Я не хотел бы сообщать подробности в письме, считая необходимым обсудить их при личной встрече. Если Вы не возражаете, то сегодня в полночь оставьте свое окно открытым и ждите меня.
С уважением, Мигель.
Архив Подземной Канцелярии
Мемуары демона Скагса
Запись три тысячи четыреста девяносто шестая
Испанский гранд вампирского происхождения был пунктуален, как король. Как он и просил, я оставил окно открытым, и ровно в полночь в мое временное жилище залетел нетопырь, упал на пол и обернулся человеком. Точнее, вампиром.
Разумеется, он был абсолютно голый, так что я принес ему шелковый халат. Негоже испанскому гранду щеголять с голой… сами понимаете. Но смущения ни я, ни он не испытывали. Смущение – это чувство, которое покидает тебя уже на втором веке жизни.
– Чаю? – спросил я.
Вампир любил черный чай, настоянный на травах, так что я из уважения заварил к его приходу целый чайник.
– Вы очень любезны, – сказал он и налил себе ароматной жидкости в фарфоровую чашечку.
– Есть какие-нибудь новости?
– Боюсь, что у нас могут быть проблемы, – сказал Мигель, делая глоток. – При переубеждении.
– Они очень упрямы?
– Как ослы, – сказал Мигель. – Я до сих пор не понимаю, почему вы их просто не убьете. Ведь сделку можно заключить только с живыми смертными.
– Убийство на первый взгляд кажется самым очевидным, простым и логически обоснованным выходом из нашей проблемы, – сказал я. – Но не все так просто.
– Но как Небеса будут настаивать на выполнении условий проигрыша, если заинтересованная сторона уже будет находиться под вашим контролем? – спросил он.
– Дело не в том, что их физическое устранение ничего нам не даст, – сказал я. – Даст, и очень многое. Но проблема заключается в том, что для их физического устранения нет никаких оснований.
– Как такое может быть?
– Имеет место обычный рабочий процесс, – сказал я. – Они предложили сделку, мы ее отвергли, они настаивают на ее принятии. Это дискуссия и торговля, а не война. Здесь нет повода для кровопролития. Убив их мы нарушим правила.
– Но они же грешники!
– Ну и что? Наше ведомство не занимается истреблением грешников, мы наказываем их лишь после их физической смерти. Репрессии – это по части наших соперников, и даже им на каждую казнь требуется отдельное разрешение, обоснованное по всем правилам. Я не имею права никого убивать, только если это не самооборона. Есть какие-то шансы, что они на меня нападут?
– Только если их спровоцировать, – сказал Мигель. –Но, честно говоря, вряд ли. Не такие уж они глупцы. К тому же, я так понимаю, что, если вы спровоцируете ситуацию, при которой они будут вынуждены на вас напасть, самообороной это можно будет назвать с большой натяжкой. Ведь будет расследование?
– Обязательно будет, – подтвердил я.
– Тогда этот вариант отпадает.
– Как вам удалось познакомиться?
– Очень просто. – Он отпил еще чаю. – Прикинулся обычным предпринимателем, вошел в кафе, где он завтракает, и попросил защиты. Поговорили минут десять о том о сем. Достаточно, чтобы составить о человеке мнение. С моим-то знанием людей.
– И?
– Убедить Вована отказаться .от своего предложения, а это, как я понимаю, единственный приемлемый для вас вариант, будет очень сложно. Вован – отморозок, если вам знаком этот термин.
– Знаком.
– Он ничего и никого не боится, – сказал Мигель. – Ни вашего Шефа, ни начальства ваших соперников. Не говоря уже об окружающих его смертных.
– Может быть, мне самому надо с ним поговорить, – сказал я. – Как это лучше устроить?
– Люди его круга лучше всего воспринимают информацию на разборках, – сказал Мигель. – Значит, нужно забить ему стрелку. Но для стрелки нужен повод.
– Повод будет, – сказал я. У меня появилась очень интересная мысль.
Архив Подземной Канцелярии
Мемуары демона Скагса
Запись три тысячи четыреста девяносто седьмая
Для того чтобы разговаривать с преступником на равных, надо самому быть преступником или кем-то в этом роде.
С утра я стал преступником. В человеческом понимании, конечно. Лично я не видел в своем поведении ничего особенного, но здесь мой проступок считается преступлением. В некоторых странах за него даже сажают в тюрьму.
Я угнал машину.
Мигель еще ночью объяснил мне, что и как делать, чтобы управлять этим четырехколесным самодвижущимся агрегатом, ничего сложного там не было. Автомобиль был нужен мне как повод для разборки. Можно было, конечно, пойти в магазин и купить его там, но это слишком долго. Да еще потом наша бухгалтерия может обвинить меня в нецелевом расходовании средств. Угнать было быстрее и проще. Признаю, что автомобиль – не самый лучший повод для разборки, зато самый быстродействующий. Другие варианты требовали больших временных затрат, а времени до активации последней монеты осталось совсем ничего.
Абы какой автомобиль мне не был нужен. Я просмотрел каталоги, выбирая наиболее дорогие и престижные модели, потом прошелся по улицам в поисках подходящего экземпляра и уже через полчаса увидел то, что мне требовалось.
«Лексус». Там были еще какие-то цифровые и буквенные обозначения, но я в них не разбирался. Я знал главное, «лексус» – машина дорогая. Значит, она подойдет.
Завладеть чужой частной собственностью было несложно. Сигнализацию я отключил ультразвуковым свистом, потом отрастил коготь и вставил его в замок зажигания. Коготь повторил формы личинки, и машина завелась. Я включил переднюю передачу, нажал копы… ногой на газ – и был таков.
Дороги днем были перегружены машинами, но к «лексусу» они относились уважительно, иногда даже пропускали вперед и старались не притирать. Через час я уже припарковался поблизости от того кафе, в котором имел привычку завтракать пресловутый Вован.
Вскоре появился автомобиль Вована. Черный, длинный, с затемненными окнами, как мне и описывал Мигель. На заднем бампере была крупная табличка с надписью «Вова», сделанная специальной фосфоресцирующей краской. Я двинулся за ним и, когда он притормозил у кафе, тормозить не стал. Наши машины столкнулись – не слишком сильно, но ощутимо, – и табличка с его именем упала на асфальт. Вместе с бампером, задним фонарем и еще какой-то мелочью.
Вован вышел из машины, и я впервые получил возможность полюбоваться на него воочию.
Ростом около двух метров, высокий, толстый. Он носил кожаные штаны, шелковую рубашку и ковбойские сапоги, отделанные так, что любая корова умрет со смеху. Суммарный вес его золотых украшений тянул под два килограмма.
Справа из-за пояса торчала рукоятка пистолета, на другом боку висел мобильный телефон. Я тоже вышел из машины.
– Круто ты попал на бабло, – сказал Вован, даже не глядя на причиненные его транспорту повреждения. – Ты че, совсем слепой или как?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
С уважением, Мигель.
Архив Подземной Канцелярии
Мемуары демона Скагса
Запись три тысячи четыреста девяносто шестая
Испанский гранд вампирского происхождения был пунктуален, как король. Как он и просил, я оставил окно открытым, и ровно в полночь в мое временное жилище залетел нетопырь, упал на пол и обернулся человеком. Точнее, вампиром.
Разумеется, он был абсолютно голый, так что я принес ему шелковый халат. Негоже испанскому гранду щеголять с голой… сами понимаете. Но смущения ни я, ни он не испытывали. Смущение – это чувство, которое покидает тебя уже на втором веке жизни.
– Чаю? – спросил я.
Вампир любил черный чай, настоянный на травах, так что я из уважения заварил к его приходу целый чайник.
– Вы очень любезны, – сказал он и налил себе ароматной жидкости в фарфоровую чашечку.
– Есть какие-нибудь новости?
– Боюсь, что у нас могут быть проблемы, – сказал Мигель, делая глоток. – При переубеждении.
– Они очень упрямы?
– Как ослы, – сказал Мигель. – Я до сих пор не понимаю, почему вы их просто не убьете. Ведь сделку можно заключить только с живыми смертными.
– Убийство на первый взгляд кажется самым очевидным, простым и логически обоснованным выходом из нашей проблемы, – сказал я. – Но не все так просто.
– Но как Небеса будут настаивать на выполнении условий проигрыша, если заинтересованная сторона уже будет находиться под вашим контролем? – спросил он.
– Дело не в том, что их физическое устранение ничего нам не даст, – сказал я. – Даст, и очень многое. Но проблема заключается в том, что для их физического устранения нет никаких оснований.
– Как такое может быть?
– Имеет место обычный рабочий процесс, – сказал я. – Они предложили сделку, мы ее отвергли, они настаивают на ее принятии. Это дискуссия и торговля, а не война. Здесь нет повода для кровопролития. Убив их мы нарушим правила.
– Но они же грешники!
– Ну и что? Наше ведомство не занимается истреблением грешников, мы наказываем их лишь после их физической смерти. Репрессии – это по части наших соперников, и даже им на каждую казнь требуется отдельное разрешение, обоснованное по всем правилам. Я не имею права никого убивать, только если это не самооборона. Есть какие-то шансы, что они на меня нападут?
– Только если их спровоцировать, – сказал Мигель. –Но, честно говоря, вряд ли. Не такие уж они глупцы. К тому же, я так понимаю, что, если вы спровоцируете ситуацию, при которой они будут вынуждены на вас напасть, самообороной это можно будет назвать с большой натяжкой. Ведь будет расследование?
– Обязательно будет, – подтвердил я.
– Тогда этот вариант отпадает.
– Как вам удалось познакомиться?
– Очень просто. – Он отпил еще чаю. – Прикинулся обычным предпринимателем, вошел в кафе, где он завтракает, и попросил защиты. Поговорили минут десять о том о сем. Достаточно, чтобы составить о человеке мнение. С моим-то знанием людей.
– И?
– Убедить Вована отказаться .от своего предложения, а это, как я понимаю, единственный приемлемый для вас вариант, будет очень сложно. Вован – отморозок, если вам знаком этот термин.
– Знаком.
– Он ничего и никого не боится, – сказал Мигель. – Ни вашего Шефа, ни начальства ваших соперников. Не говоря уже об окружающих его смертных.
– Может быть, мне самому надо с ним поговорить, – сказал я. – Как это лучше устроить?
– Люди его круга лучше всего воспринимают информацию на разборках, – сказал Мигель. – Значит, нужно забить ему стрелку. Но для стрелки нужен повод.
– Повод будет, – сказал я. У меня появилась очень интересная мысль.
Архив Подземной Канцелярии
Мемуары демона Скагса
Запись три тысячи четыреста девяносто седьмая
Для того чтобы разговаривать с преступником на равных, надо самому быть преступником или кем-то в этом роде.
С утра я стал преступником. В человеческом понимании, конечно. Лично я не видел в своем поведении ничего особенного, но здесь мой проступок считается преступлением. В некоторых странах за него даже сажают в тюрьму.
Я угнал машину.
Мигель еще ночью объяснил мне, что и как делать, чтобы управлять этим четырехколесным самодвижущимся агрегатом, ничего сложного там не было. Автомобиль был нужен мне как повод для разборки. Можно было, конечно, пойти в магазин и купить его там, но это слишком долго. Да еще потом наша бухгалтерия может обвинить меня в нецелевом расходовании средств. Угнать было быстрее и проще. Признаю, что автомобиль – не самый лучший повод для разборки, зато самый быстродействующий. Другие варианты требовали больших временных затрат, а времени до активации последней монеты осталось совсем ничего.
Абы какой автомобиль мне не был нужен. Я просмотрел каталоги, выбирая наиболее дорогие и престижные модели, потом прошелся по улицам в поисках подходящего экземпляра и уже через полчаса увидел то, что мне требовалось.
«Лексус». Там были еще какие-то цифровые и буквенные обозначения, но я в них не разбирался. Я знал главное, «лексус» – машина дорогая. Значит, она подойдет.
Завладеть чужой частной собственностью было несложно. Сигнализацию я отключил ультразвуковым свистом, потом отрастил коготь и вставил его в замок зажигания. Коготь повторил формы личинки, и машина завелась. Я включил переднюю передачу, нажал копы… ногой на газ – и был таков.
Дороги днем были перегружены машинами, но к «лексусу» они относились уважительно, иногда даже пропускали вперед и старались не притирать. Через час я уже припарковался поблизости от того кафе, в котором имел привычку завтракать пресловутый Вован.
Вскоре появился автомобиль Вована. Черный, длинный, с затемненными окнами, как мне и описывал Мигель. На заднем бампере была крупная табличка с надписью «Вова», сделанная специальной фосфоресцирующей краской. Я двинулся за ним и, когда он притормозил у кафе, тормозить не стал. Наши машины столкнулись – не слишком сильно, но ощутимо, – и табличка с его именем упала на асфальт. Вместе с бампером, задним фонарем и еще какой-то мелочью.
Вован вышел из машины, и я впервые получил возможность полюбоваться на него воочию.
Ростом около двух метров, высокий, толстый. Он носил кожаные штаны, шелковую рубашку и ковбойские сапоги, отделанные так, что любая корова умрет со смеху. Суммарный вес его золотых украшений тянул под два килограмма.
Справа из-за пояса торчала рукоятка пистолета, на другом боку висел мобильный телефон. Я тоже вышел из машины.
– Круто ты попал на бабло, – сказал Вован, даже не глядя на причиненные его транспорту повреждения. – Ты че, совсем слепой или как?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144