Задето его самолюбие.
Они вышли из Кроличьей Рощи и пошли дальше. Джордж молчала. Тимми, тоже молча, трусил рядом с ней. Может быть, с ним действительно было все в порядке? Ведь он только изредка тихонько поскуливал.
— Ну, вот тут, как я и предполагал, мы можем расположиться и пообедать, — сказал наконец Джулиан. — Обрывистый Холм! И название какое верное — он так круто обрывается. А какой чудесный вид открывается сверху!
И действительно — подходя к вершине холма, они и не предполагали, как круто он обрывался с другой стороны. Сидя на вершине, ребята могли видеть простирающиеся перед ними на много миль вересковые пустоши, освещаемые ярким солнцем. Вдали мирно бродили олени — а может, это были дикие пони?
— Здесь восхитительно! — сказала Энн, усаживаясь на кочку, поросшую вереском. — Тепло — как летом. Я надеюсь, такая погода продержится все выходные. Мы бы тогда загорели!
— Неплохо бы подкрепиться бутербродами, — сказал Дик, он тоже устроился поудобнее на мягком вереске. — Как удобно на нем сидеть! Я все думаю, не взять ли мне охапку вереска с собой в школу, чтобы положить на жесткое сиденье моей парты?
Джулиан разложил на траве пакеты с бутербродами. Энн развернула их. Выглядели они чудесно!
— Замечательно! — воскликнула она. — С чего начнем?
— Ну, что касается меня, то я возьму по одному каждого вида, сложу один на другой и буду кусать все сразу — и сыр, и ветчину, и яйца, и свинину! — сказал Дик.
Энн засмеялась.
— Даже ты не сможешь так разинуть рот, — сказала она.
Но как ни трудно это было. Дик все-таки умудрился откусить огромный кусок.
— Отвратительно веду себя, — заметил он, прожевав наконец первый кусок. — Но вообще, если есть вот так все сразу, это очень экономит время. Эй, Тимми, хочешь кусочек?
Тимми не возражал. Он сидел удивительно смирно, и Джордж это очень беспокоило. Но аппетит у него был превосходный, так что никто, кроме Джордж, больше не волновался, что Тимми покалечился. Он лежал возле нее и время от времени клал ей на колено лапу, когда хотел попросить очередной кусок.
— Тимми лопает вовсю, — сказал Дик с полным ртом. — Держу пари, он съест больше любого из нас. Кстати, вы когда-нибудь ели такие изумительные бутерброды? Свинину уже попробовали? Наверное, неплохая была хрюшка! Так чудесно было сидеть на солнышке, уплетать бутерброды и смотреть вдаль! Все были счастливы, кроме Джордж. Неужели с Тимми что-то случилось? Это испортило бы все каникулы!
ДЖОРДЖ ОБЕСПОКОЕНА
Закончив трапезу, ребята еще немного понежились на солнышке. У каждого оставалось еще по половине куска фруктового пирога и по три бутерброда. Как им этого ни хотелось, но больше чем по полкуска пирога они осилить не смогли.
Тимми, казалось, готов был прикончить весь оставшийся пирог, но ему не дали. Джулиан запротестовал:
— Извести на Тима такой чудесный пирог! Хватит с тебя, Тим! Жадный ты пес!
— Гав, — Тимми вилял хвостом и не сводил глаз с пирога. Когда его начали заворачивать, он горестно вздохнул. Ему еще достался ломтик от куска Джордж — ну и пирог, объеденье!
— Я сделаю четыре пакета — по одному каждому, — сказал Джулиан. — Тогда каждый сможет съесть свою долю, когда ему вздумается. Я полагаю, мы сможем поужинать как следует на ферме, которую я отметил на карте для ночлега. Так что доедите свои бутерброды по дороге.
— Я, кажется, не смогу больше съесть ни кусочка до завтрашнего утра, — сказала Энн, укладывая в рюкзак свой пакет. — Но странная штука получается: тебе кажется, что теперь уже не скоро проголодаешься, а пройдет совсем немного времени — и есть хочется снова.
— Ну, если тебе не захочется есть, Тимми все слопает. Когда он поблизости, ничего не пропадет. Ну что, вы готовы? Скоро у нас на пути будет небольшая деревушка, где мы сможем чего-нибудь попить. Я бы не прочь выпить немного пива. А уж потом отправимся на ферму. Надо успеть дойти туда не позже пяти часов, сейчас рано темнеет.
— А как называется эта ферма? — спросила Энн.
— Голубой Пруд, — ответил Джулиан. — Красиво звучит, верно? Интересно, сохранился ли этот голубой пруд до сих пор?
— А вдруг у них не будет для нас места? — спросила Энн.
— Ну, девочек-то они пристроят где-нибудь, — сказал Джулиан, — а мы с Диком в крайнем случае можем переночевать в амбаре. Мы не привередливые.
— И я хочу спать в амбаре, — запротестовала Энн. — Не устраивай нас в доме, давайте все спать на сеновале.
— Нет, — твердо сказал Джулиан. — Вы, девочки, будете в доме. Ночами холодно, а пледов у нас с собой нет. Мы-то можем накрыться плащами. А вам я этого не разрешу.
— Как противно быть девчонкой! — воскликнула Джордж. И говорила об этом она уже не в первый раз. — Мальчики могут делать, что им вздумается, а нам нужно осторожничать! Я все равно буду спать в амбаре. И меня не волнует, что ты, Джулиан, скажешь!
— Будет волновать! — сказал он. — Ты прекрасно знаешь, что если ты будешь делать что-то наперекор старшему — а это я, позволь тебе напомнить, — мы тебя больше с собой не возьмем. Может, ты и выглядишь, как мальчишка, но все равно остаешься девочкой. Так что хочешь ты этого или нет, но о девочках надо заботиться.
— Я-то думала, что мальчишки терпеть не могут, когда им нужно заботиться о девочках, — насупилась Джордж, — особенно о таких, как я, — которым этого совсем не нужно.
— Ну, воспитанным мальчикам даже нравится заботиться о своих сестрах — родных и двоюродных. Но ты, Джордж, не в счет. Я считаю тебя мальчишкой, за которым нужен глаз да глаз. Так что ты не гримасничай и не притворяйся, что ты хуже, чем есть на самом деле.
Джордж, не выдержав, рассмеялась. Она уже не сердилась и даже ущипнула Джулиана.
— Ладно, твоя взяла. Но последнее время ты нами так помыкаешь, что я даже боюсь тебя.
— Уж ты-то никого не боишься, — возразил Дик. — Ты самая храбрая девчонка из всех, кого я знаю! А-а! Теперь Джордж краснеет, как настоящая девочка! Ну-ка, дай я погрею руки!
И Дик, протянув руки к пылающему лицу Джордж, сделал вид, что греется от ее румянца. А она не знала — злиться ей или радоваться такому комплименту. Оттолкнув его руки, она встала — в эту минуту она более чем когда-либо ранее была похожа на мальчишку-сорванца со взъерошенными волосами и лицом, сплошь усыпанным симпатичными веснушками.
Поднялись, потягиваясь, и все остальные. Потом они снова надели рюкзаки с привязанными к ним плащами, накинули на плечи куртки и начали спускаться вниз по Обрывистому Холму.
Тимми шел следом, но теперь он уже не подпрыгивал. Он ступал медленно и осторожно. Джордж оглянулась на него и нахмурилась.
— Что это с ним такое, посмотрите — он не прыгает и не носится!
Все остановились понаблюдать за Тимми. Теперь было ясно видно, что он хромает на заднюю левую ногу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32