Он заковылял обратно, не делая каких-либо попыток размышлять по данному поводу. Остановился ненадолго, чтобы спросить самого себя, что такое левый борт и что такое правый, а потом, склонившись над релингом, обнаружил металлическую тарелку, прилепившуюся к борту самым неестественным образом – ребром. Только ли случайность привела его именно сюда? Нет. Тарелка спокойно заняла свое место в цепи остальных абсурдов и не вызывала в нем протеста.
Он снова вернулся в каюту, окончательно обескураженный обрушившейся на него лавиной необъяснимого. И все же рефлекс исследователя снова возвращал его к запискам. Он без излишнего усердия пытался вразумить себя, что недостойно заниматься подобными вещами, что отныне с юношескими завихрениями нужно кончать, тем более принимая во внимание намек академика, что он собирается покинуть университет и намерен рекомендовать на свое место завкафедры его, своего ученика. И тем не менее ведомая рефлексом, рука его потянулась к нише между встроенными шкафами, поскольку там находились книги. (В записках был описан опыт, проведенный с книгой.)
Он взял одну из них и чуть не свалился в обморок. На обложке крупным шрифтом было набрано его имя! И никакая сила не могла заставить его раскрыть эту книгу, поскольку его недавний страх снова ожил. Нет, это уже был не страх, а смертельный ужас, что и содержание книги окажется знакомым, как и увиденная за бортом тарелка.
Он в ярости швырнул книгу на стол, и листки с его почерком разлетелись во все стороны, падая между столом и кроватью. Вновь появившись в каюте, студентка бросилась собирать их и как ни в чем не бывало спросила:
– А разве вы недавно не говорили, что вас зовут именно так?
Однако даже этот пристальный взгляд необычайно темных женских глаз и заданный вопрос не вывели его из состояния шока.
– А я, пожалуй что, слышала когда-то о вас, – продолжила студентка. – А может, даже видела, не помню. Моя подруга, она на физическом, рассказывала мне, что у них очень молодой профессор… и все девчонки влюблены в него.
– Я прошу вас, только не выставляйте меня сексуальным маньяком! – заорал он. – Оставьте меня!
Она в сердцах швырнула на стол еще одну книгу.
– Хорошо! Но тогда прочтите и это тоже! Прочтите и увидите! Значит, яхта тоже ваша?!
И, разгневанная, торжественно покинула каюту.
19
Однако необходимость в том, чтобы кто-то оказал ему помощь, вывела его на палубу. Кто-то должен был хоть немножко направить его, дать точку отсчета для более разумного хода мыслей. Но кроме студентки, на этой яхте-призраке никого не было.
– Это вы писали в дневнике? – спросил он лежавшую в шезлонге студентку, которая все еще злилась на него за то, что он выгнал ее из каюты.
– Если вы писали все остальное…
– Да, почерк похож на мой.
– Но вы, конечно, опять скажете, что ничего не помните, так?
– Опять скажу. Да, я женат! И никогда не позволил бы себе подобного!
– А я могу себе позволить? Так, что ли? – разозлилась девушка.
– Я не то хотел сказать.
– Советую вам больше не говорить того, чего вы не хотите.
– Послушайте, мы с вами все же…
– И яхта ваша, так? Ведь и документы есть, и все такое прочее…
Конечно же, она тоже имела право требовать от него объяснений, но неужели эта проклятая девчонка не соображает, что они должны вместе искать объяснение происходящему! Ее упоминание о документах было кстати. Среди них он обнаружил собственный паспорт, удостоверение на владение яхтой, постоянное разрешение на выход в море. Все документы были выданы на его имя, на них стояла его подпись и какие-то фантастические даты из далекого будущего. На фотографиях он выглядел гораздо старше, но это, несомненно, был он. Неужели, действительно следовало принять всерьез утверждение авторов записок, что время возвращает их в прошлое?
– Признайтесь, вы меня украли, да?
– Да на кой черт вы мне сдались! – взорвался он, размышляя над тем, стоит ли ей говорить о документах.
– В бортовом дневнике, который вы, дорогой мой доцент, держите в руках, вы обозначены как владелец яхты! – сообщила она ему то, что он уже знал. Ее нежелание разговаривать с ним нормально злило его, и он, теперь уже умышленно, решил подколоть ее:
– Послушайте, если вам так хочется, чтобы вас крали…
– А ну-ка повторите! – не дав ему договорить, вскочила с шезлонга девушка, и он поспешил удалиться на корму.
– Да такие, такие смазливые, как вы, мне просто противны! – крикнула она ему вслед.
Он застыл, оторопев от неожиданности. Да как же так, ведь все студенты любят его, да что позволяет себе эта девчонка?!
Он уединился на краю кормы, поскольку каюта пугала его своими загадками. Попытался восстановить собственное чувство времени. Однако обида вынуждала его мысленно продолжать речь в свою защиту, и он не заметил, как это отвратительное существо снова возникло перед ним, как и вообще возникло в его жизни.
– Алло, доцент, придумали что-нибудь?
– Как только придумаю, приду.
– Не сердитесь, я не хотела этого говорить!
– В таком случае соблюдайте собственные советы, которые даете другим.
Она молчала так долго, что он не выдержал и вопрошающе посмотрел на нее. Его встретила удивительно милая улыбка, в уголках губ студентки образовались очаровательные складочки.
– Я хотела сказать, таких, в которых все влюбляются. Хлебнула от таких… А если подумать, если все происходящее – правда, может, в таком состоянии вы…
– Что я?
– Может, это вы сотворили со мной такое!
– Прошу вас, не надо начинать все снова!
– В суде все выяснится! – произнесла она скорее с каким-то любопытством, нежели с угрозой. Ее обвинение прозвучало просто гнусно, и он крикнул:
– Убирайтесь отсюда, слышите! Сейчас же убирайтесь!
Она надменно вильнула юбкой и ушла в каюту, чтобы явиться минут через десять, демонстративно помахивая кухонным ножом.
– Ну что, теперь поговорим?
– Сейчас же прекратите свои дурацкие игры! – вскочил он и попятился к релингу.
– Зарежу! – замахнулась она ножом и сразу же вслед за этим завизжала, и ее визг, долгий и пронзительный, сопровождал его падение, словно это кричало само его тело в предсмертном своем состоянии. Падая, он ударился затылком о борт и почувствовал, что его голова как бы отделена от тела и падает куда-то вниз. Он пытался ухватиться за что-нибудь, но пальцы ударялись обо что-то твердое и гладкое, наверное, о борт яхты. Тело, оставшееся где-то там, наверху, взывало о помощи, но он видел перед собой только огненные отблески. Падение становилось все более замедленным, словно он прыгнул в теплую воду и та оказывала ему сопротивление. Стена, которой он касался руками, на ощупь была скользкой, как в плавательном бассейне. Придя в себя, он оттолкнулся от нее ладонями, как делал это в бассейне, и ему удалось перевернуться, не покидая ее спасительной близости, но уже находясь в нормальном вертикальном положении, и крикнул студентке:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58