Волны внизу мерно накатывались на пляж, осаживались, уходили, сипя, в песок, шуршали галькой, отползали в море и снова брались за свое.
Горизонт был чистым, тонко очерченным в безоблачном небе, и где-то по самой кромке его шел и дымил корабль.
Потом он пропал.
Принц долго смотрел в ту точку горизонта, пока не скрылся и дым. И ребята молчали, понимая, что гость думает о своей далекой, ужасно далекой стране, расположенной где-то на другом конце света. Молчание нарушил маленький Ростик Макарычев, сын бухгалтера. Он все время следовал за ребятами в некотором отдалении. Ему уже давно не терпелось заговорить с принцем, но он не решался. И вот сейчас, воспользовавшись молчанием, он наконец подобрался к Дэлихьяру.
— Правда, что ты принц?
Тот кивнул головой утвердительно.
— Ловко! — восхитился Ростик.
— А ну, кувыркайся отсюда! — зашипел Тараска. Он считал, что неудобно так сразу и в лоб задавать высокому гостю эдакие прямолинейные вопросы.
Но Ростик не унимался:
— А принцем быть интересно?
Принц только плечами пожал и неловко улыбнулся.
— А как, по-твоему, — сказал Ростику Ярослав Несметнов, — ты бы сам захотел?
— Ы-м! — отрицательно промычал Ростик. — Дразнятся все, наверное, на улице.
После этого Несметнов взял Ростика решительно за руку. отвел его за куст, наподдал ему легонько куда надо коленкой и потурил, пригрозив на прощание кулаком.
Забегая вперед, скажу, что с этой минуты Ростик по крайней мере один раз на день где-нибудь уж подкарауливал Дэлихьяра, чтобы задать ему очередной вопрос. То он встречал его у столовой и тихонько хихикал:
— А я знаю, ты принц, гы!..
В другой раз поджидал его у входа на пляж, некоторое время шел рядом молча, а потом тихо спрашивал:
— Ты когда будешь большим, кем станешь? Королем? Да? Ты в короне будешь ходить?
Или:
— А короли все против нас и за войну? Или есть за мир?
И еще через день:
— А муравьеды у вас есть?
Но сейчас на балюстраде шел общий хороший разговор. Тут обеим сторонам важно было не спасовать друг перед другом. Никому не хотелось ударить лицом в грязь. Сначала, надо сказать, перевес был на стороне принца. Он извлек из маленького кожаного футляра крохотный транзистор, и разноязычная болтовня международного эфира полилась из аппаратика размером не больше, чем фотоаппарат. Зазвучала музыка, и донеслась далекая песня. Правда, на Джунгахору настроиться не удалось. Видно, уж больно далеко была страна принца.
Но этого было мало. Принц размотал тоненький белый провод и подключил его к приемнику. На концах провода были маленькие капсулы — наушники. С одним из них, натягивая провод, принц ушел за кусты густо росшего здесь лавра, а Тараске велел вставить в ухо капсулу на другом проводе, включенном в приемник. И Тараска услышал тихий голос Дэлихьяра, который прятался за кустами. Так что этот транзистор мог, оказывается, работать и как телефон. Это было здорово! Такого аппарата ребята еще никогда не видели. Тогда, чтобы принц не очень уж заносился, бледноватый и вялый Гелик Пафнулин, снискавший уже у старших ребят кличку «Графа Нулина», никак не загоравший сынок директора комбината бытового обслуживания, считавшегося, по словам Гелика, крупным начальником, вдруг сказал:
— Ну и что же! А у моего папы есть персональная и даже личная собственная машина «Волга», спецсборки, с хромировкой вокруг. Вся облицовка такая. Автомашина, понял?
На принца это, конечно, не произвело никакого впечатления. Он снисходительно посмотрел на Гелика, двинул бровями и сказал:
— А у меня есть свой слон.
Все только и успели закрыть рты, чтобы не ахнуть.
— Собственный, индивидуальный? — спросил Тараска, оправившись от изумления.
— Как это? — не понял принц. — Мне, у-это, брат подарил, король.
— И большой мощности слон? — поинтересовался Несметнов.
— Большой. Белый. Зовут Бунджи. Я ему говорю, у-это:
«Бунджи, Бунджи». И он, у-это, сразу идет ко мне и делает так хобот. И я к нему, у-это, сажаюсь, и он, у-это, меня — хоп! И я на нем еду. Высоко там. Там кабина, где, у-это, спина.
Все долго молчали, совершенно сокрушенные сообщением принца. Свой слон — это, конечно, кое-что. Необходимо было как-то выравнять положение.
— А у вас, значит, все еще царизм? — спросил Тараска.
— У-это, как — царизм? — не совсем понял принц.
— Ну, значит, король там правит, капиталисты. А у нас вот, между прочим, скоро уже коммунизм станет.
— У-это, как — станет?
— Ну, значит, каждый будет работать, сколько он может, в силах, а получать сколько надо. Принц радостно закивал головой:
— У-это, у меня уже есть, у-это, коммунизм. Чего умей — делай, чего не умей — не делай. Сколько, у-это, хочу — давай-давай.
Ярослав Несметнов посмотрел на него со снисходительной насмешкой:
— Умный ты, а еще принц. Чудило ты заморское, сообразил… Коммунизм для всех, а не для одного.
— А если для одного, это и есть типичный царизм, — дополнил Тараска.
Тут из-за куста опять вылез никем не замеченный Ростик. И как он тут оказался, никто не понял. Но Ростик успел просунуться к принцу, и было уже поздно удерживать его.
— А кто главнее — король или царь? — сказал Ростик. Он, собственно, собирался спросить, кто хуже, но у него хватило деликатности смягчить вопрос.
Ответа он не успел дождаться, так как ему пришлось срочно удирать за кусты.
Вид у Ярослава Несметнова был достаточно многообещающий.
Решили потолковать о делах, которые, вероятно, допекают всех ребят на свете, будь они даже принцы.
— Учишься ты где? — спросил Несметнов. — Школа есть при дворце или в общую ходишь?
Принц вздохнул и сказал, что заниматься ему приходится дома, во дворце, уроков задают много, и готовить их приходится тоже со специальными учителями — придворными наставниками.
Ребята даже посочувствовали. Нелегкое это дело — заниматься с глазу на глаз с учителем одному, а вокруг даже и подсказать некому.
— Да, ребятам еще везде живется не ах, — согласился Тараска.
Гелька Пафнулин незаметно толкнул его локтем в бок и показал глазами на принца.
— У нас-то, положим, — сказал он, — давно уже счастливое детство.
— «Счастливое»!.. — Тараска усмехнулся. — Больше получаса купаться не дают. Иди ты знаешь куда!..
Гелик обиженно отошел, показывая всем глазами, что Тараска ведет себя нетактично при принце. А тот заинтересовался:
— Куда ты, у-это, его погонял?
— Пусть к лешему свинячему идет, — охотно отозвался Тараска.
— У-это, хорошо. А у нас, когда хотят погонять, скажут:
«У-это, уходи в дыру желтых муравьев».
— Тоже неплохо, — одобрил Тараска.
Потом принц показал марки, на которых был его брат, король Джутанг. И когда ему дали справочник «Коротко о странах» и он увидел там флаг и герб Джунгахоры, то принялся пояснять ребятам, что там изображено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Горизонт был чистым, тонко очерченным в безоблачном небе, и где-то по самой кромке его шел и дымил корабль.
Потом он пропал.
Принц долго смотрел в ту точку горизонта, пока не скрылся и дым. И ребята молчали, понимая, что гость думает о своей далекой, ужасно далекой стране, расположенной где-то на другом конце света. Молчание нарушил маленький Ростик Макарычев, сын бухгалтера. Он все время следовал за ребятами в некотором отдалении. Ему уже давно не терпелось заговорить с принцем, но он не решался. И вот сейчас, воспользовавшись молчанием, он наконец подобрался к Дэлихьяру.
— Правда, что ты принц?
Тот кивнул головой утвердительно.
— Ловко! — восхитился Ростик.
— А ну, кувыркайся отсюда! — зашипел Тараска. Он считал, что неудобно так сразу и в лоб задавать высокому гостю эдакие прямолинейные вопросы.
Но Ростик не унимался:
— А принцем быть интересно?
Принц только плечами пожал и неловко улыбнулся.
— А как, по-твоему, — сказал Ростику Ярослав Несметнов, — ты бы сам захотел?
— Ы-м! — отрицательно промычал Ростик. — Дразнятся все, наверное, на улице.
После этого Несметнов взял Ростика решительно за руку. отвел его за куст, наподдал ему легонько куда надо коленкой и потурил, пригрозив на прощание кулаком.
Забегая вперед, скажу, что с этой минуты Ростик по крайней мере один раз на день где-нибудь уж подкарауливал Дэлихьяра, чтобы задать ему очередной вопрос. То он встречал его у столовой и тихонько хихикал:
— А я знаю, ты принц, гы!..
В другой раз поджидал его у входа на пляж, некоторое время шел рядом молча, а потом тихо спрашивал:
— Ты когда будешь большим, кем станешь? Королем? Да? Ты в короне будешь ходить?
Или:
— А короли все против нас и за войну? Или есть за мир?
И еще через день:
— А муравьеды у вас есть?
Но сейчас на балюстраде шел общий хороший разговор. Тут обеим сторонам важно было не спасовать друг перед другом. Никому не хотелось ударить лицом в грязь. Сначала, надо сказать, перевес был на стороне принца. Он извлек из маленького кожаного футляра крохотный транзистор, и разноязычная болтовня международного эфира полилась из аппаратика размером не больше, чем фотоаппарат. Зазвучала музыка, и донеслась далекая песня. Правда, на Джунгахору настроиться не удалось. Видно, уж больно далеко была страна принца.
Но этого было мало. Принц размотал тоненький белый провод и подключил его к приемнику. На концах провода были маленькие капсулы — наушники. С одним из них, натягивая провод, принц ушел за кусты густо росшего здесь лавра, а Тараске велел вставить в ухо капсулу на другом проводе, включенном в приемник. И Тараска услышал тихий голос Дэлихьяра, который прятался за кустами. Так что этот транзистор мог, оказывается, работать и как телефон. Это было здорово! Такого аппарата ребята еще никогда не видели. Тогда, чтобы принц не очень уж заносился, бледноватый и вялый Гелик Пафнулин, снискавший уже у старших ребят кличку «Графа Нулина», никак не загоравший сынок директора комбината бытового обслуживания, считавшегося, по словам Гелика, крупным начальником, вдруг сказал:
— Ну и что же! А у моего папы есть персональная и даже личная собственная машина «Волга», спецсборки, с хромировкой вокруг. Вся облицовка такая. Автомашина, понял?
На принца это, конечно, не произвело никакого впечатления. Он снисходительно посмотрел на Гелика, двинул бровями и сказал:
— А у меня есть свой слон.
Все только и успели закрыть рты, чтобы не ахнуть.
— Собственный, индивидуальный? — спросил Тараска, оправившись от изумления.
— Как это? — не понял принц. — Мне, у-это, брат подарил, король.
— И большой мощности слон? — поинтересовался Несметнов.
— Большой. Белый. Зовут Бунджи. Я ему говорю, у-это:
«Бунджи, Бунджи». И он, у-это, сразу идет ко мне и делает так хобот. И я к нему, у-это, сажаюсь, и он, у-это, меня — хоп! И я на нем еду. Высоко там. Там кабина, где, у-это, спина.
Все долго молчали, совершенно сокрушенные сообщением принца. Свой слон — это, конечно, кое-что. Необходимо было как-то выравнять положение.
— А у вас, значит, все еще царизм? — спросил Тараска.
— У-это, как — царизм? — не совсем понял принц.
— Ну, значит, король там правит, капиталисты. А у нас вот, между прочим, скоро уже коммунизм станет.
— У-это, как — станет?
— Ну, значит, каждый будет работать, сколько он может, в силах, а получать сколько надо. Принц радостно закивал головой:
— У-это, у меня уже есть, у-это, коммунизм. Чего умей — делай, чего не умей — не делай. Сколько, у-это, хочу — давай-давай.
Ярослав Несметнов посмотрел на него со снисходительной насмешкой:
— Умный ты, а еще принц. Чудило ты заморское, сообразил… Коммунизм для всех, а не для одного.
— А если для одного, это и есть типичный царизм, — дополнил Тараска.
Тут из-за куста опять вылез никем не замеченный Ростик. И как он тут оказался, никто не понял. Но Ростик успел просунуться к принцу, и было уже поздно удерживать его.
— А кто главнее — король или царь? — сказал Ростик. Он, собственно, собирался спросить, кто хуже, но у него хватило деликатности смягчить вопрос.
Ответа он не успел дождаться, так как ему пришлось срочно удирать за кусты.
Вид у Ярослава Несметнова был достаточно многообещающий.
Решили потолковать о делах, которые, вероятно, допекают всех ребят на свете, будь они даже принцы.
— Учишься ты где? — спросил Несметнов. — Школа есть при дворце или в общую ходишь?
Принц вздохнул и сказал, что заниматься ему приходится дома, во дворце, уроков задают много, и готовить их приходится тоже со специальными учителями — придворными наставниками.
Ребята даже посочувствовали. Нелегкое это дело — заниматься с глазу на глаз с учителем одному, а вокруг даже и подсказать некому.
— Да, ребятам еще везде живется не ах, — согласился Тараска.
Гелька Пафнулин незаметно толкнул его локтем в бок и показал глазами на принца.
— У нас-то, положим, — сказал он, — давно уже счастливое детство.
— «Счастливое»!.. — Тараска усмехнулся. — Больше получаса купаться не дают. Иди ты знаешь куда!..
Гелик обиженно отошел, показывая всем глазами, что Тараска ведет себя нетактично при принце. А тот заинтересовался:
— Куда ты, у-это, его погонял?
— Пусть к лешему свинячему идет, — охотно отозвался Тараска.
— У-это, хорошо. А у нас, когда хотят погонять, скажут:
«У-это, уходи в дыру желтых муравьев».
— Тоже неплохо, — одобрил Тараска.
Потом принц показал марки, на которых был его брат, король Джутанг. И когда ему дали справочник «Коротко о странах» и он увидел там флаг и герб Джунгахоры, то принялся пояснять ребятам, что там изображено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30