспешили к Андронике.
Но в эту минуту палубу заполнили уцелевшие матросы и пассажиры «Сифанты». Им удалось выломать крышки люков трюма, где они были заперты, и прорваться на бак.
— Ко мне!.. Ко мне! — закричал Сакратиф.
Пираты, еще находившиеся на палубе вместе со Скопело, пытались пробиться к нему на помощь. Моряки, вооруженные топорами и кинжалами, истребили их до последнего.
Сакратиф понял, что ему не спастись. Но по крайней мере всем, кого он ненавидел, предстояло погибнуть вместе с ним!
— Взлетай же на воздух, проклятый корвет! — воскликнул он. — Взлетай скорей!
— Взлететь на воздух!.. Нашей «Сифанте»!.. Никогда!
Это крикнул Ксарис, который появился, держа в руках зажженный фитиль, выдернутый им из бочки в пороховом погребе. Затем, подскочив к Сакратифу, он уложил его ударом топора.
Андроника испустила отчаянный вопль. Последние искры материнского чувства, еще теплившиеся в ее сердце, несмотря на все преступления сына, вспыхнули в ней. Ей не хотелось верить в реальность удара, только что поразившего Сакратифа…
На глазах у всех она приблизилась к телу Николая Старкоса, опустилась на колени, словно для того, чтобы перед вечной разлукой даровать ему материнское прощение… Потом она тоже упала.
Анри д'Альбаре бросился к ней…
— Мертва! — воскликнул он. — Да простит бог сыну из милосердия к матери!
Тем временем нескольким пиратам, находившимся в шлюпках, удалось добраться до одного из бригов. Известие о смерти Сакратифа тотчас же разнеслось по флотилии.
Нужно было отомстить за него, и пиратские корабли вновь открыли огонь по «Сифанте».
Но на сей раз это было бесполезно. Анри д'Альбаре вновь вступил в командование корветом. Все, кто остался в живых — около сотни матросов, — бросились к пушкам и палубным каронадам, успешно отвечавшим на залпы корсаров.
Вскоре один из бригов — тот самый, на котором Сакратиф поднял свой черный флаг, — получил пробоину на уровне ватерлинии и пошел ко дну под ужасные проклятья находившихся на нем пиратов.
— Смелее, друзья, смелее! — кричал Анри д'Альбаре. — Спасем нашу «Сифанту»!
Битва возобновилась, но уже не было неукротимого Сакратифа, способного увлечь за собой пиратов, и они не отважились на новый абордаж.
Вскоре от всей флотилии осталось пять кораблей. Пушки «Сифанты» могли потопить их, стреляя на некотором расстоянии. Поэтому, воспользовавшись достаточно сильным ветром, корсары обратились в бегство.
— Да здравствует Греция! — воскликнул Анри д'Альбаре, когда флаг «Сифанты» был поднят на верхушке грот-мачты.
— Да здравствует Франция! — ответил весь экипаж, соединяя названия двух стран, столь тесно связанных в годы войны за независимость Эллады.
Было пять часов вечера. Несмотря на усталость, ни один человек не хотел отдыхать до тех пор, пока корвет не будет приведен в мореходное состояние. Подняли запасные паруса, поставили подкрепления к мачтам, установили временную мачту, вместо бизань-мачты завели новые фалы и обтянули ванты, исправили руль, и в тот же вечер «Сифанта» вновь пустилась в плавание, взяв курс на северо-запад.
Тело Андроники Старкос, покоившееся на корме, охранялось с почетом, достойным ее высокого патриотизма. Анри д'Альбаре хотел предать земле останки этой доблестной женщины на ее родине.
Что касается трупа Старкоса, то с ядром на ногах он исчез в водах того самого Архипелага, которому пират Сакратиф причинил столько зла своими бессчетными преступлениями!
Сутки спустя, 7 сентября, около шести часов вечера, «Сифанта» подошла к острову Эгине и бросила якорь в его гавани, завершив кампанию, длившуюся целый год и вернувшую спокойствие морям Греции.
Здесь пассажиры «Сифанты» огласили воздух многократным «ура». Затем Анри д'Альбаре простился с офицерами и матросами своего корабля и передал капитану Тодросу командование корветом, который Хаджина Элизундо принесла в дар новому правительству.
Через несколько дней, при большом стечении народа, в присутствии офицеров, матросов и недавних невольников, доставленных «Сифантой» на родину, была отпразднована свадьба Хаджины Элизундо и Анри д'Альбаре. Наутро новобрачные уехали во Францию в сопровождении Ксариса, который с ними не расставался; но они рассчитывали возвратиться в Грецию, как только позволят обстоятельства.
Между тем в морях Архипелага мало-помалу восстанавливалось долгожданное спокойствие. Последние пираты исчезли, и «Сифанта», плававшая теперь под началом капитана Тодроса, уже нигде не встречала черного флага, словно сгинувшего вместе с Сакратифом. Архипелаг в огне уступил отныне место Архипелагу, где погасли последние вспышки пламени. Архипелагу, вновь открытому для торговли с Востоком.
Греческое королевство, обязанное своим возникновением героизму сынов своих, вскоре заняло достойное место среди независимых государств Европы. 22 марта 1829 года султан подписал соглашение с союзными державами. 22 сентября битва при Петре закрепила победу греков. В 1832 году Лондонский договор предоставил греческую корону принцу Оттону Баварскому. Греческое королевство было окончательно создано.
К этому, времени в Грецию возвратились Анри и Хаджина д'Альбаре, чтобы навсегда обосноваться в этой стране. Правда, они располагали теперь весьма скромными средствами; но что еще требовалось им для счастья, если оно было в них самих!
1884 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48