То есть ему хотелось по шее, но я увернулся, и удар пришелся в плечо. Мне стало больно, и я озверел. Я всегда зверею, когда мне больно. Он по-прежнему держал меня за пиджак, и я снизу ударил его по руке – под локоть. Он охнул и разжал руку. Я тут же схватил ее, рванул на себя, коленом – в живот, ладонью с размаху – как хотел он сам, он шлепнулся пыльным мешком у стола – отдохни, дружок.
– Что случилось? В чем дело?
Два вопроса прозвучали одновременно. Первый задал Факетти, второй – его приятель. А позади стоял гангстер-метрдотель, но вопросов не задавал: то ли стеснялся Линнет, то ли хотел посмотреть, что будет дальше.
Я вежливо поклонился любознательным молодым людям и столь же вежливо объяснил ситуацию:
– Ваш друг, к моему великому сожалению, сначала оскорбил даму, а потом и меня. Я не люблю, когда меня хватают за пиджак и дергают из-за стола, а он почему-то не захотел поступить иначе.
– Похоже на Дикого, – засмеялся Факетти, и я подумал, что он, вероятно, симпатичный и неглупый парень. – Не обижайтесь на моего друга: он слишком горяч. Давайте согласимся, что инцидент исчерпан.
Что ж, если не считать еще не пришедшего в сознание Дикого, то инцидент был действительно исчерпан: ни у Линнет, ни у меня претензий к Факетти не было. А Дикого, по-видимому, никто не жалел: его взяли под руки и поволокли к выходу.
– Вы этого хотели? – спросила Линнет. Видимо, она не любила драк.
Не знаю, хотел ли я именно этого, но дело, как говорится, сделано: Факетти меня запомнил. Теперь остается еще один шаг – напомнить ему о себе. Только вот как напомнить?
– Слушайте, Линнет, – сказал я. – Пусть ваши ребята последят за сынком: куда он ходит, как передвигается, какая у него программа на каждый день. И второе: я не хочу подвергать вас излишнему риску. Короче говоря, мне еще нужен связной, шустрый и понятливый парнишка.
Линнет ответила не задумываясь:
– Везет вам, Лайк. Есть такой парнишка. И понятливый и шустрый. Зовут его Ли.
– Пусть придет ко мне послезавтра в девять утра. Успеет?
– Успеет.
– Я назову ему место встречи, а вы приготовите сведения о Факетти. Договорились?.. Тогда продолжим веселье.
И весь остаток вечера я доказывал ей словом и делом, что она не зря пошла со мной в этот «семифутовый» кабак.
Глава 5
в которой действие происходит двумя месяцами раньше, когда Лайка в Городе не было
Утро было пасмурным и тоскливым – низкое серое небо, дождь не дождь, а так, моросня какая-то. Мак-Брайт брился в ванной, разглядывал в зеркале осунувшееся от бессонных ночей лицо – мешки под глазами, впалые щеки, а виски-то совсем седые! – и думал: сдает моторчик, на больших оборотах уже не тянет, скоро на отдых, купить домик где-нибудь на море и забыть обо всем… О ежедневной, ежечасной опасности, о слежке, о конспирации, о делах. Да разве забудешь?
Он говорил Первому об этом, зря, конечно, результат можно было предсказать. «Мне не слаще, Мак. Ты уж потерпи: вместе начинали, вместе и кончим». Начинали и вправду вместе, давно, еще до рождения Системы, и сколько пережили, перемучились вместе – все вместе, в одной связке, по очереди страхуя друг друга. Много сделано, а сколько впереди?
Мак-Брайт закончил бриться, привычно поморщился под струйками гидромассажа и, взяв плащ, пошел к лифту. Электроль со световым сигналом «Заказ» стоял у подъезда. Мак-Брайт назвал шифр вызова, сигнал погас, и дверца открылась.
Уже отъехав от дома, Мак-Брайт сунул руку под сиденье и достал оттуда продолговатый футляр. Раскрыл его, вынул записку, смешно пошевелил губами, расшифровывая текст. Ничего особенного, обычное дело, сколько их было у него.
Ли Джексон, район Фи-Джи, Триста второй квартал, корпус, дом, квартира… Он работал у Бигля младшим оператором и чем-то не угодил ему: в записке об этом подробно не говорится. Зато Первый передал, что в пять за мальчишкой придут. Значит, надо опередить полицию.
Остановив электроль у вокзала, Мак-Брайт, согласно шифровке, прошел на тринадцатый перрон, подошел к расписанию, которое уже изучали мужчина с блокнотом и женщина, кого-то поджидавшая.
– Операция-перехват, – ни к кому не обращаясь, негромко сказал Мак-Брайт и назвал адрес, указанный в шифровке.
Потом оглянулся по сторонам, пошел вдоль перрона, нырнул в вагон поезда, отметив, что мужчина у расписания положил блокнот в карман и не торопись пошел к выходу, а женщина все еще ждала кого-то, поглядывая на двери в зал ожидания.
Он сошел на следующей станции, сел в аэробус, проехал пять остановок, потом долго шел пешком., сворачивая в узкие улочки-ущелья между бесконечными стенами небоскребов. Это был район рабочих кварталов – без сверкающих реклам, роскошных витрин и шикарных баров. Обычные муравейники-дома.
Мак-Брайт свернул в очередное ущелье и, оглядевшись, вошел в подъезд, по замызганной лестнице спустился в подвал, толкнул тяжелую дверь с надписью «Вход воспрещен!» и очутился в длинном коридоре с мокрыми и холодными стенами, по которым тянулись толстые – литой резины – провода. Он торопливо пробежал до следующей двери с такой же грозной надписью и постучал осторожно.
– Кто? – спросили из-за двери.
– Седьмой, – ответил Мак-Брайт.
Дверь открылась, и он оказался в жарком машинном зале с низкими потолками – какая-то районная подстанция, что ли? За машинами следили всего два человека, и обоих Мак-Брайт знал.
Один из них встретил его, проводил молча – трудно говорить в таком шуме – в стеклянную кабину в конце зала, пультовую, закрыл за собой тоже стеклянную дверь. Двое – усатый пятидесятилетний человек и высокий парень лет тридцати, – в серых комбинезонах, в шапочках с козырьком, с нашивками на рукавах, ждали молча, не задавая никаких вопросов, как ждут приказа.
– Устал, – сказал Мак-Брайт. – Есть что выпить?
– Пиво, – откликнулся усатый. – Будешь?
– Буду, – кивнул Мак-Брайт, – и ты со мной. А Рив перебьется: у него сегодня дело.
– Зачем он тебе, Мак? – спросил усатый.
– Ребята Чивера сегодня играют в полицейских. Бигль проявляет рвение, так мы его опять решили немного опередить.
– Кто сейчас? – спросил усатый.
– Мальчишка. Его приведут.
– Говорить будешь ты?
– Линнет.
Над дверью загорелась красная лампочка, замигала тревожно, и через несколько секунд в зале раздался холодный металлический скрежет.
– Это Линнет, – мигнул Мак-Брайт усатому. – Открой и последи за проходом.
В пультовую вошла, вернее, влетела Линнет – в косыночке, в цветастом платьишке: совсем девчонка с рабочей окраины.
– Наконец-то! – сказал Мак-Брайт. – Пока подождем Чивера: он с минуты на минуту появится. Я уйду в аппаратную, а ты поговоришь с новым мальчиком. Скажешь, что тебе говорил о нем Док. Задание ясно?
– Ясно. Что делать с мальчиком?
– Ты поговоришь, я послушаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Что случилось? В чем дело?
Два вопроса прозвучали одновременно. Первый задал Факетти, второй – его приятель. А позади стоял гангстер-метрдотель, но вопросов не задавал: то ли стеснялся Линнет, то ли хотел посмотреть, что будет дальше.
Я вежливо поклонился любознательным молодым людям и столь же вежливо объяснил ситуацию:
– Ваш друг, к моему великому сожалению, сначала оскорбил даму, а потом и меня. Я не люблю, когда меня хватают за пиджак и дергают из-за стола, а он почему-то не захотел поступить иначе.
– Похоже на Дикого, – засмеялся Факетти, и я подумал, что он, вероятно, симпатичный и неглупый парень. – Не обижайтесь на моего друга: он слишком горяч. Давайте согласимся, что инцидент исчерпан.
Что ж, если не считать еще не пришедшего в сознание Дикого, то инцидент был действительно исчерпан: ни у Линнет, ни у меня претензий к Факетти не было. А Дикого, по-видимому, никто не жалел: его взяли под руки и поволокли к выходу.
– Вы этого хотели? – спросила Линнет. Видимо, она не любила драк.
Не знаю, хотел ли я именно этого, но дело, как говорится, сделано: Факетти меня запомнил. Теперь остается еще один шаг – напомнить ему о себе. Только вот как напомнить?
– Слушайте, Линнет, – сказал я. – Пусть ваши ребята последят за сынком: куда он ходит, как передвигается, какая у него программа на каждый день. И второе: я не хочу подвергать вас излишнему риску. Короче говоря, мне еще нужен связной, шустрый и понятливый парнишка.
Линнет ответила не задумываясь:
– Везет вам, Лайк. Есть такой парнишка. И понятливый и шустрый. Зовут его Ли.
– Пусть придет ко мне послезавтра в девять утра. Успеет?
– Успеет.
– Я назову ему место встречи, а вы приготовите сведения о Факетти. Договорились?.. Тогда продолжим веселье.
И весь остаток вечера я доказывал ей словом и делом, что она не зря пошла со мной в этот «семифутовый» кабак.
Глава 5
в которой действие происходит двумя месяцами раньше, когда Лайка в Городе не было
Утро было пасмурным и тоскливым – низкое серое небо, дождь не дождь, а так, моросня какая-то. Мак-Брайт брился в ванной, разглядывал в зеркале осунувшееся от бессонных ночей лицо – мешки под глазами, впалые щеки, а виски-то совсем седые! – и думал: сдает моторчик, на больших оборотах уже не тянет, скоро на отдых, купить домик где-нибудь на море и забыть обо всем… О ежедневной, ежечасной опасности, о слежке, о конспирации, о делах. Да разве забудешь?
Он говорил Первому об этом, зря, конечно, результат можно было предсказать. «Мне не слаще, Мак. Ты уж потерпи: вместе начинали, вместе и кончим». Начинали и вправду вместе, давно, еще до рождения Системы, и сколько пережили, перемучились вместе – все вместе, в одной связке, по очереди страхуя друг друга. Много сделано, а сколько впереди?
Мак-Брайт закончил бриться, привычно поморщился под струйками гидромассажа и, взяв плащ, пошел к лифту. Электроль со световым сигналом «Заказ» стоял у подъезда. Мак-Брайт назвал шифр вызова, сигнал погас, и дверца открылась.
Уже отъехав от дома, Мак-Брайт сунул руку под сиденье и достал оттуда продолговатый футляр. Раскрыл его, вынул записку, смешно пошевелил губами, расшифровывая текст. Ничего особенного, обычное дело, сколько их было у него.
Ли Джексон, район Фи-Джи, Триста второй квартал, корпус, дом, квартира… Он работал у Бигля младшим оператором и чем-то не угодил ему: в записке об этом подробно не говорится. Зато Первый передал, что в пять за мальчишкой придут. Значит, надо опередить полицию.
Остановив электроль у вокзала, Мак-Брайт, согласно шифровке, прошел на тринадцатый перрон, подошел к расписанию, которое уже изучали мужчина с блокнотом и женщина, кого-то поджидавшая.
– Операция-перехват, – ни к кому не обращаясь, негромко сказал Мак-Брайт и назвал адрес, указанный в шифровке.
Потом оглянулся по сторонам, пошел вдоль перрона, нырнул в вагон поезда, отметив, что мужчина у расписания положил блокнот в карман и не торопись пошел к выходу, а женщина все еще ждала кого-то, поглядывая на двери в зал ожидания.
Он сошел на следующей станции, сел в аэробус, проехал пять остановок, потом долго шел пешком., сворачивая в узкие улочки-ущелья между бесконечными стенами небоскребов. Это был район рабочих кварталов – без сверкающих реклам, роскошных витрин и шикарных баров. Обычные муравейники-дома.
Мак-Брайт свернул в очередное ущелье и, оглядевшись, вошел в подъезд, по замызганной лестнице спустился в подвал, толкнул тяжелую дверь с надписью «Вход воспрещен!» и очутился в длинном коридоре с мокрыми и холодными стенами, по которым тянулись толстые – литой резины – провода. Он торопливо пробежал до следующей двери с такой же грозной надписью и постучал осторожно.
– Кто? – спросили из-за двери.
– Седьмой, – ответил Мак-Брайт.
Дверь открылась, и он оказался в жарком машинном зале с низкими потолками – какая-то районная подстанция, что ли? За машинами следили всего два человека, и обоих Мак-Брайт знал.
Один из них встретил его, проводил молча – трудно говорить в таком шуме – в стеклянную кабину в конце зала, пультовую, закрыл за собой тоже стеклянную дверь. Двое – усатый пятидесятилетний человек и высокий парень лет тридцати, – в серых комбинезонах, в шапочках с козырьком, с нашивками на рукавах, ждали молча, не задавая никаких вопросов, как ждут приказа.
– Устал, – сказал Мак-Брайт. – Есть что выпить?
– Пиво, – откликнулся усатый. – Будешь?
– Буду, – кивнул Мак-Брайт, – и ты со мной. А Рив перебьется: у него сегодня дело.
– Зачем он тебе, Мак? – спросил усатый.
– Ребята Чивера сегодня играют в полицейских. Бигль проявляет рвение, так мы его опять решили немного опередить.
– Кто сейчас? – спросил усатый.
– Мальчишка. Его приведут.
– Говорить будешь ты?
– Линнет.
Над дверью загорелась красная лампочка, замигала тревожно, и через несколько секунд в зале раздался холодный металлический скрежет.
– Это Линнет, – мигнул Мак-Брайт усатому. – Открой и последи за проходом.
В пультовую вошла, вернее, влетела Линнет – в косыночке, в цветастом платьишке: совсем девчонка с рабочей окраины.
– Наконец-то! – сказал Мак-Брайт. – Пока подождем Чивера: он с минуты на минуту появится. Я уйду в аппаратную, а ты поговоришь с новым мальчиком. Скажешь, что тебе говорил о нем Док. Задание ясно?
– Ясно. Что делать с мальчиком?
– Ты поговоришь, я послушаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40