Я спросил у дежурного, где его комната. Он записался под именем Боба Гормана, и дежурный указал мне на номер триста тринадцатый.
Сорок пятый все еще был со мной, и на этот раз я держал его наготове. Сейчас у меня на руках были все козыри, потому что я знал суть всего происходящего – знал все полностью. Я быстро взбежал по лестнице и постучал рукоятью пистолета в дверь триста тринадцатого.
– Кто там? – голос звучал знакомо, но я не мог вспомнить его, да и на обдумывание не было времени.
– Посыльный, сэр.
– Минутку.
Дверь слегка приотворилась, но этого было достаточно. Толкнув, я широко распахнул ее и вошел в комнату с сорок пятым наготове. И застыл, как мертвый, глядя на дуло направленного в меня револьвера. Это было знакомое оружие. Последний раз я видел его в комнате, заставленной книгами от пола до потолка. Револьвер держал в руке господин с пепельными волосами, который чертовски сильно хлестал по щекам блондинку, лежавшую на ковре. Теперь тот же самый господин целился в меня из тридцать второго. Его звали Чарли Семмлер.
– Брось его, Кеннон, – приказал Семмлер.
Я выронил мой сорок пятый на пол. Семмлер осторожно поднял его и затем пинком закрыл дверь.
– Ну что? – спросил я. – Ты опередил меня, Семмлер?
– У тебя была уйма времени, Кеннон. Обещание...
– Ложное обещание. Но в таком случае и все вообще ложно, не правда ли? – я посмотрел на громилу, связанного в кресле у окна. – Как, скажем, наш друг, парень с фотографии, которого ты хочешь прикончить.
Семмлер улыбнулся:
– Так ты все знаешь, Кеннон?
– Знаю, конечно. Это потребовало времени, я немалый тугодум. Но теперь я знаю, хотя должен был находиться в заблуждении с самого начала. Ты показал мне фотографию, но скрыл имя. Теперь я знаю его. Парень на фотографии и Бак Графтон – один и тот же человек, – я взглянул на Графтона, который пытался освободиться от пут, удерживающих его на стуле. Кляп у него во рту был плотным, и он мычал что-то нечленораздельное.
Семмлер кивнул:
– Бак Графтон.
– Но почему я? – спросил я. – Почему ты выбрал именно меня? У меня есть на этот счет свои собственные догадки, но они могут быть неверными.
– Ну-ка давай послушаем.
– Ладно. У тебя были все шансы скатиться сверху вниз. Ты узнал, что в городе появился Графтон и что синдикат Чи задумал сделать перестановку. Это ставило тебя в опасное положение, и ты решил убрать Графтона со своего пути. Ты узнал, что меня как будто бы нашли мертвым, и послал двух или трех своих мальчиков посмотреть, нельзя ли найти улики против Графтона. Они, по-видимому, находились у входа в отель в машине, когда я подкатил, чтобы прокачать свинью Свена. Они узнали меня и позвонили тебе, сообщив, что я жив. Ты велел им взять меня, потому что внезапно тебе в голову пришла идея получше.
– Что за идея, Кеннон?
– Поручить это дельце мне. Рассказать Графтону, что я все еще жив с тем, чтобы он отправился в Бауэри, и в то же самое время приказать мне найти его. Я убиваю его, и это избавляет тебя от хлопот с полицией. И одновременно предупреждает любые возможные отклики в Чикаго. Графтон приехал сюда, чтобы убить Кеннона. Отлично. Кеннон убрал его первым. Твои руки остаются чистыми.
– Верно, – кивнул Семмлер. – Все так. Но сука...
– Но сука втюрилась в Графтона. Она догадалась, что я вышел на охоту, и поэтому поставила ловушку, чтобы вывести Графтона из-под удара и в то же самое время позволить ему сдержать обещание, которое он дал Бенни Мэллоу в тюрьме. Когда ловушка не сработала, она попыталась сама сделать дело – и была чертовски близка к успеху...
– Она уже ничего больше не сделает, Кеннон. Она теперь в мешке с цементом на дне Ист-ривер.
– Вы нашли ее?
– Не ранее, чем сегодня. Она упорхнула из клетки после того, как выстрелила в тебя, и мы поймали ее нынешним утром. Графтон, по-видимому, должен был бежать вместе с ней, но здесь его задержали кое-какие дела – поручения Чи. Я избил ее до полусмерти, и она призналась мне, что застрелила тебя ради Графтона и он теперь в безопасности. Это был полный облом, и я решил сам закончить это дерьмовое дело, и черт с ним, с Чикаго!
– Ну что ж, делай, – сказал я. – Вот тебе – Графтон. Разделайся с ним сам.
– Зачем? Ведь ты, кажется, все еще жив, Кеннон.
– Ты хочешь, Семмлер, чтобы я поставил последнюю точку? – я едва усмехнулся. – И ты не побоишься дать мне в руки оружие?
Семмлер усмехнулся в ответ, взвешивая на ладони мой сорок пятый. Он выкинул из барабана своего тридцать второго на пол патроны, оставив в револьвере лишь один.
– Возьми вот этот, – сказал он. – А я подержу пока твою пушку. Повернись-ка лицом к Графтону.
– Храбрый ты парень, – заметил я. – Ты держишь меня на мушке сорок пятого, а мне оставил лишь одну пулю в тридцать втором. Не уверен, что я не наделаю глупостей?
– Верно, Кеннон.
– Отлично, дай мне этот чертов револьвер, – мне не терпелось взять оружие в рук и, и я даже был готов выстрелить в ту же секунду, как только мой палец ляжет на спусковой крючок. Но Семмлер заметил выражение моих глаз и опять усмехнулся.
– Под курком – пустой патронник на тот случай, если ты попытаешься выкинуть фокус...
Это означало, что выстрелить сразу мне не удастся и придется сделать холостой щелчок, и лишь после второго нажатия на спуск барабан повернется, подставив патрон под курок. Но нажать второй раз Семмлер мне не позволит.
– Я стою как раз за твоей спиной, – продолжал Семмлер, – чтобы быть уверенным, что ты выстрелишь именно в Графтона.
Не дав мне повернуться, он подал револьвер, стоя позади меня. Я покрылся потом, поняв, что буду следующим после Графтона. Семмлер, разумеется, не отпустит меня живым, чтобы я не проболтался копам или людям из чикагского синдиката. Я взял тридцать второй, раздумывая, что смогу сделать с одной вшивой пулей.
– Но я должен свести с ним счеты, Семмлер, – сказал я. – Ты ведь помнишь, что этот подонок собирался убить меня?
– Помню.
– Ты не против, чтобы я немного потешился?
– Я все еще на твоей стороне, Кеннон.
Я двинулся к Графтону, привязанному к стулу. Его глаза округлились, он попытался закричать, но кляп заглушил крик.
– Почему ты не остался в Чикаго, тупой ублюдок? – спросил я, занося кулак и опустив его на лицо Графтона. Он попытался увернуться, но удар достиг цели. Семмлер рассмеялся. Я подошел поближе к стулу:
– Почему ты не остался там? – и опять ударил его. Он затряс головой, а я подступил вплотную к стулу так, что моя нога находилась возле одной из его ножек.
– Ну давай, Кеннон, – поторопил Семмлер, – приканчивай его.
– Еще разок, – попросил я. – Еще разок, чтобы ублюдок что-то почувствовал, прежде чем отправится на тот свет. Еще разок, как прощальный поцелуй! Вот тебе, Графтон! – я поднял над головой тридцать второй, готовясь опустить его на лицо Графтона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Сорок пятый все еще был со мной, и на этот раз я держал его наготове. Сейчас у меня на руках были все козыри, потому что я знал суть всего происходящего – знал все полностью. Я быстро взбежал по лестнице и постучал рукоятью пистолета в дверь триста тринадцатого.
– Кто там? – голос звучал знакомо, но я не мог вспомнить его, да и на обдумывание не было времени.
– Посыльный, сэр.
– Минутку.
Дверь слегка приотворилась, но этого было достаточно. Толкнув, я широко распахнул ее и вошел в комнату с сорок пятым наготове. И застыл, как мертвый, глядя на дуло направленного в меня револьвера. Это было знакомое оружие. Последний раз я видел его в комнате, заставленной книгами от пола до потолка. Револьвер держал в руке господин с пепельными волосами, который чертовски сильно хлестал по щекам блондинку, лежавшую на ковре. Теперь тот же самый господин целился в меня из тридцать второго. Его звали Чарли Семмлер.
– Брось его, Кеннон, – приказал Семмлер.
Я выронил мой сорок пятый на пол. Семмлер осторожно поднял его и затем пинком закрыл дверь.
– Ну что? – спросил я. – Ты опередил меня, Семмлер?
– У тебя была уйма времени, Кеннон. Обещание...
– Ложное обещание. Но в таком случае и все вообще ложно, не правда ли? – я посмотрел на громилу, связанного в кресле у окна. – Как, скажем, наш друг, парень с фотографии, которого ты хочешь прикончить.
Семмлер улыбнулся:
– Так ты все знаешь, Кеннон?
– Знаю, конечно. Это потребовало времени, я немалый тугодум. Но теперь я знаю, хотя должен был находиться в заблуждении с самого начала. Ты показал мне фотографию, но скрыл имя. Теперь я знаю его. Парень на фотографии и Бак Графтон – один и тот же человек, – я взглянул на Графтона, который пытался освободиться от пут, удерживающих его на стуле. Кляп у него во рту был плотным, и он мычал что-то нечленораздельное.
Семмлер кивнул:
– Бак Графтон.
– Но почему я? – спросил я. – Почему ты выбрал именно меня? У меня есть на этот счет свои собственные догадки, но они могут быть неверными.
– Ну-ка давай послушаем.
– Ладно. У тебя были все шансы скатиться сверху вниз. Ты узнал, что в городе появился Графтон и что синдикат Чи задумал сделать перестановку. Это ставило тебя в опасное положение, и ты решил убрать Графтона со своего пути. Ты узнал, что меня как будто бы нашли мертвым, и послал двух или трех своих мальчиков посмотреть, нельзя ли найти улики против Графтона. Они, по-видимому, находились у входа в отель в машине, когда я подкатил, чтобы прокачать свинью Свена. Они узнали меня и позвонили тебе, сообщив, что я жив. Ты велел им взять меня, потому что внезапно тебе в голову пришла идея получше.
– Что за идея, Кеннон?
– Поручить это дельце мне. Рассказать Графтону, что я все еще жив с тем, чтобы он отправился в Бауэри, и в то же самое время приказать мне найти его. Я убиваю его, и это избавляет тебя от хлопот с полицией. И одновременно предупреждает любые возможные отклики в Чикаго. Графтон приехал сюда, чтобы убить Кеннона. Отлично. Кеннон убрал его первым. Твои руки остаются чистыми.
– Верно, – кивнул Семмлер. – Все так. Но сука...
– Но сука втюрилась в Графтона. Она догадалась, что я вышел на охоту, и поэтому поставила ловушку, чтобы вывести Графтона из-под удара и в то же самое время позволить ему сдержать обещание, которое он дал Бенни Мэллоу в тюрьме. Когда ловушка не сработала, она попыталась сама сделать дело – и была чертовски близка к успеху...
– Она уже ничего больше не сделает, Кеннон. Она теперь в мешке с цементом на дне Ист-ривер.
– Вы нашли ее?
– Не ранее, чем сегодня. Она упорхнула из клетки после того, как выстрелила в тебя, и мы поймали ее нынешним утром. Графтон, по-видимому, должен был бежать вместе с ней, но здесь его задержали кое-какие дела – поручения Чи. Я избил ее до полусмерти, и она призналась мне, что застрелила тебя ради Графтона и он теперь в безопасности. Это был полный облом, и я решил сам закончить это дерьмовое дело, и черт с ним, с Чикаго!
– Ну что ж, делай, – сказал я. – Вот тебе – Графтон. Разделайся с ним сам.
– Зачем? Ведь ты, кажется, все еще жив, Кеннон.
– Ты хочешь, Семмлер, чтобы я поставил последнюю точку? – я едва усмехнулся. – И ты не побоишься дать мне в руки оружие?
Семмлер усмехнулся в ответ, взвешивая на ладони мой сорок пятый. Он выкинул из барабана своего тридцать второго на пол патроны, оставив в револьвере лишь один.
– Возьми вот этот, – сказал он. – А я подержу пока твою пушку. Повернись-ка лицом к Графтону.
– Храбрый ты парень, – заметил я. – Ты держишь меня на мушке сорок пятого, а мне оставил лишь одну пулю в тридцать втором. Не уверен, что я не наделаю глупостей?
– Верно, Кеннон.
– Отлично, дай мне этот чертов револьвер, – мне не терпелось взять оружие в рук и, и я даже был готов выстрелить в ту же секунду, как только мой палец ляжет на спусковой крючок. Но Семмлер заметил выражение моих глаз и опять усмехнулся.
– Под курком – пустой патронник на тот случай, если ты попытаешься выкинуть фокус...
Это означало, что выстрелить сразу мне не удастся и придется сделать холостой щелчок, и лишь после второго нажатия на спуск барабан повернется, подставив патрон под курок. Но нажать второй раз Семмлер мне не позволит.
– Я стою как раз за твоей спиной, – продолжал Семмлер, – чтобы быть уверенным, что ты выстрелишь именно в Графтона.
Не дав мне повернуться, он подал револьвер, стоя позади меня. Я покрылся потом, поняв, что буду следующим после Графтона. Семмлер, разумеется, не отпустит меня живым, чтобы я не проболтался копам или людям из чикагского синдиката. Я взял тридцать второй, раздумывая, что смогу сделать с одной вшивой пулей.
– Но я должен свести с ним счеты, Семмлер, – сказал я. – Ты ведь помнишь, что этот подонок собирался убить меня?
– Помню.
– Ты не против, чтобы я немного потешился?
– Я все еще на твоей стороне, Кеннон.
Я двинулся к Графтону, привязанному к стулу. Его глаза округлились, он попытался закричать, но кляп заглушил крик.
– Почему ты не остался в Чикаго, тупой ублюдок? – спросил я, занося кулак и опустив его на лицо Графтона. Он попытался увернуться, но удар достиг цели. Семмлер рассмеялся. Я подошел поближе к стулу:
– Почему ты не остался там? – и опять ударил его. Он затряс головой, а я подступил вплотную к стулу так, что моя нога находилась возле одной из его ножек.
– Ну давай, Кеннон, – поторопил Семмлер, – приканчивай его.
– Еще разок, – попросил я. – Еще разок, чтобы ублюдок что-то почувствовал, прежде чем отправится на тот свет. Еще разок, как прощальный поцелуй! Вот тебе, Графтон! – я поднял над головой тридцать второй, готовясь опустить его на лицо Графтона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9