Я знаю, что там. Господи, ну пусть там окажется что-то другое, твержу про себя я. Люка снова наклоняется и откидывает вторую крышку; выглядывает черно-белая головка.
Гляди, Фрэн! Папа тебе кролика купил! - кричит она.
* * *
Машина незнакомая, арендованная. На водителе серый шерстяной костюм в широкую белую полоску - модный, пижонистый, но дешевый. Проезжая мимо витрин магазинов в старом городе и Дома Моряка, он притормаживает. В это время здесь открыты только бары.
Рад, что вернулся? - спрашивает он.
На это Джо Медора не отвечает.
Удиви его, говорит он. Скажи, что дело буду вести я.
Паоло проезжает «Лунный свет» и останавливается за первым поворотом.
На вечеринку не заглянешь?
Джо протягивает руку за ключами. Паоло либо окончательно глуп, либо ведет свою игру.
Это бизнес, говорит Джо подчеркнуто твердо. У меня дела. С Фрэнки.
Паоло выходит из машины, идет легкой походкой по тротуару. Он чувствует на себе взгляд Джо.
Нет, босс, говорит он чуть слышно, это у меня дела с Фрэнки.
* * *
Фрэн сидит, натянув юбку на колени, и греется у огня. Она сняла чулки, чтобы мама их заштопала, и я вижу ее голые икры в тоненьких прожилках. Фрэн держит на коленях кролика, гладит его мягкий белый живот, меховые подушечки лапок. Он лежит неподвижно, с закрытыми глазами, склонив голову набок. У нее никогда не было кролика, своего собственного: другие - которые жили в клетке в саду - не в счет. О них она не хочет думать, поэтому сосредотачивается на том, чем кормить этого. Можно сходить в лавку Эвансов и попросить их отдавать ей подгнившие овощи. Тут она вспоминает, что лавка сгорела, а ей все равно надо будет возвращаться в монастырь. Мать-настоятельница не разрешит ей держать там кролика, да и большие мальчишки наверняка придумают какую-нибудь гадость, как уже было с той кошкой. Кролика придется оставить здесь.
Ему нравится, говорит Ева, зажав губами шпильки. Она закалывает Селесте волосы, крутит ее голову во все стороны, но глаза ее устремлены на Фрэн.
И как же ты его назовешь?
Джоуи, говорит Фрэн, водя пальцами по лапкам. Селеста издает громкий вопль: Ева, вздрогнув, нечаянно уколола ее шпилькой.
Извини, радость моя, говорит она и откашливается. А может, Флаффи? - предлагает она. Или Флопси?
Джоуи! Джоуи! Джоуи! - Люка, подпрыгивая на стуле, кричит так громко, что в дверях появляется мама. За ней следом отец.
А ну, прекратить голосить! Немедленно! - орет она на Люку. А ты, мама оборачивается к Фрэн, унеси его во двор.
На отце лучший костюм. Он не улыбается. Его рука ползет вверх, по маминой шее, туда, где волосы мягкие и тонкие, и тянет их вниз. Костяшки его пальцев побелели от напряжения. Я нутром чувствую, как из нее выходит воздух, но больше смотреть не могу; не могу смотреть ни на кролика, ни на маму, ни на отца, ни на Фрэн. Так мне скоро вообще некуда будет смотреть.
Ну вот! - говорит Ева Селесте. Теперь ты как картинка!
Селеста встает со стула и разводит руки в стороны. Она смотрит в зеркало над камином - склоняет голову набок, опускает ее, задирает подбородок. Затем оборачивается, берет пудреницу с зеркальцем, чтобы увидеть, что у нее сзади.
Очень здорово, Ева, говорит она. Ты меня спасла.
Только учти, завтра придется все повторить. Ночь прическа не продержится.
Ева ухитрилась при помощи невидимок, шпилек и атласных бутончиков сделать то, что не сумел весь персонал «Плюмажа». Селеста похожа на Золушку из моей книжки волшебных сказок. Настоящая принцесса. Пиппо в обморок хлопнется, когда ее увидит. |
Рот у Селесты приоткрыт, глаза суровые. Она оборачивается к маме и отцу.
Что скажете? - спрашивает она.
Отец равнодушно кивает.
Вылитая мать, говорит он.
На комплимент это не похоже. Мама высвобождается из-под его руки.
Что ж, леди, говорит она Фрэн. Унесите его.
Фрэн сует босые ноги в сандалии и проскальзывает мимо отца. Он берет со стола шляпу и нахлобучивает ее на голову.
Фрэнк, говорит мама, кивая на кролика. Помни, о чем я сказала.
Всенепременно, говорит он. Всенепременно.
* * *
Сальваторе стоит в полутемном сарае, в одной руке у него метла, другой он придерживает дверь. Он обыескал все, но крысу так и не нашел. Сальваторе боится, что она сбежала, спряталась под барной стойкой или в углу одной из кабинок и выскочит как раз в тот момент, когда Пиппо обратится к гостям с речью. Он открывает дверь пошире, но уже стемнело: он едва различает бетонные плиты дорожки, где уж тут крысу разглядеть. Сальваторе с облегчением вздыхает, уверяет себя, что точно убил бы ее, если бы увидел. Всенепременно, шепчет он, проверяя собственную смелость. Всенепременно, повторяет он снова, вспомнив вдруг Фрэнки. Так он и сказал. Всенепременно. Будто в последний раз. Сальваторе видит, словно это было вчера, как катится по полированной стойке последняя монета Фрэнки, видит сгоревший дом, больничную палату с плачущим младенцем. Сальваторе понимает, что у Фрэнки есть План. Он ставит метлу рядом с лопатой, они обе валятся на пол. В комнате над «Лунным светом» один-единственный раз приподнимается штора. На дереве щебечет птичка. По улице едет машина.
* * *
Я иду по доске. Она скользкая, и в темноте мне трудно удержать равновесие. Я дважды падаю в хлюпающую грязь, но на это никто не обращает внимания, потому что все мы сосредоточены на Фрэн и кролике, которого она прижимает к груди. Она медленно идет впереди меня. Из-за ее плеча поблескивают красные глаза кролика. Доска кончается, дальше лежат кирпичи, на которые нужно наступать, но их разглядеть трудно, потому что мы уже в дальнем конце сада. Старая клетка стоит у стены. Я здесь не играю - с тех пор, как Роза с Люкой меня в ней заперли. Там лежат солома и бумага, а иногда бывают крольчата. Я не должна вмешиваться ни во что.
Отодвинься, говорит Роза. Мне ничего не видно. Она нагибается, чтобы открыть квадратную дверцу, возится с задвижкой. Люка отталкивает меня, потому что я загораживаю свет из кухни. Если посмотреть назад, кажется, что мы так далеко от дома. Я вижу маму в окне, она движется в прямоугольнике света, как актриса на экране. Конец мая, но здесь холодно. Здесь часто бывает холодно.
Фрэн запускает кролика в клетку, аккуратно приподнимает его задние лапки, чтобы он не задел порожек. Он мечется по своему новому дому, хочет прыгнуть назад ей на руки. Роза захлопывает дверцу.
Поцарапалась? - спрашивает Люка, заметив, что Фрэн смотрит на запястье.
Ерунда, отвечает Фрэн и трет руку. Она подносит ее к полоске света, чтобы мы разглядели две длинные ссадины. Татуировку свою она нам еще не показывала.
Ба-бах!
Мы все поворачиваемся к дому. Я представляю себе взорвавшуюся газовую плиту, страшных людей в шляпах - как из «Криминальных новостей», но тут слышу мамин смех, слышу, как Ева кричит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Гляди, Фрэн! Папа тебе кролика купил! - кричит она.
* * *
Машина незнакомая, арендованная. На водителе серый шерстяной костюм в широкую белую полоску - модный, пижонистый, но дешевый. Проезжая мимо витрин магазинов в старом городе и Дома Моряка, он притормаживает. В это время здесь открыты только бары.
Рад, что вернулся? - спрашивает он.
На это Джо Медора не отвечает.
Удиви его, говорит он. Скажи, что дело буду вести я.
Паоло проезжает «Лунный свет» и останавливается за первым поворотом.
На вечеринку не заглянешь?
Джо протягивает руку за ключами. Паоло либо окончательно глуп, либо ведет свою игру.
Это бизнес, говорит Джо подчеркнуто твердо. У меня дела. С Фрэнки.
Паоло выходит из машины, идет легкой походкой по тротуару. Он чувствует на себе взгляд Джо.
Нет, босс, говорит он чуть слышно, это у меня дела с Фрэнки.
* * *
Фрэн сидит, натянув юбку на колени, и греется у огня. Она сняла чулки, чтобы мама их заштопала, и я вижу ее голые икры в тоненьких прожилках. Фрэн держит на коленях кролика, гладит его мягкий белый живот, меховые подушечки лапок. Он лежит неподвижно, с закрытыми глазами, склонив голову набок. У нее никогда не было кролика, своего собственного: другие - которые жили в клетке в саду - не в счет. О них она не хочет думать, поэтому сосредотачивается на том, чем кормить этого. Можно сходить в лавку Эвансов и попросить их отдавать ей подгнившие овощи. Тут она вспоминает, что лавка сгорела, а ей все равно надо будет возвращаться в монастырь. Мать-настоятельница не разрешит ей держать там кролика, да и большие мальчишки наверняка придумают какую-нибудь гадость, как уже было с той кошкой. Кролика придется оставить здесь.
Ему нравится, говорит Ева, зажав губами шпильки. Она закалывает Селесте волосы, крутит ее голову во все стороны, но глаза ее устремлены на Фрэн.
И как же ты его назовешь?
Джоуи, говорит Фрэн, водя пальцами по лапкам. Селеста издает громкий вопль: Ева, вздрогнув, нечаянно уколола ее шпилькой.
Извини, радость моя, говорит она и откашливается. А может, Флаффи? - предлагает она. Или Флопси?
Джоуи! Джоуи! Джоуи! - Люка, подпрыгивая на стуле, кричит так громко, что в дверях появляется мама. За ней следом отец.
А ну, прекратить голосить! Немедленно! - орет она на Люку. А ты, мама оборачивается к Фрэн, унеси его во двор.
На отце лучший костюм. Он не улыбается. Его рука ползет вверх, по маминой шее, туда, где волосы мягкие и тонкие, и тянет их вниз. Костяшки его пальцев побелели от напряжения. Я нутром чувствую, как из нее выходит воздух, но больше смотреть не могу; не могу смотреть ни на кролика, ни на маму, ни на отца, ни на Фрэн. Так мне скоро вообще некуда будет смотреть.
Ну вот! - говорит Ева Селесте. Теперь ты как картинка!
Селеста встает со стула и разводит руки в стороны. Она смотрит в зеркало над камином - склоняет голову набок, опускает ее, задирает подбородок. Затем оборачивается, берет пудреницу с зеркальцем, чтобы увидеть, что у нее сзади.
Очень здорово, Ева, говорит она. Ты меня спасла.
Только учти, завтра придется все повторить. Ночь прическа не продержится.
Ева ухитрилась при помощи невидимок, шпилек и атласных бутончиков сделать то, что не сумел весь персонал «Плюмажа». Селеста похожа на Золушку из моей книжки волшебных сказок. Настоящая принцесса. Пиппо в обморок хлопнется, когда ее увидит. |
Рот у Селесты приоткрыт, глаза суровые. Она оборачивается к маме и отцу.
Что скажете? - спрашивает она.
Отец равнодушно кивает.
Вылитая мать, говорит он.
На комплимент это не похоже. Мама высвобождается из-под его руки.
Что ж, леди, говорит она Фрэн. Унесите его.
Фрэн сует босые ноги в сандалии и проскальзывает мимо отца. Он берет со стола шляпу и нахлобучивает ее на голову.
Фрэнк, говорит мама, кивая на кролика. Помни, о чем я сказала.
Всенепременно, говорит он. Всенепременно.
* * *
Сальваторе стоит в полутемном сарае, в одной руке у него метла, другой он придерживает дверь. Он обыескал все, но крысу так и не нашел. Сальваторе боится, что она сбежала, спряталась под барной стойкой или в углу одной из кабинок и выскочит как раз в тот момент, когда Пиппо обратится к гостям с речью. Он открывает дверь пошире, но уже стемнело: он едва различает бетонные плиты дорожки, где уж тут крысу разглядеть. Сальваторе с облегчением вздыхает, уверяет себя, что точно убил бы ее, если бы увидел. Всенепременно, шепчет он, проверяя собственную смелость. Всенепременно, повторяет он снова, вспомнив вдруг Фрэнки. Так он и сказал. Всенепременно. Будто в последний раз. Сальваторе видит, словно это было вчера, как катится по полированной стойке последняя монета Фрэнки, видит сгоревший дом, больничную палату с плачущим младенцем. Сальваторе понимает, что у Фрэнки есть План. Он ставит метлу рядом с лопатой, они обе валятся на пол. В комнате над «Лунным светом» один-единственный раз приподнимается штора. На дереве щебечет птичка. По улице едет машина.
* * *
Я иду по доске. Она скользкая, и в темноте мне трудно удержать равновесие. Я дважды падаю в хлюпающую грязь, но на это никто не обращает внимания, потому что все мы сосредоточены на Фрэн и кролике, которого она прижимает к груди. Она медленно идет впереди меня. Из-за ее плеча поблескивают красные глаза кролика. Доска кончается, дальше лежат кирпичи, на которые нужно наступать, но их разглядеть трудно, потому что мы уже в дальнем конце сада. Старая клетка стоит у стены. Я здесь не играю - с тех пор, как Роза с Люкой меня в ней заперли. Там лежат солома и бумага, а иногда бывают крольчата. Я не должна вмешиваться ни во что.
Отодвинься, говорит Роза. Мне ничего не видно. Она нагибается, чтобы открыть квадратную дверцу, возится с задвижкой. Люка отталкивает меня, потому что я загораживаю свет из кухни. Если посмотреть назад, кажется, что мы так далеко от дома. Я вижу маму в окне, она движется в прямоугольнике света, как актриса на экране. Конец мая, но здесь холодно. Здесь часто бывает холодно.
Фрэн запускает кролика в клетку, аккуратно приподнимает его задние лапки, чтобы он не задел порожек. Он мечется по своему новому дому, хочет прыгнуть назад ей на руки. Роза захлопывает дверцу.
Поцарапалась? - спрашивает Люка, заметив, что Фрэн смотрит на запястье.
Ерунда, отвечает Фрэн и трет руку. Она подносит ее к полоске света, чтобы мы разглядели две длинные ссадины. Татуировку свою она нам еще не показывала.
Ба-бах!
Мы все поворачиваемся к дому. Я представляю себе взорвавшуюся газовую плиту, страшных людей в шляпах - как из «Криминальных новостей», но тут слышу мамин смех, слышу, как Ева кричит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63