Долгий крик боли был ему ответом. Такого звука он не слышал с той ночи, когда умерла Пилар. Он поспешно оглянулся, испугавшись, что Нари утонула, но она также лежала в лодке, и вода струилась с ее волос и одежды. Тот же скорбный крик послышался снова, еще более грустный, чем раньше. На этот раз Реймон увидел лицо Лала: великан с трудом продвигался к носу лодки, а затем начал тянуть ее за веревку. Черты его лица были искажены горем, слезы и соль смешивались и катились вниз по его щекам.
Реймон приблизил лицо к Нари, привлекая ее внимание.
– Почему он такой грустный? – Ему приходилось почти кричать.
Она указала на красно-коричневое пятно на борту лодки, где кто-то недавно сидел, будто прислонившись, отчего кровь просочилась на грубую обшивку.
– Должно быть… думает, Луан… умер… – закричала она в ответ, но он едва слышал ее из-за рева ветра.
– Умер? – отозвался он в шоке. Она кивнула:
– Кровь… лодка по течению… что же еще… думаешь?
– Тогда он плачет из-за Луана? – сказал Реймон изумленно, разговаривая больше с собой, чем с Нари.
– Что? – закричала она в ответ.
Но в этот момент лодка скользнула в укрытие: это была веранда, на которую вели несколько ступеней. В этом закрытом пространстве стоны Лала звучали громче, чем раньше, и Нари подбежала к концу лодки и заставила его посмотреть ей в глаза.
– Все хорошо, – сказала она успокаивающе, – шторм, наверное, просто сорвал лодку с якоря, вот и все. Луан, наверное, только ранен. Он…
– Ты так говоришь, будто хочешь, чтобы он был жив, – взорвался Реймон.
– А почему нет? – ответила она.
– Потому что мы в большей безопасности, если он мертв. Ты это знаешь так же хорошо, как и я. Он – самая большая опасность для нас в этом городе.
– А Лалу так не кажется.
– А мне кажется! Я надеюсь на то, что Луан мертв. Я…
Это был единственный раз, когда Лал рассердился на него. Взявшись за нос лодки, он тряхнул ее так, что Реймон кувырком полетел за борт. К счастью, вода на ступенях, была не очень глубокой, и мальчику удалось взобраться обратно.
– Не умер?.. – услышал он обнадеженный шепот Лала. – Живой?
– А почему бы и нет? – ответила Нари. – Если он зашел так далеко, значит, он не может быть сильно ранен.
– Живой!.. – нетерпеливо повторил он. – Лал… найдет… поможет… – прибавил он, неуверенно входя в воду.
– Ты не можешь идти сейчас, – запротестовала она, – уже поздно. Скоро совсем стемнеет.
Он не обратил внимания на ее слова, остановившись лишь для того, чтобы откинуть волосы со лба Реймона и вытереть воду с его глаз.
– Лал… извиняется… – прошептал он, прижимая свои жесткие губы к его щеке.
– Послушай меня, Лал, – не сдавалась Нари, умоляюще глядя на него, – ты просто не сможешь найти кого-либо в этой темноте. Ты только сам потеряешься. Почему ты не хочешь отдохнуть здесь? Съесть что-нибудь? Тебе надо подкрепиться и набраться сил перед встречей с Луаном.
Он поколебался и голодным взглядом окинул корзины с едой.
– Лал… кушать… – согласился он наконец и принялся наполнять свой рот фруктами и пригоршнями зерна.
Думая, что Лал изменил мнение относительно ночных поисков Луана, Нари и Реймон тоже начали есть. После долгого голодания множество разных видов фруктов и недавно сорванных орехов казались особенно вкусными. Но у них оказалось слишком мало времени, чтобы насладиться едой. Не успели они закончить, как Лал снова поднял своих спутников и приготовился идти.
– Идем… – прошелестел он – Найти… Луана… сейчас…
Реймон попытался вырваться.
– Ты не потащишь меня к Луану! – заорал он. – Сам ищи его, если хочешь, без меня, пожалуйста!
Но спора не получилось.
– Реймон… не останется… это место… опасно… Реймону безопасно… с Лалом. – И без дальнейших дискуссий он вышел навстречу ветру и дождю.
За то короткое время, что они провели на закрытой веранде, вода поднялась еще выше, и даже Лал, чтобы хоть как-то продвигаться вперед, должен был придерживаться домов. Там, частично защищенный от ветра, цепляясь за виноградные лозы и каменные выступы, он наполовину плыл, наполовину тащил сам себя.
Для Нари и Реймона хуже всего было преодолевать перекрестки, когда Лал вынужден был пересекать открытое водное пространство. Намертво вцепившись в его волосы, полузадушенные пеной и брызгами, они тянулись за ним, как два буксира. После каждого такого перехода Реймон умолял Лала остановиться, но так как становилось все темнее, тот лишь упорнее устремлялся вперед.
В опускающихся сумерках все ощущение от города начало изменяться. Утром он выглядел как райский уголок. С началом шторма он стал более хмурым и серым, местом, где было неуютно, даже опасно. Сейчас, когда тени удлинились, сгустились, превратились в бассейны черноты, город снова поменял свой облик: он медленно стал зловещим миром кошмаров, о котором им рассказывали, когда они были детьми. Это был уже не просто город, в приближающейся ночи он обратился в царство неизвестной опасности, где страх и смерть, наблюдая за ними, скрывались во мраке.
Вскоре Реймон уже держался за волосы Лала не только для того, чтобы держаться на плаву, но также и для удобства. И когда он бросал взгляд в сторону Нари, он видел, что ее лицо было бледно и напряженно в угасающем свете и что она была испугана не меньше него самого. Один Лал, казалось, не утратил присутствия духа, несмотря на творящееся вокруг. Единственной его заботой было не заблудиться, и на каждом перекрестке он вылезал из воды, подтягиваясь на пучке виноградных лоз, и изо всех сил вглядываясь в темноту перед собой.
Но вскоре смутился даже Лал. С трудом продвигаясь против ветра, он резко свернул за поворот в тот момент, когда внезапно вся ночь наполнилась ритмичным бухающим звуком. Звук был такой громкий, словно билось некое гигантское сердце, и он отчетливо слышался сквозь завывание ветра. Непрерывное «бух… бух… бух… » исходило не от какого-либо из зданий, казалось, оно шло из ниоткуда. В путанице улиц сейчас была лишь пустота: темное пространство ветра и воды, окруженное огромной кляксой абсолютной черноты. Именно из этой черноты исходил жуткий звук: барабанный грохот, наполняющий воздух.
Лал выдрал громадный камень из какого-то ближайшего фундамента и поднял его над головой, готовый защищаться. Раскрыв рот, он взревел, бросая вызов. Но никто ему не ответил. Равномерное «бух… бух… » продолжалось, как и раньше, до странности монотонное, так что они постепенно притерпелись к нему.
Нари первая догадалась, что это такое.
– Морской колодец! – закричала она, указывая рукой на темную линию, видневшуюся впереди.
И тут же лучик желтого света промелькнул высоко над ними, где-то рядом с вершиной колодца.
Лал, подняв лицо к ветру, отшвырнул тяжелую каменную глыбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42