И главное — совершенно непонятно, как его искать. Даже если он остался в Белокаменске, что маловероятно само по себе. Его можно будет легко поймать только в одном случае — если он явится покупать квартиру в риэлтерскую фирму, которую контролирует группировка Корня, причем припрется туда с полной сумкой денег и станет без всякой задней мысли выкладывать пачки на стол. Однако таких идиотов вряд ли можно найти в нашей многострадальной стране. В государствах всеобщего благоденствия они, может, и доживают до преклонных лет, а у нас погибают во младенчестве, не выдержав естественного отбора. Так думал Корень, и на данной стадии развития событий трудно сказать, насколько сильно он ошибался.
19
Всего в сумке было 28 пачек. Восемь — новенькими пятисотками, остальные — сотенками. По мафиозным меркам эта сумма считалась умеренной. Четыре-пять рядовых квартир, несколько автомобилей. Не мелочь, конечно — но и не фантастика. Месячный заработок серьезного криминального авторитета. А Арик Чудновский в жизни не видел столько денег сразу. Сами понимаете, сколько денег бывает в семье, когда папы нет, а мама — учительница. Однако Арик вовсе не был поражен золотым блеском и бумажным хрустом. Еще в лесу он тупо пересчитал пачки и положил одну из них в карман, сорвав банковскую упаковку. И даже не выбросил эту упаковку на землю, а затолкал поглубже в сумку, чтобы не оставлять лишних следов — это при том, что в обычных условиях Арик был довольно рассеянным. Сейчас он чувствовал себя примерно как мальчик в фильме «Последний герой боевика», оказавшийся по ту сторону экрана, где хорошие супермены воюют с плохими и неизменно побеждают. Себя Арик считал хорошим, хотя и не суперменом. И удивлялся он в данный момент даже не тому, что уцелел, а тому, как легко, оказывается, найти отговорку (или оговорку), сводящую на нет заповедь «Не убий». Вообще говоря, с христианством у Арика были сложные отношения, хотя христианство об этом и не подозревало. С одной стороны, среди его предков были православные священнослужители и глубоко верующие католики, а с другой стороны, ту бабушку, которая в основном занималась воспитанием Арика, угораздило в 20-е годы стать первой пионеркой в своем селе. Уже мама Арика была некрещеной, а уж сам Аристарх .
— тем более. Когда россияне толпами валили в церковь креститься, Арик уже увлекался восточной философией и считал себя тайным буддистом, но оказалось, что свою религиозную принадлежность он определил неправильно. Буддисты верят, что жизнь есть страдание и лучше бы она поскорее закончилась, а Аристарх доходил до такого умозаключения только в периоды особенно острых депрессий, а в остальное время был не прочь жить вечно. Так что ко времени призыва в армию Арик окончательно сформировался, как закоренелый агностик. Сатирик Михаил Задорнов над этим словом смеется, а между прочим, зря. На самом деле агностиками является большинство россиян, называющих себя православными, а также и часть тех, кто относит себя к неверующим. Агностик — это всего-навсего человек, который на вопрос: «Есть ли Бог?» — отвечает: «Я не знаю». При этом «православный» агностик отличается от «неверующего» агностика только тем, что первый на всякий случай ходит в церковь, крестится перед иконами и ставит свечки, а второй считает это излишним. Арик ходил в церковь, как в театр — посмотреть спектакль под названием «Божественная литургия». Если священник халтурил, а хор фальшивил, Арик говорил: «На месте Бога я бы переключил приемник молитв на другой канал», — и уходил. В дружеской компании он иногда развивал эту теорию, сообщая, что, по его мнению, церковь (не как организация, а как отдельно стоящий храм) выполняет функцию передающей станции, иконы — это микрофоны или видеокамеры, а кресты — это передающие антенны. А у Бога, якобы, есть многоканальный приемник молитв, который тот периодически слушает. Впрочем, вовсе не следует думать, будто Арик во все это верил. Божественные заповеди он воспринимал в отрыве от религии — просто как некие моральные нормы. И иногда — особенно в спорах с верующими друзьями и знакомыми — возмущался лицемерием церкви, которая провозглашает заповедь «Не убий» — и одновременно благословляет солдат, идущих на войну.
— Покажите мне человека, которого отвратил бы от убийства страх перед Богом! — кричал он в запальчивости. — Черта с два! Боятся наказания, боятся общественного мнения, боятся мести, боятся угрызений совести. А Бог в стороне — будь ты хоть сто раз верующий. Потому что вся твоя вера заключается в двух словах: «Бог простит». Это люди злые — а Бог добрый. А если он и прогневается, то на кого угодно — только не на тебя. Человек всегда найдет способ себя оправдать. И вот эти слова подтверждались. Арик Чудновский легко нашел оправдание делу своих рук, и через несколько часов после этого происшествия уже не испытывал никаких угрызений совести. Ведь те, кого он застрелил, были готовы убить его. И обязательно убили бы, замешкайся он хоть на секунду. И этого объяснения оказалось вполне достаточно, чтобы оправдать двойное нарушение заповеди «Не убий». Заметим, однако, — просто так, к слову, — что первую сотню из сумки Арик разменял в церкви, купив десятирублевую свечу. Он не стал размышлять, какой святой лучше всего подходит для сложившейся ситуации, а установил свечку перед большим распятием, зажег ее и прошептал одними губами: «Иисус, ты единственный, кто отказался поднять меч на тех, что пришли убить тебя. Но может быть, ты простишь меня. Ведь ты, говорят, Бог — а я всего лишь человек». Сказав это, он поднял взгляд к лицу распятого и размашисто перекрестился. На всякий случай.
20
Заглянув с утра на страничку «Трибунала» в Интернете, оперуполномоченный городского угрозыска Юра Сажин обнаружил, что крестиков там заметно прибавилось — аж на одиннадцать штук. Сажин прикинул: в лесопарке было убито трое людей Корня, и его же людей побили на старой турбазе наряду с кем-то еще. Однако что-то не сходилось. На турбазе трупов было одиннадцать, а всего, значит, получалось четырнадцать. И даже с учетом того, что два из них несомненно принадлежали «трибунальщикам», вырисовывался один лишний покойник, не удостоившийся персонального крестика. В том, что на старой турбазе поработали именно «трибунальщики», не было никаких сомнений. Карманы двух убитых были набиты визитками с электронным адресом «Трибунала». У обоих были при себе документы — у одного паспорт и пропуск в неизвестное учреждение, а у другого — водительские права. Эксперты установили, что в паспорте переклеена фотография и нарисована от руки печать о прописке. Права оказались подлинными, но на фотографии их обладатель был в том же самом гриме, в котором и погиб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
19
Всего в сумке было 28 пачек. Восемь — новенькими пятисотками, остальные — сотенками. По мафиозным меркам эта сумма считалась умеренной. Четыре-пять рядовых квартир, несколько автомобилей. Не мелочь, конечно — но и не фантастика. Месячный заработок серьезного криминального авторитета. А Арик Чудновский в жизни не видел столько денег сразу. Сами понимаете, сколько денег бывает в семье, когда папы нет, а мама — учительница. Однако Арик вовсе не был поражен золотым блеском и бумажным хрустом. Еще в лесу он тупо пересчитал пачки и положил одну из них в карман, сорвав банковскую упаковку. И даже не выбросил эту упаковку на землю, а затолкал поглубже в сумку, чтобы не оставлять лишних следов — это при том, что в обычных условиях Арик был довольно рассеянным. Сейчас он чувствовал себя примерно как мальчик в фильме «Последний герой боевика», оказавшийся по ту сторону экрана, где хорошие супермены воюют с плохими и неизменно побеждают. Себя Арик считал хорошим, хотя и не суперменом. И удивлялся он в данный момент даже не тому, что уцелел, а тому, как легко, оказывается, найти отговорку (или оговорку), сводящую на нет заповедь «Не убий». Вообще говоря, с христианством у Арика были сложные отношения, хотя христианство об этом и не подозревало. С одной стороны, среди его предков были православные священнослужители и глубоко верующие католики, а с другой стороны, ту бабушку, которая в основном занималась воспитанием Арика, угораздило в 20-е годы стать первой пионеркой в своем селе. Уже мама Арика была некрещеной, а уж сам Аристарх .
— тем более. Когда россияне толпами валили в церковь креститься, Арик уже увлекался восточной философией и считал себя тайным буддистом, но оказалось, что свою религиозную принадлежность он определил неправильно. Буддисты верят, что жизнь есть страдание и лучше бы она поскорее закончилась, а Аристарх доходил до такого умозаключения только в периоды особенно острых депрессий, а в остальное время был не прочь жить вечно. Так что ко времени призыва в армию Арик окончательно сформировался, как закоренелый агностик. Сатирик Михаил Задорнов над этим словом смеется, а между прочим, зря. На самом деле агностиками является большинство россиян, называющих себя православными, а также и часть тех, кто относит себя к неверующим. Агностик — это всего-навсего человек, который на вопрос: «Есть ли Бог?» — отвечает: «Я не знаю». При этом «православный» агностик отличается от «неверующего» агностика только тем, что первый на всякий случай ходит в церковь, крестится перед иконами и ставит свечки, а второй считает это излишним. Арик ходил в церковь, как в театр — посмотреть спектакль под названием «Божественная литургия». Если священник халтурил, а хор фальшивил, Арик говорил: «На месте Бога я бы переключил приемник молитв на другой канал», — и уходил. В дружеской компании он иногда развивал эту теорию, сообщая, что, по его мнению, церковь (не как организация, а как отдельно стоящий храм) выполняет функцию передающей станции, иконы — это микрофоны или видеокамеры, а кресты — это передающие антенны. А у Бога, якобы, есть многоканальный приемник молитв, который тот периодически слушает. Впрочем, вовсе не следует думать, будто Арик во все это верил. Божественные заповеди он воспринимал в отрыве от религии — просто как некие моральные нормы. И иногда — особенно в спорах с верующими друзьями и знакомыми — возмущался лицемерием церкви, которая провозглашает заповедь «Не убий» — и одновременно благословляет солдат, идущих на войну.
— Покажите мне человека, которого отвратил бы от убийства страх перед Богом! — кричал он в запальчивости. — Черта с два! Боятся наказания, боятся общественного мнения, боятся мести, боятся угрызений совести. А Бог в стороне — будь ты хоть сто раз верующий. Потому что вся твоя вера заключается в двух словах: «Бог простит». Это люди злые — а Бог добрый. А если он и прогневается, то на кого угодно — только не на тебя. Человек всегда найдет способ себя оправдать. И вот эти слова подтверждались. Арик Чудновский легко нашел оправдание делу своих рук, и через несколько часов после этого происшествия уже не испытывал никаких угрызений совести. Ведь те, кого он застрелил, были готовы убить его. И обязательно убили бы, замешкайся он хоть на секунду. И этого объяснения оказалось вполне достаточно, чтобы оправдать двойное нарушение заповеди «Не убий». Заметим, однако, — просто так, к слову, — что первую сотню из сумки Арик разменял в церкви, купив десятирублевую свечу. Он не стал размышлять, какой святой лучше всего подходит для сложившейся ситуации, а установил свечку перед большим распятием, зажег ее и прошептал одними губами: «Иисус, ты единственный, кто отказался поднять меч на тех, что пришли убить тебя. Но может быть, ты простишь меня. Ведь ты, говорят, Бог — а я всего лишь человек». Сказав это, он поднял взгляд к лицу распятого и размашисто перекрестился. На всякий случай.
20
Заглянув с утра на страничку «Трибунала» в Интернете, оперуполномоченный городского угрозыска Юра Сажин обнаружил, что крестиков там заметно прибавилось — аж на одиннадцать штук. Сажин прикинул: в лесопарке было убито трое людей Корня, и его же людей побили на старой турбазе наряду с кем-то еще. Однако что-то не сходилось. На турбазе трупов было одиннадцать, а всего, значит, получалось четырнадцать. И даже с учетом того, что два из них несомненно принадлежали «трибунальщикам», вырисовывался один лишний покойник, не удостоившийся персонального крестика. В том, что на старой турбазе поработали именно «трибунальщики», не было никаких сомнений. Карманы двух убитых были набиты визитками с электронным адресом «Трибунала». У обоих были при себе документы — у одного паспорт и пропуск в неизвестное учреждение, а у другого — водительские права. Эксперты установили, что в паспорте переклеена фотография и нарисована от руки печать о прописке. Права оказались подлинными, но на фотографии их обладатель был в том же самом гриме, в котором и погиб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45