Бендер продолжил допрос, видимо с того места, на котором остановился.
— Ничем хорошим для тебя не кончится, если ты будешь упрямиться, — говорил он. — Ты ушел с поста или заснул. Хотя, честно говоря, последний вариант меня не устраивает. Убийца не стал бы так рисковать.
— Я могу только еще раз сказать вам, мистер Бендер, что я ни на секунду не оставлял свой пост и уж тем более не спал, — произнес Миллер с каким-то усталым упрямством.
Я уже упоминал прежде, что у хорошего следователя есть чутье на свидетелей. Теперь я готов был поставить свою месячную зарплату, что этот молодой патрульный говорит правду. Думаю, что у Бендера возникло то же ощущение, но он пытался подкрепить его чем-то более основательным.
— Хорошо, — согласился он. — Теперь начнем еще раз, сынок. Давай сойдемся на том, что ты не помнишь, как покидал свой пост. Иногда люди забывают вещи, которые в тот момент показались им несущественными. Может быть, кто-то заговорил с тобой. Или ты просто отошел чуть дальше, в общем-то не покидая поста. Или медсестра попросила помочь ей что-нибудь принести. Может, ты обнаружил, что у тебя кончились сигареты, и прошел по коридору к приемному покою, чтобы попросить у кого-нибудь пачку.
Миллер упрямо покачал головой:
— Я ничего ни для кого не носил. Я ни с кем не говорил — кроме капитана Келли, когда он пришел в пять часов. Я не вставал со стула. — Он расстегнул карман рубашки и достал оттуда пачку сигарет. — И сигареты у меня не кончились!
Бендер посмотрел на Келли и пожал плечами, признавая свое поражение.
— Я не совсем в курсе, — вмешался я. — Столлард сказал, что никто не пользовался пожарной веревочной лестницей. Был ли какой-то способ попасть в палату снаружи? Например, приставить лестницу?
— Было еще совершенно светло, — сказал Келли. — Окно выходит на автомобильную стоянку, где все время шныряют люди. Нет, вариант с окном исключается. Просто упрямый ублюдок не хочет сказать нам правду.
— Могу я спросить у него кое-что?
— Конечно, — сказал Келли. — Чем больше, тем лучше.
— В котором часу вы заступили на дежурство? — обратился я к Миллеру.
— В четыре тридцать, сэр.
— Капитан Келли зашел повидать Фэннинга около пяти?
— В несколько минут шестого, сэр. Я посмотрел на электронные часы в коридоре.
— Начиная с четырех тридцати и до того времени, когда пришел капитан Келли, кто-нибудь вообще входил в палату? Сестра? Врач?
— Не важно, заходил ли туда кто-нибудь до меня, — сказал Келли. — Когда я видел Фэннинга, он был жив. Он произнес несколько слов. Ничего членораздельного, но он был жив.
— И тем не менее кто-то мог зайти в палату до вас, — сказал я. — Вы ведь не заглядывали в шкаф или ванную? Кто-то мог прятаться там все то время, пока вы были в палате.
— Никто не заходил туда до капитана Келли, — настаивал Миллер. — И никто не заходил туда потом, кроме сестры, которая нашла Фэннинга мертвым.
Я улыбнулся Келли.
— Это делает вас нашим основным подозреваемым, — пошутил я. И замер.
Не смотри я в тот момент прямо на него, я ничего бы не заметил — ни внезапное мрачное отчаяние, промелькнувшее в глазах Келли, ни его правую руку, резко дернувшуюся к кобуре. Это длилось один миг, а потом он улыбнулся мне в ответ.
Но улыбка была вымученной, и взгляд Келли вперился в мое лицо в поисках поддержки.
Келли!
Я быстро обернулся к Миллеру, чтобы Келли не увидел изумление, которое, должно быть, ясно читалось в моих глазах.
Келли!
Только что, на празднике жареной свиньи, я пережил ощущения, позволившие мне понять, что могло случиться с Келли двадцать один год назад на фестивале. Он рассказывал, как его влекло к Лоре Фэннинг той ночью. «Еще немного, и я забыл бы о том, что я полицейский». Не здесь ли начиналась его ложь? Что, если он об этом в действительности забыл? Не перестал ли и в самом деле он быть полицейским в тот момент, когда увидел Лору в городе? Может быть, именно тогда он решил рискнуть, чтобы стать ее любовником?
Мои ладони стали влажными от пота.
— Ты арестован, Миллер, — услышал я голос Келли. — Сдай свой значок и оружие сержанту Столларду.
Я взглянул на Миллера. Его лицо было белее мела, когда он вынул пистолет из кобуры и протянул его Столларду. Я встал между ними и взял пистолет.
— Сколько ни протирай рукоятку пистолета после того, как ею кого-то ударили по голове, в лаборатории все равно смогут найти на ней какие-то пятна крови, — сказал я. Потом повернулся и посмотрел на Келли. — Это звучит абсурдно, Келли, но только вы и Миллер, похоже, могли зайти в палату к Фэннингу и убить его. Ради вашего собственного спокойствия я предлагаю, чтобы ваш пистолет тоже проверили.
Капитан не двигался и ничего не говорил. Он смотрел на меня в упор, и, наверное, мне не удалось скрыть мысли, которые кружились у меня в голове.
— Мне очень жаль, Келли, — проговорил я. — Может быть, мы двинемся шаг за шагом? Остается только догадываться, что в действительности произошло, но думаю, я вправе предъявить вам обвинение в убийстве Фэннинга. Миллер говорит правду, и тщательная проверка докажет это. Тогда остаетесь вы.
Правая рука Келли снова поползла к кобуре. Я наставил пистолет Миллера прямо на него.
— Лучше не надо, Келли, — бросил я. — Заберите у него пистолет, хорошо, Столлард?
— Минуточку! — услышал я протестующий голос Бендера.
Но Столлард быстро шагнул вперед и вытащил пистолет из кобуры Келли. Его глаза блестели. Он тоже видел, что Келли себя выдал.
Несколько секунд Келли не двигался, молча глядя куда-то в пространство. Потом заговорил глухим, опустошенным голосом.
— Я ни о чем не жалею, — сказал он. — По крайней мере, не о Фэннинге. Но я рад, что все кончилось. Мне стало слишком трудно с этим жить. — Он улыбнулся мне измученной улыбкой. — Я ни за что не стал бы стрелять в вас, Геррик. Я давно решил, что воспользуюсь им сам, когда настанет час.
Келли отвезли в участок. Столлард, временно принявший командование, взял с собой нас с Бендером. Казалось, Келли не терпится дать показания и покончить с этим. По иронии судьбы он сидел за своим собственным столом в своем собственном кабинете, в то время как патрульный в углу комнаты стучал на пишущей машинке.
— Наверное лучше рассказать все по порядку, — заявил Келли. — Так будет проще.
Я оказался прав. Увидев Лору, когда она входила в «Вилку и Нож», чтобы встретиться со своими гостями, Келли решил, что это будет его день.
Вскоре он отправился на место проведения фестиваля и зашел в студию Джона Уилларда, чтобы узнать, нет ли у того каких-то дополнительных распоряжений. Уиллард был в приподнятом настроении. Когда Келли заявил что-то в таком духе, что ему, мол, хотелось бы перестать быть полицейским хотя бы на этот единственный день, Уиллард развеселился и сказал, что тот вполне может быть свободен в начале вечера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
— Ничем хорошим для тебя не кончится, если ты будешь упрямиться, — говорил он. — Ты ушел с поста или заснул. Хотя, честно говоря, последний вариант меня не устраивает. Убийца не стал бы так рисковать.
— Я могу только еще раз сказать вам, мистер Бендер, что я ни на секунду не оставлял свой пост и уж тем более не спал, — произнес Миллер с каким-то усталым упрямством.
Я уже упоминал прежде, что у хорошего следователя есть чутье на свидетелей. Теперь я готов был поставить свою месячную зарплату, что этот молодой патрульный говорит правду. Думаю, что у Бендера возникло то же ощущение, но он пытался подкрепить его чем-то более основательным.
— Хорошо, — согласился он. — Теперь начнем еще раз, сынок. Давай сойдемся на том, что ты не помнишь, как покидал свой пост. Иногда люди забывают вещи, которые в тот момент показались им несущественными. Может быть, кто-то заговорил с тобой. Или ты просто отошел чуть дальше, в общем-то не покидая поста. Или медсестра попросила помочь ей что-нибудь принести. Может, ты обнаружил, что у тебя кончились сигареты, и прошел по коридору к приемному покою, чтобы попросить у кого-нибудь пачку.
Миллер упрямо покачал головой:
— Я ничего ни для кого не носил. Я ни с кем не говорил — кроме капитана Келли, когда он пришел в пять часов. Я не вставал со стула. — Он расстегнул карман рубашки и достал оттуда пачку сигарет. — И сигареты у меня не кончились!
Бендер посмотрел на Келли и пожал плечами, признавая свое поражение.
— Я не совсем в курсе, — вмешался я. — Столлард сказал, что никто не пользовался пожарной веревочной лестницей. Был ли какой-то способ попасть в палату снаружи? Например, приставить лестницу?
— Было еще совершенно светло, — сказал Келли. — Окно выходит на автомобильную стоянку, где все время шныряют люди. Нет, вариант с окном исключается. Просто упрямый ублюдок не хочет сказать нам правду.
— Могу я спросить у него кое-что?
— Конечно, — сказал Келли. — Чем больше, тем лучше.
— В котором часу вы заступили на дежурство? — обратился я к Миллеру.
— В четыре тридцать, сэр.
— Капитан Келли зашел повидать Фэннинга около пяти?
— В несколько минут шестого, сэр. Я посмотрел на электронные часы в коридоре.
— Начиная с четырех тридцати и до того времени, когда пришел капитан Келли, кто-нибудь вообще входил в палату? Сестра? Врач?
— Не важно, заходил ли туда кто-нибудь до меня, — сказал Келли. — Когда я видел Фэннинга, он был жив. Он произнес несколько слов. Ничего членораздельного, но он был жив.
— И тем не менее кто-то мог зайти в палату до вас, — сказал я. — Вы ведь не заглядывали в шкаф или ванную? Кто-то мог прятаться там все то время, пока вы были в палате.
— Никто не заходил туда до капитана Келли, — настаивал Миллер. — И никто не заходил туда потом, кроме сестры, которая нашла Фэннинга мертвым.
Я улыбнулся Келли.
— Это делает вас нашим основным подозреваемым, — пошутил я. И замер.
Не смотри я в тот момент прямо на него, я ничего бы не заметил — ни внезапное мрачное отчаяние, промелькнувшее в глазах Келли, ни его правую руку, резко дернувшуюся к кобуре. Это длилось один миг, а потом он улыбнулся мне в ответ.
Но улыбка была вымученной, и взгляд Келли вперился в мое лицо в поисках поддержки.
Келли!
Я быстро обернулся к Миллеру, чтобы Келли не увидел изумление, которое, должно быть, ясно читалось в моих глазах.
Келли!
Только что, на празднике жареной свиньи, я пережил ощущения, позволившие мне понять, что могло случиться с Келли двадцать один год назад на фестивале. Он рассказывал, как его влекло к Лоре Фэннинг той ночью. «Еще немного, и я забыл бы о том, что я полицейский». Не здесь ли начиналась его ложь? Что, если он об этом в действительности забыл? Не перестал ли и в самом деле он быть полицейским в тот момент, когда увидел Лору в городе? Может быть, именно тогда он решил рискнуть, чтобы стать ее любовником?
Мои ладони стали влажными от пота.
— Ты арестован, Миллер, — услышал я голос Келли. — Сдай свой значок и оружие сержанту Столларду.
Я взглянул на Миллера. Его лицо было белее мела, когда он вынул пистолет из кобуры и протянул его Столларду. Я встал между ними и взял пистолет.
— Сколько ни протирай рукоятку пистолета после того, как ею кого-то ударили по голове, в лаборатории все равно смогут найти на ней какие-то пятна крови, — сказал я. Потом повернулся и посмотрел на Келли. — Это звучит абсурдно, Келли, но только вы и Миллер, похоже, могли зайти в палату к Фэннингу и убить его. Ради вашего собственного спокойствия я предлагаю, чтобы ваш пистолет тоже проверили.
Капитан не двигался и ничего не говорил. Он смотрел на меня в упор, и, наверное, мне не удалось скрыть мысли, которые кружились у меня в голове.
— Мне очень жаль, Келли, — проговорил я. — Может быть, мы двинемся шаг за шагом? Остается только догадываться, что в действительности произошло, но думаю, я вправе предъявить вам обвинение в убийстве Фэннинга. Миллер говорит правду, и тщательная проверка докажет это. Тогда остаетесь вы.
Правая рука Келли снова поползла к кобуре. Я наставил пистолет Миллера прямо на него.
— Лучше не надо, Келли, — бросил я. — Заберите у него пистолет, хорошо, Столлард?
— Минуточку! — услышал я протестующий голос Бендера.
Но Столлард быстро шагнул вперед и вытащил пистолет из кобуры Келли. Его глаза блестели. Он тоже видел, что Келли себя выдал.
Несколько секунд Келли не двигался, молча глядя куда-то в пространство. Потом заговорил глухим, опустошенным голосом.
— Я ни о чем не жалею, — сказал он. — По крайней мере, не о Фэннинге. Но я рад, что все кончилось. Мне стало слишком трудно с этим жить. — Он улыбнулся мне измученной улыбкой. — Я ни за что не стал бы стрелять в вас, Геррик. Я давно решил, что воспользуюсь им сам, когда настанет час.
Келли отвезли в участок. Столлард, временно принявший командование, взял с собой нас с Бендером. Казалось, Келли не терпится дать показания и покончить с этим. По иронии судьбы он сидел за своим собственным столом в своем собственном кабинете, в то время как патрульный в углу комнаты стучал на пишущей машинке.
— Наверное лучше рассказать все по порядку, — заявил Келли. — Так будет проще.
Я оказался прав. Увидев Лору, когда она входила в «Вилку и Нож», чтобы встретиться со своими гостями, Келли решил, что это будет его день.
Вскоре он отправился на место проведения фестиваля и зашел в студию Джона Уилларда, чтобы узнать, нет ли у того каких-то дополнительных распоряжений. Уиллард был в приподнятом настроении. Когда Келли заявил что-то в таком духе, что ему, мол, хотелось бы перестать быть полицейским хотя бы на этот единственный день, Уиллард развеселился и сказал, что тот вполне может быть свободен в начале вечера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45