Теннесси Уильямс
Несъедобный ужин
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Миссис Баумен (Куколка).
Арчи Ли Баумен.
Тетя Роз.
Сборный дом в городке Блу-Маунтин, штат Миссисипи. Стены его выцвели и приобрели зеленовато-серый оттенок, вверху, под крышей, – темные потеки; контуры здания – несимметричны. На сумеречном небе – розовые пятна заката, предвещающие непогоду; по-кошачьи жалобно воет ветер.
В глубине сцены, за верандой в центре двора, – большой розовый куст; в красоте его есть нечто зловещее. Действие начинается музыкой, напоминающей прокофьевскую и создающей гротесково-лирическое настроение. Затем, прерывая музыку скрипом ржавых петель и запоров, открывается дощатая дверь.
Появляется миссис БАУМЕН, прозванная в семье КУКОЛКОЙ. Это крупная вялая женщина, но полнота ее не наводит на мысль о мягкости, а глупость на снисходительность. В укладке ее блестящих черных волос, в платье из пурпурной ткани и тяжелых медных украшениях есть что-то, заставляющее вспомнить Древний Египет. Из дома, причмокивая и высасывая из зубов застрявшую в них пищу, выходит АРЧИ ЛИ БАУМЕН. Это крупный мужчина с нездоровым, белым как мел, лицом и обрюзгшей фигурой.
Диалог между Куколкой и Арчи Ли должен вестись ровным тоном, а фразы их звучать монотонно, как пародия на хоровое заклинание; отдельные пассажи желательно делить на строфу и антистрофу в соответствии с движением Куколки взад и вперед по веранде.
Арчи Ли. Раньше старуха хорошо кормила, а теперь разучилась. В последнее время стол у нас ни к черту.
Куколка. Что правда, то правда, Арчи Ли. Не стану спорить.
Арчи Ли. Овощи, если их отварить с соленой свининой да подержать на огне, пока она не станет нежной, – очень недурная еда. Но если их вывалить на тарелку полусырыми, не проварив как следует, этого и свиньи есть не станут.
Куколка. Овощи испортить нелегко, но старуха умудрилась таки это сделать.
Арчи Ли. Как же это она?
Куколка (медленно и презрительно). Да очень просто. Продержала их на плите около часу, а потом говорит, что они никак не закипят. Я иду в кухню и вижу – плита холодная, как камень. Старая дура забыла развести огонь. Подзываю ее и говорю: «Тетя Роз, я, кажется, поняла, почему овощи не кипят». «Ну и почему?» – спрашивает. «Да, наверно, потому, – отвечаю, – что плита не затоплена».
Арчи Ли. А она что?
Куколка. Закинула голову назад и давай кудахтать: я-то думала, что моя плита топится. А я-то думала, что мои овощи давным-давно кипят». Вечно у нее «мое» да «мои»: моя плита, моя кухня, мои овощи. Она тут все своим считает.
Арчи Ли. У старухи, наверно, мания величия начинается.
Из дома доносится тоненький голос – кто-то пронзительно смеется.
С чего это она опять раскудахталась?
Куколка. А я почем знаю? Наверно, хочет показать, что у нее хорошее настроение.
Арчи Ли. Такие штучки чертовски надоедают.
Куколка. Это так действует мне на нервы, что я готова убежать из дому без оглядки и выть от тоски. А упряма она до чего! Настоящий мул!
Арчи Ли. Можно быть упрямым и все-таки уметь варить овощи.
Куколка. Где уж их сварить, если она так упряма, что не хочет даже взглянуть, затоплена ли плита.
Арчи Ли. А зачем ты пускаешь ее на кухню?
Куколка. Раздобудь мне негра, и я ей носа не дам туда сунуть.
Дощатая дверь, скрипя, отворяется, и на веранду выходит ТЕТЯ РОЗ.
Запыхавшись, – добраться сюда с кухни стоило ей немалых усилий, – она прислоняется к столбу веранды и переводит дух. Ей лет восемьдесят пять; она из тех старушек, которые походят на маленьких белоголовых обезьянок. На ней серое ситцевое платье, ставшее слишком просторным для ее ссохшейся фигуры.
Спазмы, постоянно сжимающие ей грудь, вынуждают ее то и дело разражаться глупым смехом. Супружеская пара на веранде не обращает на старушку внимания, хотя та весело улыбается и кивает обоим.
Тетя Роз. Я принесла свои ножницы. Завтра воскресенье, и я не допущу, чтобы мой дом остался в праздник без цветов. К тому же, если розы не срезать, они все равно облетят – сегодня ветрено.
Куколка нарочито зевает. Арчи Ли громко чмокает, высасывая пишу из зубов.
Куколка (давая выход своему раздражению). Перестанешь ты чмокать или нет?
Арчи Ли. У меня что-то в зубах застряло, никак вытащить не могу.
Куколка. Для этого существует такая вещь, как зубочистка.
Арчи Ли. Я уже сказал тебе за завтраком, что у нас нет зубочисток. То же самое повторил за обедом и за ужином. Может, опубликовать это в газете, чтобы ты наконец мне поверила?
Куколка. Кроме зубочисток бывают и другие предметы с острым концом.
Тетя Роз (возбужденно). Арчи Ли, сынок! (Вытаскивает катушку ниток из набитого всякой всячиной кармана на юбке.) Откуси ниточку да подвигай ею между зубами. Если уж это не поможет, значит, кусок застрял так, что его ничем не вытащить.
Арчи Ли (сбрасывая ноги с перил веранды на пол). Слушайте вы обе и зарубите себе на носу: если мне хочется чмокать, я буду чмокать!
Тетя Роз. Правильно, Арчи Ли! Чмокай себе, сколько душе угодно.
Куколка с гримасой отвращения что-то бормочет себе под нос.
Арчи Ли опять забрасывает ноги на перила и громко чмокает.
Тетя Роз (нерешительно). Арчи Ли, сынок, ты, кажется, недоволен ужином. Я заметила, что у тебя на тарелке осталась целая куча овощей.
Арчи Ли. Я не любитель овощей.
Тетя Роз. Впервые слышу.
Арчи Ли. Не понимаю, что вас удивляет, тетя Роз. Я, кажется, никогда не говорил при вас, что обожаю овощи.
Тетя Роз. Значит, говорил кто-то другой.
Арчи Ли. Может, кто другой и говорил где-нибудь и когда-нибудь, но это еще не значит, что говорил я.
Тетя Роз (с нервным смешком). Куколка, кто ж это у нас обожает овощи?
Куколка (с утомленным видом). Не знаю, тетя Роз.
Тетя Роз. Ох, как трудно запомнить и не перепутать, кто что любит и кто чего не любит! Но для Арчи Ли готовить легко, да, легко. Джим – тот привереда, ужасный привереда! А домочадцы Сузи и того чище. Все как на подбор привередники. До того капризны в еде, что я прямо умираю от нервного напряжения, когда на них готовлю. А вот Арчи Ли ест все, что ему ни подашь, да так, что сразу видно – ему каждый кусочек по вкусу. (Проводит рукой по его волосам.) Дай тебе бог здоровья, милый, за то, что на тебя так легко угодить!
Арчи Ли грубо отодвигает свой стул подальше от тети Роз.
(Нервно смеется и шарит в своем бездонном кармине, нащупывая ножницы.) Теперь я пойду во двор и срежу розы, пока их не обдуло ветром. Не могу я допустить, чтобы в моем доме не было цветов в воскресенье. А как только покончу с розами, вернусь к себе в кухню, растоплю свою плиту и приготовлю вам яйца по-бирмингемски. Не в моих правилах, чтобы мои мужчины остались недовольны ужином. Этого не будет. Я этого не допущу! (Спускается с крыльца и на последней ступеньке останавливается перевест дух.) Арчи Ли.
1 2 3