Карелла поглядел на Мейера. Тот что-то сосредоточенно писал в блокноте.
– Итого – сто четырнадцать человек, – сказал Картер.
– Понятно, – сказал Карелла. Он помолчал. – Существует ли список их всех?
– Ну конечно, даже несколько списков. Один – у генерального менеджера, другой – у менеджера труппы, третий – у секретаря продюсера... Я даже думаю, что и в театре есть список. Там, где телефон у служебного входа. Там – скорее всего. Если вы выйдете у театра...
– Да, сэр, мы так и сделаем.
– На самом деле вы можете убить двух зайцев, – сказал Картер.
– Не понял? – сказал Карелла.
– То есть пока вы будете в театре...
Детективы удивленно посмотрели на него.
– Я обещал два билета другу. Но на автоответчике он мне оставил сообщение, что из-за погоды сегодня не приедет в город. – Лица детективов ничего не выражали. – Я говорю про шоу, – сказал Картер. – Может быть, вам будет интересно посмотреть? В кассе обеспечены две контрамарки.
– Ax! – сказал Карелла.
– Ух! – вздохнул Мейер.
– Ну, что думаете об этом?
– Спасибо, – замялся Мейер, – но мы с женой сегодня ждем гостей.
– А вы как?
– Ну, я как... – сказал Карелла.
– Вам понравится, будьте уверены.
– Ну, я как...
Он колебался, потому что не знал, что такое «контрамарки» и что означает «обеспечены». Но на слух это было похоже на бесплатные билеты, а у него не было желания принимать подарки от человека, который жертву убийства ростом пять футов восемь дюймов называл «рыжей малышкой». Карелла еще давным-давно понял, что если хочешь выжить как полицейский, то нужно или вообще ничего не брать, или брать все, что можно оторвать. Принять угощение в виде чашки кофе от хозяина ночной столовой? Очень хорошо. Тогда также надо принять взятку от дружелюбного укрывателя краденого, который торгует ярлычками на краденые товары каждое утро по воскресным дням. Слегка нечестный полицейский – все равно что слегка беременная женщина.
– Сколько стоят эти билеты? – спросил он.
– Нисколько для вас, – отмахнулся Картер, и Карелла подумал, что тот считает, что он напрашивается на взятку. В конце концов, он был полицейским в этом славном городе. А все полицейские всегда загребали - кого-то или что-то.
– Контрамарки – это бесплатные билеты? – спросил Карелла.
– Нет-нет, у нас есть инвесторы. Мы не можем раздавать билеты на популярное шоу, – сказал Картер. – Но об этих билетах уже позаботились, не беспокойтесь.
– Кто позаботился? – спросил Карелла.
– Лично я обеспечил их.
– Не понимаю, что это означает, – сказал Карелла. – «Обеспечил».
– Я лично согласился заплатить за них. Даже если они не будут востребованы.
– Востребованы?
– По закону контрамарки должны быть востребованы за сорок восемь часов до начала любого спектакля. Обеспечивая их, я, по сути, востребую их.
– Но они еще не оплачены?
– Нет, не оплачены.
– Тогда я заплачу за них сам, сэр, – успокоился Карелла.
– Ну, на самом деле...
– Я хочу посмотреть шоу, сэр, но хочу заплатить за билеты сам.
– Хорошо, как скажете. Билеты лежат в кассе на имя моего друга Роберта Харрингтона. Можете востребовать их в любое время до поднятия занавеса.
– Спасибо, – поблагодарил Карелла.
– А я позвоню на служебный вход тем временем, предупрежу, что вы зайдете насчет списка.
– Спасибо.
– Я так и не понял, что такое эти контрамарки, – сказал Манер.
– Отборные места на каждом спектакле, – пояснил Картер. – Для продюсера, режиссера, хореографа, звезд...
– Специально оставленные для них?
– Заказанные, – сказал Картер, кивая. – По контракту. Столько-то мест на каждый спектакль. Чем выше вы находитесь в иерархии, тем больше мест вам положено. Если вы не востребуете их, разумеется, они вернутся в кассу, и их купит любой, кто пожелает.
– Век живи – век учись, – улыбнулся Мейер.
– Да, – сказал Картер и взглянул на часы.
– Еще что-нибудь? – спросил Карелла у Мейера.
– Вроде больше ничего. – Мейер закрыл блокнот.
– Тогда спасибо, сэр, – сказал Карелла. – И спасибо за то, что предложили мне места.
– Был рад, – сказал Картер.
В лифте, пока спускались вниз, детективы молчали. Лифтер, который ранее сообщил им, что завтра выпадет снег, уже выговорился. Небо казалось еще более угрожающим, когда они вышли на улицу снова. Спускалась темень. Ожидалась безлунная ночь.
– Просто хочется убедиться, что я правильно расслышал ее слова, – сказал Мейер.
– Ты про Тину Вонг?
– Да. Ведь она сказала: «пять блондинок, две черненькие и одна китаянка», так?
– Да, так она и сказала.
– Тогда как Картер мог решить, что Салли Андерсон – рыжая?
– Может быть, какая-нибудь из стажеров – рыжая.
– Может быть, я рыжий, – сказал Мейер. – Ведь Картер говорил, что, когда пошли прогоны, он присутствовал на всех репетициях?
– Да, он так сказал.
– Значит, он знает это проклятое шоу. С чего он взял, что там была рыжая?
– Может быть, он дальтоник, не различает цвета.
– Но ты заметил это, верно?
– Да, я заметил это.
– Я думал: почему ты не зацепился за это?
– Я хотел посмотреть, насколько далеко он зайдет.
– Да никуда он с этим не зашел. Он только старался показать нам, что он ее почти не отличал от других.
– И не исключено, что это правда, Мейер. В труппе тридцать восемь актеров. Нельзя требовать, чтобы человек помнил...
– Тридцать восемь актеров – это целый народ? – воскликнул Мейер. – У нас в участке около двухсот полицейских, и я знаю всех и каждого. По крайней мере в лицо.
– Ты опытный наблюдатель, – сказал Карелла и улыбнулся.
– Сколько сюда ехать поездом из Филадельфии? – спросил Мейер.
– Около полутора часов.
– Ничего не стоит прокатиться туда и обратно, – сказал Мейер. – Достаточно времени на то, чтобы человек здесь сделал все необходимое. Если задумал что-то здесь.
– Да, – сказал Карелла.
– Джейми любит блондинок, помнишь? – хмыкнул Мейер. – Разве не это она сказала нам? Хореограф любит блондинок. Отчего же все на свете знают это, кроме Картера? Он был здесь, когда вся мешпоха подбирала танцовщиц. Решение комитета, помнишь?
Так как же вдруг он не может вспомнить, какого цвета у нее волосы? «Рыжей малышкой» назвал он ее. И вдруг его хореограф, который любит блондинок, берет к себе в шоу рыжую. Стив, это дурно пахнет. Говорю тебе, это дурно пахнет. А ты ему поверил? – Нет, – сказал Карелла.
* * *
Приобретение билетов прошло небезболезненно.
Карелла давно не бывал на популярных спектаклях и ничего не знал о текущих ценах. Когда женщина в кассе положила перед ним белый конвертик, из которого торчали желтые билетики, ему почудилось, что он углядел цену на одном из них, но все же решил, что ошибся. Однако женщина опровергла его сомнения.
– С вас восемьдесят долларов, сэр, – сказала она. Карелла моргнул ошарашенный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79