Я не спеша достал из конверта пять фотографий, все восемь на десять, черно-белые, глянцевые, на всех запечатлена церемония вручения призов после скачек. Правда, на четырех из пяти снимков жокеем-победителем был Филдинг, но на двух из них я стоял спиной к камере, так что опознание было настолько честным, насколько я мог устроить за такое короткое время.
— Посмотрите на эти фотографии, — попросил я, — и скажите, нет ли здесь этого человека?
Он достал очки и нацепил их на нос. В очках он по-прежнему выглядел довольно бестолковым, но уже не таким несчастным.
Он взял фотографии и проглядел их одну за другой. Фотографию с Нантерром я положил четвертой. Он взглянул на нее, как и на все прочие, потом посмотрел на пятую и положил их все на стол. Я надеялся, что он не заметит, сколь глубоко мое разочарование.
— Ну да, с расстановкой сказал он, — этот мужик тут есть.
Я смотрел на него, затаив дыхание, и ждал. Если он действительно узнает Нантерра, я для него все, что угодно, сделаю!
— Слушайте, — сказал он, словно сам напуганный своей дерзостью. Вы ведь действительно Кит Филдинг, да? У вас ведь деньжата-то водятся, а? И тот мужик, который с галереи свалился, тоже явно не бедный. Понимаете? Накиньте еще пятьдесят, и я вам его покажу.
Я перевел дух и постарался сделать вид, что платить мне неохота. Наконец сказал:
— Ну ладно, так и быть, накину.
Смит перебрал фотографии и безошибочно указал на Нантерра.
— Этот!
— Вы заработали эти деньги, — сказал я ему. И отдал второй конвертик. — Здесь сотня.
Я вытянул из кармана бумажник и отсчитал еще пятьдесят.
— Спасибо, — сказал я.
Он кивнул и пересчитал деньги так же тщательно, как в прошлый раз.
— Мистер Смит! — спросил я. — А не хотите ли заработать еще сотню?
Он уставился на меня сквозь очки, в целом — с надеждой.
— В смысле?
— Я напишу на листке бумаги одну фразу, а вы под ней подпишетесь.
Идет? Можете подписаться «Джон Смит», меня это устроит.
— А какую фразу? — Он снова насторожился.
— Я напишу, — сказал я, а вы сами смотрите, согласитесь ли вы под ней расписаться, или нет.
— За сотню?
— За сотню.
Я достал из конверта лист писчей бумаги, ручку и написал:
«На скачках в Брэдбери такого-то числа (я поставил дату) я передал одному человеку послание, в котором сообщалось, что Даниэль просит его подняться на галерею. Я опознал на фотографии человека, который попросил меня передать это послание».
Я передал бумагу мистеру Смиту. Он прочел. Он явно не знал, чем это может ему грозить, но, с другой стороны, сотня фунтов...
— Так и подписывать — «Джон Смит»?
— Да. С завитушкой, как обычно расписываетесь.
Я протянул ему ручку, и он, почти без колебаний, подписал.
— Замечательно! — сказал я, складывая бумагу и убирая ее в конверт вместе с фотографиями. Снова достал бумажник, отсчитал ему еще сто фунтов и отметил, как алчно он смотрит на те деньги, что там еще оставались. Я показал ему бумажник.
— Тут еще сто пятьдесят. Вместе с теми, что вы уже получили, это будет пятьсот.
Похоже, эта игра нравилась ему все больше и больше.
— А что вы хотите за это?
— Напишите мне, пожалуйста, свое настоящее имя и домашний адрес на отдельном листке бумаги, — любезно сказал я. — Это чтобы мне не пришлось провожать вас до самого дома.
Я достал из конверта чистый лист.
— Моя ручка все еще у вас. Напишите, будьте так добры!
Вид у него был такой, словно я огрел его по голове.
— Я... я на автобусе приехал, — слабо промямлил он.
— Мне не составит труда выследить автобус.
Ему явно стало нехорошо.
— Я не стану говорить вашей жене, что вы были на скачках, — пообещал я. — Но только в том случае, если вы напишете свое имя, чтобы мне не пришлось вас выслеживать.
— За полторы сотни? — переспросил он слабым голосом.
— Да.
И он крупными буквами написал: «А.В. ХОДЖС, ВИДДЕРЛАУН, РЯДОМ С БРЭДБЕРИ, КАРЛТОН-АВЕНЮ, 44»
— А что значит «А.В.»? — поинтересовался я.
— Арнольд Винсент, — честно ответил он.
— Ладно, — сказал я. — Вот остальные деньги. — Я отсчитал ему деньги. — Не вздумайте проиграть их все за раз!
Он удивился, потом стыдливо рассмеялся.
— Да ведь я не так часто могу себе позволить ездить на скачки, понимаете? Жена ведь знает, сколько я получаю.
— Ну, про эти деньги она ничего не знает! — весело ответил я. Спасибо вам большое, мистер Смит!
Глава 18
Времени у меня было полно, и я решил, что проверить все же стоит. Подождал, пока «Джон Смит» купит свой масляный фильтр и сядет на автобус, и ненавязчиво проводил автобус до Виддерлауна.
«Джон Смит» вышел из автобуса и отправился пешком на Карлтон-авеню.
Номер 44 оказался ухоженным муниципальным домиком на две семьи. «Джон Смит» открыл дверь своим ключом.
Полностью удовлетворенный, я поехал обратно в Лондон. Когда я вошел в холл особняка, навстречу мне из библиотеки вышел Литси.
— Я увидел, как вы подъехали, — лениво сообщил он. Окна библиотеки выходили на улицу. — Рад, что вернулись благополучно.
«Он меня ждал», — подумал я.
— Это была не ловушка.
— Вижу.
Я невольно расплылся в улыбке.
— Ну прямо кот, наевшийся сметаны! — сказал Литси.
Я кивнул в сторону библиотеки.
— Идемте туда, я вам все расскажу.
Я внес свою сумку с вещами и большой конверт в библиотеку — длинную комнату со стенами, обшитыми деревянными панелями, с книжными шкафами с решетчатыми дверцами, с персидскими коврами, с тюлевыми и красными бархатными занавесками. В этой элегантной комнате чаще всего принимали гостей, недостаточно близких, чтобы приглашать их наверх, и мне она казалась шикарным, но неуютным залом ожидания. Литси взглянул на мои ноги.
— Вы что, ноги промочили? — удивился он.
— Угу.
Я поставил сумку, положил конверт и стащил левый ботинок. Один из пакетов со льдом протек.
На глазах у ошарашенного Литси я вытащил из носка пакет, оставшийся целым, и опорожнил его в очень кстати подвернувшийся цветочный горшок. Второй пакет опорожнился сам, и я отправил его в мусорную корзину вслед за первым. Потом снял промокший носок, повесил его на сумку и надел мокрый ботинок на босу ногу.
— А-а, понял! — сказал Литси. — Это задумывалось как холодный компресс.
— Совершенно верно.
— А я слышал, что при растяжении нужно тепло... — задумчиво произнес он.
— Холод помогает быстрее.
Я отнес конверт на столик с лампой, по сторонам которого стояли два кресла, включил лампу и сел. Литси сел в другое кресло. В библиотеке всегда царил полумрак; дневной свет не мог проникнуть сквозь складки кремового тюля на окнах.
— Пусть мистер «Смит» говорит сам за себя, — сказал я.
Я положил диктофончик на стол, отмотал кассету назад и включил запись. Литси, «порядочный на вид джентльмен», с опасливым интересом слушал историю того, как его заманили в ловушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69