В особенности в стенах дедовой квартиры.
Я уже привык к атмосфере некоторой исключительности и таинственности, которая, благодаря деду, окружала нашу семью, поэтому молча кивнул головой и умял свой интерес к этой теме.
Но спустя какое-то время после смерти деда я получил доступ к его библиотеке, которая хранилась под замком в дубовом книжном шкафу, больше похожем на деревянный сейф, так как его дверки были без стекол. По правде говоря, я знал, что там находятся старинные книги.
Но солидные фолианты, теснившиеся на полках шкафа, не вызывали во мне никаких эмоций. В детстве и отрочестве я больше любил Дюма, Майн Рида, Ефремова, Алексея Толстого, Агату Кристи, Сабатини, Гоголя, Джека Лондона и так далее.
История меня не прельщала; мне думалось, что это какие-то скучные летописи, притом на старославянском и латыни, которую я тогда не знал. Да и зачем мертвые языки такому лентяю, как я?
Однако, то, что я наконец увидел вблизи и подержал в руках, поразило меня до глубины души. Это были какие-то колдовские манускрипты, совсем не похожие на те книги, что стояли на полках в квартире, где я жил вместе с отцом и матерью.
У нас тоже было много старинных изданий, толстенные тома которых своими позолоченными тиснеными корешками придавали нашей библиотеке очень даже солидный и дорогой вид. Нужно сказать, что никто и никогда их не читал. По крайней мере, на моей памяти. Этот старый хлам предназначался гостям на показ.
Я и сейчас отчетливо помню, каким фанатичным огнем горели жадные глаза некоторых товарищей, когда им позволяли ознакомиться с нашими раритетами. Тогда у многих была такая мания – собрать козырную библиотеку. А что за библиотека без старинных фолиантов?
Но самое интересное: эти самые «собиратели», по-моему, в своей жизни читали только две книжки – сберегательную и «Устав КПСС». Мне как-то довелось побывать на дому у одного такого клиента. Его библиотеке мог бы позавидовать даже секретарь обкома партии, которому все книжные новинки доставляли прямо на дом, едва они покидали типографию.
Меня снисходительно допустили к созерцанию этого богатства, вежливо намекнув, что руками ничего трогать нельзя, но я не удержался и, пользуясь временным отсутствием хозяев, открыл один из шкафов и взял наугад несколько книг. Все они были великолепного качества, отпечатаны на отменной бумаге, но их даже не открывали.
Но это так, отступление. Что касается дедовых фолиантов, то они здорово меня озадачили. Зачем советскому академику мистика? Это был вопрос, что называется, на засыпку.
Я пытался их читать, но это был, образно выражаясь, артель «Напрасный труд». На старославянском я еще мог кое-что прочитать, но что касается латыни и других языков, то здесь передо мною встал абсолютный тупик.
Ничего я не понимал и в различных изображениях и чертежах, которыми полнились пожелтевшие от времени страницы. В общем, эти книги были для меня сложней китайской азбуки.
Тогда я решительно наехал на своих предков. Все-таки, интересно знать, какие такие проблемы планетарного масштаба двигал мой орденоносный дед, который был вхож даже в Кремль. Я хорошо помнил, как за ним приезжали черные правительственные членовозы с охраной.
Батя поначалу сделал грозное лицо и сказал, что если я еще раз… что если еще когда-нибудь… Ну, в общем, начался обычный родительский базар-вокзал.
Но я был уже далеко не мальчик и немного разбирался в психологии своих стариков. Изобразив страшную обиду, я схватил шмотки – якобы с психу – и сказал, что больше в родном доме моей ноги не будет, если мне не доверяют самые близкие люди, и что теперь стану всем говорить, будто я с инкубатора.
Конечно же, как и следовало ожидать, первой сдалась маманя. Поймав меня на выходе, она гневно обрушилась на батю, обозвав его разными нехорошими – но вполне литературными – словами, самым сильным из которых было слово «инквизитор».
И предки раскололись. Правда, знали они немного, но все-таки. И еще одно – случись этот разговор до Горбачевской перестройки, старики даже пара из уст не выпустили бы; когда они рассказали о дедовых делах, я понял, почему. И сам прикусил свой глупый отвязанный язык – есть вещи, о которых опасно не только говорить, но и знать.
Оказывается, дед был учеником знаменитого профессора Чижевского, создателя такого направления в науке как космическая биология. Кстати, Чижевскому тоже довелось попробовать сталинских лагерей.
Его посадили чуть позже деда, в 1942 году – отправили на Урал. Наверное, благодаря большим заслугам профессора перед родиной – на Урале все-таки теплее, чем на Колыме, где тянул срок мой дед, тогда еще не очень известный в научных кругах.
Так вот, кроме космической биологии, а также специальной лампы, которую назвали «люстрой Чижевского» и которую теперь втюкивают борзые молодцы всем лохам, профессор занимался еще и парапсихологией вкупе с экстрасенсорикой.
А его ученик, мой любимый дедуля, оказался очень даже толковым последователем Чижевского, которого еще в 1939 году американцы назвали русским Леонардо да Винчи.
Короче говоря, дед, кроме всего прочего, занимался разработкой разных астральных штучек. Уж не знаю, теоретически или в материале – этого дедуля не рассказал даже отцу. Он заведовал какой-то спецлабораторией в системе ГРУ или КГБ (это мои предки точно не знали) и занимался изучением так называемых слиперов – людей со сверхъестественными способностями.
В общем, сплошная тайна и магия. Умер дед тоже не очень естественным образом. Это рассказали отцу через несколько лет после того, как мой дедуля упокоился под глыбой черного мрамора.
История была загадочной. (Впрочем, как и все, что окружало деда). В кабинете первого президента России нашли обтянутый брезентом и тщательно замаскированный металлический каркас размером метр двадцать на метр, в середине которого был прикреплен какой-то приборчик. Естественно, о находке мало кто знал. Да и сейчас этот факт замалчивают.
Для консультаций по этому поводу вызвали деда, потому что конструкция ну никак не напоминала подслушивающее устройство – на дворе ведь не сороковые годы, а век электроники и миниатюризации. И еще – было в этом каркасе нечто, возбудившее определенные подозрения у начальника охраны президента.
Дед разобрался быстро. Начальник охраны оказался на высоте – прибор и впрямь оказался весьма необычным.
Это была аппаратура дистанционного управления психикой человека, а прибор в центре каркасной антенны оказался очень мощным и весьма современным радиоизлучателем. Кто-то с определенного расстояния подавал специальные команды, излучатель включался, и у президента через какое-то время начинала сильно болеть голова, из-за чего он больше двух часов не мог усидеть в своем рабочем кабинете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Я уже привык к атмосфере некоторой исключительности и таинственности, которая, благодаря деду, окружала нашу семью, поэтому молча кивнул головой и умял свой интерес к этой теме.
Но спустя какое-то время после смерти деда я получил доступ к его библиотеке, которая хранилась под замком в дубовом книжном шкафу, больше похожем на деревянный сейф, так как его дверки были без стекол. По правде говоря, я знал, что там находятся старинные книги.
Но солидные фолианты, теснившиеся на полках шкафа, не вызывали во мне никаких эмоций. В детстве и отрочестве я больше любил Дюма, Майн Рида, Ефремова, Алексея Толстого, Агату Кристи, Сабатини, Гоголя, Джека Лондона и так далее.
История меня не прельщала; мне думалось, что это какие-то скучные летописи, притом на старославянском и латыни, которую я тогда не знал. Да и зачем мертвые языки такому лентяю, как я?
Однако, то, что я наконец увидел вблизи и подержал в руках, поразило меня до глубины души. Это были какие-то колдовские манускрипты, совсем не похожие на те книги, что стояли на полках в квартире, где я жил вместе с отцом и матерью.
У нас тоже было много старинных изданий, толстенные тома которых своими позолоченными тиснеными корешками придавали нашей библиотеке очень даже солидный и дорогой вид. Нужно сказать, что никто и никогда их не читал. По крайней мере, на моей памяти. Этот старый хлам предназначался гостям на показ.
Я и сейчас отчетливо помню, каким фанатичным огнем горели жадные глаза некоторых товарищей, когда им позволяли ознакомиться с нашими раритетами. Тогда у многих была такая мания – собрать козырную библиотеку. А что за библиотека без старинных фолиантов?
Но самое интересное: эти самые «собиратели», по-моему, в своей жизни читали только две книжки – сберегательную и «Устав КПСС». Мне как-то довелось побывать на дому у одного такого клиента. Его библиотеке мог бы позавидовать даже секретарь обкома партии, которому все книжные новинки доставляли прямо на дом, едва они покидали типографию.
Меня снисходительно допустили к созерцанию этого богатства, вежливо намекнув, что руками ничего трогать нельзя, но я не удержался и, пользуясь временным отсутствием хозяев, открыл один из шкафов и взял наугад несколько книг. Все они были великолепного качества, отпечатаны на отменной бумаге, но их даже не открывали.
Но это так, отступление. Что касается дедовых фолиантов, то они здорово меня озадачили. Зачем советскому академику мистика? Это был вопрос, что называется, на засыпку.
Я пытался их читать, но это был, образно выражаясь, артель «Напрасный труд». На старославянском я еще мог кое-что прочитать, но что касается латыни и других языков, то здесь передо мною встал абсолютный тупик.
Ничего я не понимал и в различных изображениях и чертежах, которыми полнились пожелтевшие от времени страницы. В общем, эти книги были для меня сложней китайской азбуки.
Тогда я решительно наехал на своих предков. Все-таки, интересно знать, какие такие проблемы планетарного масштаба двигал мой орденоносный дед, который был вхож даже в Кремль. Я хорошо помнил, как за ним приезжали черные правительственные членовозы с охраной.
Батя поначалу сделал грозное лицо и сказал, что если я еще раз… что если еще когда-нибудь… Ну, в общем, начался обычный родительский базар-вокзал.
Но я был уже далеко не мальчик и немного разбирался в психологии своих стариков. Изобразив страшную обиду, я схватил шмотки – якобы с психу – и сказал, что больше в родном доме моей ноги не будет, если мне не доверяют самые близкие люди, и что теперь стану всем говорить, будто я с инкубатора.
Конечно же, как и следовало ожидать, первой сдалась маманя. Поймав меня на выходе, она гневно обрушилась на батю, обозвав его разными нехорошими – но вполне литературными – словами, самым сильным из которых было слово «инквизитор».
И предки раскололись. Правда, знали они немного, но все-таки. И еще одно – случись этот разговор до Горбачевской перестройки, старики даже пара из уст не выпустили бы; когда они рассказали о дедовых делах, я понял, почему. И сам прикусил свой глупый отвязанный язык – есть вещи, о которых опасно не только говорить, но и знать.
Оказывается, дед был учеником знаменитого профессора Чижевского, создателя такого направления в науке как космическая биология. Кстати, Чижевскому тоже довелось попробовать сталинских лагерей.
Его посадили чуть позже деда, в 1942 году – отправили на Урал. Наверное, благодаря большим заслугам профессора перед родиной – на Урале все-таки теплее, чем на Колыме, где тянул срок мой дед, тогда еще не очень известный в научных кругах.
Так вот, кроме космической биологии, а также специальной лампы, которую назвали «люстрой Чижевского» и которую теперь втюкивают борзые молодцы всем лохам, профессор занимался еще и парапсихологией вкупе с экстрасенсорикой.
А его ученик, мой любимый дедуля, оказался очень даже толковым последователем Чижевского, которого еще в 1939 году американцы назвали русским Леонардо да Винчи.
Короче говоря, дед, кроме всего прочего, занимался разработкой разных астральных штучек. Уж не знаю, теоретически или в материале – этого дедуля не рассказал даже отцу. Он заведовал какой-то спецлабораторией в системе ГРУ или КГБ (это мои предки точно не знали) и занимался изучением так называемых слиперов – людей со сверхъестественными способностями.
В общем, сплошная тайна и магия. Умер дед тоже не очень естественным образом. Это рассказали отцу через несколько лет после того, как мой дедуля упокоился под глыбой черного мрамора.
История была загадочной. (Впрочем, как и все, что окружало деда). В кабинете первого президента России нашли обтянутый брезентом и тщательно замаскированный металлический каркас размером метр двадцать на метр, в середине которого был прикреплен какой-то приборчик. Естественно, о находке мало кто знал. Да и сейчас этот факт замалчивают.
Для консультаций по этому поводу вызвали деда, потому что конструкция ну никак не напоминала подслушивающее устройство – на дворе ведь не сороковые годы, а век электроники и миниатюризации. И еще – было в этом каркасе нечто, возбудившее определенные подозрения у начальника охраны президента.
Дед разобрался быстро. Начальник охраны оказался на высоте – прибор и впрямь оказался весьма необычным.
Это была аппаратура дистанционного управления психикой человека, а прибор в центре каркасной антенны оказался очень мощным и весьма современным радиоизлучателем. Кто-то с определенного расстояния подавал специальные команды, излучатель включался, и у президента через какое-то время начинала сильно болеть голова, из-за чего он больше двух часов не мог усидеть в своем рабочем кабинете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71