87-й полицейский участок – 37
OCR Денис
«Эд Макбейн. Удар молнии»: Вече; Москва; 1999
ISBN 5-7141-0296-7
Оригинал: Ed McBain, “Lighting”
Перевод: О. Юмашев
Эд Макбейн
Удар молнии
Глава 1
Детектив Ричард Дженеро не любил ночных вызовов. По правде говоря, ночной город пугал его. В этом городе, едва солнце зайдет, с тобою все может случиться. Даже, если ты полицейский. Он знал множество полицейских, с которыми ночью всякое случалось. Как-то так выходило, что если полицейский попадал в переделку, то ночью чаще, чем днем. Это была железная закономерность, которую он познал за время работы в полиции. И Дженеро сформулировал на этот счет правило, и правило гласило: «Никогда не отправляйся на задание ночью». Но следовать этому правилу было невозможно, если только не хочешь, чтобы коллеги считали тебя мокрой курицей.
Однажды холодной декабрьской ночью, еще в бытность свою простым патрульным, Дженеро обходил свой участок и неожиданно заметил, что в подвальном помещении горит свет. Как положено хорошему полицейскому, он отправился посмотреть, в чем дело, и обнаружил мертвого ребенка. Лицо у него посинело, а вокруг шеи была обмотана веревка. Вот такие вещи приключались с ним ночью. В другой раз, впрочем, это даже не было ночью, это было днем: с полицейскими много чего случается и в дневное время. Он обходил участок, помнится, шел дождь, и Дженеро заметил, как кто-то отбегает от автобусной остановки, и когда он подобрал сумку, которую этот человек выбросил на тротуар, в ней оказалась человеческая рука! Рука человека! Отрезанная по кисть рука — на тротуаре в сумке, которые выдают в самолетах! Да уж, с полицейскими много чего происходит и днем, и ночью. В общем, рассуждал Дженеро, в этом городе никогда не чувствуешь себя в безопасности, и время тут ни при чем. С Кареллой он чувствовал себя ненамного спокойнее.
Сегодня они отправились по делам ночью, потому что расследовали одну колясочную кражу, а пострадавший работал ночным сторожем на стройке. Далеко не сразу Дженеро узнал, что вор-колясочник это вовсе не тот, кто крадет детские коляски. Коляска на воровском жаргоне означает квартиру. Вор-колясочник чистит квартиры, причем, как правило, днем, когда большинство квартир пустует: меньше всего вору хочется встретиться с какой-нибудь старушенцией, которая начнет вопить как резаная. И по той же причине в казенные помещения колясочники заходят ночью, когда все уже ушли домой, в том числе и уборщица. Вот надежное правило, которому следуют умные воры: «Никогда не заходи в помещение, когда там кто-нибудь есть».
В данном случае вор зашел в квартиру в два часа пополудни, спокойно вытащил шнур телевизора из розетки, и вдруг совершенно неожиданно в дверях спальни возник какой-то тип в пижаме и спросил: «Что это, черт подери, ты здесь делаешь?» Тип оказался ночным сторожем; по ночам работает, днем спит. Вор кинулся наутек. Сегодня Дженеро и Карелла пришли на стройку, чтобы показать сторожу кое-какие фотографии из полицейского досье, хотя надежное правило умного полицейского гласило: «Никуда не отправляйся ночью, даже если рядом с тобой Карелла». Ведь Карелла не супермен. Он даже не Бэтмен.
Карелла ростом был метр восемьдесят — метр восемьдесят пять. Дженеро не слишком-то хорошо определял рост. Весил Карелла, по его расчетам, около восьмидесяти килограммов, но и тут верным глазом Дженеро не отличался. У Кареллы были карие, чуть скошенные, как у Чинка, глаза, и походка бейсболиста. Волосы были лишь немного светлее глаз, и Карелла никогда не носил шляпу. Им случалось попадать под настоящие ливни, и Карелла всегда вышагивал с непокрытой головой, так, словно ему наплевать на простуду. Дженеро любил работать в паре с Кареллой, потому что считал, что в случае чего на него можно положиться. «В случае чего», — сама мысль о «случае» весьма нервировала Дженеро, но уж нынче-то ночью, думал он, ничего не может случиться, потому что, когда они закончили показывать потерпевшему фотографии, было уже три часа утра. Он рассчитывал, что скоро они вернутся к себе в отделение, выпьют кофе, перехватят пару сэндвичей, займутся бумажной работой и начнут поджидать дневную смену, которая появляется обычно без четверти восемь.
В октябре редко бывают такие нежные ночи, как сегодня. Выходя с территории стройки, Дженеро поспешил опередить Кареллу; ему, вроде, послышалось, что по ободу котлована снуют крысы, а если он что и ненавидел больше пауков, так это крыс. Особенно по ночам. И даже в такие мягкие октябрьские ночи, как нынешняя. Он глубоко вдохнул осенний воздух, испытывая истинное облегчение оттого, что выбрался за пределы огороженной площадки, где громоздились кучи земли, зияли ямы и повсюду были разбросаны разные металлические предметы. Здесь немудрено было споткнуться и сломать шею, а во тьме тебя могут сожрать крысы.
По одну сторону стройка тянулась во всю длину улицы, а на противоположной стояли пустые дома. Владельцу надоело платить налоги, и он просто бросил жилище. Окнами опустевшие квартиры выходили на стройку, и при свете луны выглядели как привидения, измазанные сажей. Дженеро передернуло. Он готов был поспорить, что в этих нежилых помещениях притаились тысячи крыс, смотрящих на него через пустые глазницы окон. Он вытащил из кармана пиджака пачку сигарет. В такую теплынь пальто не нужно, и уже собирался прикурить, как что-то на улице бросилось ему в глаза.
Карелла как раз проходил через ворота стройки позади него. Дженеро показалось, что он видит человека, висящего на фонарном столбе.
Шея человека была захлестнута длинной толстой веревкой, его тело медленно вращалось в неподвижном октябрьском воздухе.
Спичка обожгла пальцы. Дженеро бросил ее, и тут как раз Карелла заметил тело и веревку. Дженеро захотелось убежать. Ему вовсе не нравилось находить мертвые тела, или даже части мертвых тел; он питал глубочайшее отвращение к трупам. Дженеро часто заморгал, раньше ему никогда не приходилось видеть, чтобы люди вот так висели, разве что в вестернах, и он решил, что если поморгать, то видение исчезнет. Перестав, наконец, мигать, Дженеро увидел, что Карелла бежит к столбу, а тело все еще висит, болтается в воздухе и вращается.
— Это как прикажете, черт побери, понимать? — спросил Монро. — Дикий Запад?
Он смотрел на висящее тело. Напарник смотрел в том же направлении, прикрывая глаза от света матовых ламп на столбе. В этой части города их установили только в прошлом месяце, решив, что яркий свет предотвратит преступления. Ну, так и получите мертвое тело на фонарном столбе.
— Это Французская революция, — ответил Моноган. — Вот что это такое.
— Во время Французской революции рубили головы, — уточнил Монро.
— Вешали тоже, — сказал Моноган.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65