— Вот все, что я хотел сказать вам. Том.
— Джемс.
— Джемс. Идите к ней, и пусть воспоминания о разбитых мечтах старика не тревожат вашего доброго сердца. Я старый солдат, закаленный в боях. Но мне лучше оставить вас… лучше побыть в одиночестве. Если я вам буду нужен, вы найдете меня в малиннике.
У двери полковник остановился, улыбнулся своей доброй, страдальческой улыбкой, вздохнул и вышел.
Джемс вылетел из столовой, схватил шляпу и палку и пошел по саду. Голова его пылала. Ах, тетка, тетка! Это совсем в ее духе: пожилой опекун, отказывающийся от личного счастья в пользу молодого человека. Но с какой стати он, Джемс, должен быть козлом отпущения? Почему именно он должен пасть жертвой заколдованного коттеджа?
Джемс решил воздержаться от всяких действий. Пассивность — и больше ничего. А если им это не нравится, — пожалуйста, пусть уезжают: скатертью дорога!
Высокая фигура полковника выплыла из малинника и перерезала ему путь.
— Ну? — спросил полковник.
— Что ну?
— Можно вас поздравить?
— С чем?
В добрых голубых глазах сверкнул странный огонек…
— Вы просили Розу стать вашей женой?
— Нет… я хочу сказать: еще нет.
Голубые глаза стали еще добрее и голубее.
— Родмен, — сказал полковник спокойно. — Я знал Розу, когда она была еще ребенком. Ее отец умер на моих руках, заклиная меня хранить и оберегать его малютку. Я вынянчил и уберег ее от множества болезней: от кори, коклюша, куриной слепоты; жизнь моя посвящена только ей. — Он многозначительно замолчал. — Родмен, известно ли вам, что я сделаю с человеком, который посмеет играть чувствами моей девочки? — Полковник полез в задний карман. В руке его блеснул револьвер. — Я застрелю его, как собаку.
— Как собаку? — пролепетал Джемс.
— Как собаку! — подтвердил полковник. Он взял Джемса под руку и повернул его к дому. — Она на веранде. Идите к ней. И если… Я верю вам.
— О да…
— Так я и думал! Идите к ней, юноша! Я уверен, что она согласится. Я буду вас ждать в малиннике.
На веранде стоял душный запах роз. Где-то вдали звенели овечьи бубенчики, и в малиннике заливались щеглы. Сидя в кресле перед накрытым к чаю столом. Роза Мейнард смотрела на приближающегося Джемса.
— Чай готов! — весело воскликнула она. — А где дядя Генри? Ах, я и забыла… — она смущенно замолчала.
— Он в малиннике, — тихо ответил Джемс.
— Я знаю. Ах, почему жизнь такая тяжелая вещь? — услышал он ее шепот.
Джемс сел и стал смотреть на девушку. Она сидела, откинувшись на спинку кресла, закрыв глаза. Мысль провести с ней остаток своих дней приводила его в ужас. Связать свою судьбу с девушкой, упивающейся теткиными романами; с девушкой, которая может терпеть присутствие собачонки Тото; с девушкой, которая в восторге всплескивает руками перед каждым цветком, — нет, это уж слишком!
И все-таки Джемс взял ее руку и хрипло пробормотал:
— Мисс Мейнард… Роза…
Она взглянула на него и потупилась. Ее щеки залил румянец. Собачонка Тото стояла перед хозяйкой на задних лапах, вымаливая кусочек кекса, но тщетно. До нее ли тут?
— Позвольте рассказать вам одну сказку, — тихо продолжал Джемс. — В некотором царстве, в некотором государстве жил некий счастливый человек. Жил он одиноко в своем маленьком коттедже…
Он замолчал. Неужели он, Джемс Родмен, несет такую чепуху?
— Ну? — прошептала девушка.
— Но однажды в его жизнь вошла неизвестно откуда появившаяся маленькая фея… она…
Джемс опять замолчал, но на этот раз уже не от стыда за свои слова. Скатерть зашевелилась, и Джемс от неожиданности вылил горячий чай себе на колени.
— Ой! — закричал он, вскакивая.
Стол закачался и с грохотом повалился набок, обнаружив Вильяма, подкрадывающегося к Тото. Бросив на него взгляд беспредельного ужаса, Тото поджал пушистый хвост и, повернувшись, пустился наутек. Он стремглав летел к калитке, Вильям свирепо мчался за ним.
Роза Мейнард вскочила.
— О, спасите ее! — воскликнула она. Джемс бросился за собаками. Тото бежал впереди, за ним — Вилям, позади — Джемс. Они выбежали на улицу и помчались мимо риги фермера Брикетта, мимо коровника фермера Джилса, мимо трактира «Виноградная лоза» с продажей табака и крепких напитков. И когда они завернули в переулок за курятником фермера Робинсона, Тото нырнул в узкую сточную трубу.
— Вильям! — ревел Джемс, галопом приближаясь к месту происшествия. Он на мгновение замедлил ход, чтобы сломать ветку акации.
Вильям метался у трубы, царапал землю, лаял так, что в трубе эхо гудело, потом кинулся навстречу Джемсу. В глазах его светились любовь и преданность. Быстро вскинув Джемсу лапы на плечи, он трижды лизнул его в губы.
И в этот момент пелена спала с глаз Джемса.
— Вильям! — бормотал Джемс. — Славный пес! Ты ведь знал, когда нужно было прервать наш разговор. Правда?
Джемс выпрямился.
— Вперед, Вильям! — сказал он твердо. — Еще четыре мили, и мы будем на станции. А если прибавить ходу, то поспеем на экспресс, идущий без остановки до Лондона.
Вильям посмотрел ему в глаза, и Джемсу показалось, что пес его понял. Джемс обернулся. Из-за деревьев сада крыша «Жасминного домика» краснела, как глаз дракона.
Джемс свистнул Вильяма и быстро пошел к станции.
1 2 3 4 5
— Джемс.
— Джемс. Идите к ней, и пусть воспоминания о разбитых мечтах старика не тревожат вашего доброго сердца. Я старый солдат, закаленный в боях. Но мне лучше оставить вас… лучше побыть в одиночестве. Если я вам буду нужен, вы найдете меня в малиннике.
У двери полковник остановился, улыбнулся своей доброй, страдальческой улыбкой, вздохнул и вышел.
Джемс вылетел из столовой, схватил шляпу и палку и пошел по саду. Голова его пылала. Ах, тетка, тетка! Это совсем в ее духе: пожилой опекун, отказывающийся от личного счастья в пользу молодого человека. Но с какой стати он, Джемс, должен быть козлом отпущения? Почему именно он должен пасть жертвой заколдованного коттеджа?
Джемс решил воздержаться от всяких действий. Пассивность — и больше ничего. А если им это не нравится, — пожалуйста, пусть уезжают: скатертью дорога!
Высокая фигура полковника выплыла из малинника и перерезала ему путь.
— Ну? — спросил полковник.
— Что ну?
— Можно вас поздравить?
— С чем?
В добрых голубых глазах сверкнул странный огонек…
— Вы просили Розу стать вашей женой?
— Нет… я хочу сказать: еще нет.
Голубые глаза стали еще добрее и голубее.
— Родмен, — сказал полковник спокойно. — Я знал Розу, когда она была еще ребенком. Ее отец умер на моих руках, заклиная меня хранить и оберегать его малютку. Я вынянчил и уберег ее от множества болезней: от кори, коклюша, куриной слепоты; жизнь моя посвящена только ей. — Он многозначительно замолчал. — Родмен, известно ли вам, что я сделаю с человеком, который посмеет играть чувствами моей девочки? — Полковник полез в задний карман. В руке его блеснул револьвер. — Я застрелю его, как собаку.
— Как собаку? — пролепетал Джемс.
— Как собаку! — подтвердил полковник. Он взял Джемса под руку и повернул его к дому. — Она на веранде. Идите к ней. И если… Я верю вам.
— О да…
— Так я и думал! Идите к ней, юноша! Я уверен, что она согласится. Я буду вас ждать в малиннике.
На веранде стоял душный запах роз. Где-то вдали звенели овечьи бубенчики, и в малиннике заливались щеглы. Сидя в кресле перед накрытым к чаю столом. Роза Мейнард смотрела на приближающегося Джемса.
— Чай готов! — весело воскликнула она. — А где дядя Генри? Ах, я и забыла… — она смущенно замолчала.
— Он в малиннике, — тихо ответил Джемс.
— Я знаю. Ах, почему жизнь такая тяжелая вещь? — услышал он ее шепот.
Джемс сел и стал смотреть на девушку. Она сидела, откинувшись на спинку кресла, закрыв глаза. Мысль провести с ней остаток своих дней приводила его в ужас. Связать свою судьбу с девушкой, упивающейся теткиными романами; с девушкой, которая может терпеть присутствие собачонки Тото; с девушкой, которая в восторге всплескивает руками перед каждым цветком, — нет, это уж слишком!
И все-таки Джемс взял ее руку и хрипло пробормотал:
— Мисс Мейнард… Роза…
Она взглянула на него и потупилась. Ее щеки залил румянец. Собачонка Тото стояла перед хозяйкой на задних лапах, вымаливая кусочек кекса, но тщетно. До нее ли тут?
— Позвольте рассказать вам одну сказку, — тихо продолжал Джемс. — В некотором царстве, в некотором государстве жил некий счастливый человек. Жил он одиноко в своем маленьком коттедже…
Он замолчал. Неужели он, Джемс Родмен, несет такую чепуху?
— Ну? — прошептала девушка.
— Но однажды в его жизнь вошла неизвестно откуда появившаяся маленькая фея… она…
Джемс опять замолчал, но на этот раз уже не от стыда за свои слова. Скатерть зашевелилась, и Джемс от неожиданности вылил горячий чай себе на колени.
— Ой! — закричал он, вскакивая.
Стол закачался и с грохотом повалился набок, обнаружив Вильяма, подкрадывающегося к Тото. Бросив на него взгляд беспредельного ужаса, Тото поджал пушистый хвост и, повернувшись, пустился наутек. Он стремглав летел к калитке, Вильям свирепо мчался за ним.
Роза Мейнард вскочила.
— О, спасите ее! — воскликнула она. Джемс бросился за собаками. Тото бежал впереди, за ним — Вилям, позади — Джемс. Они выбежали на улицу и помчались мимо риги фермера Брикетта, мимо коровника фермера Джилса, мимо трактира «Виноградная лоза» с продажей табака и крепких напитков. И когда они завернули в переулок за курятником фермера Робинсона, Тото нырнул в узкую сточную трубу.
— Вильям! — ревел Джемс, галопом приближаясь к месту происшествия. Он на мгновение замедлил ход, чтобы сломать ветку акации.
Вильям метался у трубы, царапал землю, лаял так, что в трубе эхо гудело, потом кинулся навстречу Джемсу. В глазах его светились любовь и преданность. Быстро вскинув Джемсу лапы на плечи, он трижды лизнул его в губы.
И в этот момент пелена спала с глаз Джемса.
— Вильям! — бормотал Джемс. — Славный пес! Ты ведь знал, когда нужно было прервать наш разговор. Правда?
Джемс выпрямился.
— Вперед, Вильям! — сказал он твердо. — Еще четыре мили, и мы будем на станции. А если прибавить ходу, то поспеем на экспресс, идущий без остановки до Лондона.
Вильям посмотрел ему в глаза, и Джемсу показалось, что пес его понял. Джемс обернулся. Из-за деревьев сада крыша «Жасминного домика» краснела, как глаз дракона.
Джемс свистнул Вильяма и быстро пошел к станции.
1 2 3 4 5