Они выпили и жестом показали бармену, чтобы он налил еще.
- Так, может, пойдем вгостиницу? Я вижу, вы еще не устроились, - сказал Дик, кивая на рюкзак. Бедворт покачал головой, во взгляде его мелькнула усмешка.
- У меня есть адресок хорошей девочки. Так что встретимся утром. Если я забегу за вами в гостиницу часиков в девять, устроит?
- Устроит, - буркнул Дик. Говорить больше было не о чем. Бросив на стойку монету, он пожал руку Бедворту и вышел из бара. Джейн исчезла раньше. Дик шел в гостиницу, огибая участки мостовой, на которые падали желтые пятна фонарей. Вот и гостиничный подъезд, освещенный люминесцентной вывеской. Джейн ждала его на скамейке.
- Ничего не получилось, - констатировала она без вопросительной интонации.
Дик молча покачал головой.
- Так я и думала. А у нас новости. Сегодня в город прибыла еще одна экспедиция. Откуда и кто они, мы пока не узнали. Остановились в частном доме и утром выступают. Вы можете немного поспать, но в пять утра будьте на ногах. У подъезда остановится "лендровер" зеленого цвета. Водителя ни о чем не расспрашивайте. Увидимся на месте.
Она мазнула его губами по щеке и растаяла в тени. Дик начал медленно подниматься в свой номер, даже не пытаясь унять тревогу. Он, как неумелый пловец, попавший в сильное течение, теперь барахтался, не в силах выбраться. Куда его принесет?
13
Уже через час подъема Дик почувствовал, что выдыхается. Сердце еще справлялось, но в боку будто застряла гигантская заноза, перед глазами вспыхивали радужные пятна, и между лопатками струились липкие ручьи. А ведь они прошли едва десятую часть до вершины. Дик потянул было трубку из кармана, но вздохнул и сунул ее обратно. Желание курить было обманчивым - просто организм искал привычные средства, чтобы войти в режим. А ведь Джейн еще у подножия предупредила, что подъем до первого привала - самая легкая часть пути.
Тут она была не права. Самая легкая часть оказалась до подножия. Ее они преодолели на "лендровере". Взяв Дика у гостиницы, машина рванулась из города. Водитель выбирал боковые, узкие, не заасфальтированные и местами не освещенные улицы. Два ярких веера от фар выхватывали из темноты то стену дома со слепыми окнами, то бамбуковую изгородь, то неясные силуэты, отступающие во мрак... Угрозой веяло от этих силуэтов. В каком-то кривом переулке машина притормозила, и в кабину молча прыгнули три фигуры, в одной из них Дик угадал Джейн. Четвертый быстро сунул им в ноги не то сверток, не то сумку, захлопнул за ними дверцу и махнул водителю. В блеснувшем из-за туч лунном луче Дик узнал вчерашнего бармена.
Смутно знакомым показалось ему и лицо человека, севшего рядом с водителем. Машина резко тронула, и Джейн мягко привалилась к нему. Третий спутник, у левой дверцы, старался занимать как можно меньше места. Плечи у него были словно каменные, и Дик невольно поджимался, когда на виражах его бросало к этому краю.
Несколько часов они мчались, как показалось Дику, совсем в другую сторону - с грохотом врывались в притихшие деревушки, поднимая черные клубы перепуганных птиц из фруктовых садов, заставляя спящих на илистых берегах буйволов тревожно поворачивать головы. А потом показалась гора. Дик угадал совсем с другой стороны. Ее мохнатый склон был как лестница, круто упиравшаяся в небо. И вот уже длинный томительный час они карабкались по этому склону, а Джейн предупредила, что подъем будет долгим.
Только сейчас Дик разглядел своих спутников. Впереди шел пожилой филиппинец, лицо которого еще в машине показалось знакомым. Теперь Дик узнал его: человек, маскировавшийся под служащего гостиницы в Багио. Замыкал группу совсем молодой, очень смуглый парень, толстые губы которого то и дело раздвигались в жизнерадостной улыбке. Как большинство филиппинцев, он был невысок и худощав до хрупкости. Но именно о его стальные плечи Дик стукался в машине. И мужчины и Джейн были в одинаковых легких комбинезонах, белых рубашках с закатанными рукавами, на ногах - мягкие ботинки без каблуков. Дик чертыхнулся про себя: в своем городском костюме он выглядел здесь так же нелепо, как средневековый рыцарь в латах на современном дипломатическом рауте. Обливаясь потом, он сначала ослабил узел галстука, потом перекинул пиджак через руку и в конце концов стад серьезно додумывать, не переложить ли деньги и документы в задний карман брюк, а пиджак повесить на ближайший куст - пусть дожидается. "Интересно, окажись Кертис в моем положении, расстегнул бы он хоть одну пуговицу", - подумал Дик, встряхивая пиджак за воротник и отыскивая глазами подходящую ветку. В этот момент веселый парнишка, поравнявшись с ним, молча потянул злополучный пиджак к себе. Дик поблагодарил его вымученной улыбкой.
Они шли без дороги, которой просто не было. Карабкались по крутому склону, продирались сквозь кустарник, хватаясь за жесткие, как рашпиль, ветки, когда ноги скользили по густой траве. "Пятьдесят лет, - думал Дик, - вот когда они сказываются. В твоем сознании годы останавливаются где-то на двадцати, и ты не замечаешь, как поддается времени, разрушается плоть. А значит, так же незаметно деформируется дух - приглушаются эмоции, сменяясь знанием жизни и точным расчетом, уходит главное качество, без которого нет журналиста: умение удивляться". Он упрямо мотнул головой. Невозможно при Джейн рухнуть на землю, признавая свое бессилие преодолеть барьер между своей моложавостью и ее молодостью. Несколько раз он ловил ее взгляд - все понимающий, наполненный какой-то необыкновенной теплотой... И он переламывал себя, почти уже ничего не видя, сгибаясь чуть ли не пополам, и рухнул только тогда, когда идущий впереди пожилой - гораздо старше его филиппинец, а за ним девушка устало опустились в траву. Пластмассовый стаканчик с крепким кофе, заботливо поднесенный Джейн, помог ему восстановить дыхание.
Дик взглянул на нее, и ему сразу стало легче: она тоже выбилась из сил. Тяжело дышал и старый филиппинец. Лишь самый молодой участник группы, казалось, свершенно не ощущал тяжести подъема. Он легко расхаживал среди кустов, трогал ветки, срывал какие-то мелкие желтые цветы и нюхал их, растерев в ладонях. Дик лег на траву, снизу посмотрел вдоль круто упирающегося в солнце склона, и его передернуло.
- Неужели здесь нет ни одной тропинки? - Он не сумел скрыть раздражения в голосе и пожалел об этом.
Джейн молча пожала плечами и отвернулась, оскорбленная его тоном. Парень заулыбался еще шире, а старик поднял голову, и в глазах его засветились печаль и легкий укор. После долгого молчания он сказал:
- Да, эта сторона крутая, но только здесь могут пройти те, кто жаждет приобщиться. Тропа есть на другом, пологом склоне. Только ведет она к разочарованию и смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46