Барис! Его имя стало молчаливой мукой.
О, БАРИС, ЧТО Я НАДЕЛАЛА!
Шана ощутила, как чувство вины закрадывается в сердце. Она отдавала себе отчет в том, что позволила Торну до смешного легко добиться своего. Девушка хотела сражаться с ним, бросила ему вызов, оказывала сопротивление, как только могла. Но, увы, он одержал победу и получил то, что хотел с необыкновенной легкостью. Сила здесь не понадобилась. Он соблазнил ее поцелуями, дерзкими ласками и заставил ее делать то, что ему хотелось. Она уступила… нет, не уступила… Сдалась. Победа и на этот раз досталась ему. Торн все еще вдавливал Шану в кровать всей тяжестью своего тела. Девушка отчаянно толкала его, пытаясь освободиться. Граф повиновался, лег рядом, положив руку на бархатистую кожу живота принцессы. Она хотела увернуться, но он крепко и плотно прижался к ее спине. Шана лежала в напряженном молчании, и только одна горькая мысль не выходила из головы: ее обвенчали и уложили в постель… И все по приказу короля.
ГЛАВА 13
Еще с юных лет у Торна вошло в привычку просыпаться мгновенно. Как только он открывал глаза, то вставал бодрым и собранным. Но в это утро все было не так, как обычно. У графа была особая причина задержаться в постели. Женщина лежала, прижавшись к его боку, обнаженная и красивая.
О, какой соблазнительной была его новобрачная, чарующе соблазнительной, и этот соблазн мог стать навязчивой идеей. Но, несмотря, на ослепительную красоту женщины, которую Торн теперь называл женой, он не согласится с тем, что она будет использовать свое единственное оружие, острый язычок, против него. Нет, он не позволит ей такую роскошь, физически или еще каким-либо образом, но не позволит.
Хотя эти размышления и не были светлыми, они не мешали Торну любоваться ее красотой. Чтобы налюбоваться полностью, граф скинул простыню с изящного, белого плеча девушки.
Спутавшиеся каштановые волосы принцессы плавно стелились вдоль ее тела. Взглядом Торн дерзко скользнул по всей ее фигуре, задерживаясь на нежных, красивых чувственных грудях, подрагивающих от легкого дыхания.
Кожа Шаны была белая и гладкая, не имеющая ни одного изъяна. Де Уайлд пальцем провел по ослепительно белому, с великолепным изгибом бедру. Прошлой ночью он заметил, что, несмотря на свой небольшой рост, девушка была очень изящной.
Несмотря на враждебность, которая яростно кипела между ними, ни граф, ни принцесса не могли отрицать, что они вместе были охвачены одной сильной страстью.
О да, леди протестовала; Торн припомнил это с удовлетворением, но не более того, потому что еще никому из представительниц прекрасного пола не удавалось завоевать его сердце и не удастся.
Граф хорошо знал, как довести женщину до высших проявлений чувственного наслаждения и как достичь наслаждения самому в этой захватывающей дух приятной борьбе. Ему удалось преодолеть протесты своей жены, и он не сомневался, что это удастся и впредь. И хотя Торну не нравилось, что его снова охватывает желание, он оказался бессилен против ее красоты и чувственности.
Шана пошевелилась и повернулась к нему обнаженной спиной. Не в состоянии сдержаться, Торн прижался губами к ее ослепительному плечу. От ее нежного приятного запаха у него закружилась голова. Он ласково дотронулся до маленькой красивой груди, и почувствовал первобытное удовлетворение оттого, что Шана вся изогнулась от его ласки, а ее соски резко обозначились и напряглись в ладонях графа. Она удивительно возбудима в этом месте, решил Торн, и во всех других местах тоже.
Рука графа скользнула к темному треугольнику внизу живота, и его пальцы окунулись в шелковистые завитки волос. От воспоминаний о том, как его плоть находилась в ее шелковистом лоне, Торн вновь почувствовал сильное возбуждение. Он коснулся ее требовательно и одновременно осторожно, и ответной реакцией на его прикосновение была легкая дрожь, пробежавшая по телу девушки. Она уже проснулась? Торн аккуратно повернул ее на другой бок.
Его ладонь легла на шелковистую кожу живота, затем скользнула ниже и стала ласкать ее бедро. Одним быстрым движением граф высоко занес ее ногу над собой, движением, которое доставляло им обоим сладкую муку. Хотя нет, тяжело дыша, подумал Торн, заметив, как широко распахнулись глаза девушки от шока, вызванного его пылом. Торн покорно вздохнул. Ничто не доставит ему большего удовольствия, чем за покровом невинности открыть ей восхитительные тайны ее тела. Но, увы, ее серебристые глаза горели ненавистью. Торн соскользнул с Шаны и встал.
Де Уайлд зевнул и потянулся, предоставив Шане возможность увидеть его мужское достоинство, от чего ее всю бросила в краску. Сердце принцессы дрогнуло – она явно возбудилась. Шана не поняла, почему он решил не трогать ее. Себе же она сказала, что это доставило ей облегчение свыше всякой меры, потому что трепетала от мысли, что граф начнет с ней делать то же, что и прошлой ночью. Девушка быстро натянула простыню прямо до самых плеч, словно защищаясь от действий графа. Но глубоко в душе она знала, что это было слабой защитой. Ночью Торн доказал, что ее сопротивление оказалось жалким щитом против его дьявольской искушенности. И как насмешка прозвучали в памяти слова Вилла, сказанные в тот самый первый день: ЛЕДИ СЧАСТЛИВЫ, ЕСЛИ ОН ВЫБИРАЕТ ИХ. Теперь она знала почему – из-за этого сладкого пронизывающего чувства, возникающего в его объятиях.
Шана зажмурила глаза от стыда и отвращения. Она не понимала, как можно было так презирать и ненавидеть Торна и одновременно, испытывать такое чудесное наслаждение, которое он подарил ей этой ночью. Но ночь не избавила девушку от ненависти, нет, а только сделала ее еще острее.
Одними ласковыми прикосновениями своих рук и настойчивыми губами он заставил ее забыть о том, кто он есть и что лежало между ними, о том, что она была нежеланной невестой, а он – непрошенным женихом. Шана никогда ему этого не простит. И не простит себе.
Тень заслонила солнечный свет – Торн снова напомнил о своем присутствии. Принцесса открыла глаза и увидела графа, склонившегося над ней. Теперь уже полностью одетый, он стоял, держа руки на бедрах. Его поза была самоуверенной, а улыбка высокомерной. И хотя лицо Шаны исказила гримаса, граф поднял голову и рассмеялся.
Девушка сердито посмотрела на него, не пони мая причин его хорошего настроения и совсем не разделяя его.
– У меня к тебе есть вопрос, жена. Так как я женился на принцессе, то я теперь тоже принц?
Шана взорвалась.
– Вы тот, кем всегда были, милорд. Вы сами когда-то так сказали. Не больше и не меньше.
Улыбка исчезла с лица Торна. В ее интонации, даже больше чем в словах, слышалось оскорбление, которое он не мог не заметить.
– Насколько я понимаю, – медленно начал граф, – вы считаете меня мужем, недостойным принцессы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
О, БАРИС, ЧТО Я НАДЕЛАЛА!
Шана ощутила, как чувство вины закрадывается в сердце. Она отдавала себе отчет в том, что позволила Торну до смешного легко добиться своего. Девушка хотела сражаться с ним, бросила ему вызов, оказывала сопротивление, как только могла. Но, увы, он одержал победу и получил то, что хотел с необыкновенной легкостью. Сила здесь не понадобилась. Он соблазнил ее поцелуями, дерзкими ласками и заставил ее делать то, что ему хотелось. Она уступила… нет, не уступила… Сдалась. Победа и на этот раз досталась ему. Торн все еще вдавливал Шану в кровать всей тяжестью своего тела. Девушка отчаянно толкала его, пытаясь освободиться. Граф повиновался, лег рядом, положив руку на бархатистую кожу живота принцессы. Она хотела увернуться, но он крепко и плотно прижался к ее спине. Шана лежала в напряженном молчании, и только одна горькая мысль не выходила из головы: ее обвенчали и уложили в постель… И все по приказу короля.
ГЛАВА 13
Еще с юных лет у Торна вошло в привычку просыпаться мгновенно. Как только он открывал глаза, то вставал бодрым и собранным. Но в это утро все было не так, как обычно. У графа была особая причина задержаться в постели. Женщина лежала, прижавшись к его боку, обнаженная и красивая.
О, какой соблазнительной была его новобрачная, чарующе соблазнительной, и этот соблазн мог стать навязчивой идеей. Но, несмотря, на ослепительную красоту женщины, которую Торн теперь называл женой, он не согласится с тем, что она будет использовать свое единственное оружие, острый язычок, против него. Нет, он не позволит ей такую роскошь, физически или еще каким-либо образом, но не позволит.
Хотя эти размышления и не были светлыми, они не мешали Торну любоваться ее красотой. Чтобы налюбоваться полностью, граф скинул простыню с изящного, белого плеча девушки.
Спутавшиеся каштановые волосы принцессы плавно стелились вдоль ее тела. Взглядом Торн дерзко скользнул по всей ее фигуре, задерживаясь на нежных, красивых чувственных грудях, подрагивающих от легкого дыхания.
Кожа Шаны была белая и гладкая, не имеющая ни одного изъяна. Де Уайлд пальцем провел по ослепительно белому, с великолепным изгибом бедру. Прошлой ночью он заметил, что, несмотря на свой небольшой рост, девушка была очень изящной.
Несмотря на враждебность, которая яростно кипела между ними, ни граф, ни принцесса не могли отрицать, что они вместе были охвачены одной сильной страстью.
О да, леди протестовала; Торн припомнил это с удовлетворением, но не более того, потому что еще никому из представительниц прекрасного пола не удавалось завоевать его сердце и не удастся.
Граф хорошо знал, как довести женщину до высших проявлений чувственного наслаждения и как достичь наслаждения самому в этой захватывающей дух приятной борьбе. Ему удалось преодолеть протесты своей жены, и он не сомневался, что это удастся и впредь. И хотя Торну не нравилось, что его снова охватывает желание, он оказался бессилен против ее красоты и чувственности.
Шана пошевелилась и повернулась к нему обнаженной спиной. Не в состоянии сдержаться, Торн прижался губами к ее ослепительному плечу. От ее нежного приятного запаха у него закружилась голова. Он ласково дотронулся до маленькой красивой груди, и почувствовал первобытное удовлетворение оттого, что Шана вся изогнулась от его ласки, а ее соски резко обозначились и напряглись в ладонях графа. Она удивительно возбудима в этом месте, решил Торн, и во всех других местах тоже.
Рука графа скользнула к темному треугольнику внизу живота, и его пальцы окунулись в шелковистые завитки волос. От воспоминаний о том, как его плоть находилась в ее шелковистом лоне, Торн вновь почувствовал сильное возбуждение. Он коснулся ее требовательно и одновременно осторожно, и ответной реакцией на его прикосновение была легкая дрожь, пробежавшая по телу девушки. Она уже проснулась? Торн аккуратно повернул ее на другой бок.
Его ладонь легла на шелковистую кожу живота, затем скользнула ниже и стала ласкать ее бедро. Одним быстрым движением граф высоко занес ее ногу над собой, движением, которое доставляло им обоим сладкую муку. Хотя нет, тяжело дыша, подумал Торн, заметив, как широко распахнулись глаза девушки от шока, вызванного его пылом. Торн покорно вздохнул. Ничто не доставит ему большего удовольствия, чем за покровом невинности открыть ей восхитительные тайны ее тела. Но, увы, ее серебристые глаза горели ненавистью. Торн соскользнул с Шаны и встал.
Де Уайлд зевнул и потянулся, предоставив Шане возможность увидеть его мужское достоинство, от чего ее всю бросила в краску. Сердце принцессы дрогнуло – она явно возбудилась. Шана не поняла, почему он решил не трогать ее. Себе же она сказала, что это доставило ей облегчение свыше всякой меры, потому что трепетала от мысли, что граф начнет с ней делать то же, что и прошлой ночью. Девушка быстро натянула простыню прямо до самых плеч, словно защищаясь от действий графа. Но глубоко в душе она знала, что это было слабой защитой. Ночью Торн доказал, что ее сопротивление оказалось жалким щитом против его дьявольской искушенности. И как насмешка прозвучали в памяти слова Вилла, сказанные в тот самый первый день: ЛЕДИ СЧАСТЛИВЫ, ЕСЛИ ОН ВЫБИРАЕТ ИХ. Теперь она знала почему – из-за этого сладкого пронизывающего чувства, возникающего в его объятиях.
Шана зажмурила глаза от стыда и отвращения. Она не понимала, как можно было так презирать и ненавидеть Торна и одновременно, испытывать такое чудесное наслаждение, которое он подарил ей этой ночью. Но ночь не избавила девушку от ненависти, нет, а только сделала ее еще острее.
Одними ласковыми прикосновениями своих рук и настойчивыми губами он заставил ее забыть о том, кто он есть и что лежало между ними, о том, что она была нежеланной невестой, а он – непрошенным женихом. Шана никогда ему этого не простит. И не простит себе.
Тень заслонила солнечный свет – Торн снова напомнил о своем присутствии. Принцесса открыла глаза и увидела графа, склонившегося над ней. Теперь уже полностью одетый, он стоял, держа руки на бедрах. Его поза была самоуверенной, а улыбка высокомерной. И хотя лицо Шаны исказила гримаса, граф поднял голову и рассмеялся.
Девушка сердито посмотрела на него, не пони мая причин его хорошего настроения и совсем не разделяя его.
– У меня к тебе есть вопрос, жена. Так как я женился на принцессе, то я теперь тоже принц?
Шана взорвалась.
– Вы тот, кем всегда были, милорд. Вы сами когда-то так сказали. Не больше и не меньше.
Улыбка исчезла с лица Торна. В ее интонации, даже больше чем в словах, слышалось оскорбление, которое он не мог не заметить.
– Насколько я понимаю, – медленно начал граф, – вы считаете меня мужем, недостойным принцессы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96