Ты тоже вот-вот получишь приглашение!
Карл (задумчиво ходит взад-вперед) . Это не умно, да, но это и не безумие!
Юхан. Нет? Значит, по-твоему, пусть шведский трон наследуют внуки солдата Монса?
Карл. Я бы этого не хотел; но дети, рожденные вне брака, не могут ведь быть престолонаследниками.
Монс. Могли кого и получше найти! Думаешь, мне очень нравится, что я у всех на виду? Совсем даже наоборот! Другие свой позор могут спрятать, а мой на все королевство видать!
Педер Веламсон. Да, правда, кто-то ходит под окном.
Оборачиваются к окну в глубине сцены; один ставень открыт; в окне мелькает белое, замученное лицо Карин и тотчас исчезает.
Монс. Ты тоже видел?
Педер Веламсон. Видел! Карин! Слушай, Монс, ты чванишься больше любого герцога, а не к лицу это тебе! Будь ты человеком!
Монс. Дай-ка палку мне, вон в углу стоит!
Педер Веламсон. Я бы лучше сам тебя палкой огрел, кабы не волосы твои седые!
Монс. А ну, убирайся, покуда цел!
Педер Веламсон (пятится к двери). Я?! (Уходит и оставляет дверь открытой.)
Карин (на пороге). Можно мне войти?
Монс. Проголодалась, что ли?
Карин. Нет, не то. Плохо мне.
Монс. Возмездие за грех – смерть.
Карин. Сама знаю, но перед смертью я хотела бы увидеть сестриц и братьев.
Монс. Незачем!
Карин. Это такое жестокое наказание! Отец, отец!
Монс (встает, берет палку и снова садится). Не подходи – убью!
Карин. Ты забудь, что я была твоей дочерью, думай, что перед тобой нищенка, которая бродила по лесам и полям, и ноги уже не держат ее. Можно, я сяду у твоего порога, как бродяга, как бездомная собака?
Монс. Вон отсюда! Иди, иди, покуда ноги не сотрешь…
Карин (подходит к печи). Воды хоть можно напиться из ведра?…
Монс. Не марай ведро, шлюха. Хочешь есть и пить – ступай в хлев, там твое место…
Карин (подходит к Монсу). Ты бей меня, бей, только не гони. Может быть, я не хуже других.
Монс поднимает палку.
Эрик (входя). Что ты задумал, солдат?
Монс. Собрался собственную дочку поучить.
Эрик. Поздно собрался, ибо теперь я ее защитник, раз ты гонишь собственное дитя.
Монс молчит.
Будь ты чуть повежливей, я по всей форме просил бы у тебя руки твоей дочери; теперь же я лишь приглашаю тебя на свадьбу, не более.
Монс молчит.
Юхан. Не могут? Йоран Перссон, ловкий дьявол и единственный государственный деятель в этой стране, добьется от риксдага всего, чего ему захочется… Добился же он моего смертного приговора… он заставит риксдаг узаконить девкиных детей, и их признают наследниками.
Карл. А нельзя ли его убрать?
Юхан. Попробуй! Верней – Йоран ничто без Эрика, стало быть…
Карл. И Эрика долой!… Но он ведь брат нам…
Юхан. Нет, сам он отрекается от нас, ибо матери у нас разные!
Карл. Возможно, если бы мы вместе произвели переворот…
Юхан. Риксдаг встал бы потом на нашу сторону…
Карл. Юхан, где ты набрался таких понятий?
Юхан. У врагов моих!
Карл. Дурные учителя! Но, положим, мы двое учиним переворот – что тогда?
Юхан. Двое и займем престол! Трон, на котором сиживал Густав Васа, достаточно широк и для двоих!
Карл. Значит – решено? Где твоя рука?
Юхан (протягивая руку). Решено!
Карл. Я верю тебе, Юхан, ибо в тебе есть то, чего недостает Эрику – ты веруешь! Итак – мы тотчас отклоняем приглашены; на свадьбу и отправляемся в Стокгольм!
Юхан. Не лучше ли, чтоб Эрик ждал нас к себе на свадьбу?
Карл. Смотря как повернутся обстоятельства. Мы даже не знаем, как он расставил фигуры. Пусть сперва сам сделает ход.
Юхан. Ты чуть ли не умней меня! Но, знаешь ли, боюсь я этого приглашения. Он нас считает Фолькунгами, ибо мы происходим от Вальдемара; не предвещает ли это повторения Нючёпингского гамбита…
Карл. Или мата в Готуне…
Юхан. Пожалуй!
Карл. Ну – за доску! Я полагаюсь на тебя, Юхан, сам знаешь в чем!
Юхан. Ты можешь на меня положиться!
Замок. Входят Эрик и Карин в королевских одеждах.
Эрик. Ну вот, теперь ты супруга моя, мать народа и госпожа господствующих. Приветствую тебя в королевском замке. Жаль, герцогов не было на церемонии… но, надеюсь, на свадебный пир они пожалуют…
Карин. Не сетуй, Эрик, на это последнее унижение; лучше порадуйся со мною вместе, что родители наших детей – законные супруги…
Эрик. Все в жизни моей было нечисто и криво; и даже день, когда я повел свою суженую к святому алтарю, стал для меня днем бесчестья! И детей, благословенье божье, пришлось скрывать, чтоб не открыть нашего позора миру, который и без того все о нем знает.
Карин. Не будь неблагодарным, Эрик! Вспомни страшные дни и ночи, когда ты дрожал за жизнь своих детей, заложников врага…
Эрик. Да. Ты права, и враг оказался великодушнее меня, моих детей пощадили, а я отнял у дворян жизнь… Да, да, все лучше меня, и я не заслуживаю своей судьбы. Совершенно не заслуживаю!
Карин. Радовался бы, что избежал такого горя…
Эрик. Я и радуюсь… но мне неспокойно… и мне грустно, что из-за герцогов я не мог пригласить Йорана Перссона на наше венчанье… но они потребовали!
Карин. Не надо грустить, лучше благодари бога…
Эрик. Да я и благодарю… собственно, не знаю за что… Я же справедливо поступил, и вот я должен просить прощения!
Карин. Эрик! Эрик!
Нильс Юлленшерна (входя). Ваше величество, народ хочет видеть молодую королеву и приветствовать свою владычицу.
Эрик (к Карин). Ты согласна?
Карин. Да, раз так принято.
Эрик (Нильсу Юлленшерна). Впустить народ1
Нильс Юлленшерна впускает народ. В толпе видны солдат Монс, мать Йорана Перссона, Агда и Мария.
Карин (Эрику). Скажи отцу хоть одно словечко ласковое!
Эрик. Что ему сказать? Он высокомернее меня, и так с ним у меня плохо сложилось, зачем еще хуже делать?
Монс (Карин). Ну вот, все хорошо, и я прощаю тебе.'
Эрик (гневно). Что это ты ей такое прощаешь?
Монс. Я-то думал, прапорщик Макс ее выручит из беды, ведь они вроде как помолвлены были… да, да, только промеж них, как говорится, ничего такого… то есть…
Карин. Отец! Отец!
Эрик (Монсу). Ты пьян, или бес в тебя вселился?… Ну и свадьба! Господи! Ну и гости!… Вот я вижу Агду из бардака «Сизая голубка», любовницу Якоба Израела! Подружка невесты! А этот чурбан – мне тесть! О, черт! Вот уж верно! Надо радоваться, и благодарить, и ликовать! О, я ликую! (Нильсу Юлленшерна.) Гони этот сброд взашей и угости их! Там небось сыщется с полдюжины моих своячениц, раньше они со мной не кланялись, и шурин небось не один захочет денег призанять! (Карин уходит в слезах. Эрик кричит ей вслед.) Ну ладно, ну и хорошо!
Народ уходит.
Знать бы только, что думают эти мерзавцы, у меня был бы повод их всех вздернуть на виселицу!… Кроме разве матери Йорана, да и той бы не грех дома посидеть. Сын оказался умней, не пришел.
Входит Йоран Перссон.
А вот и он! Ты будто прочел мои мысли, Йоран!
Йоран Перссон. И надеюсь, я не опоздал!…
Эрик. Чем ты был занят?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Карл (задумчиво ходит взад-вперед) . Это не умно, да, но это и не безумие!
Юхан. Нет? Значит, по-твоему, пусть шведский трон наследуют внуки солдата Монса?
Карл. Я бы этого не хотел; но дети, рожденные вне брака, не могут ведь быть престолонаследниками.
Монс. Могли кого и получше найти! Думаешь, мне очень нравится, что я у всех на виду? Совсем даже наоборот! Другие свой позор могут спрятать, а мой на все королевство видать!
Педер Веламсон. Да, правда, кто-то ходит под окном.
Оборачиваются к окну в глубине сцены; один ставень открыт; в окне мелькает белое, замученное лицо Карин и тотчас исчезает.
Монс. Ты тоже видел?
Педер Веламсон. Видел! Карин! Слушай, Монс, ты чванишься больше любого герцога, а не к лицу это тебе! Будь ты человеком!
Монс. Дай-ка палку мне, вон в углу стоит!
Педер Веламсон. Я бы лучше сам тебя палкой огрел, кабы не волосы твои седые!
Монс. А ну, убирайся, покуда цел!
Педер Веламсон (пятится к двери). Я?! (Уходит и оставляет дверь открытой.)
Карин (на пороге). Можно мне войти?
Монс. Проголодалась, что ли?
Карин. Нет, не то. Плохо мне.
Монс. Возмездие за грех – смерть.
Карин. Сама знаю, но перед смертью я хотела бы увидеть сестриц и братьев.
Монс. Незачем!
Карин. Это такое жестокое наказание! Отец, отец!
Монс (встает, берет палку и снова садится). Не подходи – убью!
Карин. Ты забудь, что я была твоей дочерью, думай, что перед тобой нищенка, которая бродила по лесам и полям, и ноги уже не держат ее. Можно, я сяду у твоего порога, как бродяга, как бездомная собака?
Монс. Вон отсюда! Иди, иди, покуда ноги не сотрешь…
Карин (подходит к печи). Воды хоть можно напиться из ведра?…
Монс. Не марай ведро, шлюха. Хочешь есть и пить – ступай в хлев, там твое место…
Карин (подходит к Монсу). Ты бей меня, бей, только не гони. Может быть, я не хуже других.
Монс поднимает палку.
Эрик (входя). Что ты задумал, солдат?
Монс. Собрался собственную дочку поучить.
Эрик. Поздно собрался, ибо теперь я ее защитник, раз ты гонишь собственное дитя.
Монс молчит.
Будь ты чуть повежливей, я по всей форме просил бы у тебя руки твоей дочери; теперь же я лишь приглашаю тебя на свадьбу, не более.
Монс молчит.
Юхан. Не могут? Йоран Перссон, ловкий дьявол и единственный государственный деятель в этой стране, добьется от риксдага всего, чего ему захочется… Добился же он моего смертного приговора… он заставит риксдаг узаконить девкиных детей, и их признают наследниками.
Карл. А нельзя ли его убрать?
Юхан. Попробуй! Верней – Йоран ничто без Эрика, стало быть…
Карл. И Эрика долой!… Но он ведь брат нам…
Юхан. Нет, сам он отрекается от нас, ибо матери у нас разные!
Карл. Возможно, если бы мы вместе произвели переворот…
Юхан. Риксдаг встал бы потом на нашу сторону…
Карл. Юхан, где ты набрался таких понятий?
Юхан. У врагов моих!
Карл. Дурные учителя! Но, положим, мы двое учиним переворот – что тогда?
Юхан. Двое и займем престол! Трон, на котором сиживал Густав Васа, достаточно широк и для двоих!
Карл. Значит – решено? Где твоя рука?
Юхан (протягивая руку). Решено!
Карл. Я верю тебе, Юхан, ибо в тебе есть то, чего недостает Эрику – ты веруешь! Итак – мы тотчас отклоняем приглашены; на свадьбу и отправляемся в Стокгольм!
Юхан. Не лучше ли, чтоб Эрик ждал нас к себе на свадьбу?
Карл. Смотря как повернутся обстоятельства. Мы даже не знаем, как он расставил фигуры. Пусть сперва сам сделает ход.
Юхан. Ты чуть ли не умней меня! Но, знаешь ли, боюсь я этого приглашения. Он нас считает Фолькунгами, ибо мы происходим от Вальдемара; не предвещает ли это повторения Нючёпингского гамбита…
Карл. Или мата в Готуне…
Юхан. Пожалуй!
Карл. Ну – за доску! Я полагаюсь на тебя, Юхан, сам знаешь в чем!
Юхан. Ты можешь на меня положиться!
Замок. Входят Эрик и Карин в королевских одеждах.
Эрик. Ну вот, теперь ты супруга моя, мать народа и госпожа господствующих. Приветствую тебя в королевском замке. Жаль, герцогов не было на церемонии… но, надеюсь, на свадебный пир они пожалуют…
Карин. Не сетуй, Эрик, на это последнее унижение; лучше порадуйся со мною вместе, что родители наших детей – законные супруги…
Эрик. Все в жизни моей было нечисто и криво; и даже день, когда я повел свою суженую к святому алтарю, стал для меня днем бесчестья! И детей, благословенье божье, пришлось скрывать, чтоб не открыть нашего позора миру, который и без того все о нем знает.
Карин. Не будь неблагодарным, Эрик! Вспомни страшные дни и ночи, когда ты дрожал за жизнь своих детей, заложников врага…
Эрик. Да. Ты права, и враг оказался великодушнее меня, моих детей пощадили, а я отнял у дворян жизнь… Да, да, все лучше меня, и я не заслуживаю своей судьбы. Совершенно не заслуживаю!
Карин. Радовался бы, что избежал такого горя…
Эрик. Я и радуюсь… но мне неспокойно… и мне грустно, что из-за герцогов я не мог пригласить Йорана Перссона на наше венчанье… но они потребовали!
Карин. Не надо грустить, лучше благодари бога…
Эрик. Да я и благодарю… собственно, не знаю за что… Я же справедливо поступил, и вот я должен просить прощения!
Карин. Эрик! Эрик!
Нильс Юлленшерна (входя). Ваше величество, народ хочет видеть молодую королеву и приветствовать свою владычицу.
Эрик (к Карин). Ты согласна?
Карин. Да, раз так принято.
Эрик (Нильсу Юлленшерна). Впустить народ1
Нильс Юлленшерна впускает народ. В толпе видны солдат Монс, мать Йорана Перссона, Агда и Мария.
Карин (Эрику). Скажи отцу хоть одно словечко ласковое!
Эрик. Что ему сказать? Он высокомернее меня, и так с ним у меня плохо сложилось, зачем еще хуже делать?
Монс (Карин). Ну вот, все хорошо, и я прощаю тебе.'
Эрик (гневно). Что это ты ей такое прощаешь?
Монс. Я-то думал, прапорщик Макс ее выручит из беды, ведь они вроде как помолвлены были… да, да, только промеж них, как говорится, ничего такого… то есть…
Карин. Отец! Отец!
Эрик (Монсу). Ты пьян, или бес в тебя вселился?… Ну и свадьба! Господи! Ну и гости!… Вот я вижу Агду из бардака «Сизая голубка», любовницу Якоба Израела! Подружка невесты! А этот чурбан – мне тесть! О, черт! Вот уж верно! Надо радоваться, и благодарить, и ликовать! О, я ликую! (Нильсу Юлленшерна.) Гони этот сброд взашей и угости их! Там небось сыщется с полдюжины моих своячениц, раньше они со мной не кланялись, и шурин небось не один захочет денег призанять! (Карин уходит в слезах. Эрик кричит ей вслед.) Ну ладно, ну и хорошо!
Народ уходит.
Знать бы только, что думают эти мерзавцы, у меня был бы повод их всех вздернуть на виселицу!… Кроме разве матери Йорана, да и той бы не грех дома посидеть. Сын оказался умней, не пришел.
Входит Йоран Перссон.
А вот и он! Ты будто прочел мои мысли, Йоран!
Йоран Перссон. И надеюсь, я не опоздал!…
Эрик. Чем ты был занят?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15