Что в период между 1940 и 1995 годами производство синтетических химикатов возросло в 600 раз – теперь мы ежегодно производим 1600 фунтов таких химикатов надушу населения. И что двое из каждых пяти американцев в какой-то момент своей жизни заболевают раком, включая растущий процент детей.
«Американцы традиционно доверяют производителям товаров, – считает доктор Сюзанн Вуртель, токсиколог из денверского офиса Управления по охране окружающей среды. – Со времен ветряных мельниц, кожевенных мастерских и кузниц товары потребления считались безвредными до тех пор, пока их вредоносность не бывала доказана – а должно быть совсем наоборот. Мы работали по принципу „приемлемого риска“. Позиция промышленника такова: „Предъявите мне мертвые тела или позвольте мне производить мой продукт так, как я хочу“. Только когда случается несчастье, промышленность начинает реагировать, а иногда и это не вызывает реакции с ее стороны».
Как отмечает Wuerthele, достижениям в области синтетических химикатов сопутствует целый букет неприятных сюрпризов. «Во всех случаях от ядерной радиации и химического оружия до разнообразных хлорированных углеводородных пестицидов, мы играем в догонялки, начиная выяснять воздействие этих явлений и веществ на здоровье человека, когда становится уже поздно. Один из самых последних сюрпризов такого рода – это то, что организмы, созданные путем генной инженерии, могут мигрировать в окружающую среду, даже если они вживлены в клетки растений. Например, пыльца зерновых растений, созданных путем генной инженерии, может переноситься на растения, выделяющие млечный сок (такие, как молочай), где она становится причиной смерти прелестных созданий мира насекомых, бабочек вида Monarch. Это не должно было застать врасплох ученых, работающих на правительство или на частные корпорации, когда тысячи акров земли уже были засеяны зерновыми, созданными с применением генной инженерии – но, однако, застало.
Обычно мы считаем, что кто-то другой позаботится обо всем, удостоверится, что те или иные химикаты безопасны. Тем не менее правда заключается в том, что из 75000 химикатов, находящихся в настоящее время в коммерческом использовании, лишь примерно от 1200 до 1500 были проверены на канцерогенность. Доктор Сандра Штейнграбер в своей книге «Жизнь по течению» пишет:
«Подавляющее большинство химикатов, находящихся сейчас в коммерческом использовании, попало на рынок до 1979 года, когда вышел федеральный закон, предписывающий проверку новых химикатов. Таким образом, многие канцерогенные вещества, загрязняющие окружающую среду, вероятно, остались не выявленными, неизученными и неконтролируемыми».
Штейнграбер, которая сама больна раком мочевого пузыря, вспоминает мощную рекламную кампанию ДДТ, продукта, который с победой вернулся со Второй мировой войны, где он успешно защищал американских солдат от малярии и других заморских болезней. «В одной рекламе показывается, – пишет Штейнграбер, – дети плещутся в бассейне, в то время как ДДТ распылен над поверхностью воды. В другой – домохозяйка в фартуке, туфлях на шпильках и в тропическом шлеме направляет пульверизатор на двух гигантских тараканов, сидящих на ее кухонном столе. Они поднимают передние лапки в знак капитуляции. Надпись гласит; „Отличные боеприпасы для продолжительной битвы на домашнем фронте“.
ДДТ считался безвредным, несмотря на тот факт, что ко времени появления его рекламы биологи уже зафиксировали, что этот химикат послужил причиной смерти птиц и рыб, нарушил репродуктивную систему подопытных животных, способствовал резкому увеличению популяции насекомых-паразитов с возросшим иммунитетом, а также, по многим признакам, вызывал заболевание раком. В 1951 году ДДТ был обнаружен среди веществ, загрязняющих человеческое грудное молоко, и передавался, как выяснилось, от матери к ребенку.
Тем не менее ДДТ продолжали рассматривать как «панацею», пока книга Рейчел Карсон «Тихая весна» не обратила внимания на птиц, страдающих судорогами; они сотрясались в конвульсиях под деревьями, пока их не настигала смерть. Со времен той рекламы ДДТ рак превратился в эпидемию замедленного действия. Увеличилось число случаев заболевания раком мозга, печени, груди, почек, предстательной железы, пищевода, кожи, костного мозга, лимфы, а доля раковых заболеваний возросла более чем на пятьдесят процентов.
На первый взгляд, использование химикатов, подобных ДДТ, кажется оправданным. В конце концов, использование других пестицидов способствовало дешевизне американских пищевых продуктов. (Мы тратим на еду наименьший в мире процент своих доходов.) Но какова скрытая цена всего этого?
СЛУЧАЙНАЯ СМЕСЬ
С древних алхимических времен химия страдала от трагического упущения: изоляции от биологии. Люди начали развивать технику гораздо раньше, чем поняли, что является причиной болезней и какая связь существует между живыми существами. Возможно, сэр Исаак Ньютон и открыл закон всемирного тяготения, но, кажется, он не имел и малейшего понятия о том, что тяжелые металлы, с которыми он экспериментировал, могли стать причиной его смерти. В 1692 году в письме своему коллеге Джону Локку он жаловался на бессонницу, подавленное состояние, плохое пищеварение, амнезию и паранойю, говоря, что «слишком часто стал засыпать у камина». И вот что было обнаружено 300 лет спустя, когда ученые проанализировали прядь его волос, хранившуюся как семейная реликвия. Эта прядь оказалась скоплением молекул свинца, мышьяка, сурьмы и ртути, попавших туда во время его алхимических опытов. В его записях имеются подробные описания вкуса каждого химического препарата. Как же мало он представлял, насколько опасны его действия.
Даже тогда, когда причинно-следственная связь между воздействием препарата и последующим отравлением была установлена, наши предки часто придерживались политики «приемлемого риска». В Испании продолжали добывать ртуть аж с 400 г. до н э., несмотря на тяжелое воздействие, которое она оказывала на здоровье, вызывая, например, хроническую кровоточивость десен, слабоумие или внезапную смерть. В этом случае риск считался приемлемым, поскольку добычей ртути занимались заключенные и рабы.
В то время как вся выгода достается тем, кто продает или использует товары, риски делит между собой все население. Химические препараты, если они приносят прибыль, считаются безвредными, пока тревожные факты с очевидностью не доказывают, что дело обстоит совсем наоборот. Например, рабочие с фабрики пестицидов до тех пор не подозревали, что препарат кетон, воздействуя на них, делает их бесплодными, пока однажды, сидя за обеденным столом, не завели разговор об общей для всех них неспособности завести семью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
«Американцы традиционно доверяют производителям товаров, – считает доктор Сюзанн Вуртель, токсиколог из денверского офиса Управления по охране окружающей среды. – Со времен ветряных мельниц, кожевенных мастерских и кузниц товары потребления считались безвредными до тех пор, пока их вредоносность не бывала доказана – а должно быть совсем наоборот. Мы работали по принципу „приемлемого риска“. Позиция промышленника такова: „Предъявите мне мертвые тела или позвольте мне производить мой продукт так, как я хочу“. Только когда случается несчастье, промышленность начинает реагировать, а иногда и это не вызывает реакции с ее стороны».
Как отмечает Wuerthele, достижениям в области синтетических химикатов сопутствует целый букет неприятных сюрпризов. «Во всех случаях от ядерной радиации и химического оружия до разнообразных хлорированных углеводородных пестицидов, мы играем в догонялки, начиная выяснять воздействие этих явлений и веществ на здоровье человека, когда становится уже поздно. Один из самых последних сюрпризов такого рода – это то, что организмы, созданные путем генной инженерии, могут мигрировать в окружающую среду, даже если они вживлены в клетки растений. Например, пыльца зерновых растений, созданных путем генной инженерии, может переноситься на растения, выделяющие млечный сок (такие, как молочай), где она становится причиной смерти прелестных созданий мира насекомых, бабочек вида Monarch. Это не должно было застать врасплох ученых, работающих на правительство или на частные корпорации, когда тысячи акров земли уже были засеяны зерновыми, созданными с применением генной инженерии – но, однако, застало.
Обычно мы считаем, что кто-то другой позаботится обо всем, удостоверится, что те или иные химикаты безопасны. Тем не менее правда заключается в том, что из 75000 химикатов, находящихся в настоящее время в коммерческом использовании, лишь примерно от 1200 до 1500 были проверены на канцерогенность. Доктор Сандра Штейнграбер в своей книге «Жизнь по течению» пишет:
«Подавляющее большинство химикатов, находящихся сейчас в коммерческом использовании, попало на рынок до 1979 года, когда вышел федеральный закон, предписывающий проверку новых химикатов. Таким образом, многие канцерогенные вещества, загрязняющие окружающую среду, вероятно, остались не выявленными, неизученными и неконтролируемыми».
Штейнграбер, которая сама больна раком мочевого пузыря, вспоминает мощную рекламную кампанию ДДТ, продукта, который с победой вернулся со Второй мировой войны, где он успешно защищал американских солдат от малярии и других заморских болезней. «В одной рекламе показывается, – пишет Штейнграбер, – дети плещутся в бассейне, в то время как ДДТ распылен над поверхностью воды. В другой – домохозяйка в фартуке, туфлях на шпильках и в тропическом шлеме направляет пульверизатор на двух гигантских тараканов, сидящих на ее кухонном столе. Они поднимают передние лапки в знак капитуляции. Надпись гласит; „Отличные боеприпасы для продолжительной битвы на домашнем фронте“.
ДДТ считался безвредным, несмотря на тот факт, что ко времени появления его рекламы биологи уже зафиксировали, что этот химикат послужил причиной смерти птиц и рыб, нарушил репродуктивную систему подопытных животных, способствовал резкому увеличению популяции насекомых-паразитов с возросшим иммунитетом, а также, по многим признакам, вызывал заболевание раком. В 1951 году ДДТ был обнаружен среди веществ, загрязняющих человеческое грудное молоко, и передавался, как выяснилось, от матери к ребенку.
Тем не менее ДДТ продолжали рассматривать как «панацею», пока книга Рейчел Карсон «Тихая весна» не обратила внимания на птиц, страдающих судорогами; они сотрясались в конвульсиях под деревьями, пока их не настигала смерть. Со времен той рекламы ДДТ рак превратился в эпидемию замедленного действия. Увеличилось число случаев заболевания раком мозга, печени, груди, почек, предстательной железы, пищевода, кожи, костного мозга, лимфы, а доля раковых заболеваний возросла более чем на пятьдесят процентов.
На первый взгляд, использование химикатов, подобных ДДТ, кажется оправданным. В конце концов, использование других пестицидов способствовало дешевизне американских пищевых продуктов. (Мы тратим на еду наименьший в мире процент своих доходов.) Но какова скрытая цена всего этого?
СЛУЧАЙНАЯ СМЕСЬ
С древних алхимических времен химия страдала от трагического упущения: изоляции от биологии. Люди начали развивать технику гораздо раньше, чем поняли, что является причиной болезней и какая связь существует между живыми существами. Возможно, сэр Исаак Ньютон и открыл закон всемирного тяготения, но, кажется, он не имел и малейшего понятия о том, что тяжелые металлы, с которыми он экспериментировал, могли стать причиной его смерти. В 1692 году в письме своему коллеге Джону Локку он жаловался на бессонницу, подавленное состояние, плохое пищеварение, амнезию и паранойю, говоря, что «слишком часто стал засыпать у камина». И вот что было обнаружено 300 лет спустя, когда ученые проанализировали прядь его волос, хранившуюся как семейная реликвия. Эта прядь оказалась скоплением молекул свинца, мышьяка, сурьмы и ртути, попавших туда во время его алхимических опытов. В его записях имеются подробные описания вкуса каждого химического препарата. Как же мало он представлял, насколько опасны его действия.
Даже тогда, когда причинно-следственная связь между воздействием препарата и последующим отравлением была установлена, наши предки часто придерживались политики «приемлемого риска». В Испании продолжали добывать ртуть аж с 400 г. до н э., несмотря на тяжелое воздействие, которое она оказывала на здоровье, вызывая, например, хроническую кровоточивость десен, слабоумие или внезапную смерть. В этом случае риск считался приемлемым, поскольку добычей ртути занимались заключенные и рабы.
В то время как вся выгода достается тем, кто продает или использует товары, риски делит между собой все население. Химические препараты, если они приносят прибыль, считаются безвредными, пока тревожные факты с очевидностью не доказывают, что дело обстоит совсем наоборот. Например, рабочие с фабрики пестицидов до тех пор не подозревали, что препарат кетон, воздействуя на них, делает их бесплодными, пока однажды, сидя за обеденным столом, не завели разговор об общей для всех них неспособности завести семью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92