И одно из первых условий работы на этом поприще – это именно та творческая фантазия, которой обладает Клинт. Передайте ему от моего имени, чтобы он не бросал своих занятий, а также – что я надеюсь в один прекрасный день увидеть его в числе моих учеников. Кроме того, если Клинт будет в Сиэтле, я с удовольствием покажу ему нашу лабораторию. У нас, я уверен, он увидит нечто такое, что откроет перед ним новые горизонты.
Искренне ваш Герберт Уиллс.
– Вот это да! – сказал Клинт. Но в ту же секунду он снова вспомнил про Бастера, и все вокруг померкло.
– Чудесно, правда? – спросила мама. – А ведь ты только в седьмом классе!
– Да, – Он смотрел на письмо, не видя его. – А откуда у тети Гарриет мое сочинение? Мама ответила не сразу.
– Она увидела его, когда была здесь в прошлый раз, и захватила с собой. Она хотела спросить у тебя…
– Ладно, – махнул рукой Клинт. – Где же Бастер?
Никаких признаков его появления. Отца дома не было, значит, пора идти доить коров. Клинт в последний раз окинул взглядом темный залив и пошел за плащом и резиновыми сапогами.
Он доил и думал о письме. Профессор Уиллс писал об «изучении последней на земном шаре неисследованной сферы – океана». Именно этим и хотел заниматься Клинт, он только не мог выразить это словами. И профессор Уиллс собирается показать ему лабораторию, где они изучают океан. И все это сделала тетя Гарриет! А ведь она вечно вмешивалась и его дела, не давала ему заниматься, чем он хотел. А выходит, она помогала ему. Ведь нельзя же одновременно и помогать, и мешать. Где-то в подсознании мелькнула мысль, что полученное письмо – это самое большое событие в его жизни. Но пришло оно в недобрый час, когда он беспокоился о Бастере и ни о чем другом думать не мог.
Уже было темно, когда Клинт услышал шум машины и увидел пробивающийся сквозь стену дождя свет фар. Мгновенно ему казалось, что отец тотчас же разыщет Бастера и все будет в порядке. В действительности же отец мог сделать не больше, чем сам Клинт. Но когда он рядом, нее кажется не таким безнадежным.
– Зачем хмуриться, сынок? – сказал отец, когда они вместе поднялись на крыльцо. – Если Бастер вскоре не вернется, значит, как и следовало ожидать, встретил других тюленей. Ты его вырастил, и теперь он уже вполне самостоятелен.
Его слова звучали убедительно, но все равно за обедом Клинт есть не мог. Ему ли не знать Бастера: если он жив и не попал в ловушку, к его приходу из школы он обязательно был бы на месте. Если же Бастер погиб, что ж, придется с этим смириться и начинать жизнь сначала. Но мысль, что его друг страдает и никто не спешит ему на помощь, казалась ему нестерпимой. Бастер так любит всех; разве может он понять, почему Клинт не спешит ему на помощь?
Пока мать с отцом ели, Клинт думал о том, как было бы славно, если бы на крыльце раздался шум, и в окне появилась бы смешная тюленья морда, и Бастер ластом постучал бы по стеклу. Но обед кончился, а снаружи доносился только шум Дождя и ветра.
Встав из-за стола, Клинт тотчас надел плащ и сапоги и, взяв свой карманный фонарик, собрался выйти.
– Ты, надеюсь, ненадолго, сынок? – окликнул его отец.
– Я хочу походить по берегу, папа.
– В такую погоду из дому не выходят, – вмешалась мама.
У причала он включил фонарик и провел лучом по берегу, но увидел только, как косые струи дождя бьют по мокрому песку. Затем он направил свет на море: одни горбатые волны.
– Бастер, ко мне! Сюда, Бастер!
Не получив ответа, Клинт спустил на воду маленький ялик и оттолкнулся веслами от берега. Он не вернется, пока не отыщет Бастера. Волны оказались выше, чем он думал, и ялик, пока он греб против ветра, то падал, то взбирался на гребень волны.
– Бастер, ко мне! Бастер, ко мне!
Через каждые несколько минут он останавливал ялик и обводил вокруг лучом фонарика. Окажись Бастер в радиусе луча, его глаза засверкали бы отраженным светом. Но в ответ ничего не сверкало.
– Бастер, ко мне! Сюда, Бастер!
Издалека по ветру донесся голос отца: он что-то кричал. Клинт не ответил, он не хотел возвращаться домой, пока не найдет своего друга. Ялик сильно качало, но он упрямо шел вперед.
Спустя некоторое время он услышал, как спустили лодку.
– Все в порядке, папа! – крикнул он. – Не ходи за мной! Но отец, наверное, не расслышал. Клинт снова остановился и обвел лучом фонарика крутые волны.
– Бастер, ко мне! Сюда, Бастер!
Он опять взялся за весло, когда услышал шум подвесного мотора. Зачем отец идет за ним?
Сзади что-то блеснуло, и, заглушая мотор, послышался голос отца:
– Клинт, включи свет!
Он зажег фонарик и крикнул:
– Все в порядке, папа! Не ходи за мной!
Но отец уже был в нескольких футах от него. Он привел свою лодку к его борту и заглушил мотор.
– Вернись, сынок! Волна слишком высока для твоего ялика, а под нами четыреста футов глубины. Если ты перевернешься, отсюда не выбраться.
– Со мной ничего не случится! – Клинт чуть не плакал. – Я должен найти Бастера…
– Тс-с!
Но Клинт уже услышал чье-то мощное дыхание. Вот оно снова – еще громче и тяжелее. Дыхание то наполняло мрак, который доносил эти звуки до них, то сменялось тишиной. Оглянувшись, Клинт увидел, как к лодке отца метнулся длинный язык фосфоресцирующего пламени.
– Папа, берегись!
Его крик заглушил мощный храп и шум мотора. Холодное пламя оказалось огромной спиной с плавником, серпом, изогнувшимся на фоне неба. В последнюю секунду спина, чуть отклонившись в сторону, скользнула мимо лодки отца и ушла в глубину, и только шестифутовый плавник резал волны, разбрасывая в стороны фосфоресцирующие брызги.
– Дельфины!
Клинт услышал свой собственный крик, похожий на шепот. Затем откуда-то издалека донесся голос отца:
– Берегись, сынок!
Он оглянулся и увидел, как закипела огнем черная вода, и на поверхность прямо против него поднялся второй дельфин. Дельфин был слишком близко и шел на слишком большой скорости, чтобы от него можно было уйти. Клинту оставалось только ждать, когда они столкнутся. Но спина чуть отклонилась и, разбрасывая огонь огромным серповидным плавником, промчалась мимо его мечущегося в волнах ялика. А мрак был по-прежнему полон громкого храпа и рева волн.
У себя за спиной Клинт видел еще дельфинов, они были похожи на облитые фосфором машины, несущие на себе храпящих великанов. Один за другим цепочкой они с шумом выскакивали из воды прямо на ялик, отклоняясь лишь в последний момент, и проходили мимо то с одной, то с другой стороны ялика. Большие, толстые спины и плавники, мечущие брызги пламени, казались чернее всего виденного Клинтом на свете.
Девять дельфинов, а лодки еще оставались на плаву. Клинт увидел, как сверкнул фонарь в руках отца, и услышал его приглушенный голос:
– Берегись, сынок! Вот он!
Луч света сверкнул по гигантской спине и плавнику, который поднялся так близко, что уклониться от встречи они уже не могли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Искренне ваш Герберт Уиллс.
– Вот это да! – сказал Клинт. Но в ту же секунду он снова вспомнил про Бастера, и все вокруг померкло.
– Чудесно, правда? – спросила мама. – А ведь ты только в седьмом классе!
– Да, – Он смотрел на письмо, не видя его. – А откуда у тети Гарриет мое сочинение? Мама ответила не сразу.
– Она увидела его, когда была здесь в прошлый раз, и захватила с собой. Она хотела спросить у тебя…
– Ладно, – махнул рукой Клинт. – Где же Бастер?
Никаких признаков его появления. Отца дома не было, значит, пора идти доить коров. Клинт в последний раз окинул взглядом темный залив и пошел за плащом и резиновыми сапогами.
Он доил и думал о письме. Профессор Уиллс писал об «изучении последней на земном шаре неисследованной сферы – океана». Именно этим и хотел заниматься Клинт, он только не мог выразить это словами. И профессор Уиллс собирается показать ему лабораторию, где они изучают океан. И все это сделала тетя Гарриет! А ведь она вечно вмешивалась и его дела, не давала ему заниматься, чем он хотел. А выходит, она помогала ему. Ведь нельзя же одновременно и помогать, и мешать. Где-то в подсознании мелькнула мысль, что полученное письмо – это самое большое событие в его жизни. Но пришло оно в недобрый час, когда он беспокоился о Бастере и ни о чем другом думать не мог.
Уже было темно, когда Клинт услышал шум машины и увидел пробивающийся сквозь стену дождя свет фар. Мгновенно ему казалось, что отец тотчас же разыщет Бастера и все будет в порядке. В действительности же отец мог сделать не больше, чем сам Клинт. Но когда он рядом, нее кажется не таким безнадежным.
– Зачем хмуриться, сынок? – сказал отец, когда они вместе поднялись на крыльцо. – Если Бастер вскоре не вернется, значит, как и следовало ожидать, встретил других тюленей. Ты его вырастил, и теперь он уже вполне самостоятелен.
Его слова звучали убедительно, но все равно за обедом Клинт есть не мог. Ему ли не знать Бастера: если он жив и не попал в ловушку, к его приходу из школы он обязательно был бы на месте. Если же Бастер погиб, что ж, придется с этим смириться и начинать жизнь сначала. Но мысль, что его друг страдает и никто не спешит ему на помощь, казалась ему нестерпимой. Бастер так любит всех; разве может он понять, почему Клинт не спешит ему на помощь?
Пока мать с отцом ели, Клинт думал о том, как было бы славно, если бы на крыльце раздался шум, и в окне появилась бы смешная тюленья морда, и Бастер ластом постучал бы по стеклу. Но обед кончился, а снаружи доносился только шум Дождя и ветра.
Встав из-за стола, Клинт тотчас надел плащ и сапоги и, взяв свой карманный фонарик, собрался выйти.
– Ты, надеюсь, ненадолго, сынок? – окликнул его отец.
– Я хочу походить по берегу, папа.
– В такую погоду из дому не выходят, – вмешалась мама.
У причала он включил фонарик и провел лучом по берегу, но увидел только, как косые струи дождя бьют по мокрому песку. Затем он направил свет на море: одни горбатые волны.
– Бастер, ко мне! Сюда, Бастер!
Не получив ответа, Клинт спустил на воду маленький ялик и оттолкнулся веслами от берега. Он не вернется, пока не отыщет Бастера. Волны оказались выше, чем он думал, и ялик, пока он греб против ветра, то падал, то взбирался на гребень волны.
– Бастер, ко мне! Бастер, ко мне!
Через каждые несколько минут он останавливал ялик и обводил вокруг лучом фонарика. Окажись Бастер в радиусе луча, его глаза засверкали бы отраженным светом. Но в ответ ничего не сверкало.
– Бастер, ко мне! Сюда, Бастер!
Издалека по ветру донесся голос отца: он что-то кричал. Клинт не ответил, он не хотел возвращаться домой, пока не найдет своего друга. Ялик сильно качало, но он упрямо шел вперед.
Спустя некоторое время он услышал, как спустили лодку.
– Все в порядке, папа! – крикнул он. – Не ходи за мной! Но отец, наверное, не расслышал. Клинт снова остановился и обвел лучом фонарика крутые волны.
– Бастер, ко мне! Сюда, Бастер!
Он опять взялся за весло, когда услышал шум подвесного мотора. Зачем отец идет за ним?
Сзади что-то блеснуло, и, заглушая мотор, послышался голос отца:
– Клинт, включи свет!
Он зажег фонарик и крикнул:
– Все в порядке, папа! Не ходи за мной!
Но отец уже был в нескольких футах от него. Он привел свою лодку к его борту и заглушил мотор.
– Вернись, сынок! Волна слишком высока для твоего ялика, а под нами четыреста футов глубины. Если ты перевернешься, отсюда не выбраться.
– Со мной ничего не случится! – Клинт чуть не плакал. – Я должен найти Бастера…
– Тс-с!
Но Клинт уже услышал чье-то мощное дыхание. Вот оно снова – еще громче и тяжелее. Дыхание то наполняло мрак, который доносил эти звуки до них, то сменялось тишиной. Оглянувшись, Клинт увидел, как к лодке отца метнулся длинный язык фосфоресцирующего пламени.
– Папа, берегись!
Его крик заглушил мощный храп и шум мотора. Холодное пламя оказалось огромной спиной с плавником, серпом, изогнувшимся на фоне неба. В последнюю секунду спина, чуть отклонившись в сторону, скользнула мимо лодки отца и ушла в глубину, и только шестифутовый плавник резал волны, разбрасывая в стороны фосфоресцирующие брызги.
– Дельфины!
Клинт услышал свой собственный крик, похожий на шепот. Затем откуда-то издалека донесся голос отца:
– Берегись, сынок!
Он оглянулся и увидел, как закипела огнем черная вода, и на поверхность прямо против него поднялся второй дельфин. Дельфин был слишком близко и шел на слишком большой скорости, чтобы от него можно было уйти. Клинту оставалось только ждать, когда они столкнутся. Но спина чуть отклонилась и, разбрасывая огонь огромным серповидным плавником, промчалась мимо его мечущегося в волнах ялика. А мрак был по-прежнему полон громкого храпа и рева волн.
У себя за спиной Клинт видел еще дельфинов, они были похожи на облитые фосфором машины, несущие на себе храпящих великанов. Один за другим цепочкой они с шумом выскакивали из воды прямо на ялик, отклоняясь лишь в последний момент, и проходили мимо то с одной, то с другой стороны ялика. Большие, толстые спины и плавники, мечущие брызги пламени, казались чернее всего виденного Клинтом на свете.
Девять дельфинов, а лодки еще оставались на плаву. Клинт увидел, как сверкнул фонарь в руках отца, и услышал его приглушенный голос:
– Берегись, сынок! Вот он!
Луч света сверкнул по гигантской спине и плавнику, который поднялся так близко, что уклониться от встречи они уже не могли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33