Когда Чарльза казнят, она поймет, что ребенка ей уже не увидеть. Трудно сказать, сумеет ли ее разум совладать с этой мыслью.
— Я все равно скоро уеду по делам. Ты тогда сможешь собраться.
— Куда ты едешь? — спросила она слабым голосом. Нужно сосредоточиться, а руки дрожат.
— Тебя это не касается.
Теперь она почему-то перепугалась. Что она будет делать без него? Кто поможет ей искать Тедди? Но она сразу же поняла, что никто ей не нужен. Просто ей нужно время, чтобы прийти в себя. Она знала, что с ней происходит. Ей нужно собрать все силы, чтобы бороться с безумием. Сделав над собой усилие, она встала с кресла и спустилась в свою комнату. Он может делать все что угодно. Но она не забудет ребенка, которого любила. И именно поэтому она сможет пережить все, что ей предстоит.
Несколько позже ей позвонил Джон Тейлор. Он беспокоился за нее. И понимал, какой оборот может принять процесс.
— Все в порядке?
— Да. Просто сегодня было трудно. — А с Малкольмом было еще труднее. Мариэлла была измучена, но ей было приятно говорить с Джоном.
— Дальше будет еще хуже. Пойдут заключительные прения, потом приговор присяжных. Это будет пытка. Мариэлла, ты только постарайся быть спокойной. — Она постарается, потому что он будет с ней.
— Я знаю… Все нормально… Джон, нет никаких новостей, а? Ну, про Тедди?
— Нет, — виновато сказал он. — Никаких. — Он уже знал, что дело идет к концу. Прошло четыре месяца, надежда испарилась. — Если что-то будет, я тебе скажу.
— Я знаю, что скажешь.
— Мариэлла… — Он отдавал себе отчет в том, что телефон могут прослушивать, но он хотел напомнить, как он любит ее.
— Я знаю… Все нормально…
Ее голос звучал так печально, что ему невероятно захотелось оказаться рядом и поддержать ее. Но она сидела у себя в спальне совершенно одна, и по щекам ее текли слезы. Слезы усталости и горя.
— Мариэлла, наберись сил еще на несколько дней. Может быть, побудем вместе, когда все кончится. — Он знал, что ей будет нужно покинуть этот дом. Он давно боялся, что она не выдержит, и сегодня она могла не выдержать, но все-таки не сломалась. — Завтра увидимся.
— Спокойной ночи, — прошептала она и повесила трубку. Потом она пошла спать. В этот час Беа Риттер обдумывала, что она скажет Тому Ар-муру, когда позвонит ему.
Глава 14
Добравшись домой, Том Армур сразу же засел за подготовку к завтрашним прениям. Наконец он встал из-за стола, полностью удовлетворенный перспективами, потянулся, зевнул, потом еще раз бегло просмотрел бумаги и решил сделать себе сандвич. В квартире его царило такое запустение, что казалось, будто в ней живут одни крысы. Открыв холодильник. Том убедился, что он пуст. Взгляд адвоката еще скользил по полкам холодильника, когда раздался телефонный звонок. Наверное, опять эти чертовы репортеры. Но не исключено, что кто-то хочет сообщить что-нибудь важное.
Том рассеянно снял трубку. В этот момент он раздумывал, стоит ли идти в магазин и купить что-нибудь перекусить, или лучше лечь и постараться выспаться к завтрашнему утру. Поднося трубку к уху, он думал, кто бы мог звонить ему так поздно, а в желудке у него яростно урчало, так как он не успел и пообедать. Единственная женщина, которая в последние годы привлекала его внимание, незадолго до Рождества объявила, что выходит замуж за другого, потому что Тому его работа наверняка заменит семью, а она устала слышать о его бесконечных делах. Зато к тридцати шести годам Том сделался одним из самых известных в Нью-Йорке адвокатов по уголовным делам.
— Могу я поговорить с мистером Армуром? — спросил довольно приятный незнакомый женский голос.
— В этом доме нет дворецкого, который подходил бы к телефону. Я вас слушаю.
Ему вдруг пришло в голову, что звонит какая-нибудь ненормальная по делу Делони. Защищать Делони было интересно, но практически сразу он начал получать анонимные письма и выслушивать по телефону такие, например, вопросы: как вы можете защищать такого выродка и тому подобное.
— Кто говорит? — спросил он, нахмурясь. Давно ему не звонили домой такие милые голоса.
— Говорит Беатрис Риттер. Том, это вы?
— Собственной персоной.
Он знал Беатрис Риттер и симпатизировал ей.
Она понравилась ему при первой встрече, когда она явилась к нему и упросила-таки взять на себя защиту Чарльза Делони. Ему были по душе написанные ею статьи о Мариэлле, Чарльзе и о ходе процесса.
— Мне нужно с вами поговорить, — серьезно и взволнованно сказала она.
— Слушаю вас.
Можно и поговорить, раз в холодильнике пусто.
— Мы могли бы с вами где-нибудь встретиться? Том посмотрел на часы и задумался. Вот он стоит в своем доме, сравнительно молодой, сравнительно красивый мужчина в белой рубашке, брюках и подтяжках, и у этого вполне привлекательного мужчины за последние четырнадцать часов во рту не было ни крошки, если не считать нескольких чашек кофе.
— Сейчас почти одиннадцать. Нельзя отложить разговор до завтра?
— Нет, нельзя. — В ее голосе звучала отчаянная решимость.
— Что-нибудь случилось?
— Мне надо встретиться с вами.
— Вы кого-нибудь убили?
— Я говорю серьезно… Пожалуйста, поверьте… Я не могу ждать до завтра.
— Я полагаю, это касается моего подзащитного?
Том не знал, по каким причинам она так близко к сердцу принимает дело Делони, но если она что-то раскопала, этим стоит воспользоваться.
— Да, прямо касается.
— И это срочно?
— Думаю, что да, — ответила она серьезно.
— Может быть, вы подъедете ко мне домой? Вообще-то не всякая девушка решилась бы ехать к мужчине в такой поздний час. Но эта девушка приедет. Она — журналистка, так что она привыкла совершать такие поступки, каких не совершил бы ни один нормальный человек. Том восхищался смелостью и колоссальной энергией маленькой Беатрис. Когда-нибудь они могут стать друзьями, но сейчас, кажется, не самый подходящий момент.
— Приеду, — взволнованно сказала она. — Надеюсь, вы живете не в Нью-Джерси?
— 59-я улица устроит? Между Лексингтон-авеню и Третьей авеню. Массивный каменный дом.
— Так это же просто счастье! Я живу на 47-й. Ловлю такси. Буду через пять минут.
— Только можно вас попросить об одолжении?
— Конечно.
— Захватите с собой сандвич с мясом. Я ничего не ел с утра.
— Горчица или майонез?
— Да все что угодно. Умираю с голоду. Слона съесть готов.
— Скоро получите, ждите.
Прошло двадцать минут. Наконец позвонили в дверь. Она стояла на пороге, в синих брюках и ярко-голубом свитере и с голубым обручем в волосах, и протягивала Тому коричневый пакет. В пакете были банка пива, два огурца и огромный сандвич.
— Вы — святая. — Том был настолько счастлив и благодарен девушке, что в эту минуту его не заботило даже, что она собиралась ему сказать. — Пива со мной выпьете?
— Нет, спасибо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
— Я все равно скоро уеду по делам. Ты тогда сможешь собраться.
— Куда ты едешь? — спросила она слабым голосом. Нужно сосредоточиться, а руки дрожат.
— Тебя это не касается.
Теперь она почему-то перепугалась. Что она будет делать без него? Кто поможет ей искать Тедди? Но она сразу же поняла, что никто ей не нужен. Просто ей нужно время, чтобы прийти в себя. Она знала, что с ней происходит. Ей нужно собрать все силы, чтобы бороться с безумием. Сделав над собой усилие, она встала с кресла и спустилась в свою комнату. Он может делать все что угодно. Но она не забудет ребенка, которого любила. И именно поэтому она сможет пережить все, что ей предстоит.
Несколько позже ей позвонил Джон Тейлор. Он беспокоился за нее. И понимал, какой оборот может принять процесс.
— Все в порядке?
— Да. Просто сегодня было трудно. — А с Малкольмом было еще труднее. Мариэлла была измучена, но ей было приятно говорить с Джоном.
— Дальше будет еще хуже. Пойдут заключительные прения, потом приговор присяжных. Это будет пытка. Мариэлла, ты только постарайся быть спокойной. — Она постарается, потому что он будет с ней.
— Я знаю… Все нормально… Джон, нет никаких новостей, а? Ну, про Тедди?
— Нет, — виновато сказал он. — Никаких. — Он уже знал, что дело идет к концу. Прошло четыре месяца, надежда испарилась. — Если что-то будет, я тебе скажу.
— Я знаю, что скажешь.
— Мариэлла… — Он отдавал себе отчет в том, что телефон могут прослушивать, но он хотел напомнить, как он любит ее.
— Я знаю… Все нормально…
Ее голос звучал так печально, что ему невероятно захотелось оказаться рядом и поддержать ее. Но она сидела у себя в спальне совершенно одна, и по щекам ее текли слезы. Слезы усталости и горя.
— Мариэлла, наберись сил еще на несколько дней. Может быть, побудем вместе, когда все кончится. — Он знал, что ей будет нужно покинуть этот дом. Он давно боялся, что она не выдержит, и сегодня она могла не выдержать, но все-таки не сломалась. — Завтра увидимся.
— Спокойной ночи, — прошептала она и повесила трубку. Потом она пошла спать. В этот час Беа Риттер обдумывала, что она скажет Тому Ар-муру, когда позвонит ему.
Глава 14
Добравшись домой, Том Армур сразу же засел за подготовку к завтрашним прениям. Наконец он встал из-за стола, полностью удовлетворенный перспективами, потянулся, зевнул, потом еще раз бегло просмотрел бумаги и решил сделать себе сандвич. В квартире его царило такое запустение, что казалось, будто в ней живут одни крысы. Открыв холодильник. Том убедился, что он пуст. Взгляд адвоката еще скользил по полкам холодильника, когда раздался телефонный звонок. Наверное, опять эти чертовы репортеры. Но не исключено, что кто-то хочет сообщить что-нибудь важное.
Том рассеянно снял трубку. В этот момент он раздумывал, стоит ли идти в магазин и купить что-нибудь перекусить, или лучше лечь и постараться выспаться к завтрашнему утру. Поднося трубку к уху, он думал, кто бы мог звонить ему так поздно, а в желудке у него яростно урчало, так как он не успел и пообедать. Единственная женщина, которая в последние годы привлекала его внимание, незадолго до Рождества объявила, что выходит замуж за другого, потому что Тому его работа наверняка заменит семью, а она устала слышать о его бесконечных делах. Зато к тридцати шести годам Том сделался одним из самых известных в Нью-Йорке адвокатов по уголовным делам.
— Могу я поговорить с мистером Армуром? — спросил довольно приятный незнакомый женский голос.
— В этом доме нет дворецкого, который подходил бы к телефону. Я вас слушаю.
Ему вдруг пришло в голову, что звонит какая-нибудь ненормальная по делу Делони. Защищать Делони было интересно, но практически сразу он начал получать анонимные письма и выслушивать по телефону такие, например, вопросы: как вы можете защищать такого выродка и тому подобное.
— Кто говорит? — спросил он, нахмурясь. Давно ему не звонили домой такие милые голоса.
— Говорит Беатрис Риттер. Том, это вы?
— Собственной персоной.
Он знал Беатрис Риттер и симпатизировал ей.
Она понравилась ему при первой встрече, когда она явилась к нему и упросила-таки взять на себя защиту Чарльза Делони. Ему были по душе написанные ею статьи о Мариэлле, Чарльзе и о ходе процесса.
— Мне нужно с вами поговорить, — серьезно и взволнованно сказала она.
— Слушаю вас.
Можно и поговорить, раз в холодильнике пусто.
— Мы могли бы с вами где-нибудь встретиться? Том посмотрел на часы и задумался. Вот он стоит в своем доме, сравнительно молодой, сравнительно красивый мужчина в белой рубашке, брюках и подтяжках, и у этого вполне привлекательного мужчины за последние четырнадцать часов во рту не было ни крошки, если не считать нескольких чашек кофе.
— Сейчас почти одиннадцать. Нельзя отложить разговор до завтра?
— Нет, нельзя. — В ее голосе звучала отчаянная решимость.
— Что-нибудь случилось?
— Мне надо встретиться с вами.
— Вы кого-нибудь убили?
— Я говорю серьезно… Пожалуйста, поверьте… Я не могу ждать до завтра.
— Я полагаю, это касается моего подзащитного?
Том не знал, по каким причинам она так близко к сердцу принимает дело Делони, но если она что-то раскопала, этим стоит воспользоваться.
— Да, прямо касается.
— И это срочно?
— Думаю, что да, — ответила она серьезно.
— Может быть, вы подъедете ко мне домой? Вообще-то не всякая девушка решилась бы ехать к мужчине в такой поздний час. Но эта девушка приедет. Она — журналистка, так что она привыкла совершать такие поступки, каких не совершил бы ни один нормальный человек. Том восхищался смелостью и колоссальной энергией маленькой Беатрис. Когда-нибудь они могут стать друзьями, но сейчас, кажется, не самый подходящий момент.
— Приеду, — взволнованно сказала она. — Надеюсь, вы живете не в Нью-Джерси?
— 59-я улица устроит? Между Лексингтон-авеню и Третьей авеню. Массивный каменный дом.
— Так это же просто счастье! Я живу на 47-й. Ловлю такси. Буду через пять минут.
— Только можно вас попросить об одолжении?
— Конечно.
— Захватите с собой сандвич с мясом. Я ничего не ел с утра.
— Горчица или майонез?
— Да все что угодно. Умираю с голоду. Слона съесть готов.
— Скоро получите, ждите.
Прошло двадцать минут. Наконец позвонили в дверь. Она стояла на пороге, в синих брюках и ярко-голубом свитере и с голубым обручем в волосах, и протягивала Тому коричневый пакет. В пакете были банка пива, два огурца и огромный сандвич.
— Вы — святая. — Том был настолько счастлив и благодарен девушке, что в эту минуту его не заботило даже, что она собиралась ему сказать. — Пива со мной выпьете?
— Нет, спасибо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80