Не составило бы труда найти других девушек: одну, чтобы поговорить, с другой поработать, с третьей лечь в постель. Но такой, чтобы обладала всеми качествами сразу, не находилось. Такой была Кэролайн. В последний год мое одиночество не рассеялось, а еще более мучило меня. Работа по самой своей природе отдаляла меня от людей. Дома меня никто не ждал, никто за меня не беспокоился, никто не разделял мои заботы. Бесполезность и пустота существования глубоко укоренились, и, казалось, ничто не ждет меня впереди, кроме этой пустоты, которую я и теперь уже находил невыносимой.
Клиент за большим столом встал, пожал руку консультанту и ушел. Секретарь пригласила мужчину, который был записан следующим. Я продолжал ждать. Без нетерпения. Привык ждать.
Утреннее обследование плоскодонки ничего не дало, кроме десятка полусмазанных отпечатков пальцев разных людей. Самые четкие отпечатки принадлежали Питеру. Платок с медведем Йоги теперь переходил из рук в руки: его изучали владельцы фабрик. Мы, почти не надеясь, ждали, что вдруг кто-нибудь вспомнит и скажет, где он был продан. В три часа дня британского летнего времени суперлайнер взлетел с аэродрома Хитроу и в три десять приземлился на аэродроме Кеннеди. Страховая компания «Жизненная поддержка» закрывалась в шесть, в моем распоряжении оставалось еще полчаса. В узких ущельях улиц жара поднялась еще на один градус, и теперь, по-моему, вода бы закипела в луже, если бы где-нибудь осталась невысохшая лужа. Так что спешить мне было некуда.
Подошла моя очередь сесть за большой стол. Высокий мужчина встал и протянул мне сухую вялую ладонь, сопроводив свой жест искренней улыбкой профессионала в страховом деле. Усадив меня в глубокое удобное кресло, он сел напротив и взял телеграмму, незаметно подсунутую ему секретарем. Полированная деревянная пластинка стояла посередине стола, и на ней аккуратными золотыми буквами сообщалась полезная информация: «Пол М. Зейссен».
— Мы получили телеграмму от мистера Теллера, — сказал он. Легкое, почти незаметное неодобрение в голосе.
Я кивнул, потому что сам послал ее.
— Расследователи нашей компании очень опытны. — Ему не понравился мой приезд, но он не хотел потерять такого клиента, как Теллер, поэтому старался быть вежливым.
Я решил сгладить его недовольство, больше по привычке, чем с какой-нибудь целью.
— О, конечно. Пожалуйста, воспринимайте меня просто как вспомогательную силу. Мистер Теллер уговорил меня поехать, потому что он, к несчастью, сломал ногу и пролежит в больнице несколько недель. Он поддался порыву и послал меня как друга... вроде как представлять его. Только посмотреть, не могу ли я что-нибудь сделать. Нет и малейшего намека на его недовольство вашей фирмой. — Я вежливо помолчал. — Если он кого и критикует, так это полицию.
Улыбка Пола М. Зейссена стала на сотую долю градуса теплее, но он не поднялся бы до столь высокого ранга в своей профессии, если бы не отметал половину сказанного как заведомую ложь. Мне это вполне подходило. Половина того, что я сказал, было правдой. Или, вернее, полуправдой.
— Мистер Теллер, разумеется, понимает, что мы сами заинтересованы в поисках лошади? — продолжал он.
— Разумеется, — согласился я. — Мистер Теллер также очень надеется на успех ваших поисков, потому что лошадь незаменима. Безусловно, он предпочел бы возвращение жеребца любой страховой премии.
— Полуторамиллионной премии, — благоговейно сказал Зейссен.
— Живой он стоит больше, — заметил я.
Чиновник впервые взглянул на меня с любопытством. Проглотив оскорбленную гордость за престиж фирмы, он понял, что они ничего не теряют, позволив мне подключиться к поискам.
— Дело Крисэйлиса поручено одному из наших лучших сотрудников, Уолту Пренселе, — объяснил Зейссен. — Он представит вам всю картину. Я послал ему распоряжение с копией телеграммы, так что он знает о вашем приезде. — Зейссен нажал кнопку на внутреннем телефоне. — Уолт? Мистер Хоукинс из Англии уже здесь. Могу ли я предложить ему сейчас подняться к вам?
Вежливый вопрос, как это часто бывает в американском деловом мире, был равносилен приказу. Естественно, ответ оказался утвердительным. Зейссен снова нажал кнопку и встал.
— Кабинет Уолта этажом выше, номер сорок семь. Любой покажет вам. Вы хотите подняться к нему прямо сейчас?
Именно этого я и хотел.
В кабинете номер сорок семь, как мне казалось, меня должны были встретить в штыки, хотя и подчеркнуто любезно, как этажом ниже. Но я ошибся, потому что Уолт хорошо поработал над этим делом, в чем я сначала не был уверен. Он приветствовал меня с деловой небрежностью, пожал руку и указал на соседний стул, потом сел сам, и все это за пять секунд, без сучка без задоринки. Он был примерно моего возраста, но чуть меньше ростом и гораздо толще. Сильные квадратные ладони с ногтями, так коротко остриженными, что, казалось, подушечки пальцев нависают над ними. Его предки явно жили в Центральной Европе, об этом свидетельствовали высокие скулы и строение головы, увенчанной густыми, вьющимися, русыми с проседью волосами. В глубоко посаженных карих глазах, как и у его шефа, навсегда застыло выражение недоверия ко всему на свете. Но Уолту почти не удавалось его скрыть.
— Итак, Джин, — в голосе ни враждебности, ни особого дружелюбия, — вы проделали долгий путь.
— Идея Дэйва Теллера, Уолт, — равнодушно ответил я.
— Искать лошадей... Вы специалист в этом деле? — Тон формальный, равнодушный.
— Практически нет. А вы?
— Если вы хотите сказать, — его ноздри раздулись, — что это именно я не нашел тех двух жеребцов, пропавших раньше, то это был не я.
Я улыбнулся, но в ответ улыбки не получил.
— Три года назад «Жизненная поддержка» заплатила за Оликса один миллион шестьсот сорок три тысячи семьсот двадцать девять долларов. Цент в цент. Первая из пропавших лошадей, Шоумен, была застрахована в другой компании.
— Лошади просто убежали? — поинтересовался я. — Или их увели?
Он потер большим пальцем левой руки коротко остриженные ногти на правой руке. Тогда я увидел этот жест впервые, но потом наблюдал его сотни раз.
— Теперь, после того как вы приехали, — увели. Раньше я не был в этом уверен.
— Официально я в отпуске, — запротестовал я. — И приехал только потому, что Теллер попросил меня. Не следует придавать этому большое значение.
Он окинул меня ироническим взглядом.
— Я проверил вас. — Он посмотрел на копию телеграммы, лежавшую на столе. — Мне хотелось знать, что за английский надоеда решил сунуть нос в чужие дела.
Я промолчал, а он причмокнул губами, выразив этим одновременно понимание, оценку и смирение.
— Тайный агент, — продолжал он. — Как Теллер нашел вас?
— Как вы раскрыли меня? — вместо ответа спросил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Клиент за большим столом встал, пожал руку консультанту и ушел. Секретарь пригласила мужчину, который был записан следующим. Я продолжал ждать. Без нетерпения. Привык ждать.
Утреннее обследование плоскодонки ничего не дало, кроме десятка полусмазанных отпечатков пальцев разных людей. Самые четкие отпечатки принадлежали Питеру. Платок с медведем Йоги теперь переходил из рук в руки: его изучали владельцы фабрик. Мы, почти не надеясь, ждали, что вдруг кто-нибудь вспомнит и скажет, где он был продан. В три часа дня британского летнего времени суперлайнер взлетел с аэродрома Хитроу и в три десять приземлился на аэродроме Кеннеди. Страховая компания «Жизненная поддержка» закрывалась в шесть, в моем распоряжении оставалось еще полчаса. В узких ущельях улиц жара поднялась еще на один градус, и теперь, по-моему, вода бы закипела в луже, если бы где-нибудь осталась невысохшая лужа. Так что спешить мне было некуда.
Подошла моя очередь сесть за большой стол. Высокий мужчина встал и протянул мне сухую вялую ладонь, сопроводив свой жест искренней улыбкой профессионала в страховом деле. Усадив меня в глубокое удобное кресло, он сел напротив и взял телеграмму, незаметно подсунутую ему секретарем. Полированная деревянная пластинка стояла посередине стола, и на ней аккуратными золотыми буквами сообщалась полезная информация: «Пол М. Зейссен».
— Мы получили телеграмму от мистера Теллера, — сказал он. Легкое, почти незаметное неодобрение в голосе.
Я кивнул, потому что сам послал ее.
— Расследователи нашей компании очень опытны. — Ему не понравился мой приезд, но он не хотел потерять такого клиента, как Теллер, поэтому старался быть вежливым.
Я решил сгладить его недовольство, больше по привычке, чем с какой-нибудь целью.
— О, конечно. Пожалуйста, воспринимайте меня просто как вспомогательную силу. Мистер Теллер уговорил меня поехать, потому что он, к несчастью, сломал ногу и пролежит в больнице несколько недель. Он поддался порыву и послал меня как друга... вроде как представлять его. Только посмотреть, не могу ли я что-нибудь сделать. Нет и малейшего намека на его недовольство вашей фирмой. — Я вежливо помолчал. — Если он кого и критикует, так это полицию.
Улыбка Пола М. Зейссена стала на сотую долю градуса теплее, но он не поднялся бы до столь высокого ранга в своей профессии, если бы не отметал половину сказанного как заведомую ложь. Мне это вполне подходило. Половина того, что я сказал, было правдой. Или, вернее, полуправдой.
— Мистер Теллер, разумеется, понимает, что мы сами заинтересованы в поисках лошади? — продолжал он.
— Разумеется, — согласился я. — Мистер Теллер также очень надеется на успех ваших поисков, потому что лошадь незаменима. Безусловно, он предпочел бы возвращение жеребца любой страховой премии.
— Полуторамиллионной премии, — благоговейно сказал Зейссен.
— Живой он стоит больше, — заметил я.
Чиновник впервые взглянул на меня с любопытством. Проглотив оскорбленную гордость за престиж фирмы, он понял, что они ничего не теряют, позволив мне подключиться к поискам.
— Дело Крисэйлиса поручено одному из наших лучших сотрудников, Уолту Пренселе, — объяснил Зейссен. — Он представит вам всю картину. Я послал ему распоряжение с копией телеграммы, так что он знает о вашем приезде. — Зейссен нажал кнопку на внутреннем телефоне. — Уолт? Мистер Хоукинс из Англии уже здесь. Могу ли я предложить ему сейчас подняться к вам?
Вежливый вопрос, как это часто бывает в американском деловом мире, был равносилен приказу. Естественно, ответ оказался утвердительным. Зейссен снова нажал кнопку и встал.
— Кабинет Уолта этажом выше, номер сорок семь. Любой покажет вам. Вы хотите подняться к нему прямо сейчас?
Именно этого я и хотел.
В кабинете номер сорок семь, как мне казалось, меня должны были встретить в штыки, хотя и подчеркнуто любезно, как этажом ниже. Но я ошибся, потому что Уолт хорошо поработал над этим делом, в чем я сначала не был уверен. Он приветствовал меня с деловой небрежностью, пожал руку и указал на соседний стул, потом сел сам, и все это за пять секунд, без сучка без задоринки. Он был примерно моего возраста, но чуть меньше ростом и гораздо толще. Сильные квадратные ладони с ногтями, так коротко остриженными, что, казалось, подушечки пальцев нависают над ними. Его предки явно жили в Центральной Европе, об этом свидетельствовали высокие скулы и строение головы, увенчанной густыми, вьющимися, русыми с проседью волосами. В глубоко посаженных карих глазах, как и у его шефа, навсегда застыло выражение недоверия ко всему на свете. Но Уолту почти не удавалось его скрыть.
— Итак, Джин, — в голосе ни враждебности, ни особого дружелюбия, — вы проделали долгий путь.
— Идея Дэйва Теллера, Уолт, — равнодушно ответил я.
— Искать лошадей... Вы специалист в этом деле? — Тон формальный, равнодушный.
— Практически нет. А вы?
— Если вы хотите сказать, — его ноздри раздулись, — что это именно я не нашел тех двух жеребцов, пропавших раньше, то это был не я.
Я улыбнулся, но в ответ улыбки не получил.
— Три года назад «Жизненная поддержка» заплатила за Оликса один миллион шестьсот сорок три тысячи семьсот двадцать девять долларов. Цент в цент. Первая из пропавших лошадей, Шоумен, была застрахована в другой компании.
— Лошади просто убежали? — поинтересовался я. — Или их увели?
Он потер большим пальцем левой руки коротко остриженные ногти на правой руке. Тогда я увидел этот жест впервые, но потом наблюдал его сотни раз.
— Теперь, после того как вы приехали, — увели. Раньше я не был в этом уверен.
— Официально я в отпуске, — запротестовал я. — И приехал только потому, что Теллер попросил меня. Не следует придавать этому большое значение.
Он окинул меня ироническим взглядом.
— Я проверил вас. — Он посмотрел на копию телеграммы, лежавшую на столе. — Мне хотелось знать, что за английский надоеда решил сунуть нос в чужие дела.
Я промолчал, а он причмокнул губами, выразив этим одновременно понимание, оценку и смирение.
— Тайный агент, — продолжал он. — Как Теллер нашел вас?
— Как вы раскрыли меня? — вместо ответа спросил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66