Ложись на кровать, Эва.
– Что? Зачем?
– Делай, что говорю, ложись на кровать. Эва немного поколебалась, но, в конце концов, подошла к кровати и улеглась посредине.
– Нет, не так, ляг ближе к правому краю.
Эва переместилась к краю кровати.
– А теперь опусти правую руку на пол.
– Что?
– Просунь руку под кровать. Чувствуешь, под покрывалом, сбоку, что-то твердое?
– Да.
– Сунь туда руку и оторви, я это плотно скотчем примотала.
Эва нащупала что-то длинное и гладкое, примотанное сбоку. Она ухватила этот предмет и дернула. Это был нож.
– Видишь этот нож, Эва? Это охотничий нож, от Бруслетто. И если ты испугалась, значит, я добилась цели. Он нужен для того, чтобы напугать и предостеречь. Если кому-нибудь придут в голову какие-то глупости. Тебе надо только опустить руку и достать нож. У тебя в кулаке нож, а он сидит с голой задницей и всем хозяйством наружу. Так что бьюсь об заклад – успокоится довольно быстро.
– Но ты же сказала, что с тобой ничего такого никогда не было!
Эва заикалась. Ей стало нехорошо.
– Никогда, – ответила Майя уклончиво. – Только несколько жалких попыток. – Она опустилась на пол рядом с кроватью и засунула нож на место. Эва не могла разглядеть ее лицо. – Но иногда кто-то из них начинает выделываться. Я же не всех хорошо знаю. К тому же мужчины гораздо сильнее нас. – Она продолжала возиться со скотчем. – На самом деле я и сама забываю, что он тут. Но я вспомню, если что-то произойдет, уж это я могу тебе обещать. – Она встала с пола. На лице ее сияла привычная улыбка. – Хоть я и довольно легкомысленная, но назвать меня неподготовленной нельзя. Пошли, я накрашу тебе губы.
Эва немного помедлила, а потом пошла за подругой, ступая босыми ногами по мягкому ковру. Это другой мир, со своими собственными правилами. Потом, когда я вернусь домой, все будет, как раньше. Это два мира, между которыми стена.
Эва тихо сидела на скамеечке для ног прямо у двери. В комнате было темно, и видеть ее никто не мог. Через щелку в двери она видела кровать Майи, тумбочку и лампу с большим абажуром, украшенным розовым фламинго. Горела только эта лампа, комната была погружена в полумрак. Она ждала, когда прозвучат два коротких звонка в дверь – условный сигнал. Было без пяти восемь. Дом стоял на тихой улице, снаружи не доносилось ни звука. Только тихо играла стереомагнитола. Майя поставила Джо Кокера. Голос у него становится с каждым годом все более хриплым, подумала Эва. Послышался звук мотора, машина остановилась прямо под окном. Она взглянула на часы – без трех минут восемь; ее сердце учащенно забилось. Хлопнула дверца машины. Потом послышался еще один звук: это захлопнулась дверь подъезда. Повинуясь внезапному озарению, она встала и подошла к окну. Она смотрела на белый автомобиль, припаркованный у тротуара. Какая-то спортивная модель, подумала она, глядя в щелочку между занавесками. Детали всегда бросались ей в глаза. Это был «Опель», довольно красивый, но не совсем новый. У Юстейна когда-то был такой же, когда они только познакомились, давно. Эва неслышно прокралась на свое место, уселась на скамеечку и положила руки на колени. Звонок коротко прозвенел два раза, как было условлено. Майя встала и пошла через комнату, неожиданно она обернулась и подняла большой палец. А потом открыла дверь. Эва пыталась дышать спокойно. В комнату вошел мужчина. Она видела его не совсем отчетливо, но похоже было, что ему за тридцать, крепкого сложения, с жидкими светлыми волосами. Волосы – длинные, он стянул их резинкой в жалкий «конский хвостик». На нем были джинсы. Сидели они плохо из-за «пивного живота». Именно этого она совершенно не переносила: мужчин, которые не могли толком надеть на себя брюки из-за живота. Юстейн тоже этим страдал, но это был Юстейн, то есть это было совсем другое. Мужчина сорвал с себя куртку и швырнул ее на кровать с видом завсегдатая, как будто он был у себя дома. Эве это тоже не понравилось, он показался ей наглым. Потом он полез в задний карман джинсов и вытащил купюру, которую тоже бросил на кровать. Она слышала голос Майи, но та говорила так тихо, что Эве пришлось сосредоточиться, чтобы услышать. Она осторожно подалась вперед и приставила ухо настолько близко к щелке, насколько это было возможно.
– Я тебя ждала, – услышала она. – Ну, иди же!
Голос был мягкий и обволакивающий, как мед. Я никогда не смогу так говорить, в отчаянии подумала Эва. Внезапно мужчина подошел ближе, и Майя вдруг стала очень маленькой, хотя он был и не особенно высокий. В комнате было темно, но Эва увидела, как он распахнул зеленый халат Майи и стащил его с ее плеч. Халат упал и остался лежать на полу. Эва смотрела, не в силах отвести взгляд от округлого и белого тела Майи; она не могла разглядеть выражения лица мужчины. Звучала приглушенная музыка, Майя подошла к кровати, медленно улеглась на спину, раскинув руки в стороны. Мужчина последовал за ней. На нем была клетчатая рубашка, которую он мгновенно вытащил из-под ремня. Он уже заплатил, теперь он мог получить товар, у него, безусловно, было право собственности, и он собирался им воспользоваться. Он опустился на колени рядом с кроватью и принялся расстегивать ремень. Эва видела черные трусики Майи и ее пышные ляжки. Партнеры не разговаривали, оба двигались медленно и привычно, они явно проделывали это много раз, все было, как обычно. Наконец он перешел прямо к делу – расстегнул ремень, и Эва услышала звук раскрываемой «молнии». Кровать заскрипела – он устраивался поудобнее. Майя не двигалась. Эва тоже застыла. В щелочку она видела, как он спустил брюки и после этого сорвал с Майи трусики. Она не помогала ему, только лениво приподняла бедра. А потом раскинула ноги. Именно в этот момент с ним что-то произошло. Он вдруг тяжело и хрипло задышал, склонился над Майей и раздвинул ее ноги еще шире. А потом вошел в нее. Майя отвернула лицо в сторону. Сейчас Эва видела только редкие волосы мужчины и его белые ягодицы, которые быстро двигались вверх и вниз во все нарастающем темпе. Чуть погодя он поднялся на вытянутых руках и запрокинул голову. Послышался длинный, протяжный стон, и он рухнул на кровать. Все заняло не больше минуты. Он лежал, уперев подбородок в матрац, и рука его невольно скользнула вниз. Он попытался найти опору, но тут случилось неожиданное. Он наклонился и посмотрел вниз, Эва видела, как он ищет что-то под покрывалом. Майя повернула голову, ее черные брови поползли вверх, когда он внезапно снова приподнялся. В руке у него был нож. Лезвие сверкало в свете лампы-фламинго. Он удивленно смотрел то на него, то на Майю, которая тоже пыталась встать. Эва закрыла рот ладонью, пытаясь подавить судорожный вздох. Несколько секунд в комнате было совершенно тихо, Джо Кокер как раз закончил петь «Up where we belong».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
– Что? Зачем?
– Делай, что говорю, ложись на кровать. Эва немного поколебалась, но, в конце концов, подошла к кровати и улеглась посредине.
– Нет, не так, ляг ближе к правому краю.
Эва переместилась к краю кровати.
– А теперь опусти правую руку на пол.
– Что?
– Просунь руку под кровать. Чувствуешь, под покрывалом, сбоку, что-то твердое?
– Да.
– Сунь туда руку и оторви, я это плотно скотчем примотала.
Эва нащупала что-то длинное и гладкое, примотанное сбоку. Она ухватила этот предмет и дернула. Это был нож.
– Видишь этот нож, Эва? Это охотничий нож, от Бруслетто. И если ты испугалась, значит, я добилась цели. Он нужен для того, чтобы напугать и предостеречь. Если кому-нибудь придут в голову какие-то глупости. Тебе надо только опустить руку и достать нож. У тебя в кулаке нож, а он сидит с голой задницей и всем хозяйством наружу. Так что бьюсь об заклад – успокоится довольно быстро.
– Но ты же сказала, что с тобой ничего такого никогда не было!
Эва заикалась. Ей стало нехорошо.
– Никогда, – ответила Майя уклончиво. – Только несколько жалких попыток. – Она опустилась на пол рядом с кроватью и засунула нож на место. Эва не могла разглядеть ее лицо. – Но иногда кто-то из них начинает выделываться. Я же не всех хорошо знаю. К тому же мужчины гораздо сильнее нас. – Она продолжала возиться со скотчем. – На самом деле я и сама забываю, что он тут. Но я вспомню, если что-то произойдет, уж это я могу тебе обещать. – Она встала с пола. На лице ее сияла привычная улыбка. – Хоть я и довольно легкомысленная, но назвать меня неподготовленной нельзя. Пошли, я накрашу тебе губы.
Эва немного помедлила, а потом пошла за подругой, ступая босыми ногами по мягкому ковру. Это другой мир, со своими собственными правилами. Потом, когда я вернусь домой, все будет, как раньше. Это два мира, между которыми стена.
Эва тихо сидела на скамеечке для ног прямо у двери. В комнате было темно, и видеть ее никто не мог. Через щелку в двери она видела кровать Майи, тумбочку и лампу с большим абажуром, украшенным розовым фламинго. Горела только эта лампа, комната была погружена в полумрак. Она ждала, когда прозвучат два коротких звонка в дверь – условный сигнал. Было без пяти восемь. Дом стоял на тихой улице, снаружи не доносилось ни звука. Только тихо играла стереомагнитола. Майя поставила Джо Кокера. Голос у него становится с каждым годом все более хриплым, подумала Эва. Послышался звук мотора, машина остановилась прямо под окном. Она взглянула на часы – без трех минут восемь; ее сердце учащенно забилось. Хлопнула дверца машины. Потом послышался еще один звук: это захлопнулась дверь подъезда. Повинуясь внезапному озарению, она встала и подошла к окну. Она смотрела на белый автомобиль, припаркованный у тротуара. Какая-то спортивная модель, подумала она, глядя в щелочку между занавесками. Детали всегда бросались ей в глаза. Это был «Опель», довольно красивый, но не совсем новый. У Юстейна когда-то был такой же, когда они только познакомились, давно. Эва неслышно прокралась на свое место, уселась на скамеечку и положила руки на колени. Звонок коротко прозвенел два раза, как было условлено. Майя встала и пошла через комнату, неожиданно она обернулась и подняла большой палец. А потом открыла дверь. Эва пыталась дышать спокойно. В комнату вошел мужчина. Она видела его не совсем отчетливо, но похоже было, что ему за тридцать, крепкого сложения, с жидкими светлыми волосами. Волосы – длинные, он стянул их резинкой в жалкий «конский хвостик». На нем были джинсы. Сидели они плохо из-за «пивного живота». Именно этого она совершенно не переносила: мужчин, которые не могли толком надеть на себя брюки из-за живота. Юстейн тоже этим страдал, но это был Юстейн, то есть это было совсем другое. Мужчина сорвал с себя куртку и швырнул ее на кровать с видом завсегдатая, как будто он был у себя дома. Эве это тоже не понравилось, он показался ей наглым. Потом он полез в задний карман джинсов и вытащил купюру, которую тоже бросил на кровать. Она слышала голос Майи, но та говорила так тихо, что Эве пришлось сосредоточиться, чтобы услышать. Она осторожно подалась вперед и приставила ухо настолько близко к щелке, насколько это было возможно.
– Я тебя ждала, – услышала она. – Ну, иди же!
Голос был мягкий и обволакивающий, как мед. Я никогда не смогу так говорить, в отчаянии подумала Эва. Внезапно мужчина подошел ближе, и Майя вдруг стала очень маленькой, хотя он был и не особенно высокий. В комнате было темно, но Эва увидела, как он распахнул зеленый халат Майи и стащил его с ее плеч. Халат упал и остался лежать на полу. Эва смотрела, не в силах отвести взгляд от округлого и белого тела Майи; она не могла разглядеть выражения лица мужчины. Звучала приглушенная музыка, Майя подошла к кровати, медленно улеглась на спину, раскинув руки в стороны. Мужчина последовал за ней. На нем была клетчатая рубашка, которую он мгновенно вытащил из-под ремня. Он уже заплатил, теперь он мог получить товар, у него, безусловно, было право собственности, и он собирался им воспользоваться. Он опустился на колени рядом с кроватью и принялся расстегивать ремень. Эва видела черные трусики Майи и ее пышные ляжки. Партнеры не разговаривали, оба двигались медленно и привычно, они явно проделывали это много раз, все было, как обычно. Наконец он перешел прямо к делу – расстегнул ремень, и Эва услышала звук раскрываемой «молнии». Кровать заскрипела – он устраивался поудобнее. Майя не двигалась. Эва тоже застыла. В щелочку она видела, как он спустил брюки и после этого сорвал с Майи трусики. Она не помогала ему, только лениво приподняла бедра. А потом раскинула ноги. Именно в этот момент с ним что-то произошло. Он вдруг тяжело и хрипло задышал, склонился над Майей и раздвинул ее ноги еще шире. А потом вошел в нее. Майя отвернула лицо в сторону. Сейчас Эва видела только редкие волосы мужчины и его белые ягодицы, которые быстро двигались вверх и вниз во все нарастающем темпе. Чуть погодя он поднялся на вытянутых руках и запрокинул голову. Послышался длинный, протяжный стон, и он рухнул на кровать. Все заняло не больше минуты. Он лежал, уперев подбородок в матрац, и рука его невольно скользнула вниз. Он попытался найти опору, но тут случилось неожиданное. Он наклонился и посмотрел вниз, Эва видела, как он ищет что-то под покрывалом. Майя повернула голову, ее черные брови поползли вверх, когда он внезапно снова приподнялся. В руке у него был нож. Лезвие сверкало в свете лампы-фламинго. Он удивленно смотрел то на него, то на Майю, которая тоже пыталась встать. Эва закрыла рот ладонью, пытаясь подавить судорожный вздох. Несколько секунд в комнате было совершенно тихо, Джо Кокер как раз закончил петь «Up where we belong».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73