- Я думал, тебя убили. - Ситас взял лицо матери в исцарапанные, грязные ладони. - Я увидел в реке мертвую женщину. На ней было такое же платье, как у тебя.
Ниракина рассказала, что, когда начались беспорядки, она как раз раздавала беженцам старую одежду. Внезапно она и Таманьер оказались в центре мятежа. Ее спасло лишь то, что многие из беженцев знали жену Пророка и не позволили обижать ее.
- С чего все началось? - требовательно спросил Ситас. - Я что-то слышал о Мирителисине.
- Боюсь, что виновата именно она, - ответил Таманьер. - Я видел, как она, разъезжая на повозке, провозглашала, что Пророк и главные жрецы хотят выгнать всех поселенцев обратно за реку. Народ испугался, что их собственные правители лишат их последнего укрытия, отправят их умирать на равнинах. И они восстали, чтобы не допустить очередного изгнания.
- Это же предательство! - вскричал Ситас, сжав кулаки. - Мирителисину нужно судить!
- Она не подстрекала их к мятежу, - мягко возразила мать. - Она болеет душой за бедняков, ведь они больше всего пострадали от этого.
Но у Ситаса не было настроения спорить. Вместо этого он обернулся к Таманьеру и протянул ему руку. Эльф, распахнув от удивления глаза, сжал ладонь принца.
- Тебя наградят, - с благодарностью произнес Ситас.
- Спасибо тебе, Высочайший. - Таманьер оглядел улицу. - Наверное, сейчас следует доставить госпожу Ниракину домой.
В городе стало намного спокойнее. Воины Кенкатедруса все теснее зажимали восставших в кольцо. Когда беспорядки, наконец, были подавлены, отряд пожарных смог войти на Рынок. Но было уже слишком поздно - почти половина зданий на Рыночной площади превратилась в развалины.
Приговор, вынесенный Ситэлом его мятежным подданным, был скор и жесток. Все восставшие, как один, были осуждены.
Эльфов Каганести и Сильванести обратили в рабство и заставили восстанавливать разрушенные здания. Повстанцы из людей и других чужих народов были изгнаны из города вооруженными воинами, им запретили возвращаться под страхом смерти. Имущество торговцев, участвовавших в беспорядках, конфисковали, владельцев навсегда изгнали из Сильваноста.
Мирителисина предстала перед судом Пророка в присутствии Ситаса, Ниракины, Таманьера Амброделя и всех высших жрецов Сильваноста. Она не произнесла ни слова, не пыталась защищаться. Несмотря на все уважение к ней, Пророк признал ее виновной в невольной измене. Он мог бы обвинить жрицу в намеренном предательстве, наказанием за которое служила смерть, но Пророк не в силах был проявить подобную жесткость.
Главную жрицу Квенести Па заключили в темницу, находившуюся в подвалах дворца Квинари, в просторную и чистую, однако совершенно темную камеру. С помощью заклинаний темницу запечатали, чтобы Мирителисина не смогла использовать свое магическое искусство для общения с внешним миром. Несмотря на то, что многие считали приговор справедливым, все же мало кто одобрял его; лицо такого ранга не заключали в тюрьму с темных, смутных времен Сильваноса и Балифа.
- Неужели вы считаете, что справедливо держать ее там? - спросила Ниракина, оставшись наедине с сыном и мужем.
- Ты меня удивляешь, - устало сказал Ситэл. - Из всех нас тебе, чья жизнь висела на волоске, менее всего пристало сомневаться в справедливости приговора.
- Я уверена, что она не хотела ничего плохого. - Лицо Ниракины омрачилось. - Она думала только о благе несчастных.
- Может, она и не хотела поднимать мятеж, - сочувственно заметил Ситас, - но я не уверен, что она не хотела ничего плохого. Мирителисина попыталась подорвать престиж Пророка, взывая к простому народу. Это само по себе уже предательство.
- Несчастные, - прошептала Ниракина.
Супруга Пророка удалилась на покой, и в комнате остались только Ситэл с сыном.
- У твоей матери доброе сердце, Сит. Эти страдания обессилили ее. Ей нужен отдых.
Ситас угрюмо кивнул, и Пророк продолжал:
- Я намерен отправить на запад отряд из пятидесяти воинов под командой капитана Кориамиса. Их задачей будет захватить кого-нибудь из разбойников, что терроризируют наших поселенцев, и доставить пленников сюда живыми. Может быть, тогда мы сможем узнать, кто же в действительности стоит за всеми этими злодеяниями. - Ситэл зевнул и потянулся. - Кориамис выступает завтра, и уже через месяц что-нибудь прояснится.
Отец и сын расстались. Ситэл наблюдал, как принц спускается по дворцовой лестнице в противоположную сторону от их общих с Герматией покоев.
- Ты куда, Сит? - неловко окликнул его отец.
- В мою старую комнату, отец, - с видимым смущением отвечал принц. - Герматия и я… Мы в последнее время не живем вместе, - жестко закончил он.
Ситэл удивленно поднял седую бровь.
- Ты не завоюешь сердца женщины, оставив ее одну, - посоветовал он.
- Мне нужно время на размышление, - возразил Ситас и, отрывисто пожелав отцу доброй ночи, ушел к себе.
Когда стихли его шаги, эхом отдававшиеся в коридоре, Ситэл вздохнул. То, что Ситас и Герматия по какой-то причине поссорились, беспокоило его больше, чем необходимость посадить Мирителисину за решетку. Он знал своего сына и знал невестку. Оба были слишком гордыми, слишком несгибаемыми. Любая размолвка между ними со временем только усилится. Это нехорошо. Роду Сильваноса требовалось обеспечить продолжение - у них должны быть дети. Ситэл решил, что необходимо что-то предпринять.
Тело Пророка сотряс продолжительный зевок. Во всяком случае, сейчас он думал только о своей собственной кровати, о своей жене и о сне.
Прошло несколько недель после мятежа на Рынке, и как-то поздней ночью патруль из четырех королевских гвардейцев, проходя мимо храма Квенести Па, заметил на ступенях тело. Двое воинов подбежали и, перевернув его лицом вверх, в изумлении узнали в мертвом эльфе Нортифинтаса, одного из своих товарищей. Он отправился в западные земли вместе с другими сорока девятью воинами, от которых не было вестей уже больше двух недель.
Ночной патруль спешно доставил тело погибшего во дворец Квинари. По дороге к ним присоединились другие отряды, и к тому времени, когда группа достигла главных ворот дворца, она насчитывала уже более тридцати человек.
Станкатан, мажордом, поднялся на яростный стук гвардейцев, открыл дверь и появился в проеме, высоко подняв шипящую масляную лампу.
- Кто здесь? - осипшим со сна голосом спросил Станкатан.
Офицер, обнаруживший Нортифинтаса, объяснил, что произошло. Станкатан побледнел, взглянув на тело, которое воины несли на плечах.
- Я позову принца Ситаса, - решил он и поспешил в холостяцкие покои своего молодого господина.
В открытую дверь он увидел принца, уснувшего за столом. Пожилой эльф покачал головой. Все знали, что принц Ситас и его жена живут раздельно, и это печалило старого слугу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85