И причиной тому было вовсе не искусство крахмальщицы, хотя ее огромные плоеные воротники желтого цвета славились по всему городу — недаром она пропитывала их чудодейственным составом собственного изобретения. Для миссис Тернер в химии не было секретов, но торговала она не только духами, кремами и бальзамами: наибольшим спросом пользовались снадобья куда менее невинные — всевозможные дурманы, приворотные зелья и разнообразные яды. Короче говоря, эта свежая и аппетитная женщина подвизалась на славном поприще колдуньи, что могло бы привести ее на костер, если бы среди посетителей миссис Тернер не преобладали люди знатные и богатые, которым она успела оказать множество бесценных услуг.
Поэтому ее нисколько не встревожило и не удивило известие, полученное ноябрьским вечером 1608 года, что к ней вскоре заглянет очень молодая, очень красивая и очень знатная дама, которой необходима срочная помощь. Объявил ей об этом не кто иной, как лорд-адмирал Англии Ноттингем, а попавшей в беду благородной особой оказалась его собственная племянница леди Эссекс.
Разумеется, подобный визит сулил большую выгоду, и миссис Тернер позаботилась о том, чтобы никто из посторонних не прервал интересную беседу. Но когда молодая женщина, явившаяся в сопровождении служанки, сняла маску, крахмальщица лишилась дара речи и застыла в изумлении. Подобную красоту ей видеть еще не доводилось!
Пятнадцать лет, точеные черты прелестного лица, обольстительные глаза цвета морской волны, шелковистая масса серебристых волос, безупречная кожа… Кроме всего прочего, высокая и гибкая Фрэнсис Говард, графиня Эссекс, обладала необыкновенно роскошными для своего возраста формами.
«Со времен Елены Троянской мир не знал такого совершенства! — подумала миссис Тернер. — Дай бог, чтобы эта девочка не принесла столько же несчастий…»
Странное пророчество, к несчастью, впоследствии исполнилось. Пока же дорогостоящая колдунья, справившись со смятением, осведомилась, чем она может служить благородной посетительнице.
— Мне нужно два приворотных зелья, — решительно произнесла молодая женщина. — Я должна завоевать одного мужчину и отвратить от себя другого!
— Завоевать мужчину? — воскликнула миссис Тер-нер с искренним удивлением. — Миледи, у меня нет приворотного зелья более сильного, чем вы сами. Вам достаточно показаться своему избраннику…
Прекрасная Фрэнсис восприняла этот комплимент как должное.
— Кто знает? — сказала она, пожав плечами. — Мужчины такие странные! Я хочу играть наверняка.
И она объяснила суть дела.
Два года назад — Фрэнсис было тогда тринадцать лет — родные решили выдать ее замуж по политическим мотивам за юного Роберта Девре, графа Эссекса, которому, впрочем, уже исполнилось пятнадцать. Он был сыном бывшего фаворита великой королевы Елизаветы — тщеславие привело старшего Эссекса на эшафот, но его семья сохранила богатство и могущество. Высокомерный лорд Норфолк, отец Фрэнсис, и ее дядя лорд Ноттингем сочли этот союз весьма выгодным. Бракосочетание состоялось, но в силу возраста молодые еще не могли стать мужем и женой. Поэтому Фрэнсис вернули в детскую играть в куклы, а Роберт отправился путешествовать по Европе — уже в те времена это считалось необходимым для англичанина благородного происхождения.
Юная супруга некоторое время грезила о своем обольстительном муже, которого, впрочем, видела только мельком, и с нетерпением ждала его возвращения. Но недавно произошло событие, перевернувшее всю ее жизнь и потрясшее ее сердце…
Месяц назад король Иаков II, который совсем не любил женщин, но зато обожал молодых и красивых мужчин, устроил турнир в честь своего тогдашнего фаворита — лорда Хея, только что вернувшегося из Франции.
Перед красавцем-послом ехал на горячем скакуне оруженосец, державший щит своего господина. Это был двадцатилетний шотландец по имени Роберт Карр. Он был настолько хорош собой, что король мгновенно забыл про лорда Хея и не сводил глаз с прекрасного юноши. Внезапно лошадь шотландца, взбрыкнув, сбросила своего всадника на землю. Роберт остался лежать неподвижно со сломанной ногой, а Иаков II, придя в неописуемое волнение, сам бросился к нему на помощь. Он приказал перенести раненого во дворец, поручив заботам собственного врача, и в течение недели к Роберту Карру никого не допускали — только монарх не отходил от его изголовья.
Возвышение молодого шотландца было столь же стремительным, сколь внезапным. Когда сломанные кости срослись, никому не известный Роберт Карр превратился в виконта Рочестера, а за последующие недели на него обрушилась настоящая лавина королевских даров. Вскоре он стал личным секретарем Иакова II, кавалером ордена Подвязки, получил великолепные поместья с замками, и в Англии не осталось никого, кто бы не знал о новой безумной страсти короля.
Но любовь к новоиспеченному виконту завладела не только душой слабовольного монарха — жертвой ее пала также леди Эссекс. Фрэнсис с первого взгляда поняла, что будет принадлежать лишь этому мужчине, и поклялась завоевать его сердце. Однако в этом предприятии нельзя было обойтись без союзников. Она открылась своему дяде лорду Ноттингему, который снисходительно отнесся к этой слабости прелестной племянницы и вдобавок счел весьма разумным подружиться с новым фаворитом. Поэтому он и договорился о встрече Фрэнсис с миссис Тернер.
Колдунья внимательно выслушала всю историю и, когда молодая женщина умолкла, задала лишь один вопрос:
— Мне понятна необходимость первого приворотного зелья, миледи, но зачем вам понадобилось второе?
— Оно предназначено моему мужу. Граф намерен вернуться через два-три месяца, а меня теперь ужасает даже мысль о близости с ним. Он не должен любить меня! Нужно любой ценой отвратить его!
Было ли тому причиной приворотное зелье миссис Тернер, или Рочестеру просто наскучила жизнь королевского фаворита, но Фрэнсис без особого труда выиграла битву за его сердце. Встретив прекрасную леди Эссекс на балу у королевы — святой женщины, кротко переносившей свое страшное одиночество покинутой супруги, — виконт мгновенно влюбился в блистательную красавицу и не отходил от нее ни на шаг. В тот же вечер он послал ей очень изящный и очень нежный мадригал… только что вышедший из-под плодовитого пера его секретаря и друга, сэра Томаса Овербери.
Этот Овербери был весьма любопытной личностью! Умный, образованный, наделенный поэтическим даром, он обладал, помимо этих превосходных качеств, чудовищной гордыней и считал, что умственные способности прекрасного Роберта не вполне соответствуют честолюбивым устремлениям наставника. Овербери думал и писал за своего подопечного, руководил его поведением и помогал избегать подводных камней в плавании по весьма опасным водам двора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Поэтому ее нисколько не встревожило и не удивило известие, полученное ноябрьским вечером 1608 года, что к ней вскоре заглянет очень молодая, очень красивая и очень знатная дама, которой необходима срочная помощь. Объявил ей об этом не кто иной, как лорд-адмирал Англии Ноттингем, а попавшей в беду благородной особой оказалась его собственная племянница леди Эссекс.
Разумеется, подобный визит сулил большую выгоду, и миссис Тернер позаботилась о том, чтобы никто из посторонних не прервал интересную беседу. Но когда молодая женщина, явившаяся в сопровождении служанки, сняла маску, крахмальщица лишилась дара речи и застыла в изумлении. Подобную красоту ей видеть еще не доводилось!
Пятнадцать лет, точеные черты прелестного лица, обольстительные глаза цвета морской волны, шелковистая масса серебристых волос, безупречная кожа… Кроме всего прочего, высокая и гибкая Фрэнсис Говард, графиня Эссекс, обладала необыкновенно роскошными для своего возраста формами.
«Со времен Елены Троянской мир не знал такого совершенства! — подумала миссис Тернер. — Дай бог, чтобы эта девочка не принесла столько же несчастий…»
Странное пророчество, к несчастью, впоследствии исполнилось. Пока же дорогостоящая колдунья, справившись со смятением, осведомилась, чем она может служить благородной посетительнице.
— Мне нужно два приворотных зелья, — решительно произнесла молодая женщина. — Я должна завоевать одного мужчину и отвратить от себя другого!
— Завоевать мужчину? — воскликнула миссис Тер-нер с искренним удивлением. — Миледи, у меня нет приворотного зелья более сильного, чем вы сами. Вам достаточно показаться своему избраннику…
Прекрасная Фрэнсис восприняла этот комплимент как должное.
— Кто знает? — сказала она, пожав плечами. — Мужчины такие странные! Я хочу играть наверняка.
И она объяснила суть дела.
Два года назад — Фрэнсис было тогда тринадцать лет — родные решили выдать ее замуж по политическим мотивам за юного Роберта Девре, графа Эссекса, которому, впрочем, уже исполнилось пятнадцать. Он был сыном бывшего фаворита великой королевы Елизаветы — тщеславие привело старшего Эссекса на эшафот, но его семья сохранила богатство и могущество. Высокомерный лорд Норфолк, отец Фрэнсис, и ее дядя лорд Ноттингем сочли этот союз весьма выгодным. Бракосочетание состоялось, но в силу возраста молодые еще не могли стать мужем и женой. Поэтому Фрэнсис вернули в детскую играть в куклы, а Роберт отправился путешествовать по Европе — уже в те времена это считалось необходимым для англичанина благородного происхождения.
Юная супруга некоторое время грезила о своем обольстительном муже, которого, впрочем, видела только мельком, и с нетерпением ждала его возвращения. Но недавно произошло событие, перевернувшее всю ее жизнь и потрясшее ее сердце…
Месяц назад король Иаков II, который совсем не любил женщин, но зато обожал молодых и красивых мужчин, устроил турнир в честь своего тогдашнего фаворита — лорда Хея, только что вернувшегося из Франции.
Перед красавцем-послом ехал на горячем скакуне оруженосец, державший щит своего господина. Это был двадцатилетний шотландец по имени Роберт Карр. Он был настолько хорош собой, что король мгновенно забыл про лорда Хея и не сводил глаз с прекрасного юноши. Внезапно лошадь шотландца, взбрыкнув, сбросила своего всадника на землю. Роберт остался лежать неподвижно со сломанной ногой, а Иаков II, придя в неописуемое волнение, сам бросился к нему на помощь. Он приказал перенести раненого во дворец, поручив заботам собственного врача, и в течение недели к Роберту Карру никого не допускали — только монарх не отходил от его изголовья.
Возвышение молодого шотландца было столь же стремительным, сколь внезапным. Когда сломанные кости срослись, никому не известный Роберт Карр превратился в виконта Рочестера, а за последующие недели на него обрушилась настоящая лавина королевских даров. Вскоре он стал личным секретарем Иакова II, кавалером ордена Подвязки, получил великолепные поместья с замками, и в Англии не осталось никого, кто бы не знал о новой безумной страсти короля.
Но любовь к новоиспеченному виконту завладела не только душой слабовольного монарха — жертвой ее пала также леди Эссекс. Фрэнсис с первого взгляда поняла, что будет принадлежать лишь этому мужчине, и поклялась завоевать его сердце. Однако в этом предприятии нельзя было обойтись без союзников. Она открылась своему дяде лорду Ноттингему, который снисходительно отнесся к этой слабости прелестной племянницы и вдобавок счел весьма разумным подружиться с новым фаворитом. Поэтому он и договорился о встрече Фрэнсис с миссис Тернер.
Колдунья внимательно выслушала всю историю и, когда молодая женщина умолкла, задала лишь один вопрос:
— Мне понятна необходимость первого приворотного зелья, миледи, но зачем вам понадобилось второе?
— Оно предназначено моему мужу. Граф намерен вернуться через два-три месяца, а меня теперь ужасает даже мысль о близости с ним. Он не должен любить меня! Нужно любой ценой отвратить его!
Было ли тому причиной приворотное зелье миссис Тернер, или Рочестеру просто наскучила жизнь королевского фаворита, но Фрэнсис без особого труда выиграла битву за его сердце. Встретив прекрасную леди Эссекс на балу у королевы — святой женщины, кротко переносившей свое страшное одиночество покинутой супруги, — виконт мгновенно влюбился в блистательную красавицу и не отходил от нее ни на шаг. В тот же вечер он послал ей очень изящный и очень нежный мадригал… только что вышедший из-под плодовитого пера его секретаря и друга, сэра Томаса Овербери.
Этот Овербери был весьма любопытной личностью! Умный, образованный, наделенный поэтическим даром, он обладал, помимо этих превосходных качеств, чудовищной гордыней и считал, что умственные способности прекрасного Роберта не вполне соответствуют честолюбивым устремлениям наставника. Овербери думал и писал за своего подопечного, руководил его поведением и помогал избегать подводных камней в плавании по весьма опасным водам двора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108