Аморали, подёргав бородку, задумчиво произнёс:
— Над тобой смеются, генерал. Значит, больше не боятся. Ты потерял авторитет.
— Дозволь, о великий! — затравленно попросил Кувалдыч.
— Что тебе дозволить?
— Чего-нибудь! Хотя бы это самое… того этого!
— Да-а! — грустно протянул Аморали. — Напрасно я избавился от Балдоуса. Он бы ещё пригодился. Скройся с глаз, генерал! Противно на тебя смотреть. — Кувалдыч спрятался за спинами свиты, а Аморали сказал Горюхину: — Ты, наверное, полагаешь, что уже победил, мальчуган? Увы, тебя ждёт разочарование. Кувалдыч не более чем марионетка. Моя сила не в нём и не в Жеках. Если бы я пожелал, то в мгновение ока превратил бы этот город в пепел… Я в последний раз обращаюсь к твоему благоразумию. Признаюсь, моё самолюбие учёного задето, и мне важно знать, каким образом эта женщина укротила Жеков. За это знание я дарю вам всем жизнь и свободу. Или такая цена тебя не устраивает?
— Цена хорошая! — согласился Толя. — Но свободу не получают в обмен на что-то. Её завоёвывают.
Ничего не ответил Аморали. Хлопнул в ладоши, и над полем, над городом вторично поплыл заунывный звук трубы. Толя понял: наступил его час. Он проследил за взглядом Аморали и увидел, как из переулка выкатились огромные, каждый размером с добрый автобус, светящиеся шары. Шары докатились до площадки и расположились вдоль штакетника. Голубоватое свечение шаров, перемешавшись с солнечным светом, раскинуло по полю множество причудливых радуг.
— Тебя ждут, мальчуган! — усмехнулся Бен Аморали.
— Как, разве эти шары?.. — Толя уже догадался: да, эти светящиеся шары и есть его противник, он намного грознее, чем можно было предположить.
— Протестую! — раздался из клетки пронзительный крик Варвары Петровны.
Свита Аморали, Жеки, толпа горожан — все, казалось, уменьшились в размерах при появлении дьявольских шаров. Толя спустился с помоста и подошёл к клетке. Его никто не остановил. Софа смотрела на него ласково и печально. Варвара Петровна плакала навзрыд.
— Перестаньте, Варвара Петровна, — попросил Толя Горюхин. — Когда вернётесь на Землю, поцелуйте за меня маму и папу!
Учительница тряхнула перекладины клетки с такой силой, что одна сломалась.
— Прощайте! — сказал Толя. — Мне жалко уходить от вас, друзья!
Он твёрдым шагом пересёк площадь, остановился и ждал, скрестив руки на груди. Из ряда шаров выкатился один, приблизился к Толе и несколько раз его объехал. Было такое впечатление, что он Толю с любопытством разглядывает. Толя в нетерпении сдвинулся с места, тут же от поверхности шара отлетел тонкий, как игла, луч, и трава у его ног задымилась. В мёртвой тишине дико взорвался хриплый смех Аморали:
— Пощади Того, мальчуган! Не торопись причинить нам непоправимое горе.
Толя вглядывался до рези в глазах, пытаясь постичь, что же это такое перед ним. И вдруг он услышал, да нет, не услышал, а нервами ощутил в себе слова, идущие от шара.
«Поиграем, кто кого, дружок?» — спросил шар.
— Поиграем, — ответил Толя. — Только это неравная игра. Жульническая. — Грудь ему перехватил тошнотворный спазм: так шар передал свой смех.
«А тебе хочется победить?»
— Кого тут побеждать? Ты же всего-навсего робот. А программу в тебя заложил Аморали. Что ж, нападай — и дело с концом.
«Я пока не могу убить тебя».
— Почему?
«Не наступил благоприятный момент».
— Хорошо, жди момента. Мне тоже не к спеху.
Толя опустился на землю, насвистывая песенку.
Шар подкатился к самым его ногам. Толя протянул руку, чтобы его погладить, но между пальцами и поверхностью шара защёлкали ослепительные искры.
Видимо, чего-то иного ожидал Бен Аморали. Некоторые Жеки осмелели и приблизились к штакетнику. Шары завибрировали. Двое Жеков завизжали и бросились бежать, и в ту же секунду их настигли и сбили с ног два синих луча. Толя лишь с виду был безмятежен. Мозг его работал напряжённо, как никогда в прежней жизни. Эпизод с Жеками запечатлелся в нём до мельчайших подробностей. «Почему он напал именно на них, — подумал он, — убегающих и вопящих? А что, если?..» От мгновенно озарившей его догадки Толя вздрогнул. «А что, если механическое чудовище нападает только тогда, когда жертва пугается или вообще испытывает какую-нибудь сильную эмоцию? Эмоция его подзаряжает и включает?.. Но как это проверить?»
«Так ты не собираешься играть со мной? Зачем же меня извлекли?»
— Вас, шаров, много, а я один…
«Ах, вот в чём дело! Сейчас».
Дальше произошло следующее. Шары один за другим подкатывались к тому, который лежал у Толиных ног, и с мелодичным треском соединялись с ним. Шар помаленьку разбухал. Потом из него вытянулись две длинные руки с металлическими зажимами вместо пальцев, приподнялась над шаром голова с фотообъективами, внизу разогнулись железные ноги, похожие на ходули, туловище обрело прямоугольную форму — и вот уже перед Толей стоял, неуклюже покачивался и размахивал ручищами десятиметровый натуральный робот.
«Мне не нравится быть таким, — сказал Тот. — Эта форма некомпактна. Но уж больно хочется поиграть, кто кого. Давай бегай и кричи. А я тебя буду ловить. Поймаю — ты мой. Не поймаю — тоже мой! Всё по правилам».
— Ничего себе правила. И так и этак проигрываю я.
«Чего же ты хочешь?»
— Ты бегай, а уж я тебя догоню.
Тот задумался, и в его черепе явственно заскрежетали шестерёнки. «Давно же тебя не смазывали, браток!» — посочувствовал ему Толя. На помосте свирепствовал Аморали, колотил очухавшегося Кувалдыча рупором по башке. «Какая-то у них вышла накладка, — догадался Толя. — Но это всего лишь отсрочка».
«Согласен на изменения правил, — услышал он в себе голос. — Сначала я буду бегать, потом ты».
— Там видно будет.
Вскоре зрители увидели потрясающую сцену. Страшный, огромный Тот, вместо того чтобы уничтожить дерзкого мальчишку, бросившего ему вызов, шустро засеменил по кругу, кренясь на бок и скрежеща суставами. Толя преследовал его, но не очень старался. Робот сначала бежал медленно, потом увлёкся и развил такую скорость, что превратился в железное блестящее пятно, со свистом мелькающее по площадке. Толя каждый раз, когда Тот проносился мимо, ловко отпрыгивал в сторону. Софа, заметив, что охранники отвлеклись, просунула руку сквозь прутья клетки и легко отодвинула засов.
— Энергия вернулась ко мне! — радостно сообщила она Варваре Петровне. Та, правда, её не поняла. Со стоном хваталась за сердце, когда железный смерч сближался с Толей Горюхиным.
— Это дикость! Дикость! — бормотала она, не имея уже сил протестовать громко.
На трибуне Кувалдыч вдруг, как испорченный патефон, затараторил одну и ту же фразу:
— Кувалдыч всегда! Кувалдыч всегда! Кувалдыч всегда!
— Заткнись, дурошлёп! — бросил Аморали.
Он извлёк из-за спины прибор, напоминающий подзорную трубу, и направил ствол на разыгравшегося робота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Над тобой смеются, генерал. Значит, больше не боятся. Ты потерял авторитет.
— Дозволь, о великий! — затравленно попросил Кувалдыч.
— Что тебе дозволить?
— Чего-нибудь! Хотя бы это самое… того этого!
— Да-а! — грустно протянул Аморали. — Напрасно я избавился от Балдоуса. Он бы ещё пригодился. Скройся с глаз, генерал! Противно на тебя смотреть. — Кувалдыч спрятался за спинами свиты, а Аморали сказал Горюхину: — Ты, наверное, полагаешь, что уже победил, мальчуган? Увы, тебя ждёт разочарование. Кувалдыч не более чем марионетка. Моя сила не в нём и не в Жеках. Если бы я пожелал, то в мгновение ока превратил бы этот город в пепел… Я в последний раз обращаюсь к твоему благоразумию. Признаюсь, моё самолюбие учёного задето, и мне важно знать, каким образом эта женщина укротила Жеков. За это знание я дарю вам всем жизнь и свободу. Или такая цена тебя не устраивает?
— Цена хорошая! — согласился Толя. — Но свободу не получают в обмен на что-то. Её завоёвывают.
Ничего не ответил Аморали. Хлопнул в ладоши, и над полем, над городом вторично поплыл заунывный звук трубы. Толя понял: наступил его час. Он проследил за взглядом Аморали и увидел, как из переулка выкатились огромные, каждый размером с добрый автобус, светящиеся шары. Шары докатились до площадки и расположились вдоль штакетника. Голубоватое свечение шаров, перемешавшись с солнечным светом, раскинуло по полю множество причудливых радуг.
— Тебя ждут, мальчуган! — усмехнулся Бен Аморали.
— Как, разве эти шары?.. — Толя уже догадался: да, эти светящиеся шары и есть его противник, он намного грознее, чем можно было предположить.
— Протестую! — раздался из клетки пронзительный крик Варвары Петровны.
Свита Аморали, Жеки, толпа горожан — все, казалось, уменьшились в размерах при появлении дьявольских шаров. Толя спустился с помоста и подошёл к клетке. Его никто не остановил. Софа смотрела на него ласково и печально. Варвара Петровна плакала навзрыд.
— Перестаньте, Варвара Петровна, — попросил Толя Горюхин. — Когда вернётесь на Землю, поцелуйте за меня маму и папу!
Учительница тряхнула перекладины клетки с такой силой, что одна сломалась.
— Прощайте! — сказал Толя. — Мне жалко уходить от вас, друзья!
Он твёрдым шагом пересёк площадь, остановился и ждал, скрестив руки на груди. Из ряда шаров выкатился один, приблизился к Толе и несколько раз его объехал. Было такое впечатление, что он Толю с любопытством разглядывает. Толя в нетерпении сдвинулся с места, тут же от поверхности шара отлетел тонкий, как игла, луч, и трава у его ног задымилась. В мёртвой тишине дико взорвался хриплый смех Аморали:
— Пощади Того, мальчуган! Не торопись причинить нам непоправимое горе.
Толя вглядывался до рези в глазах, пытаясь постичь, что же это такое перед ним. И вдруг он услышал, да нет, не услышал, а нервами ощутил в себе слова, идущие от шара.
«Поиграем, кто кого, дружок?» — спросил шар.
— Поиграем, — ответил Толя. — Только это неравная игра. Жульническая. — Грудь ему перехватил тошнотворный спазм: так шар передал свой смех.
«А тебе хочется победить?»
— Кого тут побеждать? Ты же всего-навсего робот. А программу в тебя заложил Аморали. Что ж, нападай — и дело с концом.
«Я пока не могу убить тебя».
— Почему?
«Не наступил благоприятный момент».
— Хорошо, жди момента. Мне тоже не к спеху.
Толя опустился на землю, насвистывая песенку.
Шар подкатился к самым его ногам. Толя протянул руку, чтобы его погладить, но между пальцами и поверхностью шара защёлкали ослепительные искры.
Видимо, чего-то иного ожидал Бен Аморали. Некоторые Жеки осмелели и приблизились к штакетнику. Шары завибрировали. Двое Жеков завизжали и бросились бежать, и в ту же секунду их настигли и сбили с ног два синих луча. Толя лишь с виду был безмятежен. Мозг его работал напряжённо, как никогда в прежней жизни. Эпизод с Жеками запечатлелся в нём до мельчайших подробностей. «Почему он напал именно на них, — подумал он, — убегающих и вопящих? А что, если?..» От мгновенно озарившей его догадки Толя вздрогнул. «А что, если механическое чудовище нападает только тогда, когда жертва пугается или вообще испытывает какую-нибудь сильную эмоцию? Эмоция его подзаряжает и включает?.. Но как это проверить?»
«Так ты не собираешься играть со мной? Зачем же меня извлекли?»
— Вас, шаров, много, а я один…
«Ах, вот в чём дело! Сейчас».
Дальше произошло следующее. Шары один за другим подкатывались к тому, который лежал у Толиных ног, и с мелодичным треском соединялись с ним. Шар помаленьку разбухал. Потом из него вытянулись две длинные руки с металлическими зажимами вместо пальцев, приподнялась над шаром голова с фотообъективами, внизу разогнулись железные ноги, похожие на ходули, туловище обрело прямоугольную форму — и вот уже перед Толей стоял, неуклюже покачивался и размахивал ручищами десятиметровый натуральный робот.
«Мне не нравится быть таким, — сказал Тот. — Эта форма некомпактна. Но уж больно хочется поиграть, кто кого. Давай бегай и кричи. А я тебя буду ловить. Поймаю — ты мой. Не поймаю — тоже мой! Всё по правилам».
— Ничего себе правила. И так и этак проигрываю я.
«Чего же ты хочешь?»
— Ты бегай, а уж я тебя догоню.
Тот задумался, и в его черепе явственно заскрежетали шестерёнки. «Давно же тебя не смазывали, браток!» — посочувствовал ему Толя. На помосте свирепствовал Аморали, колотил очухавшегося Кувалдыча рупором по башке. «Какая-то у них вышла накладка, — догадался Толя. — Но это всего лишь отсрочка».
«Согласен на изменения правил, — услышал он в себе голос. — Сначала я буду бегать, потом ты».
— Там видно будет.
Вскоре зрители увидели потрясающую сцену. Страшный, огромный Тот, вместо того чтобы уничтожить дерзкого мальчишку, бросившего ему вызов, шустро засеменил по кругу, кренясь на бок и скрежеща суставами. Толя преследовал его, но не очень старался. Робот сначала бежал медленно, потом увлёкся и развил такую скорость, что превратился в железное блестящее пятно, со свистом мелькающее по площадке. Толя каждый раз, когда Тот проносился мимо, ловко отпрыгивал в сторону. Софа, заметив, что охранники отвлеклись, просунула руку сквозь прутья клетки и легко отодвинула засов.
— Энергия вернулась ко мне! — радостно сообщила она Варваре Петровне. Та, правда, её не поняла. Со стоном хваталась за сердце, когда железный смерч сближался с Толей Горюхиным.
— Это дикость! Дикость! — бормотала она, не имея уже сил протестовать громко.
На трибуне Кувалдыч вдруг, как испорченный патефон, затараторил одну и ту же фразу:
— Кувалдыч всегда! Кувалдыч всегда! Кувалдыч всегда!
— Заткнись, дурошлёп! — бросил Аморали.
Он извлёк из-за спины прибор, напоминающий подзорную трубу, и направил ствол на разыгравшегося робота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34