– Аки футбольный матч, – ответил Микроб, щелкая клавишами. – Почти все.
Я понял, что чем бы ни закончилось их противостояние, Харди уже проиграл. Понятно, откуда взялись трупы в кабинете Полковника: Харди хотел сначала добиться результата, а уж потом трубить о нем на всех углах. Довольно-таки здравая позиция для такого ублюдка, но у него ничего не получилось.
Харди не был харизматическим лидером и не смог бы увлечь за собой людей. У него не было авторитета Зимина и научной глубины Блейна, его не любили, и он вряд ли мог бы приобрести себе сторонников.
И я не сомневался, что Полковник в любом случае сможет обойти его, выставив полным придурком и маньяком, и что он специально выбрал для места встречи конференц-зал и велел Микробу осуществлять трансляцию, чтобы всем ясно дать понять, кто есть кто в этим мире и кого следует слушать. Но почему его сторонников так мало? По идее, половина ребят должна сейчас мчаться ему на выручку.
– Зал блокирован для нырка, – ответил Микроб на мой невысказанный вопрос. – Двери заперты изнутри. Их ломают уже около двадцати минут, послали за тяжелой артиллерией. Скоро конец.
– Я еще раз требую от вас объяснений, капитан, – сказал Полковник. Похоже, самое интересное только начинается. – Что вы себе позволяете?
– Вы низложены, сэр, – был ответ.
– Низложен? – переспросил Полковник. – Я не монарх и не атаман бандитской шайки. Я не могу быть низложен. Я могу быть только отстранен от должности специальным решением комитета Совета Лиги по надзору за правоохранительными организациями и должен быть уведомлен о принятом решении за три месяца до его вступления в силу, чтобы предложить для утверждения кандидатуру моего преемника. Этот вопрос не поднимался, и он вне сферы вашей компетенции, капитан.
Молодчина, подумал я. Так его. Продержись только еще немного.
Конференц-зал располагался достаточно далеко от кабинета Полковника – три уровня вверх и полтора километра по прямой, – и мы не успели бы добраться туда до развязки. Да и не думаю, что ломающим дверь парням может понадобиться помощь двух измотанных калек. В этой сцене ваш покорный слуга останется лишь зрителем.
– Мы находимся в состоянии войны, – сказал Харди. – А военное время требует быстрых и решительных мер. Вы не способны совладать с ситуацией.
– А вы способны? – Голос Полковника мог бы замораживать океаны. – И о какой войне вы говорите? Насколько мне известно, мы не являемся военной организацией и по определению не можем ни с кем воевать.
– Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. Со всем моим уважением… Сдайте оружие.
Разумный ход. Убийство Полковника не принесет Харди ничего, кроме неприятностей, а вот сдача, да еще после заявления о неспособности контролировать ситуацию… Быть может, Харди и не такой дурак, каким казался?
Только Полковник никогда не сдается.
– Со всем вашим уважением? – Полковник разил капитана наповал его же собственными словами. – И в чем оно заключается, ваше уважение? В том, что вы убивали моих людей, жизнь которых должны были защищать? Что вы постоянно противоречили мне при обсуждении тактических задач, независимо от того, что я говорил? В том, что явились ко мне с оружием в руках и пытаетесь захватить контроль над телепортом, нарушая первую заповедь гвардейца? В том, что вы ставите под сомнение все, во имя чего мы работали долгие годы, и перечеркиваете все достигнутые нами результаты? В том, что вы собираетесь разрушить Гвардию? Это знаки вашего уважения, капитан?
– Я не собираюсь разрушать Гвардию. Я хочу сделать ее сильной и независимой.
– От кого независимой? От общества, которому она призвана служить? От законов, которые она призвана защищать? От людей, которых она должна охранять? От моральных и этических норм, которыми она должна руководствоваться?
– Я пришел сюда не для того, чтобы дискутировать с вами, Полковник. – сказал Харди.
– Тогда зачем? Чтобы убить меня? Действуйте.
– Я не хотел бы… – сказал Харди.
– Конечно, – усмехнулся Полковник. – Вы же не идиот. Убив меня, вы потеряете расположение даже тех бунтовщиков, что уже у вас есть.
– Мы не бунтовщики, – сказал Харди. – Мы патриоты.
– Бунтовщики, – возразил Полковник. – Свержение законной власти – это бунт, так что давайте называть вещи своими именами.
– Вашингтона в свое время тоже называли бунтовщиком, а потом стали называть героем и патриотом. Историю пишут победители, Полковник.
– Но вы-то еще не победили, – заметил Полковник.
– Мы победили, – сказал Харди. – Капитаны Блейн и Зимин сейчас берут под контроль оружие Магистров, против Молота и телепорта никто не сможет устоять, даже вся боевая мощь ВКС, заявись они сюда, будет разметена в одно мгновение…
– Ты можешь связаться с ними? – спросил я Микроба. – И сделать так, чтобы меня услышали все?
– Запросто, – сказал Микроб, щелкая тумблером. – Ты уже в эфире.
– Капитаны Блейн и Зимин мертвы, – сказал я, и мой голос разнесся по всей Штаб-квартире, тысячекратно усиленный динамиками. – Ваше дело проиграно, и я полностью контролирую Молот.
– Соболевский, – процедил сквозь зубы Харди. Судя по выражению его лица, он готов был сожрать меня живьем, а пока еле удержался, чтобы не пальнуть по передающим мой голос колонкам. – Мне следовало бы знать… Но Молот для нас не так уж и важен. Я все равно завладею им, разделавшись с нами и получив телепорт.
– Телепорт еще не у вас, – напомнил Полковник.
– Он будет моим. – Харди уже нечего было терять. А значит, он мог в любой момент начать пальбу. Ситуацию следовало разрядить.
Лейтенант Шаффер соображала неплохо.
– Капитан, – сказала она, выступая из-за спины Полковника, – мне давно известно о заговоре, и я знаю, что вы не играли в нем ведущей роли. Вы просто оступились, согласились под давлением своих коллег… Но теперь-то вы должны понять, что проиграли. Откройте глаза, капитан, еще не поздно все уладить. Вы были пешкой в чужой игре, на вас свалили самое неблагодарное дело, чтобы потом принести в жертву, как вы принесли в жертву лидеров СРС. Стоит ли продолжать партию, если гроссмейстер вышел из-за стола? Сложите оружие, и мы попытаемся разобраться, что же будет дальше.
– Я солдат, мэм, в отличие от вас, – сказал Харди. – И, единожды встав на дорогу, уже не сворачиваю с нее.
– Это может привести к ненужным жертвам, – сказала она, продолжая разыгрывать явно проигрышный вариант «все будет прощено и забыто».
– К чертям! – крикнул Харди. – Полковник, сдайте оружие. Если вы этого не сделаете, действительно будут «ненужные жертвы».
– Ну что ж, – сказал Полковник. – Вас здесь большинство…
– А остальные пойдут за победителем. – сказал Харди, выдавая желаемое за действительное. Теперь за ним бы уже точно никто не пошел, пусть бы он устилал дорогу лепестками роз и мостил золотыми слитками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141