Шариф поздоровался за руку с каждым воином, и из-за полога шатра Тэмпл видела, как в ответ в знак величайшего уважения каждый воин дружественного племени поцеловал шейху правое плечо. После ритуала приветствий гостей отвели в палатки на отдых, Шариф тоже вернулся в свой шатер, чтобы немного отдохнуть перед празднествами.
Тэмпл волновалась, казалось, нервы ее сжались в комок. Ее чувства к равнодушному шейху разгорались день ото дня, но его безразличие вызывало у Темпл желание обидеть его, разразиться бранью. Ей хотелось вывести его из себя. Ей хотелось доказать ему, что с ней нужно считаться.
— Вы слышали, что я сказала? — разочарованная его ответом, переспросила Тэмпл. Она была уверена, что шейх станет настаивать, поэтому отложила книгу в сторону, поднялась и объявила: — Я отказываюсь принимать участие в странном празднике дикарей, которые не имеют никакого представления ни о морали, ни о хороших манерах. Вы не можете принудить меня общаться с теми, кто верит, что насилие, жестокость и тупая сила — основа поведения.
— Как хотите, — не стал настаивать Шариф, поднимаясь с дивана и лениво потягиваясь, как большая кошка.
— Так… вы согласны? — не веря своим ушам, спросила Тэмпл.
Шариф принялся прямо перед ней расстегивать рубашку. Каждая расстегнутая пуговка обнажала следующий участок его загорелой груди.
— Не возражаю, — подтвердил шейх, стягивая с себя рубашку и обтирая ею вспотевшее тело.
— Не возражаете? — Тэмпл следила за капельками пота, струящимися по его шее. — Честно?
— Честно. Более того, я запрещаю вам принимать участие в нашем празднике дикарей. Тэмпл растерянно заморгала.
— Вы… запрещаете мне? — Она почувствовала себя униженной. — Но… почему?
Шейх пожал загорелыми плечами.
— Вы же сами не хотите присутствовать.
— Нет, не хочу… Но я думала… — Тэмпл почувствовала себя неловко и замялась.
Она нервничала, глядя на его обнаженный торс и незабинтованное левое плечо, недавно отмеченное пулей. Тэмпл обиженно повернулась к нему спиной, достала из книжного шкафа томик стихов и начала быстро его перелистывать. Все еще стоя к нему спиной, она съязвила:
— Надеюсь, что ваши мужские посиделки не превратятся в заурядную пьянку и дебош. Не хотелось бы, чтобы ваши крики помешали мне ночью спать.
— Нам предстоят вовсе не мужские посиделки.
Тэмпл повернулась к шейху лицом.
— Неужели? А я-то думала, что именно поэтому…
— … я не настаиваю на вашем присутствии, — закончил он за нее. — Женщины обязательно должны присутствовать на празднике.
Тэмпл снова повернулась к книжным полкам и стиснула зубы. Шариф, бросив рубашку на маленький столик, бесшумно подошел к ней.
Жар, исходящий от его нагого торса, обволакивал ее. Смесь запаха мужского тела, ароматов пустыни и сигар «Картье» подсказал Тэмпл, что Шариф стоит прямо у нее за спиной.
— Вы, упрямые, невежественные американцы, — холодно произнес шейх, — вы ничего не знаете о моем народе и наших обычаях. Коран запрещает пить вино.
— Мне это известно. — Тэмпл обернулась так быстро и резко, что едва не стукнулась подбородком о грудь молодого вождя. Она состроила недовольную гримасу и потребовала ответа: — Почему меня не пригласили на празднества?
— Шейх Рахман привез с собой свою младшую дочь.
— Ну и что? — нахмурилась Тэмпл. — Какое отношение имеет его младшая дочь к тому, что меня не пригласили на праздник? Я знаю, как вести себя с детьми. Они любят меня, и я люблю их. Наверное, она прелесть?
— Да, она прелесть, — подтвердил шейх и отвернулся. — Мне пора одеваться.
— Но ведь сейчас только два часа.
Шариф уже не слушал ее. Он подошел к выходу, откинул полог и позвал Тариза. Через несколько секунд дюжие арабы внесли в спальню кадки с горячей водой.
— Начало празднества намечено на три, — бросил шейх.
— Да? И сколько оно продлится? — как можно равнодушнее поинтересовалась Тэмпл.
— До трех утра.
Тариз и другие мужчины вышли. Войдя в спальню, шейх задернул за собой полог.
Тэмпл устроилась на диване и постаралась сосредоточиться на книге. Она прикладывала нечеловеческие усилия, чтобы не думать о том, что за занавеской нагой мужчина плещется в ванне. Из-за стен шатра не доносилось ни звука, казалось, весь мир сузился до размеров спальни, где мылся молодой араб.
Тэмпл не выдержала. Она отложила книгу, откинула голову на высокую спинку дивана и заткнула уши.
— Тэмпл, вы что… плохо себя чувствуете?
Девушка вскочила. Шейх, как всегда, неслышно вошел в гостиную. Он уже полностью оделся.
— Если у вас болят уши, я попрошу Рикию согреть немного масла…
— У меня все в порядке с ушами, благодарю вас. — Тэмпл снова взялась за книгу, но читать не смогла.
Шарифу чрезвычайно шли роскошные белые одежды. На поясе у него висела украшенная драгоценностями сабля. Шейх был гладко выбрит, лицо его светилось здоровьем. На пальце сверкал рубин. Глаза его сияли страстью и холодом одновременно. Тэмпл почувствовала сладкую истому.
Вы бледны, — сухо заметил шейх. Он опустился на колено и положил руку ей на лоб. — Должно быть, вам вреден наш климат. Жара плохо действует на вас.
— Да, это все от жары, — поспешно согласилась Тємпл, прекрасно зная, что ее недомогание связано только с ним. Похоже, что и сам шейх в этом не сомневался.
Он встал и направился к выходу. Возле самого полога он задержался и бросил через плечо: — Вам не следует выходить из шатра.
Тэмпл осталась сидеть на диване, впрочем, ее терпения хватило лишь на минуту. Потом она вскочила, подбежала к выходу и выглянула из-за занавесей, чтобы разглядеть удаляющуюся фигуру своего похитителя.
Он шел величественной походкой истинного властителя. Его сопровождал черно-золотой гепард, ласковый, как домашняя кошка.
Тэмпл вздрогнула. Если он захочет, то сможет выдрессировать ее так же, как этого злобного гепарда? Она быстро задернула занавесь и направилась к дивану.
Тэмпл всеми силами старалась не обращать внимания на праздничную суету за стенами шатра. Крики и смех скоро превратились в постоянный гул, на который трудно было не реагировать. Вскоре раздался барабанный бой. Тэмпл сгорала от любопытства. Она хотела видеть все, что происходило снаружи. Да, но ведь Шариф велел ей оставаться в шатре. Ну и черт с ним!
Тэмпл вскочила с дивана и заторопилась к выходу. Там она немного замешкалась, набрала полную грудь воздуха, отбросила полог, вышла из шатра и… замерла. На противоположной стороне водоема, под раскидистыми тенистыми пальмами, один на другом лежа ли толстые мягкие ковры. На подушках восседали представители двух дружественных племен — все в самых изысканных, дорогих одеяниях. Праздничный обед только что завершился, и теперь гости и хозяева вкушали густой, ароматный, сладкий кофе из крохотных чашечек ручной работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Тэмпл волновалась, казалось, нервы ее сжались в комок. Ее чувства к равнодушному шейху разгорались день ото дня, но его безразличие вызывало у Темпл желание обидеть его, разразиться бранью. Ей хотелось вывести его из себя. Ей хотелось доказать ему, что с ней нужно считаться.
— Вы слышали, что я сказала? — разочарованная его ответом, переспросила Тэмпл. Она была уверена, что шейх станет настаивать, поэтому отложила книгу в сторону, поднялась и объявила: — Я отказываюсь принимать участие в странном празднике дикарей, которые не имеют никакого представления ни о морали, ни о хороших манерах. Вы не можете принудить меня общаться с теми, кто верит, что насилие, жестокость и тупая сила — основа поведения.
— Как хотите, — не стал настаивать Шариф, поднимаясь с дивана и лениво потягиваясь, как большая кошка.
— Так… вы согласны? — не веря своим ушам, спросила Тэмпл.
Шариф принялся прямо перед ней расстегивать рубашку. Каждая расстегнутая пуговка обнажала следующий участок его загорелой груди.
— Не возражаю, — подтвердил шейх, стягивая с себя рубашку и обтирая ею вспотевшее тело.
— Не возражаете? — Тэмпл следила за капельками пота, струящимися по его шее. — Честно?
— Честно. Более того, я запрещаю вам принимать участие в нашем празднике дикарей. Тэмпл растерянно заморгала.
— Вы… запрещаете мне? — Она почувствовала себя униженной. — Но… почему?
Шейх пожал загорелыми плечами.
— Вы же сами не хотите присутствовать.
— Нет, не хочу… Но я думала… — Тэмпл почувствовала себя неловко и замялась.
Она нервничала, глядя на его обнаженный торс и незабинтованное левое плечо, недавно отмеченное пулей. Тэмпл обиженно повернулась к нему спиной, достала из книжного шкафа томик стихов и начала быстро его перелистывать. Все еще стоя к нему спиной, она съязвила:
— Надеюсь, что ваши мужские посиделки не превратятся в заурядную пьянку и дебош. Не хотелось бы, чтобы ваши крики помешали мне ночью спать.
— Нам предстоят вовсе не мужские посиделки.
Тэмпл повернулась к шейху лицом.
— Неужели? А я-то думала, что именно поэтому…
— … я не настаиваю на вашем присутствии, — закончил он за нее. — Женщины обязательно должны присутствовать на празднике.
Тэмпл снова повернулась к книжным полкам и стиснула зубы. Шариф, бросив рубашку на маленький столик, бесшумно подошел к ней.
Жар, исходящий от его нагого торса, обволакивал ее. Смесь запаха мужского тела, ароматов пустыни и сигар «Картье» подсказал Тэмпл, что Шариф стоит прямо у нее за спиной.
— Вы, упрямые, невежественные американцы, — холодно произнес шейх, — вы ничего не знаете о моем народе и наших обычаях. Коран запрещает пить вино.
— Мне это известно. — Тэмпл обернулась так быстро и резко, что едва не стукнулась подбородком о грудь молодого вождя. Она состроила недовольную гримасу и потребовала ответа: — Почему меня не пригласили на празднества?
— Шейх Рахман привез с собой свою младшую дочь.
— Ну и что? — нахмурилась Тэмпл. — Какое отношение имеет его младшая дочь к тому, что меня не пригласили на праздник? Я знаю, как вести себя с детьми. Они любят меня, и я люблю их. Наверное, она прелесть?
— Да, она прелесть, — подтвердил шейх и отвернулся. — Мне пора одеваться.
— Но ведь сейчас только два часа.
Шариф уже не слушал ее. Он подошел к выходу, откинул полог и позвал Тариза. Через несколько секунд дюжие арабы внесли в спальню кадки с горячей водой.
— Начало празднества намечено на три, — бросил шейх.
— Да? И сколько оно продлится? — как можно равнодушнее поинтересовалась Тэмпл.
— До трех утра.
Тариз и другие мужчины вышли. Войдя в спальню, шейх задернул за собой полог.
Тэмпл устроилась на диване и постаралась сосредоточиться на книге. Она прикладывала нечеловеческие усилия, чтобы не думать о том, что за занавеской нагой мужчина плещется в ванне. Из-за стен шатра не доносилось ни звука, казалось, весь мир сузился до размеров спальни, где мылся молодой араб.
Тэмпл не выдержала. Она отложила книгу, откинула голову на высокую спинку дивана и заткнула уши.
— Тэмпл, вы что… плохо себя чувствуете?
Девушка вскочила. Шейх, как всегда, неслышно вошел в гостиную. Он уже полностью оделся.
— Если у вас болят уши, я попрошу Рикию согреть немного масла…
— У меня все в порядке с ушами, благодарю вас. — Тэмпл снова взялась за книгу, но читать не смогла.
Шарифу чрезвычайно шли роскошные белые одежды. На поясе у него висела украшенная драгоценностями сабля. Шейх был гладко выбрит, лицо его светилось здоровьем. На пальце сверкал рубин. Глаза его сияли страстью и холодом одновременно. Тэмпл почувствовала сладкую истому.
Вы бледны, — сухо заметил шейх. Он опустился на колено и положил руку ей на лоб. — Должно быть, вам вреден наш климат. Жара плохо действует на вас.
— Да, это все от жары, — поспешно согласилась Тємпл, прекрасно зная, что ее недомогание связано только с ним. Похоже, что и сам шейх в этом не сомневался.
Он встал и направился к выходу. Возле самого полога он задержался и бросил через плечо: — Вам не следует выходить из шатра.
Тэмпл осталась сидеть на диване, впрочем, ее терпения хватило лишь на минуту. Потом она вскочила, подбежала к выходу и выглянула из-за занавесей, чтобы разглядеть удаляющуюся фигуру своего похитителя.
Он шел величественной походкой истинного властителя. Его сопровождал черно-золотой гепард, ласковый, как домашняя кошка.
Тэмпл вздрогнула. Если он захочет, то сможет выдрессировать ее так же, как этого злобного гепарда? Она быстро задернула занавесь и направилась к дивану.
Тэмпл всеми силами старалась не обращать внимания на праздничную суету за стенами шатра. Крики и смех скоро превратились в постоянный гул, на который трудно было не реагировать. Вскоре раздался барабанный бой. Тэмпл сгорала от любопытства. Она хотела видеть все, что происходило снаружи. Да, но ведь Шариф велел ей оставаться в шатре. Ну и черт с ним!
Тэмпл вскочила с дивана и заторопилась к выходу. Там она немного замешкалась, набрала полную грудь воздуха, отбросила полог, вышла из шатра и… замерла. На противоположной стороне водоема, под раскидистыми тенистыми пальмами, один на другом лежа ли толстые мягкие ковры. На подушках восседали представители двух дружественных племен — все в самых изысканных, дорогих одеяниях. Праздничный обед только что завершился, и теперь гости и хозяева вкушали густой, ароматный, сладкий кофе из крохотных чашечек ручной работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57