На страницах этой книги несколько раз возвращался я к человеку удивительнейшей судьбы, которого называю «дублёром Зорге» или «вторым Зорге», — к Михаилу Ивановичу Иванову, ныне генералу в отставке. Много лет легально и нелегально провёл он на Дальнем Востоке, в Китае и в Японии, меняя, в силу необходимости, фамилии и должности, весь образ жизни. Когда громыхнул взрыв в Хиросиме, он находился в Токио, работал в нашем посольстве. Получил задание побывать на месте происшествия, собрать все возможные сведения. При этом уже сама поездка по воюющей стране, где ненавидят всех «белых», отождествляя их с врагами — американцами, уже сама эта поездка была событием незаурядным. Население однородное, иностранцев нет, в толпе не затеряешься. Михаил Иванович шутил потом, что он и его молодой помощник пострадали ещё до прибытия к месту взрыва. В пути японцы забрасывали их камнями и всякой дрянью. Пришлось обратиться за помощью к местной полиции. Та, выяснив, что имеет дело с русскими, не отказала.
Ситуация почти фантастическая. Советские разведчики под охраной самурайской полиции осматривают место трагедии буквально по горячим следам, среди дымящихся руин, рядом с японцами, разыскивающими останки своих родственников. Помощник Иванова помогал переворачивать обугленные трупы, разгребал пепел… Никто же ведь тогда не знал, что ядерное оружие убивает не только сразу, но и со временем.
Михаил Иванович Иванов, человек волевой, умевший держать под контролем свои нервы, на заседании Политбюро заметно волновался. Ещё бы: его слушают руководители партии и правительства, слушает сам товарищ Сталин! Сосредоточиться бы, излагать как можно точнее, но сердце колотится и вроде бы воздуха не хватает. Событие-то какое: один раз за всю жизнь! А Иосиф Виссарионович, великое множество раз видевший новичков в своём кабинете, понимал их состояние и давно уже выработал соответствующую «успокоительную» тактику. Никак и ничем не «давил» на новичка, позволяя ему освоиться. Почти не смотрел на него, зная силу своего взгляда. Если и задавал вопросы, то самые простые или конкретно-деловые. Прохаживался, помалкивал, покуривал, вроде бы даже не особенно прислушиваясь, однако слышал и запоминал, разумеется, все.
Михаил Иванович довольно быстро взял себя в руки, но волнение его проявилось вновь, когда, отвечая на вопросы, начал рассказывать о собственных впечатлениях от увиденного в Хиросиме. И настолько страшны, жутко-неправдоподобны были приводимые им подробности, что произвели весьма сильное, даже угнетающее впечатление на членов Политбюро. И на самого Сталина. Он слушал с интересом, впитывая каждое слово. Один лишь Берия скептически кривил губы, недоверчиво покачивал головой, бросил несколько реплик чипа: «У страха глаза велики». Нежелательно было ему, отвечавшему за создание нашей атомной бомбы, привлекать повышенное внимание к проблемам грозного ядерного оружия, которое американцы уже имели, а мы ещё нет. Не преуспел в этом направлении Лаврентий Павлович.
— Бомба опасна, — сказал он, — но не так страшен черт, как его малюют. Не надо паниковать. — А когда Иванов вышел, пустил ядовитую стрелу ему вслед: — Трус! Краснобай! Сам испугался и нас запугивает. Но мы не из трусливых…
Повисло тяжёлое молчание, прерванное затем Сталиным:
— Нет, он не трус. Наоборот, он очень смелый человек, раз пошёл в такой ад. Он честен и откровенен, нам надо не критиковать его, а крепко задуматься. В первую очередь товарищу Берии. Ему дано все, и мы вправе требовать с него, чтобы быстро ликвидировал отставание.
Добавлю ещё вот что. Зная, как злопамятный Лаврентий Павлович умеет мстить людям, чем-либо не угодившим ему, начальник Генерального штаба Алексей Иннокентьевич Антонов, в чьём ведении находилось Главное разведывательное управление, подыскал для Иванова такую должность, что он не «мозолил глаза» Берии, а его «редкая» фамилия не резала слух высокопоставленного деятеля. В ГРУ были такие возможности.
Вспомнив о поведении Лаврентия Павловича осенью 1945 года на заседании Политбюро, о его тогдашних высказываниях, вернёмся в январь года 1949, в кабинет Сталина, где обсуждалось опасное положение в Берлине, грозившее обернуться Третьей мировой войной. На этот раз Берия занял иную, совершенно противоположную позицию. Говорил о том, насколько разрушительным и гибельным является ядерное оружие, какой ущерб, какие потери могут нанести нам десятки атомных бомб, имевшихся у американцев, причём каждая из них мощнее тех бомб, которыми разрушены были Хиросима и Нагасаки. Предлагал и даже просил не накалять обстановку хотя бы до конца текущего года. Он не связывал это напрямик с готовностью нашей атомной бомбы, об этом не принято было говорить, но все присутствовавшие понимали, что он имеет в виду.
Лаврентий Павлович очень усердствовал, чрезмерно усердствовал, отстаивая свою точку зрения, расписывая последствия возможной ядерной войны похлеще, чем генерал Иванов. Тут уж самого Берию можно было обвинить в паникёрстве, в стремлении запугать наше высшее руководство. Хотя, конечно, истина в его словах была значительна, а аргументы весомы. Но он, повторяю, так усердствовал, настаивая на смягчении обстановки в Берлине, что поневоле закрадывалось подозрение: не защищает ли он американские или чьи-то ещё интересы, не подкуплен ли он нашим противником? Возможно, тогда и зародилась мысль, отлившаяся после смерти Сталина в чугунную формулировку: агент американо-израильского империализма. Сам же Иосиф Виссарионович был гораздо ближе к пониманию истины. Считал, что Берия боится ответственности в случае наших военных неудач за то, что запоздал с созданием советской атомной бомбы. И вообще, ни к чему Лаврентию Павловичу новые осложнения, тем паче новая истребительная война. Он настроен на иное: дождаться, когда ослабеет, отойдёт от дел постаревший вождь, и запять высшие посты в государстве, избежав тем самым расплаты за прошлые прегрешения и получив возможность поцарствовать в своё удовольствие. Сталин понимал это, как и другую печальную истину: близится время, когда он вынужден будет уступить руль кому-то другому. Но кому именно — ещё не решил.
На том январском совещании Иосиф Виссарионович молча слушал выступавших товарищей, не подвёл итоги, не высказал своего мнения, оставил себе время подумать. А через несколько дней, 27 января, отвечая на вопросы представителей иностранной прессы, неожиданно для всех дал понять, что он может пойти на снятие ограничений вокруг Берлина на переговорах без предварительных условий. Американцы, англичане и французы сразу ухватились за такую возможность — ведь и на Западе далеко не все хотели новой разрушительной войны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522 523 524 525 526 527 528 529 530 531 532 533 534 535 536 537 538 539 540 541 542 543 544 545 546 547 548 549 550 551 552 553 554 555 556 557 558 559 560 561 562 563 564 565 566 567 568 569 570 571 572 573 574 575 576 577 578 579 580 581 582 583 584 585 586 587 588 589 590 591 592 593 594 595 596 597 598 599 600 601 602 603 604 605 606 607 608 609 610 611 612 613 614 615 616 617 618 619 620 621 622 623 624 625 626 627 628 629 630 631 632 633 634 635 636 637 638 639 640 641 642 643 644 645 646 647 648 649 650 651 652 653 654 655 656 657 658 659 660 661 662 663 664 665 666 667 668 669 670 671 672 673 674 675 676 677 678 679 680 681 682 683 684 685 686 687 688 689 690 691 692 693 694 695 696 697 698 699 700 701 702 703 704 705 706 707 708 709 710 711 712